скачать книгу бесплатно
– Но разве все это делается не ради нее?
– Нет, все ради «великого замысла», помнишь? – фыркнула Нина. – Освобождение Инеж – просто первый этап.
Они направились обратно к гробнице. В свете фонаря Матиас видел, что к Нине вернулся здоровый цвет лица. Может, отвлекающий фактор в виде взлома дома на озере хорошо на нее повлиял, хотя он не мог игнорировать тот факт, что один стражник погиб во время операции, в которой не планировались убийства.
Элис притихла и сидела, сложив руки на животе и икая. Она сделала слабую попытку снять повязку с глаз, но Нина хорошо умела завязывать узлы. Матиас покосился на Кювея, который сидел за столом напротив их пленницы. Шуханец просто пожал плечами.
Нина присела рядом с Элис.
– Хочешь, э-э… чаю?
– С медом? – спросила она.
– Я, э-э… у нас вроде есть сахар?
– Я пью чай только с медом и лимоном.
Судя по виду Нины, она собиралась рассказать Элис, куда именно та может засунуть свой мед с лимоном, так что Матиас поспешил вмешаться:
– А как насчет шоколадного печенья?
– О, я обожаю шоколад!
Нина прищурела глаза.
– Не припомню, чтобы я разрешала тебе раздавать мое печенье.
– Это для благого дела, – ответил он, доставая жестяную коробку. Он купил печенье в надежде, что Нина начнет есть. – Кроме того, ты едва к нему притронулась.
– Я оставила его на потом, – фыркнула девушка. – И лучше не попадайся мне на пути, когда дело касается сладостей.
Джеспер кивнул.
– Она как жадный пустынный дракон.
Голова Элис вертелась из стороны в сторону.
– Вы все кажетесь такими юными, судя по голосам. Где ваши родители? – Уайлен и Джеспер разразились хохотом. – Что смешного я сказала?
– Ничего, – заверила ее Нина. – Они просто придурки.
– Эй! – возмутился Джеспер. – Это не мы полезли в твои запасы печенек.
– Я никого не подпускаю к своим запасам печенек, – подмигнула Нина.
– Это уж точно, – проворчал Матиас, радуясь, что Нина вернулась к себе прежней, и ревнуя, что это Джеспер заставил ее улыбнуться. Ему нужно окунуть голову в ведро с ледяной водой. А то ведет себя как одурманенный идиот!
– Итак, – начал Джеспер, обняв Элис за плечи, – расскажи нам о своем пасынке.
– Зачем? Вы и его хотите похитить?
Стрелок фыркнул.
– Это вряд ли. Я слышал, что от него сплошные неприятности.
Уайлен скрестил руки.
– А я слышал, что он талантлив, просто его никто не понимает.
Элис нахмурилась.
– Я прекрасно его понимаю. Он не мямлит, ничего такого. Вообще-то у вас немного похожи голоса. – Уайлен вздрогнул, а Джеспер согнулся пополам от смеха. – И да, он очень талантлив. Он изучает музыку в Белендте.
– Но какой он? – спросил Джеспер. – Признавался ли в каких-нибудь тайных страхах? Дурных привычках? Случайных связях?
Уайлен пихнул коробку под нос Элис.
– Вот, съешь еще печенье.
– Она уже три штуки съела! – возмутилась Нина.
– Уайлен всегда был ласков с моими птичками. Я по ним скучаю. И по Руфусу. Я хочу домо-о-о-о-ой!
И Элис снова зарыдала.
Нина опустила голову на стол, признавая поражение.
– Отличная работа. А я уже понадеялась, что мы хоть немного посидим в тишине. Я пожертвовала своим печеньем впустую.
– Вы что, никогда раньше не видели беременную женщину? – пробурчал Матиас. Он хорошо помнил неудобства, которые испытывала его мама, и смены настроения, хоть и подозревал, что поведение Элис может быть никак не связано с ребенком, которого она вынашивала. Парень оторвал полоску ткани от одного из изодранных одеял в углу.
