скачать книгу бесплатно
– Каждый новый нелепее предыдущего.
Каз тоже их слышал. Руки Бреккера были по локоть в крови. Руки Бреккера были покрыты шрамами. У Бреккера были когти вместо пальцев, потому что он полудемон. Прикосновение Бреккера обжигало, как сера, – стоит дотронуться до его оголенной кожи, как начинается гниение и отмирание плоти.
– Выбирайте сами, – сказал Каз, исчезая в ночи. Его мысли уже были заняты тридцатью миллионами крюге и командой, которая поможет ему их добыть. – Все они истинная правда.
4. Инеж
Когда Каз вошел в Клепку, Инеж узнала об этом в ту же минуту. Его присутствие ощущалось в каждой тесной комнатке, в каждом кривом коридоре. И каждый бандит, вор, шулер, жулик или зазывала почувствовал прилив бодрости. Любимый лейтенант Пера Хаскеля прибыл домой.
Клепка не была чем-то особенным: самый обычный дом в худшем квартале Бочки. Три этажа, увенчанных чердаком и двускатной крышей. Большинство зданий в этой части города строились без фундамента, многие стояли на болотистой почве, между наспех проложенными каналами. Дома поддерживали друг друга, как подвыпившие друзья в кабаке, пытающиеся найти опору. Инеж побывала во множестве таких домов, выполняя поручения Отбросов, и внутри они выглядели ничуть не лучше – холодные, сырые, от стен ломтями отваливается штукатурка, через щели в оконных рамах заливает дождем или засыпает снегом. Но Каз потратил собственные сбережения, чтобы избавиться от сквозняков в Клепке, укрепить и утеплить стены. Внутри было неуютно, криво и тесно, но, по крайней мере, сухо.
Комната Инеж находилась на третьем этаже – узкая конура, в которую едва вмещались койка и сундук, зато из окна открывался вид на остроконечные крыши и дымоходы Бочки. Когда дул сильный ветер, рассеивая угольный дым, нависший над городом, девушка даже могла различить синеву гавани вдали.
Хотя до рассвета оставалась всего пара часов, в Клепке никто не спал. Единственное время, когда здесь было тихо, наступало в дремотные послеполуденные часы. К тому же сегодня ночью всех лихорадило из-за новостей о разборке на Бирже, о судьбе Большого Боллигера, а теперь еще и об увольнении бедного Ройакке.
После беседы с Казом Инеж отправилась прямиком в «Клуб Воронов», чтобы разыскать крупье. Он раздавал карты Джесперу и парочке равкианских туристов за столом для «Ежевики на троих». Когда он закончил, Инеж предложила выйти поговорить в одной из приватных игорных комнат, чтобы избавить его от позора увольнения на глазах у друзей, но Ройакке не захотел все решить мирным путем.
– Это не честно! – взвыл он, когда она передала ему распоряжение Каза. – Я не жульничал!
– Обсуди это с Казом, – тихо ответила Инеж.
– И не кричи так, – добавил Джеспер, оглядываясь на туристов и моряков, сидящих за соседними столами. Хотя в Бочке давно привыкли к бандитским разборкам, в стенах «Клуба Воронов» они не дозволялись. Если у тебя какие-то проблемы, то, будь мил, решай их снаружи, где ты не рискуешь прервать священный ритуал по отниманию денег у простофиль.
– Где Бреккер? – прорычал Ройакке.
– Я не знаю.
– Ты всегда все обо всех знаешь, – процедил парень, подавшись вперед. От него разило пивом и луком. – Разве Грязные Руки не за это тебе платит?
– Я понятия не имею, где он и когда вернется. Зато я знаю, что тебе не стоит здесь задерживаться.
– Выдай мне мой чек. Мне должны еще за прошлую смену.
– Бреккер ничего тебе не должен.
– Он побоялся говорить со мной лично? Отправил маленькую девочку, чтобы выпереть меня? Может, мне просто вытрясти из тебя пару монет? – он попытался схватить ее за ворот рубашки, но Инеж с легкостью увернулась. Он повторил попытку.
Краем глаза Инеж заметила, как Джеспер встал со своего места, но девушка жестом показала ему не вмешиваться и скользнула пальцами в кастет, который прятала в правом боковом кармане. Затем быстро врезала Ройакке по левой щеке.
