скачать книгу бесплатно
Не успела я насладиться красотой и великолепием картины, как кто-то дернул меня за запястье, увлекая в сторону.
– Эй! – Я гневно уставилась на темноволосую девушку с серьезным лицом и высвободилась.
– Ты опоздала! – заявила Диаваль, чьи голубые глаза искрились негодованием, а сложенные на груди руки намекали на высшую степень недовольства.
– Знаю, – ответила я, потирая запястье, которое до сих пор жгло после прикосновения.
– Сильно опоздала. – Выражение лица собеседницы не изменилось.
– Плохо спала прошлой ночью, так что встала поздно, – объяснила я, незаметно указывая взглядом на спутника-полукровку.
– Эй, Сеппо, – Диаваль явно поняла намек, – Роуз тебя искал. Думаю, он сейчас где-то в конюшне.
Услышав имя своего парня, Сеппо выпрямился и настороженно посмотрел на вестницу, будто ожидая подвоха, но без сомнения радуясь предлогу покинуть двор.
– Что ж, – наконец отозвался полукровка, – пожалуй, следует найти его и помочь. С лошадьми, по всей вероятности. Да, наверняка, ему требуется помощь с лошадьми.
Мы проследили, как Сеппо пытается испариться из поля зрения до того, как станут заметны покрасневшие кончики его ушей.
– Задача оказалась несложной, – прокомментировала Диаваль.
– Используют любой предлог, чтобы уединиться, – я кивнула, затем увидела лицо собеседницы, на котором читалось легкое отвращение, и добавила, ухмыляясь: – Что? Их любовь чиста, как первый снег.
– Прости, но меня сейчас стошнит, – Диаваль поморщилась.
– Неужели здоровые отношения настолько невыносимы для тебя?
– Меня не волнуют подобные мелочи, – отмахнулась собеседница, после чего отбросила кожаные полы плаща и опустилась, скрестив ноги, на каменные плиты двора. – Садись и приступим к работе. – С этими словами она положила руки на колени ладонями вверх и соединила кончики пальцев, пока между ними не заискрились голубоватые разряды.
Я приняла такое же положение, однако не сумела извлечь ничего похожего на мерцающую магию наставницы. Как и всегда. Она учила сосредотачиваться на самой сердцевине моего существа, представлять собранную там энергию сил оленя и взывать к ним. Однако мне этот процесс казался блужданием в полной темноте в попытке обнаружить то, чего там, возможно, даже не было.
– Прекрати прорываться туда силой, – проворчала Диаваль. – Так ты ничего не добьешься.
Я вздохнула. Еще и минуты не прошло, как желание швырнуть чем-нибудь в наставницу сделалось непреодолимым. Силы оленя принадлежали мне уже почти год, но практически никак пока не проявлялись, если не считать бессознательного контроля способностей Сорена и нашей связи в качестве короля гоблинов и его источника могущества. Это было невероятно горько осознавать. Чем больше я старалась и терпела поражение, тем чаще казалось, что мне просто не хватает какой-то основополагающей составляющей. Эта судьба никогда по-настоящему не была моей.
«Ах, Яннеке… Снова терзаешься сомнениями?»
– Убирайся из моей головы, – прошептала я под нос и удостоилась вопросительного взгляда от Диаваль.
– Никак не оставит тебя в покое? – спросила она, выгнув тонкую черную бровь.
– С самой ночи. Сначала беспокоили кошмары, потом появился он. В итоге я разбила зеркало, – вздохнула я, подпирая голову руками, чтобы дать отдых напряженной спине.
– Бедный Сорен, – с улыбкой прокомментировала собеседница, но тут же вновь стала серьезной. – Кстати, ты все еще хранишь видения в тайне от него?
– А что прикажешь сказать? – я нахмурилась. – У него и так хватает проблем, чтобы добавлять ему беспокойств новостью про призрак мертвого дядюшки и кошмары о конце света.
– Вы двое неразрывно связаны как олень и король Пермафроста. Но что еще важнее, вы партнеры. Может, я и не состою в отношениях, однако считаю, что доверие – неотъемлемая их часть. – Диаваль провела ладонью по пушистым черным волосам и добавила: – Не менее важно, что твои видения, скорее всего, связаны с силами оленя, так как начались после превращения. Так?
– Кажется, да. – Я пожала плечами. – Прошел где-то месяц среди всей той суматохи. Но раньше я никогда не слышала голоса и не замечала появления призраков. Так что думаю, да, это связано с новыми способностями.
