скачать книгу бесплатно
Тревожно переглянувшись, солдаты подняли оружие наизготовку и стали угрожающе обступать Танию, постепенно сжимая полукруг. Атаковать в лоб они пока побаивались, так как не знали, что она ещё выкинет при опасности.
Однако выкинуть ей было нечего – она просто не знала, что может выставить против стальных клинков. Ей оставалось только пятиться, пока нога не ощутила позади пустоту. Тания обернулась – внизу бурлил прежний горный поток.
Загнанная в угол, она с воплем бросилась на одного из солдат, замахнувшись дубинкой ему по шлему – но тот с лёгкостью парировал удар.
Выпускать Танию из окружения никто не собирался.
И тогда в голове у неё вновь раздался её же собственный голос. Голос мистического духа из Старого мира.
– Их слишком много, – сообщил он. – Нужно отступать. Нужно прыгать!
Тания с опаской глянула вниз. Бурная вода бесновалась между раскиданными там и сям валунами.
– Причин для страха нет, – вновь заговорил Фамильяр. – В воде нет давнов. Всё прочее нам не страшно.
– Эй, что ты там заду… – услышала она тревожный голос капитана Тарбиса.
Он запнулся на полуслове, потому что у Тании в глазах сверкнула пугающая решительность.
– Не дури! Тебе не сбежать! Лучше просто отдай книгу!
– «Не сбежать?» – ядовито передразнила Тания. – Ну так поймай меня, рубиновый капитан!
И мысленно распрощавшись с миром живых, она упала за край обрыва – на глазах у оторопевших солдат.
Сэр Тарбис стремглав бросился к оврагу.
Но внизу он увидел лишь как пенятся мутные воды. Тании нигде не было.
* * *
Солнце, пробивающееся через кроны деревьев, клонилось к вечеру. Неподалёку мирно храпел человек – королевский егерь, судя по форменной одежде. В траве чуть поодаль в обществе десятка давнов сидел полуобнажённый великан, сплошь покрытый изогнутыми сине–стальными полосами. Давны игриво катались спиной по траве, ластились к нему, блаженно урчали и мурлыкали. Один сидел у него на коленях, скуля от удовольствия. Линкей легонько трепал и почёсывал его стоячую гриву, от чего тот приходил в восторг. От избытка чувств давн даже лизнул его по всему лицу, от подбородка до самого виска.
– Да разве это ты у нас злой и свирепый хищник, малыш? – смущённо рассмеялся Линкей. – Это люди здесь дикие, как звери. Хорошо, что я вас увёл подальше, а то не поздоровилось бы тебе от Тании… Говоришь, егерь вчера палкой побил? Ах, ну он и собака!
Давн согласно тявкнул.
– Нет, нельзя мне тебя с собой взять, малыш. И остаться с вами не могу. Мне нужно на восток. Одна она без меня пропадёт.
Глава 3
«Как в мире Старом, так и в Новом неведомый рок понуждает его вернуться к ненавистному назначению.»
По каменистой дороге, средь измождённых летним жаром деревьев, катился большой деревянный фургон, запряжённый упряжкой лошадей. Раскрашенный в яркие цвета и броские рисунки, он с первого взгляда привлекал внимание любого встречного. Со стен фургона пустыми прорезями смотрели актёрские маски, странноватый фокусник – весь в чёрном, даже гадалка с картами. В центре композиции находился худощавый молодой человек в непритязательных одеждах с болезненно–точёными чертами лица. В одной руке он держал дорожный посох, а в другой – увесистый фолиант. Над ним красовалась изогнутая дугой надпись:
«БРОДЯЧИЙ ФИЛОСОФ»
Без сомнения, то был один из бродячих театров, что колесили по странам Междуморья от одного города к другому, развлекая народ то там, то сям, но нигде не останавливаясь слишком надолго. И как раз один из таких фургонов волею судеб пересекал тот самый лес у Закатных гор, в котором Тания и Линкей недавно спасались от гончих давнов.
