скачать книгу бесплатно
потому, что лишь в осень —
рожается.
Ты сердечко моё не трави.
Потому, что лишь в осень случается:
на задворках грядущего дня,
так легко,
беззаботно встречаются
люди, люди…
Да мимо меня!
«Что осталось…»
Что осталось:
угол малый, стол, кровать.
Кажется, что мир углами сдавлен.
Девочка бегущая,
похожая на мать,
проскользнула в улочку с улыбкой давней.
Если можно было бы сирень не рвать,
в этот тёплый день —
блуждающую прихоть.
За домами вышла молодёжь гулять,
и тревожит песней вечер тихий.
Те же окна,
и тоской налиты всклянь.
Тихо поезда стекаются к развилке.
И гуляет ветер молодой,
стирая грань,
на пороге позабыв свои ботинки…
«И меня вы полюбите…»
И меня вы полюбите,
люди!
Будто радугой обнесена,
изо всех разродится орудий
долговязая девка-весна.
И меня вы полюбите,
птицы!
И с лихвою пробьёт тишина.
Я хотела бы к вам обратиться
со словами —
на все времена…
«Кочующие в осени ветра…»
Кочующие в осени ветра
сегодня холодны и непорочны.
Такая боль сквозит уже с утра
в моих непрошеных стихах сорочьих.
Что мне от этой осени теперь —
просить или надеяться на чудо?
Мне так хотелось вновь и без потерь
пройти по тропам вековой остуды.
Как одинок в лугах речной разлив.
Я снова вижу искренность в долинах.
А сердце осени опять болит,
за то, что мир меняется в картинах.
Что мне от этой осени теперь,
когда дождями светятся дороги,
когда с утра не закрываешь дверь,
ведь радость рядом бродит, легконога…
«Ведь я всего лишь ветер, брошенный…»
Ведь я всего лишь ветер, брошенный
в земных лугах.
И плещется луна с горошину
в моих руках.
Блуждаю по полям травинкой сорною —
и нет пути конца.
Ведь я всего лишь дождь, оторванный
от твоего лица.
«И поезда…»
И поезда,
и Млечный путь —
туда же,
где так стремительна,
так звонка глубина.
Я снова продолжаю путь бродяжий,
и за спиною у меня лишь грусть одна.
И, может быть,
когда по бездорожью
последний дождь прошелестит в ночи,
последняя листва окажется дороже,
чем первые летящие грачи…
«Каждый вздох …»
Каждый вздох —
раздумье.
Каждый лик —
участье.
Я опять колдую,
зазывая счастье…
«Дольше вечности…»
Дольше вечности,
дольше тени
вьётся,
вьётся предзабытьё.
И в постылой пустой постели
бьётся болью тело моё.
Даже с вечностью,
с лунной тенью
я поспорить смогу,
но впредь
достучишься ли ты метелью
до меня —
в два крыла гореть…
«Может, мне вспомнить о Боге…»
Может, мне вспомнить о Боге,
и о сегодняшних днях.
Встретится мне на пороге,
встретится в очередях —
зимнее, беглое солнце…
Ветка затихнет вдали,
и за чердачным оконцем
снова душа заболит.
Светятся тихо лачуги.
Как мне сегодня прожить?
Пусть перебесятся вьюги,
что им снегами крошить?
Может, мне вспомнить о Боге,
тихо живя на земле?
Не заблудиться в дороге,
не заблудиться во мгле…
Вспомню я, Господи, вспомню,
где-то ведь ждёт меня мать,
в доме своём среди комнат,
там, где легко горевать…
«Пусть ты дальше…»
Пусть ты дальше
звезды ветровой,
но живёшь по соседству,
глядя окнами
в маленький двор,
от меня метрах в ста.
Я успела насытиться
стоном поющего сердца,
наглядеться,
наслушаться
ясным полётом листа.
Я ещё не простужена
терпким огнём звездопада.
Сквозь меня —
не разбужена —
снов проплывает река.
Я сиреневой птахой пою
у подножия тленного Града.
Я метелью гляжу
на редеющие берега.
«У города моё лицо…»
У города моё лицо,
моё звучание.
На сотню переулков —
мыслей рой.
И жест мой,
и тяжёлый грим отчаянья,
как будто бы разученная роль.
И карусель рязанских тупиков
кружи?т мои надежды и метания.
И снежен звон ненайденных подков.
У города моя судьба,
моё скитание…
«Мне всё равно…»
Мне всё равно,
какая боль,
какая смерть меня застанет,
какая светлая любовь
вдруг на ветру сквозном растает.
Какие воды будут плыть
все эти годы —
по соседству…
Настанет время говорить
и мне —
во всё земное сердце…
«И снова веснотравие со мною…»
И снова веснотравие со мною.
И вновь закат над головою рыж.
Я постучусь в твоё окно резное
легко-легко —
ты лишь меня услышь.
А ты, возможно,
