скачать книгу бесплатно
Если Эмили и удивлена моему звонку, то не показывает этого. Мы неуклюже говорим о ее детях, она спрашивает, поддерживаю ли я связь с Джоном, я отвечаю, что нет, она приглашает в гости. Где-нибудь в районе Дня благодарения. Я отмечаю, что она не говорит «на День благодарения». Эмили говорит, что в городе, должно быть, жутко жарко, даже несмотря на то что лето еще не наступило, а у них по крайней мере дует ветер с моря. Я соглашаюсь с каждым ее словом.
Когда все темы для разговора исчерпываются, Эмили выжидает немного, после чего спрашивает:
– Клэр, у тебя всё в порядке? Тебе не нужны деньги?
Я никогда не просила у нее денег. Никогда. Да, я крала у нее небольшие суммы, подделывая ее подпись на чеках. На самом деле я научилась так хорошо подражать ее почерку, что однажды, когда захотела получить освобождение от уроков плавания, поскольку надо мной издевались из-за моего веса, написала пространное подробное объяснение того, почему хлорка плохо воздействует на мою кожу и поэтому мне ни в коем случае нельзя с ней соприкасаться. Через несколько недель Эмили нашла эту объяснительную записку, скомканную, на дне моего портфеля.
– Нам нужно заняться твоими проблемами с кожей, – сказала она.
У меня не было никаких проблем с кожей, но Эмили поверила в то, что действительно написала эту записку, а потом забыла.
– Деньги мне не нужны, – сказала я. «Мне нужна твоя любовь, у тебя не найдется чуточку?» – Я хочу попросить тебя о небольшом одолжении.
– Вот как? О каком?
– Я собираюсь разыграть одну свою подругу. Это долгая история, но я подумала: можно мне использовать твое имя для рекомендации? На должность домработницы.
– Какой еще домработницы? Во имя всего святого, о чем ты говоришь?
До сих пор у меня в голове все было четко и разумно, однако теперь ничего этого определенно не осталось.
– Мне просто нужен такой человек, как ты, с твоим… положением, чтобы поручиться за кого-то. Тебе нужно будет только сказать, что ты знаешь эту женщину и она три года проработала у тебя домработницей. И показала себя с лучшей стороны. И ты готова порекомендовать ее кому угодно. Ну как? Ты сможешь это сделать?
– Ты хочешь, чтобы я поручилась за женщину, которую никогда в глаза не видела?
– Это всего лишь розыгрыш, Эмили. Объяснять долго, но я буду очень признательна, если смогу в рекомендательном письме сослаться на тебя.
– Даже не знаю…
– Эмили, пожалуйста, сделай это ради меня!
– Даже не знаю, Клэр… Мне как-то неуютно.
– Это же пустяки, розыгрыш, как я уже говорила…
– В таком случае почему ты не попросишь кого-нибудь из своих друзей? Извини.
– Эмили!
Она непоколебимо стоит на своем, и на этом все заканчивается. В итоге я обрываю разговор, не попрощавшись, бормочу телефону: «Да пошла ты!» и какое-то время грызу ногти. Затем звоню доктору Лёве. Сообщаю ему, что увольняюсь. Что устраиваюсь на новую работу и мне нужна рекомендация. «Мне бы очень хотелось, чтобы вы сказали, что я работала домработницей у вас с миссис Лёве и показала себя чрезвычайно надежной. Все было просто идеально. Вы сожалеете о том, что расстаетесь со мной. (По крайней мере, эта часть была правдой.) И я замечательно обращаюсь с детьми. Да, и еще я прекрасно ухаживала за вашей коллекцией произведений искусства. Что, у вас дома нет никаких произведений искусства? Да нет, есть, доктор Лёве!»
– Чокнутая, – бормочет он и вешает трубку.
* * *
В конце концов я звоню в агентство. Говорю: «Это миссис Картер». Секретарша такая милая, очень дружелюбная… «Миссис Картер! Как поживаете! Минуточку, я соединю вас с Карлоттой».
Я говорю Карлотте, что забегалась и не могу вспомнить, когда у меня собеседование со следующей соискательницей и как ее зовут.
– Луиза Мартин. Завтра в одиннадцать утра.
– А! Ну да, конечно. Вы не могли бы попросить Луизу прийти завтра в десять утра? Как я уже говорила, дел по горло, я вся забегалась! Я просто сойду с ума!