– Ты полагаешь, что все происходящее – галлюцинации? – сощурив глаза, спросила наставница. – Но это не так. Твои видения реальны.
Я не могла принять эту мысль, а потому процедила сквозь сжатые зубы:
– Они. Не. Реальны.
– Отрицание истины еще никому не приносило пользы, знаешь ли, – заметила Диаваль. – Скажи, ты действительно считаешь свои кошмары и видения ничего не значащими? Сомневаюсь. Поверь моему опыту, есть огромная разница между сумасшествием и магическими прозрениями. И тебе требуется не только моя поддержка, чтобы с этим справиться. Поэтому нужно обязательно рассказать обо всем Сорену.
– Вот только я теперь на собственной шкуре убедилась в правдивости его слов: чем дольше хранишь секрет, тем сложнее его поведать, – пробормотала я.
– Вот только наш тщеславный монарх скрывал от тебя тайну больше ста лет, а ты – всего несколько месяцев. Наверняка в этом случае признаться должно быть гораздо легче, – сказала Диаваль с саркастической ноткой в голосе.
Я застонала и закрыла лицо ладонями, ощущая, как в душе разрушительная уверенность в провале расцветает острыми вспышками боли и тревоги. А ведь прошло уже больше года после обретения новых способностей. Неужели они не должны проявляться инстинктивно? Но я по-прежнему не имела ни малейшего представления, что следует делать, почему Лидиан беспокоит меня, а кошмары прерывают ночной отдых. Может, рождение на границе Пермафроста с человеческим миром и наделило меня уникальным даром, недоступным никому другому, благодаря чему олень, символ могущества короля гоблинов, сумел передать мне свои силы после смерти. Но все это не меняло того факта, что я не понимала, где заканчиваются мои собственные способности и начинаются сверхъестественные. И уж тем более не могла контролировать их магию. Она словно находилась за стеклянной стеной в отдельной части мозга, куда никак не удавалось дотянуться.
– Тебе дано невероятное могущество, Яннеке, – тихо произнесла Диаваль, касаясь моего колена. – Оно находится внутри, нужно только поверить в это.
– Что ж, не моя вина, что олень не оставил подробных инструкций, – огрызнулась я и тут же почувствовала раскаяние. В конце концов наставница лишь пыталась помочь. – Прости. Я расстроена.
Диаваль вовсе не выглядела обиженной. Мы сблизились в достаточной степени, чтобы мириться с уникальными особенностями характеров друг друга. Никогда бы не поверила, что сумею ощутить с кем-то в Пермафросте такую же связь, как испытывала по отношению к людям. Само собой, были Сорен и Сеппо, но за первые семнадцать лет жизни среди сестер я привыкла к постоянным пересудам и беседам по душам, хоть и не принимала в них участия. Конечно, никто бы не назвал Диаваль особенно женственной, но зато именно такой подруги мне не хватало в детстве.
Пока я углубилась в мысли, наставница привстала и пристально посмотрела в сторону дворца. Сорен сейчас, должно быть, с головой занят переговорами с темными альвами, обсуждая какие-нибудь важные государственные дела или решая конфликты между подданными. Если все пройдет гладко, эти странные существа не объявят нам войну и не изрекут очередное бессмысленное пророчество, которое разъярит вспыльчивого короля гоблинов настолько, что он примется крушить мебель. В худших случаях альвы могли с удовольствием наблюдать за проявлением гнева собеседника, а потом провозгласить, что предсказание было лишь шуткой. Само собой, окончательно выведя из себя Сорена. Эта картина отчетливо стояла перед глазами, потому что раздражение возлюбленного так и звенело у меня в ушах, будто насекомое. Я вознесла молитвы всем богам, кто готов был прислушаться, чтобы он сумел сдержать свой темперамент. Хотя выдержать общение с альвами являлось тяжелым испытанием для любого. Эти существа были в состоянии свести с ума кого угодно и вызвать практически неконтролируемое желание начать биться головой о стену. Даже для Пермафроста они казались… неестественными.
– Тебе следует спросить совета у Доннара, – наконец задумчиво сказала Диаваль, не отрывая пристального взгляда от дворца, словно могла видеть, что происходит внутри.
– Я с трудом выдержала единственную встречу с альвами и едва не потеряла рассудок. Не думаю, что сумею пережить новое самопознание, которое наверняка порекомендует Доннар. Если ты не в курсе, то беседы с подобными существами обычно до добра не доводят.
– Хоть темные альвы и странные, но обладают невероятными познаниями. И могли бы что-нибудь тебе посоветовать. – Наставница пожала плечами.