Неизвестно, как и зачем фургон оказался здесь, на глухой окраине королевства, но сейчас он ехал в сторону Королевского тракта, чтобы затем свернуть в более обжитые края.
Так бы и ехал он дальше куда ехал, если б на его пути не возникло препятствие. Поперёк дороги лежало поваленное дерево, переехать которое нельзя.
– Вилки–развилки! – раздосадованно воскликнул седовласый человек, сидящий на месте возничего.
– Отчего встали? – выкрикнул кто–то из фургона.
– Да дерево на дорогу упало, – ответил тот, – придётся расчищать. Парни, выходим! Помощь нужна!
С заднего торца открылась дверь, и из фургона друг за другом вышли люди: двое мужчин, двое женщин, а последней – совсем юная девушка. Один из мужчин резко выделялся – явно чужестранец. Не особенного роста, но крепкого на вид телосложения. Чёрные волосы собраны позади толстым пучком, который при любом движении свободно раскачивался. Впрочем, больше его выделяла не внешность как таковая, а вечное сердито–недовольное выражение, не сходившее с лица.
Женщина в возрасте по–хозяйски оглядела препятствие оценивающим взглядом.
– Ничего страшного, – молвила она. – Прошу, господа, уберите его с дороги!
Она, похоже, являлась в этой компании старшей.
Трое мужчин стали подлаживаться к лежащему через дорогу дереву.
– На счёт три! – скомандовал чернокосый. – Взяли! И ещё!
Кряхтя и ухая, с третьей или четвёртой попытки, они таки стронули дерево с места.
Между тем, из лесу раздалось вдруг зловещее уханье. Возившиеся с деревом мужчины и не заметили бы этого уханья, если б не его нарочитая нелепость.
Филин? Днём?
В следующее мгновение на дорогу с обеих сторон выпрыгнули трое вооружённых человек.
Тот, что был среднего роста, держал в руке внушительную боевую секиру.
– Гоп–стоп! – прохрипел он с недоброй ухмылкой.
– Было ваше – станет нашим! – поддержал его приземистый человек с коротким клинком за поясом.
– Мы вас грабим! – подытожил здоровяк с дубиной.
Голос последнего выражал настолько радостное самодовольство, как если бы он хвастался чем–то, что достойно немалой награды.
Им в ответ раздалась звучная серия совершенно не понятных, но весьма колоритных слов. Это черноволосый чужестранец разразился ругательствами – на каком–то своём заморском наречии.
– Пчёлки–перепёлки! – сокрушённо вздохнул старый возничий фургона.
– А огорчаться не надо, – ухмыльнулся тот разбойник, что был с кинжалом. – Нас, наоборот, благодарить нужно. Каждый, кому Богиня даровала больше других, должен поделиться с теми, кому повезло меньше. Ведь истинный смысл любого дара небес – испытать грешную душу и дать ей шанс очиститься. Лишь тот, кто жертвует ближнему, достоин вечного спасения! Ну а мы… мы – просто орудие в руках Богини. Мы понудим вас к милосердию и состраданию, а значит сделаем чище не только ваши карманы, но и души. Да будет на то воля Шамины!
– Да будет на то воля Шамины! – хором откликнулись двое его подельников.
– Как раз проповедей нам не хватало, – процедил черноволосый. – От разбойников в особенности.
– Кто их только научил подобной ереси… – вздохнула предводительница актёрской компании.
* * *
Линкей шёл по лесу, обдумывая своё положение. Тании он так и не сумел найти – ни там, где они разделились, ни в округе. В безлюдном лесу он нашёл только бурную горную речку неподалёку. Попытавшись осторожно исследовать округу при помощи своего дара, он с трудом почувствовал какую–то группу людей, уже сильно вдалеке. Но Тании среди них точно не было – её пылкую, словно совсем нагую, душу было бы легко узнать. Скорее всего, их преследователи возвращались восвояси. Значит, либо Тания от них оторвалась и ушла уже далеко, либо она при помощи книги уже научилась маскироваться, и тогда он не сможет найти её своим даром.