– Окуни ткань в воду, чтобы мы могли сделать прохладный компресс, – проинструктировал он Джеспера, а затем присел перед Элис на корточки: – Я сниму с тебя туфли.
– Зачем?
– Потому что у тебя отекли ноги, и если их размять, то станет легче.
– О, вот это уже интересно! – хитро улыбнулась Нина.
– Даже не мечтай.
– Слишком поздно, – ответила она, шевеля пальцами ног.
Матиас снял туфли с Элис и сказал:
– Тебя не похитили. Просто задержали ненадолго. К полудню завтрашнего дня ты будешь дома со своей собачкой и птичками. Ты же знаешь, что никто не причинит тебе вреда?
– Я не уверена…
– Ну, ты меня не видишь, но здесь я самый крупный, и обещаю, что тебя никто не тронет. – Даже говоря это, Матиас знал, что, возможно, врет. Сейчас Элис растирали ноги и прикладывали холодный компресс ко лбу, но находилась она в яме с самыми смертоносными гадюками, которые только ползали по улицам этого презренного города. – А теперь очень важно, чтобы ты успокоилась, иначе тебе может стать плохо. Что тебя может развеселить?
– Мне… мне нравится прогуливаться у озера.
– Хорошо, может, позже мы прогуляемся. Что еще?
– Мне нравится делать себе прически.
Матиас многозначительно посмотрел на Нину.
Та насупилась.
– С чего ты взял, что я умею делать прически?
– Потому что ты всегда прекрасно выглядишь.
– Погодите, – опешил Джеспер. – Он что, пытается сделать комплимент? – Затем покосился на Матиаса с подозрением. – И как нам узнать, что это не самозванец?
– Возможно, кто-то другой сделает тебе прическу? – чванливо произнесла Нина.
– Что-нибудь еще? – снова обратился Матиас к Элис.
– Я люблю петь.
Уайлен яростно замотал головой и начал шептать одними губами: «Нет, нет, нет».
– Мне спеть? – с надеждой спросила девушка. – Бажан говорит, что я создана для сцены.
– Может, оставим это на потом… – предложил Джеспер.
Нижняя губа Элис задрожала, как тарелка, которая вот-вот разобьется.
– Пой! – выпалил Матиас. – Ради всего святого, пой.
И тогда начался сущий кошмар.
Не то чтобы Элис была так ужасна, просто она никогда не останавливалась. Она пела во время обеда. Пела, пока гуляла между могилами. Пела из-за куста, пока справляла нужду. Когда она наконец задремала, то напевала во сне.
– Может, таков и был изначальный замысел Ван Эка, – мрачно произнес Каз, когда они снова собрались снаружи гробницы.
– Свести нас с ума? – поинтересовалась Нина. – Что ж, он работает.
Джеспер прикрыл глаза и застонал.
– Дьявольский план.
Каз сверился с карманными часами.
– Все равно Нине и Матиасу уже пора идти. Если рано доберетесь до своего места, то сможете еще поспать пару часов.
Они должны были вести себя осторожно, приплывая и уплывая с острова, так что не могли ждать рассвета, чтобы занять свои посты.
– Маски и накидки найдете у меховщика, – продолжал Бреккер. – Ищите золотого барсука на вывеске. Затем подберитесь как можно ближе к Крышке и начните раздавать их. Потом двигайтесь на юг. Не оставайтесь в одном месте слишком долго. Не хочу, чтобы вы привлекли внимание боссов. – Каз встретился взглядом с каждым из них. – До полудня все должны быть на своих местах. Уайлен внизу. Матиас на крыше Империума. Джеспер будет напротив тебя на крыше отеля «Эммберс». Нина, ты будешь на третьем этаже. В номере есть балкон, выходящий на Гудмедбридж. Убедитесь, что у вас хороший обзор. Я хочу, чтобы все следили за Ван Эком, как только он появится. Он что-то задумал, так что будьте начеку.
Матиас заметил, как Нина украдкой покосилась на Джеспера, но сказала лишь:
– Ни траура.
– Ни похорон, – дружно ответили Отбросы.
