скачать книгу бесплатно
– Волк, проникший в хлев незаметно, задерет куда больше овец, – заметила она.
Адрик фыркнул, однако эти слова ему явно польстили.
Шедшая позади Нина с досадой закатила глаза. Если ей и дальше придется работать вместе с парочкой, которая уже начала этот вечный, как мир, танец из робких комплиментов и смущенных взглядов, она с ума сойдет. Обрести счастье и потерять его – это одно, и совсем другое, когда тебе под нос суют чужое счастье, ненужное, как лишний кусок пирога. Впрочем, от лишнего куска пирога она бы не отказалась. Это пойдет мне на пользу, попыталась убедить себя Нина, как свежие овощи и уроки арифметики. Удовольствия, видимо, будет столько же.
Наконец они вышли на прогалину, с которой открывался вид на заводские ворота. Шелест голосов в голове Нины усилился, перекрывая шум ветра в соснах. По обе стороны огромных ворот стояли двое часовых, кроме того, охрана была расставлена и на парапетах.
– Раньше это была крепость, – сообщила Нина, указывая на выемки в каменных стенах, похожие на древние ниши. Позади главного здания виднелся огромный резервуар – девушка предположила, что вода в нем используется для охлаждения машинного оборудования.
– Удачное место, – отметил Адрик своим обычным хмурым тоном. – На возвышенности. Здесь хорошо укрываться от атак неприятеля или, к примеру, наводнения.
Сила Джеля, подумала Нина. Источник… ярость воды.
Две высокие трубы изрыгали в предвечернее небо сизый дым. К воротам подъехал крытый фургон. О чем говорят возница и часовые, догадаться было невозможно.
– Интересно, что в фургоне? – сказал Адрик.
– Да что угодно, – ответила Леони. – Металл с рудников. Рыба. Юрда.
Зябко ежась, Нина потерла плечи и бросила взгляд на трубы.
– Нет, не юрда. Я бы унюхала. – Небольшие дозы обычной юрды помогли ей в жестокой схватке с паремом, в то же время сделав ее чрезвычайно чувствительной к этому веществу. – Ну, что, остаемся? – обратилась она к Адрику.
– Неплохо было бы осмотреть завод, но, пожалуй, остановимся на том, чтобы выяснить, какой дрянью отравляют местную воду.
– Возможно, это отходы из рудников, – высказалась Леони.
– Будь так, рыбаки подняли бы шум и потребовали закрыть завод. А люди молчат. Страх не дает им раскрыть рты.
– Давайте возьмем образцы воды, – предложила Леони. – Если у меня получится выделить ядовитые примеси, мы поймем, что происходит на заводе.
– У тебя есть с собой реактивы? – удивился Адрик.
– Нет. У меня с собой все необходимое для подделки документов, а не для изучения ядов. Но я что-нибудь намешаю.
– А если бы я попросил волшебный порошок, чтобы меня вырвало мятными леденцами, ты бы тоже «что-нибудь намешала»?
– Возможно, – усмехнулась Леони. – Надо пробовать.
Адрик недоверчиво покачал головой.
– У меня мозги пухнут уже от одной мысли об этом.
– Мне понадобится время, – сказала Леони, и по ее лицу пробежала тень. – Яды – сложная штука.
– Мы не можем задерживаться надолго, иначе вызовем подозрения, – произнес Адрик. – Торговля как предлог не годится. Кроме того, не хочу, чтобы в дороге нас застигла снежная буря.
– Понимаю, – сказала Нина. Это она притащила сюда друзей и теперь надеялась обнаружить нечто более важное, чем работающий военный завод. – Дайте мне неделю.
Воцарилось молчание. Нина ощущала беспокойство обоих спутников. Леони мягко тронула ее за руку.
– Нина…
Она знала, что Леони собиралась сказать.
Хор голосов зашумел в голове с новой силой, однако Нина не стала к нему прислушиваться. Она обвела взглядом долину, и густой лес, и серебристый источник, что вился меж деревьев, сверкая, как цепочка в шкатулке с драгоценностями, и аккуратный городок, разрезанный напополам дорогой. Все это выглядело отнюдь не вражеской территорией, а тихим уютным местечком, куда люди пришли в надежде построить мирную жизнь и где военный завод и солдаты казались чужеродными и лишними.
В другой жизни Нина и Матиас тоже могли бы построить дом в таком вот месте. Они бы долго спорили, поближе или подальше от города стоит поселиться. Нине хотелось бы суеты и общения, Матиасу – тишины и покоя. В конце концов они нашли бы компромисс. После ссоры помирились бы поцелуем. Но есть ли вообще место, где они чувствовали бы себя в безопасности? Где оно – во Фьерде? В Равке? Где-то, где они могли бы жить свободно и счастливо? В другом мире, в другой жизни.
Пора, Нина. Верни меня моему богу.