Затем я создаю адрес электронной почты, с которого затем свяжусь с Ханной: hsgsolutions@gmail.com (потому что просто hsg@gmail.com, естественно, уже занят)[11 - HSG – аббревиатура от англ. Housekeeping Solutions Group, т. е. «Подбор домашней прислуги».]. Я указываю имя отправителя «Подбор домашней прислуги» и добавляю в заголовок их логотип.
Решаю не идти в бар. Вместо этого собираюсь немного выспаться, чтобы на следующий день не выглядеть как человек, который всю ночь пьянствовал. Я даже захожу в бакалейную лавку и покупаю два пакетика макарон с сыром для нас с Эйприл. Вечером мы сидим вместе на диване и смотрим сериал «Карточный домик»[12 - «Карточный домик» – американский сериал в жанре политического триллера.], и когда я говорю, что иду спать, она обнимает меня и произносит:
– Знаешь, я очень за тебя беспокоюсь. Вот почему я порой злюсь.
И у меня перед глазами все плывет, потому что никому больше нет до меня дела, кроме Эйприл.
…На следующий день, в десять часов утра, я роюсь в сумочке перед дверью дома Картеров, когда приходит Луиза Мартин, точно в назначенный срок. Она выше меня ростом и более стройная, с короткими каштановыми волосами, но мы с ней примерно одного возраста. Позднее мне предстоит выяснить, что мы с ней ровесницы. Это очень хорошо.
– Прошу прощения, – с улыбкой говорит Луиза, – мне туда.
Я поднимаю взгляд.
– О! Что ж, в таком случае мне лучше освободить вам дорогу. – Улыбаюсь, затем склоняю голову набок. – Вы ведь новая домработница, да?
– Прошу прощения?
– Просто я приехала на собеседование аж из Нью-Джерси, и вот, – я тычу большим пальцем в дом за спиной, – она только что сказала мне, что место домработницы уже занято. – Я корчу гримасу.
– Занято? – Луиза широко раскрывает глаза.
– Сегодня утром. Огромное спасибо за то, что сообщили мне, верно? – Я качаю головой. – Жаль, что агентство меня не предупредило. Я проделала такой путь, и всё впустую… Ладно, вы тут ни в чем не виноваты, даже если это вы. Я на вас не в обиде. Надеюсь, работа доставит вам удовольствие. Так где там моя карточка на метро?
Она очень огорчена, эта Луиза Мартин. Нет, она не новая домработница, и она также приехала на собеседование издалека. Она собирается куда-нибудь позвонить и потребовать объяснений. Я проявляю сострадание.
– Не хотите чашку кофе? Я угощаю.
Веду ее в «Старбакс» и покупаю ей чашку кофе и пирожное с карамелью. Пока мы ждем заказ, я иду в туалет и звоню в агентство Карлотте. «Это Ханна Картер. Сожале-е-ею, но я уже наняла домработницу. Да, совершенно верно. Да, пожалуйста, предупредите всех остальных кандидаток. Нет, спасибо!»
Полчаса спустя мы выходим из кафе, целуемся на прощание и обещаем друг другу быть на связи, особенно если одна из нас что-нибудь узнает. У меня есть еще пятнадцать минут до того, как Ханна будет ждать Луизу Мартин, а я уже узнала о ней все, что было нужно. Я готова.
Глава 8
Мы с Ханной Уилсон встречались всего один раз, мельком, но видели друг друга в суде и по телевизору. Я была уверена в том, что она меня не узнает, но сегодня, в четыре утра, проснулась в панике. А если узнает? Я отправилась в круглосуточную аптеку за углом и купила краску для волос. А затем коротко остригла волосы перед зеркалом в ванной, кромсая их ножницами. С каждой отрезанной прядью я думала о ней.
«Пришло время расплаты, миссис Картер!»
Щелк.