Его руки взметнулись к лицу.
– Эй, я же тебя не трогал! Это была всего лишь шутка!
Вокруг начали собираться зрители, поэтому Инеж снова его ударила. Несмотря на правила «Клуба Воронов», ее действия были оправданы. Когда Каз привел Инеж в Клепку, то сразу предупредил, что не сможет постоянно приглядывать за ней, и она должна научиться защищать себя сама. Так она и поступила. Самым простым решением было бы уйти, когда посетители начинали грубо окликать ее или придвигались бочком, желая облапать, но если бы она так делала, то вскоре обнаружила бы, что они суют руки ей в блузку или прижимают к стене. Вот почему она не прощала ни одного косого взгляда, ни одного обидного слова. Инеж всегда била первой, и била сильно. Иногда даже приходилось пускать в дело нож. Это утомляло, однако для людей в Керчии не было ничего святого, кроме торгов, и Инеж действовала жестко, чтобы показать всем желающим унизить ее, какому риску они себя подвергают, и заставить их задуматься, стоит ли того сомнительное удовольствие, которое они рассчитывают получить.
Ройакке приложил пальцы к щеке, на которой уже начал расцветать уродливый синяк. Он был ошарашен и уязвлен.
– Я думал, мы друзья, – тихо заметил он.
Самое печальное, что так оно и было. Ройакке нравился Инеж. Но сейчас перед ней стоял просто напуганный человек, желающий почувствовать свое превосходство над другими.
– Ройакке, – сказала она. – Я видела, как ты управляешься с колодой. Ты можешь найти работу где угодно. Иди домой и радуйся, что Каз не требует выбить из тебя все, что ты ему должен, ладно?
И он ушел, слегка покачиваясь и прижимая руку к щеке, как обиженный ребенок. К Инеж подошел Джеспер.
– Знаешь, а ведь он прав. Каз не должен посылать тебя выполнять за него грязную работу.
– В нашем деле любая работа – грязная.
– Но мы все равно ее выполняем, – вздохнул он.
– У тебя усталый вид. Ты вообще собираешься сегодня спать?
Джеспер подмигнул ей.
– Нет, пока карты горячи. Оставайся, сыграй с нами. Каз внесет за тебя ставку.
– Неужели, Джеспер? – спросила она, поднимая капюшон. – Если я захочу посмотреть, как мужчины копают себе могилу, я пойду на кладбище.
– Да ладно тебе, Инеж! – крикнул он ей вслед, когда она выходила через большие двойные двери на улицу. – Ты приносишь удачу!
«Ради всех святых, – подумала она, – насколько надо быть безрассудным, чтобы в это верить?» Ее удача осталась в сулийском лагере, на берегах Западной Равки. И что-то ей подсказывало, что туда она уже не вернется.
Инеж покинула свою крошечную комнатку в Клепке и съехала вниз по перилам лестницы. Здесь ей не нужно было скрываться, но у девушки уже вошло в привычку быть незаметной, к тому же скрип ступенек напоминал писк совокупляющихся мышек. Доехав до второго этажа и увидев толпу внизу, Инеж остановилась.
Каз появился позже, чем все надеялись, и стоило ему войти в темную прихожую, как его окружили люди, желающие поздравить с победой над Хейлсом и спросить, нет ли известий о Черных Пиках.
– Ходят слухи, что Хейлс собирает банду, чтобы напасть на нас, – сказала Аника.
– Ну и пускай! – рявкнул Дирикс. – На рукоятке моего топора высечено его имя!
– Некоторое время Хейлс не будет ничего предпринимать, – ответил Каз, шагая по коридору. – У него не хватает людей, чтобы выступить против нас на улицах, а его казна сильно опустела – они не смогут нанять новеньких. Разве вы не должны быть в «Клубе Воронов»?
Поднятой брови оказалось достаточно, и Аника поспешила прочь, а за ней по пятам убежал и Дирикс. Другие подходили, чтобы выразить свое восхищение и погрозить Черным Пикам. Никто не осмеливался на большее, чем просто похлопать Каза по спине – за лишнюю вольность можно было поплатиться рукой.