Набрав полную грудь воздуха, Нина промолвила:
– Мне нужно два дня. Чтобы отвезти его к чистой воде.
Сердце ее в этот момент будто бы разрубил мощный удар топора. Пробив толстую кору, лезвие проникло в мягкую белую древесину.
– Тебе нельзя идти одной, – сказал Адрик уныло, словно ему предстояло натянуть мокрые носки.
– Я вполне могу… – Нина не договорила: снизу донесся треск.
Все трое напряженно замерли. Тишину прорезал крик.
– Это на лугу, – шепнула Нина.
Адрик двинулся вниз по склону, жестом показав следовать за ним. Вместо хмурого нытика моментально возник опытный боец. Троица старалась держаться в тени и ступать как можно тише.
– Солдаты, – прошипела Леони, вглядываясь в просвет между ветками.
На берегу ручья суетились несколько человек в серой униформе фьерданской армии. Солдаты возбужденно голосили. Двое были верхом, остальные, спешившись, пытались утихомирить коня, который чего-то испугался и сбросил седока. Нина видела, что нога несчастного застряла в стремени и что конь волочит его за собой, мечась по мелководью. Чтобы раскроить череп, хватит одного удара копытом.
– Надо помочь, – сказала Леони.
– Нужно возвращаться под защиту города, – возразил Адрик. – Сами справятся.
– Одним фьерданским мучителем будет меньше, – пробормотала Нина себе под нос.
Нина.
Адрик и Леони уставились на нее. Адрик выглядел точь-в-точь как плакальщик у гроба усопшего, и даже солнечно-радостное личико Леони омрачила тень тревоги.
Осуждают. Они ее осуждают, и Адрик, и Леони. Черт, в глубине души Нина и сама себя осуждает. Но с тех пор, как Матиас ее покинул – с тех пор, как его у нее отняли, – она утратила ту часть сердца, где живет сострадание. Какая вообще разница? Спасаешь одну жизнь и тут же видишь, как забирают другую. Добро умерло. А зло? Нина посмотрела на фьерданцев в солдатской униформе, убийц, готовых пролить кровь. Разве они имеют право на жизнь, если Матиас, ее прекрасный дикарь, мертв?
Нина.
Заткнуть бы уши и крикнуть ему, чтобы оставил ее в покое. Нет, этого Нина хотела меньше всего.
Заставишь меня быть человеком?
Нина, я знаю, какая ты сильная. Моя смерть тебя не сломит.
– Что будем делать? – вслух спросила она.
– Я умею обращаться с лошадьми, – сказала Леони.
Адрик закатил глаза.
– Начинается.
– Заодно добьемся расположения местных. – Леони уже протискивалась сквозь заросли. – Друзья среди солдат нам не помешают.
– Друзья среди солдат? – недоверчиво переспросила Нина.
– Идем, – поторопил ее Адрик. – Если отпустим Леони одну, она, того гляди, пригласит их на пижамную вечеринку.
– Gedrenen! – крикнул один из солдат, когда троица вышла на опушку. «Чужие!» Голос у него был тонкий, как у ребенка.
– Вам помочь? – предложила Нина на фьерданском.
– Нет! – донеслось в ответ с берега. – Не подходите!
Нина вдруг поняла, что перед ними вовсе не мужчины, а одетые в военную форму девушки. Она подняла руки, демонстрируя мирные намерения.
– Не отказывайтесь от помощи. Моя подруга-земенка знает подход к лошадям. – Нина надеялась, что это действительно так, а не обычный оптимизм Леони в духе: «Однажды у меня был пони».
Леони подошла к воде, тихонько имитируя ржание и что-то бормоча на земенском. Медленно шагнула влево, потом вправо, широко раскинула руки.
– Мне нужна веревка, – вполголоса проговорила она, не отводя взгляда от коня.
Одна из всадниц вышла вперед. Шести футов ростом, она, казалось, вся состояла из стальных мускулов. Кожа у нее была теплого желтовато-коричневого оттенка, который здесь, на севере, как правило, указывал на предков-хедьютов; из-под армейской фуражки выбилось несколько каштановых прядей. Теперь, с близкого расстояния, Нина разглядела, что солдатская униформа сидит на девушках плохо, что она им явно велика.
Краденая.
Высокая незнакомка дерзко выпятила подбородок. Лет ей было примерно столько же, сколько Нине, и даже если она боялась разоблачения, то хорошо скрывала свой страх. Она подала веревку Нине, та со своего места перебросила ее Леони. Что тут делают эти девчонки? Женщин во фьерданскую армию не берут, дом покидают они не часто, а если и выезжают, то уж точно не верхом. Фьерданки даже брюк не носят, только целомудренные юбки, плотные и длинные.