«Согласен, – раздался голос Лидиана в моем сознании, – тебе следует с ними пообщаться».
– Только твоего мнения я и не спрашивала, – ядовито проворчала я себе под нос.
Если Диаваль и услышала, то не подала знака, лишь обернулась и уставилась на что-то поверх моего плеча, а затем тяжело вздохнула и пробормотала:
– Только не это.
– Что там?
Она не успела ответить: раздались мужские крики и грохот копыт по брусчатке. По двору мимо нас галопом промчался гнедой скакун. Его поводья свободно болтались. Следом гнались Сеппо с Розамундом, которые орали на лошадь изо всех сил.
Я лишь покачала головой. Как можно не знать, что нельзя гнаться или кричать на животное, которое хочешь поймать?
– Как думаешь, им требуется помощь? – спросила Диаваль, хоть и не слишком охотно.
– Я бы предпочла посмотреть, как они сами выпутаются из ситуации, – отозвалась я.
Так что мы с наставницей принялись наблюдать, как двое гоблинов в течение двадцати минут пытались вернуть лошадь в стойло. Они перепробовали все. Кроме, конечно, правильного варианта: медленно приблизиться к беглянке и успокоить ее тихим голосом. Пару раз Сеппо едва увернулся от удара копытами. Вряд ли подобную рану удалось бы быстро исцелить, даже учитывая ускоренную регенерацию. Рыжие волосы Розамунда выбились из высокой прически, а по лицу текла коричневая жижа. Грязь, как я надеялась. Взмахнув руками, он отпугнул скакуна, направив в сторону Сеппо, но тот тут же отпрыгнул с дороги несущегося на полной скорости животного.
– Мужчины, – прокомментировала я, переглянувшись с Диаваль.
Это объясняло все.
Вздохнув, я поднялась на ноги и отправилась на выручку до того, как лошадь причинила бы кому-то вред. Или сама понесла увечья. С помощью хрупкой, едва осязаемой магии я коснулась сознания скакуна, посылая успокаивающие, мирные мысли, и почувствовала, как его пульс замедляется. Затем осторожно двинулась к беглянке, не глядя в глаза, как поступил бы хищник, и подходила все ближе и ближе, пока одна вытянутая рука не дотронулась до мягкого бархатного носа животного, а вторая не схватила поводья.
– Тише, – прошептала я, гладя шею прекрасного создания. – Все хорошо, все закончилось.
Роуз и Сеппо подошли к нам, к счастью, на этот раз медленно.
– Спасибо, Яннеке. – Рыжий гоблин почесал затылок, явно пытаясь скрыть смущение. – Не стоило беспокоиться. Мы и сами бы поймали беглянку. Рано или поздно.
– Ага, – фыркнула Диаваль из-за спины Розамунда. – Вы же держали ситуацию полностью под контролем.
Услышав комментарий, я улыбнулась. Как же приятно оказалось иметь друга, который понимал и умел правильно использовать сарказм. Оба гоблина в замешательстве посмотрели на собеседницу, прежде чем на их лицах медленно отразилось понимание.
– Неужели так необходимо говорить одно, а иметь в виду совершенно противоположное? – смиренно поинтересовался Роуз.
– Только сарказм не позволяет мне сойти с ума. Так что да, необходимо, – ответила Диаваль.
– Можно мне задать вопрос? – Я обернулась к приятелям, не выпуская из рук поводья. – Каким образом вы умудрились упустить лошадь, но решили помчаться за ней по пятам с криками, как парочка безумцев? Или ответ заставит меня поседеть раньше времени? – Кобыла у меня за спиной укоризненно вздохнула, будто тоже хотела знать, что творится в головах у этих парней.
– Э-э, ну, понимаешь… – начал было Сеппо, обводя взглядом двор, чтобы убедиться: нас никто не подслушивает. Вокруг наблюдались лишь каменные плиты, сквозь которые проросли несколько упорных и опасных побегов. Но в остальном это место ничем не напоминало то, каким оно было во времена правления предыдущего короля. На открытом, пустом и тихом пространстве не скрывалось ни одного гоблина-заговорщика. Не считая парочки нарушителей спокойствия. – Ну, в общем, ты помнишь, что мама снова ждет ребенка. Вот мы и подумали…
– Как? – прервала рассказ Диаваль, удивленно вскинув брови. – Опять?!
– Я тоже так отреагировала, – прокомментировала я.
– Так вот, – укоризненно посмотрев на нас, продолжил Сеппо, – эту лошадь захватили во время недавнего набега, и мы объезжали ее, чтобы преподнести в качестве подарка.