Инеж знала, что Каз непременно зайдет поговорить с Пером Хаскелем, поэтому, вместо того чтобы спуститься на первый этаж, она пошла дальше по коридору. Там был чулан, забитый всякой всячиной: старые стулья со сломанными спинками, заляпанные краской покрывала. Инеж убрала ведро с моющими средствами, которое сама же туда поставила, так как знала, что никто в Клепке не станет к нему прикасаться. Решетка под ним открывала прекрасный вид на кабинет Хаскеля. Девушка чувствовала себя немного виноватой за то, что собирается подслушать их разговор, но ведь Каз сам превратил ее в шпионку. Нельзя тренировать сокола и ждать, что он не станет охотиться.
Через решетку до нее донесся стук в дверь, а затем и приветствие Каза.
– Вернулся живым? – спросил старик. Она видела, как тот сидел в своем любимом кресле, вертя в руках модель корабля, которую он сооружал уже почти год. Как всегда, кружка с пинтой пива стояла у него под боком.
– Больше проблем с Пятой гаванью не будет.
Хаскель хмыкнул и снова занялся кораблем.
– Закрой дверь.
Инеж услыхала, как закрылась дверь, приглушив шум из коридора. В поле зрения появилась макушка Каза. Его темные волосы были влажными. Должно быть, на улице шел дождь.
– Тебе нужно было попросить у меня разрешения на то, чтобы разобраться с Боллигером, – заметил Хаскель.
– Если бы я рассказал тебе, могли пойти слухи…
– Думаешь, я бы позволил этому случиться?
Каз пожал плечами.
– Это место ничем не отличается от любого другого в Кеттердаме. Здесь тоже протекает.
Инеж могла поклясться, что в этот момент он посмотрел прямо в вентиляционное отверстие.
– Мне это не нравится, мальчик. Большой Боллигер был моим солдатом, а не твоим.
– Конечно, – ответил Каз, но оба знали, что это ложь. Отбросы Хаскеля были старой гвардией аферистов и жуликов из прошлого. Боллигер был членом команды Каза – свежей кровью, юной и бесстрашной. Может, даже слишком бесстрашной.
– Ты смышленый, Бреккер, но тебе нужно научиться терпению.
– Да, сэр.
Старик громко рассмеялся.
– Да, сэр! Нет, сэр! – передразнил он Каза. – Когда ты становишься вежливым, значит, ты что-то задумал. Вот только что?
– Есть работа, – сказал Каз. – Возможно, мне придется надолго уехать.
– Большие деньги?
– Очень.
– Большой риск?
– И это тоже. Но ты получишь свои двадцать процентов.
– Ты не должен строить больших планов без моего разрешения, ясно? – Каз, должно быть, кивнул, поскольку Пер Хаскель откинулся на спинку кресла и сделал глоток пива. – Мы сильно разбогатеем?
– Будем как святые в золотых коронах.
Старик фыркнул.
– Чем бы дитя ни тешилось. Лишь бы мне не пришлось жить, как одному из них.
– Я поговорю с Пимом. Он может подменить меня, пока я буду отсутствовать.
Инеж нахмурилась. Куда это Каз собрался? Он не упоминал о новой работе. «И почему Пим?» От этой мысли ей стало немного стыдно. Она так и представляла, что сказал бы отец: «Ты желаешь стать королевой воров, Инеж?» Одно дело, хорошо выполнять свою работу. Другое – жаждать успеха. Она не хотела вечно оставаться с Отбросами. Инеж планировала выплатить свой долг и освободиться от Кеттердама навеки. Так почему ей не все равно, что Каз выбрал Пима руководить бандой на время своего отсутствия? «Потому что я умнее Пима. Потому что Каз мне больше доверяет». Но, возможно, он не верил, что банда будет слушать такую, как она, которая покинула бордель всего два года назад и еще не достигла семнадцати лет. Хотя Инеж и носила одежду с длинными рукавами, а ножны ее оружия почти полностью скрывали шрам на внутренней части левого предплечья, где когда-то была татуировка «Зверинца», все равно все знали об этом.
Когда Каз вышел из кабинета Хаскеля, Инеж покинула свое убежище, чтобы дождаться, пока он поднимется по лестнице.
– Ройакке? – спросил он, проходя мимо нее и приближаясь к второму пролету.