«На восток, в Атрию!» Её последние слова. Похоже, ему остаётся только идти туда. Тания рассказывала ему про каких–то мятежников на востоке страны, к которым она хотела присоединиться.
Однако дело усложнялось рядом обстоятельств. Во–первых, он не знает местного языка. Он не сможет никому задать даже самого глупого вопроса, вроде: «А как тут у вас проехать в повстанческий лагерь?». Во–вторых, он совсем не знаком с порядками и обычаями этого нового мира. Любому встречному будет ясно, что он, мягко говоря, не совсем человек. Неизвестно, как местные люди отнесутся к кому–то вроде него. Да они быть может немедленно убьют его за одно то, что он разгуливает здесь в полуголом виде!
Да, пожалуй это сейчас наиболее неотложная проблема. Нужно достать хоть что–то, чтобы не выглядеть дикарём. А затем – добыть еды, поскольку голод уже давал о себе знать. Но как и где? Не грабить же ему незадачливых путников?
Едва он успел так подумать, как за деревьями показалась дорога. Там виднелся цветастый фургон и какие–то люди, между которыми определённо что–то происходило. Линкей осторожно подошёл поближе, прячась за деревьями, и стал наблюдать.
– Ты мне одно скажи, Коротыш, – прохрипел бандит с секирой, – зачем было филином ухать? Всем же ясно, что днём филинов не бывает!
– Так если бы я кукушку изобразил, вы с Щекотуном разве поняли бы, что это я, а не кукушка? – разочарованно ответил толстый гигант с дубиной.
– Дурак ты, и башка неотёсанная! Какой я велел сигнал подать? Тайный! Это значит, что клиенты, – он указал секирой на напуганных актёров, – узнать его не должны! А ты своим филином средь бела дня нас наоборот заранее выдал!
– Прости, Топор… – понурился Коротыш. – В следующий исправлюсь. Кукушкой так кукушкой…
– А вы не скучайте, господа клиенты, – прервал спор Щекотун, обратившись к сохраняющим молчание актёрам, – мы вам поскучать не дадим.
Он уже вынул свой кинжал из–за пояса и вальяжно подбрасывал его в руке, оглядывая «клиентов». Наконец взгляд его остановился на молодой девушке. Линкей в своём укрытии подумал, что возрастом она не старше Тании.
Разбойник бесцеремонно привлёк перепуганную девушку к себе, завертев своим кинжалом у самого её лица. Вечно недовольный актёр с пучком чёрных волос сделал угрожающий шаг вперёд.
– А ну выкладывайте из повозки все ценности, какие есть, а не то девчонка узнает, почему меня прозвали Щекотуном! – скомандовал разбойник. – А ты, кахарин, лучше бы не высовывался! – добавил он, ткнув кинжалом в сторону черноволосого.
– Я никакой не кахарин, дубина ты стоеросовая, – процедил тот. – Ты даже не представляешь, с кем связался.
Линкей не знал их языка и не понял ни слова. Но увиденного было более чем достаточно. Смысл происходящего был бы ясен любому без объяснений – разбойное ограбление на большой дороге.
Этот новый мир оказался ничуть не лучше его родного. Сколько бы тысяч лет ни прошло, а люди всегда будут друг друга убивать, грабить и насиловать. Спасать одну девушку от своры давнов, другую – от лесных разбойников… Что же будет дальше? Как в мире Старом, так и в Новом неведомый рок понуждает его вернуться к ненавистному назначению.
Он – не человек. Он – оружие. Так пускай же эти бандиты познают на себе его мощь!
Линкей выступил на дорогу, и громко крикнул грабителю с кинжалом:
– Эй ты! Оставь её в покое!