Я сказала себе, что если будет хоть какой-нибудь намек на то, что она меня узнала, я солгу – скажу, что уже нашла другое место и пришла только для того, чтобы предупредить. А потом уйду. Однако я уже давно заметила, что люди не особо присматриваются к прыщавой коже. К тому же мне доверяют. Мое лицо внушает доверие. Так было не всегда; в свое время обо мне говорили жуткие вещи и неоднократно называли придурочной. Но я преодолела это. Научилась себя держать. Тренировалась перед зеркалом до тех пор, пока не добилась совершенства. Непроницаемое лицо, доброе лицо, сочувствующее лицо, лицо, внушающее доверие…
К тому времени как я в назначенное время подхожу к каменному особняку Картеров и кладу палец на кнопку звонка, я чувствую, что совершаю очень-очень большую ошибку. Я говорю себе развернуться и уйти. Время еще есть, однако ноги мои трясутся, они меня не слушаются, и вот уже дверь распахивается настежь, и на пороге стоит Ханна Картер, с улыбкой на лице, протягивая мне руку.
– Здравствуйте, вы, должно быть, Луиза… Проходите! Я Ханна Картер.
Я уже две недели наблюдала за Ханной, но все равно видеть ее вблизи – это шок. У нее восхитительная кожа, как персик, однако серые глаза покраснели от усталости. Подозреваю, тут сыграли свою роль мои ночные звонки. Просто замечательно. Она в простой белой рубашке и джинсах, на ногах балетки. Помимо обручального кольца, единственное украшение на ней – бриллиантовые сережки. Я вяло пожимаю ей руку и шагаю в дом, не в силах поверить в то, что нахожусь здесь.
Прихожая роскошная, со светлыми стенами, украшенными красочными картинами и лампами в стиле ар-деко, а пол выложен темной мозаичной плиткой. По обеим сторонам два антикварных столика, с веселыми букетами желтых цветов. Вдоль одной стены стоит зеленый бархатный диван, а в противоположном конце – винтовая лестница, извивающаяся наверх.
– Знаю, просто замечательно, правда? Надеюсь, вас это не смущает.
Я поворачиваюсь к ней лицом и стараюсь сосредоточиться. Ханна Картер улыбается мне. Она считает меня двадцатичетырехлетней домработницей, ищущей новое место. Я всматриваюсь в ее лицо, жду, что она меня узнает, оглядываюсь на дверь, однако Ханна ведет себя совершенно естественно. Кажется, мой трюк удался.
– Вовсе нет, миссис Картер. У вас очень красивый дом.
– Спасибо! Но, знаете, я тут ни при чем. Это не я его оформляла. Будь моя воля, здесь, во-первых, было бы гораздо больше красок.
– Люблю яркие краски, – жизнерадостно говорю я. Но чувствую, как на затылке собирается влага, а по шее стекает струйка пота.
Мы проходим на кухню. Она меньше, чем я ожидала. Ханна указывает на табурет у стола. Я выдвигаю его, и он громко скрежещет по плитке пола. На столе лежит большой блокнот.
– Итак… Луиза Мартин.
– Она самая. – От нее исходит аромат тех же самых духов, какими пользовалась моя мать, и это оказывается для меня таким неожиданным потрясением, что на какое-то мгновение я лишаюсь способности дышать.
Ханна открывает шкафчик, достает две кружки и спрашивает:
– Не хотите кофе? Или чая?
– Буду очень признательна за чай, благодарю вас. – Я встаю. – Так… позвольте мне, миссис Картер. А вы сидите.
Мне лучше чем-нибудь заняться. Это поможет скрыть смущение, и прежде чем Ханна успевает возразить, я ставлю чайник на плиту, наугад открываю шкафчики, пока не нахожу заварочный чайник, и вот у меня два пакетика чая – по одному в каждой руке. Вопросительно склонив голову набок, я спрашиваю:
– Вам какой? С мятой? Или с бергамотом?
– Давайте с мятой, – говорит Ханна. – Я не знаю, как давно здесь лежат пакетики с бергамотом. Определенно, они появились еще до меня. – Она смеется.
– Я надеялась, что вы выберете с мятой.
Затем, повинуясь порыву, открываю мусорное ведро и выбрасываю в него другой пакетик. Ханна издает смешок, когда я ставлю перед ней дымящуюся кружку. Я чувствую, что она расслабилась. Я ей нравлюсь. Я решаю стать глотком свежего воздуха. Дружелюбной, не слишком подобострастной, радостной. Дианой наоборот.
Ханна спрашивает меня про моих предыдущих хозяев, мистера и миссис Ван Кемп, у которых я, согласно резюме Луизы, проработала пять последних лет.
– Кстати, у вас великолепные рекомендации, – замечает она. – Просто блестящие.