– Ушел, – ответила Инеж, идя за ним следом.
– Сильно возмущался?
– Я справилась.
– Я не об этом спрашивал.
– Он разозлился. Возможно, с ним еще возникнут проблемы.
– Да уж, чего-чего, а создавать их он умеет.
Они добрались до верхнего этажа. Чердак дома был превращен в кабинет и спальню Каза. Инеж знала, что такое количество лестничных пролетов плохо сказывалось на его больной ноге, но Казу очень нравилось иметь в своем распоряжении целый этаж.
Он вошел в кабинет и сказал, не оглядываясь:
– Закрой дверь.
Большую часть комнаты занимал импровизированный стол, – старая дверь от склада, лежащая на ящиках из-под фруктов, – который был завален бумагами. Некоторые пит-боссы пользовались арифмометрами – клацающими машинками с латунными кнопками и бумажными рулонами, но Каз вел бухгалтерию «Клуба Воронов» у себя в голове. Он заполнял бухгалтерские книги только для того, чтобы порадовать старика, и чтобы ему было на что сослаться, когда он ловил кого-то на обмане или искал новых инвесторов.
Одной из самых серьезных перемен, которые произошли в делах банды после прихода Беккера, стало то, что Каз дал возможность обычным торговцам и законным предпринимателям покупать акции «Клуба Воронов». Поначалу те отнеслись к его предложению скептически, будучи уверенными, что это очередная афера, но Каз завлек их мизерными ценами и умудрился собрать достаточный капитал, чтобы купить ветхое старое здание, довести его до ума и начать работать. Первые инвесторы получили с этого немаленькую прибыль. Ну, по крайней мере, так болтали. Инеж никогда не могла с точностью сказать, какие легенды о Казе были правдой, а какие – слухами, которые он сам же и распустил ради своей выгоды. Вполне возможно, что ему просто удалось запудрить мозги какому-нибудь несчастному честному торговцу и отобрать все его сбережения ради процветания «Клуба Воронов».
– У меня есть для тебя работа, – сказал Каз, просматривая цифры за предыдущий день. Ему хватало одного взгляда на бумажку, чтобы запомнить ее содержание. – Как ты смотришь на четыре миллиона крюге?
– Такие деньги скорее проклятие, нежели подарок судьбы.
– Моя маленькая сулийская идеалистка. Все, что тебе нужно для счастья – это набитый живот и прямая дорога? – спросил он с издевкой в голосе.
– И легкость на сердце, Каз, – этого сложнее всего добиться, подумала она.
Он рассмеялся ей в лицо и прошел в свою маленькую спальню.
– Не стоит и надеяться. А я вот предпочту деньги. Так они нужны тебе или нет?
– От тебя подарков судьбы не дождешься. Что за работа?
– Невероятно трудное задание, почти верная смерть. Шансы на успех ничтожные, но если нам удастся… – он умолк, его пальцы замерли на пуговицах жилета, взгляд стал далеким, даже немного мечтательным. Редко когда ей доводилось слышать такое возбуждение в его хриплом голосе.
– Если нам удастся?.. – вопросительно повторила Инеж.
Каз внезапно улыбнулся – резко, как разряд молнии, – и его глаза приняли оттенок чернейшего кофе.
– Мы станет королем и королевой, Инеж. Королем и королевой.
– Хм-м, – уклончиво ответила она, делая вид, что рассматривает один из своих ножей, и намеренно игнорируя его ухмылку. Каз не глупый мальчишка, планирующий их совместное будущее. Он – опасный игрок, который всегда действует только в своих собственных интересах. «Всегда», – строго напомнила она себе.
Инеж старалась не смотреть на него и собирала бумаги в стопку на столе, пока Каз снимал жилет и рубашку. Она и сама не знала, приятно ей или обидно, что он ее не стесняется.
– И как долго нас не будет? – спросила девушка, бросая на него взгляд через приоткрытую дверь в спальню. Жилистый торс парня с выпирающими мышцами украшало множество шрамов и всего две татуировки: одна, с вороном и чашей «Отбросов», была набита на предплечье, другая, с черной буквой «Р», на бицепсе чуть выше. Инеж никогда не спрашивала, что означает эта буква.