– Не знала, что новорожденные умеют кататься верхом, – усмехнулась Диаваль.
– Конечно, ребенок бы сначала вырос, – пояснил полукровка. – Ну, в смысле, если бы остался в Пермафросте. Существует один шанс из четырех, что дитя человека и гоблина окажется полностью человеком. В таком случае мама бы подкинула отпрыска на порог отца.
– Ты так и не ответил мне, сколько всего у тебя братьев и сестер, – припомнила я нашу предыдущую беседу.
– Точно, я тоже не в курсе, сколько же всего у тебя братьев и сестер, – повернулся к партнеру Розамунд.
– Живых, находящихся сейчас в Пермафросте и тех, о которых мне лично известно? – уточнил Сеппо. – Вроде бы двадцать три. Еще были несколько людей и парочка умерших, учитывая возраст Сату.
– А мне еще казалось, что шесть сестер – это много, – с чувством произнесла я.
«Насколько бы я ни считал беседу занимательной, тебе следует разыскать Доннара», – раздался в сознании голос Лидиана.
Я сжала челюсти, не планируя бросаться к темному альву по первому совету заклятого врага, которому наверняка просто стало неприятно слушать обсуждение количества детей Сату. В конце концов, она предпочла высокородному лорду простых человеческих мужчин. Фу, меня лично до сих пор передергивало при одной мысли, что Лидиан когда-то ухаживал за матерью Сеппо.
«Мне обидно, между прочим».
– Так проваливай прочь!
Остальные замолчали и уставились на меня. Потом Роуз понимающе кивнул:
– Снова Лидиан?
– Он до сих пор от тебя не отвязался? – поинтересовался Сеппо.
– Неужели в курсе моих проблем все, кроме Сорена? – простонала я, чувствуя настоятельную потребность кого-нибудь ударить или что-нибудь разбить.
– Не знаю, заметила ли ты, – осторожно подбирая слова, произнес Розамунд, – учитывая, насколько вы близки, но Сорен бывает слегка… Как бы это сказать? Слегка непонятлив.
– Точнее, у него полностью отсутствует эмоциональная чуткость, – поправила Диаваль.
– Так что ему нужно предельно ясно и четко донести свою мысль, – добавил Сеппо.
Я сжала пальцами переносицу, ощущая приближение головной боли. В том недоступном отделе мозга, который отвечал за способности оленя, чувства Сорена становились все более яркими. Раздражение постепенно перерастало в ярость. Что бы ни происходило на переговорах с темными альвами, король явно не получал от процесса удовольствия. Я зажмурилась, сосредоточилась и постаралась получить визуальные образы вместо неопределенных эмоций. И тут же резко открыла глаза.
– Что случилось? – спросила Диаваль, заметив мое озабоченное выражение лица.
– Нужно остановить Сорена, пока он не прикончил Тибру. Присмотри, пожалуйста, за лошадью.
Не дав времени наставнице ответить, я сорвалась с места и на полной скорости помчалась ко дворцу, надеясь добраться до зала приемов до того, как разозленный монарх на самом деле убьет послов, спровоцировав проклятую всеми богами войну.
2. Мужчина в пещерах
Войну удалось предотвратить, но я едва успела, влетев в тронный зал буквально за секунду до того, как Сорен бросился на Тибру. Та издала визгливый смешок и растворилась в воздухе.
Разъяренный король гоблинов упал на мраморный пол, но тут же вскочил на ноги и прорычал:
– Куда она пропала?
– Вероятно, вернулась в пещеры, – отозвался Доннар, который наблюдал за происходящим с выражением легкой заинтересованности на лице.
– Каким образом? – Сорен оскалился.
– С помощью магии, скорее всего, – пожал плечами альв Темный с удивительной грацией для существа с практически отсутствующей кожей на части спины.
Заметив, что Сорен по-прежнему смотрит на собеседника так, словно собирается его убить здесь и сейчас, я вздохнула и решила вмешаться.
На стенах образовалось несколько новых трещин. А огромный разлом в полу, появившийся после поединка Сорена и Лидиана и спровоцировавший начало Охоты, стал еще шире. По всему залу валялись разбросанные стулья.
Но особенно меня удивил вид чрезвычайно сердитой Сату, которая стояла возле трона.
– Кто-нибудь просветит меня, что произошло? – поинтересовалась я.
– Мы немного повздорили, – Сорен посмотрел на меня, ради приличия изобразив раскаяние.
– Заметно, – отозвалась я, многозначительно обводя взглядом зал.
– Король гоблинов напал на мою супругу, – заявил Даннар.