– Спасибо. Мне очень нравилось работать у мистера и миссис Ван Кемп. Я с сожалением с ними рассталась.
– Почему вы от них ушли?
Я обхватываю кружку обеими руками.
– Из-за матери. Она заболела – рак груди. Мы с ней остались вдвоем; мой отец умер несколько лет назад. Я просто не могла допустить, чтобы мама боролась с болезнью одна, понимаете?
– Она…
Я качаю головой и счастливо улыбаюсь.
– О нет, сейчас у нее всё в порядке. Можно даже сказать, замечательно. Слава богу, ремиссия. Но лечение было изнурительным. Все эти сеансы химиотерапии, они просто выматывают… А сейчас все хорошо.
– Рада это слышать, – говорит Ханна.
Она возвращается к своему блокноту, и я думаю: «Только не врежь ей в морду. Подожди!»
– Мой муж собирает произведения искусства, как вы, возможно, уже успели заметить. У него в коллекции есть несколько ценных работ, некоторые из них находятся в этом доме.
– Да, я уже видела. Очень красиво.
– У вас есть опыт ухода за антиквариатом и произведениями искусства?
Я готова к этому вопросу.
– Миссис Ван Кемп, моя предыдущая хозяйка, очень любила искусство и показала мне, что делать. Это было самое любимое мое занятие. Я просто обожала возиться с этими прекрасными картинами. – Рассказываю нудные, утомительные подробности про защитные хлопчатобумажные перчатки и потные ладони, акриловые и масляные краски, когда нужно чуточку смачивать тряпку. Тру друг о друга большой и указательный пальцы. – Главная проблема – это пот. Он может оставлять следы – и на мебели тоже. Я предпочитаю использовать мягкие тряпочки. Сухие, если только не нужно протереть живописные полотна, потому что они притягивают пыль, вы не замечали? Воздух в городе сильно загрязнен, и с годами накапливается слой грязи. В общем, для картин немного воды на тряпке – это то, что надо. Но только изредка.
Кажется, я начинаю говорить так, будто ошиблась с выбором работы. Ей нужна домработница, а не музейный хранитель. Однако Ханна улыбается и говорит:
– Мой муж будет от вас в восторге.
А я думаю: «Подожди, крошка, он еще увидит мои сиськи!»
Она что-то записывает в блокнот, а я все это время не отрываю взгляда от ее лица. Мое сердце колотится так сильно, что я чувствую его в своем горле. Ханна действительно понятия не имеет, кто я такая! Это кажется мне невероятным, поскольку я, напротив, настолько остро чувствую ее, что у меня дрожат все фибры души. В плохом смысле.
– У нас есть грудная девочка. Сейчас она спит, слава богу. – Ханна бросает взгляд на детский монитор на столе. Малышка Мия крепко спит на зернистом сером экране. – Ей почти четыре месяца. Нам – точнее мне – нужно, чтобы кто-нибудь помогал заниматься с ней. – Ханна делает виноватое лицо, показывая, что ей нужно лучше стараться. Словно опасается, что я сочту ее плохой матерью.
Я широко улыбаюсь, успокаивая ее.
– Я люблю детей. Я помогала Ван Кемпам ухаживать за детьми. У них их трое. Бетани, младшей, был год, когда я начала работать. Миссис Ван Кемп как раз собиралась выходить на работу, и я ей очень помогла. Это было просто прекрасно. Я получала огромное наслаждение, занимаясь ребенком. – Бла-бла-бла.
Ханна крутит в пальцах золотую с красным ручку «Монблан», постукивая ею по мраморной столешнице.
– Замечательно, – говорит она. – Бальзам на мою душу.
Не могу оторвать взгляда от ее руки, поскольку эта ручка стоит под тысячу долларов, а Ханна играет ею, как пластмассовой дешевкой из супермаркета. У меня мелькает мысль, что, если она в ближайшее время не прекратит, надо будет отобрать у нее ручку. «Прекрати играть с ней! Такая ручка заслуживает уважения!»
– Миссис Картер… – Я указываю на ее руку.
– Да?
– Просто вы все время стучите ручкой по столу, возможно, сами того не замечая.
– Неужели? Да, вы правы, я этого не замечала…
– Это ведь «Монблан». Правильно?
Ханна крутит ручку в руках и смотрит на нее так, будто видит впервые в жизни.