Нина направилась к пришвартованной лодке. Каз и Уайлен ушли обратно в гробницу, но прежде чем Джеспер успел скрыться внутри, Матиас преградил ему путь.
– Что случилось в домике на озере?
– В смысле?
– Я видел, как она только что на тебя посмотрела.
Джеспер неловко переминался с ноги на ногу.
– Почему бы тебе не спросить у нее?
– Потому что Нина будет талдычить, что с ней все в порядке, пока не начнет страдать до такой степени, что говорить не сможет.
Стрелок опустил руки на револьверы.
– Я скажу только то, что тебе следует быть осторожным. Она… сама не своя.
– Что это значит? Что случилось в доме Хендриксов?
– Мы столкнулись с небольшой проблемой, – признался Джеспер.
– Один человек умер.
– Люди постоянно умирают в Кеттердаме. Просто будь начеку. Возможно, ей понадобится помощь.
Джеспер скользнул за дверь, и Матиас зарычал от отчаяния. Затем поспешил за Ниной, обдумывая слова Джеспера, но ничего не сказал, когда садился в лодку и выводил ее в канал.
Его самым разумным поступком после возвращения из Ледового Двора стало то, что он отдал Казу оставшийся парем. Это не было легким решением. Никогда не знаешь, насколько глубок колодец внутри Бреккера, как определить границы того, на что он готов и не готов пойти. Но у Нины не было власти над Казом, и, когда она прокралась в кровать Матиаса в ночь операции со Смитом, он убедился, что сделал правильный выбор, потому что, Джель тому свидетель, он был готов отдать ей все, что она захочет, лишь бы девушка продолжала его целовать.
Нина прервала его сон, который терзал Матиаса с Ледового Двора. Только что он бродил по морозу, ослепленный снежной вьюгой, слушая волчий вой вдалеке, а в следующее мгновение проснулся, и Нина рядом, такая теплая и мягкая. Ему вспомнились ее слова, сказанные на корабле, когда наступил пик действия парема. «Ты вообще можешь думать своей головой? Я просто очередной командир, за которым ты будешь следовать. Сначала это был Ярл Брум, а теперь я. Не нужна мне твоя чертова клятва».
Он не считал, что она говорила это всерьез, но ее слова все равно его зацепили. Будучи дрюскелем, он служил безнравственной цели. Теперь он это видел. Но тогда у него был свой путь, своя страна. Матиас знал, кем являлся и чего от него хочет мир. Теперь он не был уверен ни в чем, кроме своей веры в Джеля и слова, которое он дал Нине. «Я рожден, чтобы защищать тебя. Только смерть освободит меня от этой клятвы». Неужто он просто променял одну цель на другую? Искал ли он убежища в своих чувствах к Нине, потому что боялся выбрать будущее для себя?
Матиас сосредоточился на гребле. Их судьбы не решатся за одну ночь, и им предстояло многое сделать до наступления рассвета. Кроме того, ему нравился ритм ночных каналов, нравилось, как фонари отражаются в воде, тишина, ощущение невидимости когда невидимым проходишь через спящий мир, мелькание свечей в окнах. Нравилось наблюдать за тем, как кто-то, страдая от бессонницы, поднимается с кровати, чтобы закрыть шторы или посмотреть на город. Они старались не покидать Черную Вуаль в дневное время, поэтому именно таким он узнал Кеттердам. Однажды ночью он увидел женщину в вечернем платье, расшитом драгоценными камнями, сидящую за туалетным столиком и вынимающую шпильки из волос. Мужчина – ее муж, как предположил Матиас, – встал у нее за спиной и начал помогать ей, а она повернулась к нему и улыбнулась. В тот миг Матиас не смог определить, что за боль возникла у него в груди. Он был солдат. Нина – тоже. Они не предназначены для подобных домашних сцен. Но он завидовал тем людям и легкости, с которой они жили. Их уютным домам и уютным отношениям.
Он знал, что и так слишком часто задавал Нине этот вопрос, но когда они высадились возле Восточного Обруча, Матиас не сдержался:
– Как ты себя чувствуешь?