И тут же спохватился: ведь его языка никто теперь, скорее всего, не знает.
– А это что ещё за каланча раскрашенная? – захрипел Топор. – Клоун ваш, что ли?
Последний его вопрос был обращён к актёрам, которые сами недоуменно разглядывали диковинного вторженца.
Ни на кого не обращая внимания, Линкей решительными шагами надвигался на разбойника, который всё удерживал девушку. Но тут путь ему преградил главарь шайки с секирой.
– Захотел побоище устроить, уродец?! – зло прохрипел он. – Ну давай, начинай! Попробуй моего топора!
И он с яростью замахнулся на Линкея.
Однако удара так и не последовало. Разбойник застыл в позе дровосека, рубящего дерево. По его бешено вращающимся глазам можно было понять, что сознания он не лишился. И тем не менее, руки и ноги не слушались его.
– Что… Это ты со мной сделал? – пролепетал Топор заплетающимся языком. – Ты колдун, что ли?
Линкей не смог бы ему ответить, даже если бы хотел. Он не знал языка. Потому он просто продолжил неумолимо шагать в сторону второго разбойника. Тот, надо сказать, уже отпустил девушку и раздумывал, отражать ли ему нападение, или бежать прочь.
– Эй, а ну отпусти Топора! – заревел разбойник–гигант.
Коротыш бросился с дубиной наперевес. Ростом он был как сам Линкей, а в ширину и того больше.
Но добежать он не успел. Без всякой видимой причины здоровяк вдруг упал к ногам Линкея словно замертво, а дубина покатилась в сторону.
Удовлетворённо хмыкнув, Линкей повернулся было обратно – к тому месту, где только что стоял Щекотун. Но там никого уже не оказалось.
В тот же миг он вдруг ощутил острую боль и холод стали в боку.
Схватившись за окровавленную рану, Линкей развернулся с рёвом обозлённого зверя. В этот миг ему люто захотелось убить ухмыляющегося подлеца. Но – он не мог. Он не мог лишать людей жизни.
Впрочем, Щекотун более не горел желанием продолжать драку. Неясно, чего он испугался больше: исписанного синими полосами гиганта, или собственной наглости, но он предпочёл удрать в лес, лихо перемахнув через заросли кустов на обочине.
Линкей не стал его преследовать.
Он облегчённо повернулся к актёрам, которых только что спас от лесных бандитов. Линкей чувствовал гордость за сделанное доброе дело. Он всегда без тени корысти помогал всякому, кто нуждался в его помощи.
– Опасность миновала, – начал он, – разбойники…
Договорить он не успел. Сзади кто–то крепко огрел его по голове дубиной Коротыша. Мир поплыл и провалился во мрак.
Последним, что Линкей успел услышать, были слова на непонятном ему языке:
– Габашки–тормашки! Это ж всамделишный Чтец!
Глава 4
«Никогда в жизни Тания не слышала такого голоса»
Тания очнулась на берегу реки. Чувствовала она себя скверно: нахлебалась воды, на зубах скрипел песок, а по всему телу болели ушибы.
Она не помнила, что точно произошло. Точнее, не поняла. Как только она упала с обрыва, дневной свет погас, словно всё затянуло густой чернотой. Тогда она решила, что это смерть – а что же иначе?
Теперь она, кажется, стала понимать: та чернота являла собой нечто вроде кокона, который смягчил падение. Потом удары пошли один за другим: горный поток потащил её кокон по камням. И после очередного такого столкновения она видимо и потеряла сознание.
Придя в себя, Тания осмотрелась. Здесь река текла куда спокойней, а берега были пологими. По сторонам росли деревья, но лесом их уже не назвать. Похоже, что течение отнесло её весьма далеко – быть может где–то рядом уже столица.
А поблизости от столицы проходит Королевский тракт и другие дороги. Для начала надо найти какую–то из них.