Девушка, нога которой запуталась в стремени, застонала, пытаясь переползти на мелководье. Соломенно-желтые волосы рассыпались по плечам, царапина на лбу сильно кровоточила. Но пострадавшая была жива, и с черепом у нее тоже все было в порядке – пока что.
Не сводя глаз с лошади, Леони принялась сворачивать из веревки лассо. Она действовала плавными, неторопливыми движениями, продолжая ласково бормотать под взорами всех собравшихся. Затем, не прерывая речи, широкой дугой закинула лассо. Петля оказалась точно на шее животного, и конь с громким ржанием встал на дыбы. Леони опять переместилась влево-вправо, сильно, но аккуратно натягивая веревку.
Высокая девушка, передавшая Нине веревку, сделала шаг вперед, однако Леони коротко и резко качнула головой.
– Не мешай, – тихо произнесла Нина.
Четко очерченные скулы девушки покраснели.
Леони медленно приблизилась к скакуну, положила ладонь ему на шею и стала перебирать гриву, откидывая пряди назад, на холку.
– Испугался, да? – проговорила она на земенском, осторожно продвигаясь к лошадиному боку.
Нагнувшись над стременем, Леони знаком велела пленнице, которая следила за ней остекленевшим взглядом, не шевелиться, чтобы не дай бог снова не испугать животное. Нина очень надеялась, что девушка в этом состоянии способна хоть немного соображать.
– Все хорошо, – проворковала Леони. Высвободив ногу бедняжки из стремени, она дернула за веревку и увела лошадь.
Еще несколько мгновений девушка лежала в воде, потом всхлипнула и села. Ее спутницы подбежали к ней и помогли выбраться на берег.
Леони подвела коня к Нине и рослой фьерданке.
– Есть предположения, что могло напугать коня? – спросила она на земенском.
Нина перевела, однако высокая девушка лишь прищурила глаза цвета меди.
– Что вы здесь делаете? – с подозрением спросила она.
– Помимо того, что спасаем жизнь твоей подружки? – вопросом на вопрос невозмутимо ответила Нина.
– Она вряд ли бы умерла.
– Вот как? Ну, да, разве что истекла бы кровью, отключившись после сотрясения мозга, или впала бы в кому от удара копытом по черепу.
– Все было под контролем, – упорствовала фьерданка. Подняв взгляд на деревья, она заметила: – Вы пришли из северного леса. Там ничего нет.
– Мы это уже поняли. Недавно в этих местах. В Гефвалле считается преступлением гулять по окрестностям?
– Сверху хорошо виден завод.
– А-а, – протянула Нина и обернулась к Адрику с Леони. – Сооружение, что мы видели, – это завод. – Лучше продолжать притворяться на случай, если кто-нибудь из этих девушек знает земенский. Нина вновь посмотрела на рослую фьерданку. – Мы решили, это какая-то крепость. И что же делают на этом заводе? – невинно полюбопытствовала она.
– Это не мое дело, как, впрочем, и не ваше. Вы остановились в монастыре?
Что еще известно этой девице и почему она настроена так враждебно? Возможно, она сестра солдата и с детства приучена никому не доверять. Пальцы Нины дрогнули, она почувствовала, как в рукаве ожили костяные дротики. Она не хочет причинять вреда незнакомке, но, если придется, сделает это. Вовсе ни к чему разносить по округе новость, что какие-то чужаки бродят по лесу и наблюдают за военным заводом. Стиснув кулаки, высокая девушка неожиданно проговорила:
– Я… Вы ведь не скажете Матери-хранительнице, что видели нас?
Теперь причина ее настороженности стала понятна. Ворованная армейская форма. Вылазка в лес среди бела дня. Она перешла бы в нападение, если бы не страх быть раскрытой.
– Вы все – послушницы? – спросила Нина.
– Мы обучаемся в монастыре. Потом одних выдадут замуж, а другие станут девами-хранительницами источника и посвятят себя Джелю. – Судя по интонации, ни та, ни другая перспектива девушку не прельщала.
Состроив серьезную мину, Нина вдруг осознала, что копирует поведение Матиаса.
– Верховая езда, мужской наряд, гулянки по лесу без сопровождения… С нашей стороны было бы безответственно не сообщить об этом Матери-хранительнице, особенно учитывая ее гостеприимство.
Лицо девушки приобрело мертвенно-бледный оттенок, и Нину кольнула жалость. Если фьерданка на самом деле ей ровесница, то для послушницы она старовата, как и ее подруги. Выходит, вся компания состоит из тех, кому не повезло, кого не сочли достойными замужества? Какая судьба уготована фьерданским женщинам, которые не стали женами и матерями? В Равке много плохого, однако там Нине, по крайней мере, позволили пройти военную подготовку и стать солдатом, как она и хотела.
Дали свободу, шанс сражаться и умирать в бою наравне с мужчинами?
Да, Матиас. Свободу.
