Гадалка из Зазеркалья

скачать книгу бесплатно


– А ты у врача спрашивала, тебе физические нагрузки не вредны?

– Что ты, совсем наоборот, – оживилась Лена. – Врач сказал, обязательно чем-нибудь заниматься. Иначе у ребеночка начнется кислородное голодание. Я ведь почти не двигаюсь. Мне Ричард даже дома ничего делать не позволяет, к нам домработница ходит. Впрочем, в клубе же тренер есть, он объяснит, чего мне можно делать, чего нельзя.

Ладно, продолжу свою детективную деятельность. Впрочем, я все равно не сумела бы придумать, как отказаться. Ну предположим, скажу, что завтра занята – так придется через неделю идти. Не подводить же Ричарда, сообщив его невесте всю правду! И потом, в моей душе зародилось сочувствие к бедной дурочке. Думала, что жар-птицу за хвост ухватила: рижанин, с отдельной квартирой, к тому же молод и красив… А теперь сидит в такую жарищу дома, одна-одинехонька, ни подруг, ни родственников поблизости нет. А тут еще беременность с ее токсикозами, и даже посоветоваться не с кем. Вот, видимо, и разгадка постоянных истерик. Так что сделаю доброе дело, сопровожу беременную в фитнес-клуб. Авось, в следующий раз сама туда дорогу найдет.

Глава 4

Воскресенье выдалось особенно теплым, не тучек на небе, ни ветерка.

Отказавшись поехать с подружками на море, я, ругая себя за мягкотелость, отправилась с Леной в фитнес-клуб. Первым делом подошли к тренеру.

Выяснилось, что упражнений для беременных крайне мало, и, на мой взгляд, их намного удобнее было бы делать дома. Но Лена с энтузиазмом взялась за дело. Мне трудиться не захотелось. Я с тоской сидела на скамеечке и глядела в огромные окна, за которыми светило яркое июньское солнышко. Вдруг маленькая гантелька выпала из рук беременной. Я проследила за ее взглядом. В зал вошла высокая девушка, показавшаяся мне смутно знакомой.

Я напрягла память, и перед глазами предстало цветное фото…

Дело в том, что весь месяц ко мне, как на работу, дважды в неделю приходил роскошный мужик: настоящий шкаф, причем внушительным габаритам он явно обязан не жиру, а мускулам. Когда Костя заходил в салон, полюбоваться на него выбегали из своих закутков все гадалки. А он, никого не замечая, платил администратору и прямиком бежал ко мне – на очередной сеанс приворота. Причем привораживал девицу – ну ничего особенного. Правда, рост модельный, под потолок, зато абсолютно плоская, профиля нет, один фас.

И не только фигура смахивает на гладильную доску, но, кажется, даже лицо не имеет никаких выпуклостей. Мне иногда даже чудилось, что носа на лице нет вообще.

Но Костя, конечно, считал девицу натуральной роковой красоткой, разбивающей мужские сердца, и на всякий случай привораживал, Поскольку девушка регулярно интересовалась, не разлюбил ли он ее, и вслух размышляла, не стоит ли им расстаться. Еще перед первым сеансом приворота я робко спросила – а он никогда не помышлял о таком мощном привороте, как предложение руки и сердца? На женщин действует убийственно! На что парень, даже не улыбнувшись, пробормотал, что о женитьбе он как-то еще не задумывался. В общем, я поняла, что ради любимой он готов на все, даже деньги гадалкам платить – лишь бы не жениться.

Я исправно брала деньги, пробуя все новые привороты. Как и следовало ожидать, они и не собирались действовать. Девица, отчаявшись получить официальное предложение, все больше склонялась к мысли о расставании. Последний раз Костя приходил в прошлый понедельник. С какой-то злобой в голосе сообщил, что вся наша магия – полная чушь, ему жаль потраченного времени и денег. Его возлюбленная все же ушла, причем не домой, к маме с папой, а к новому кавалеру. Я, конечно, рассказала очередную басню о том, что приворот действует не сразу, может до года пройти, а потом девица бросит лишнего кавалера и с извинениями вернется к Косте. Но, похоже, терпение «шкафа» закончилось. На следующий сеанс в пятницу он уже не пришел. А теперь я наконец вижу его девицу воочию. Надо бы к ней присмотреться – чем она так мужиков-то берет? Я, конечно, не совсем 90–60 – 90, но, не буду хвалиться, ничем не хуже ее. Невысокая, с длинными темно-русыми блестящими волосами, вся такая мягкая, аппетитная. Кавалеры у меня периодически случаются. Но вот никто же не привораживает…

Оставшееся время мы с Леной дружно следили за красоткой. Видимо, Лена тоже откуда-то знала ее. Если только она не лесбиянка и не влюбилась с первого взгляда. Высоченная модель спокойно качала мышцы на хитрых тренажерах, похоже, даже не замечая наших изучающих взглядов. Неожиданно беременная отложила свои гантельки и подошла к красотке. Что она сказала, я не расслышала, но та в ответ принялась показывать какие-то сложные упражнения, насколько я поняла, для упругости груди. Через некоторое время Лена подошла ко мне и извиняющимся тоном сказала:

– Полечка, извини, я тут пригласила новую знакомую в кафе… Мне теперь нескучно, а ты из-за меня и так целый день потеряла…

Я поняла, что меня вежливо отшивают. Тут мое и без того не ангельское терпение закончилось. Какая, однако, нахалка! Я действительно угробила из-за нее такой чудесный день, у нас таких дней может быть за целое лето всего десяток! А теперь, когда на море все равно ехать поздно, мне просто-напросто предлагают убираться восвояси! Нут нет, дорогая, не выйдет.

– Конечно, я пойду с вами в кафе, не волнуйся, Леночка, – я растянула рот в приторной улыбке. – Я ведь обещала Ричарду, что одну тебя не оставлю. Ты в таком положении, мало ли чего случиться может.

Крысиное личико Лены передернул нервный тик, но попытку отделаться от моего общества она не повторила. Мы прошли в кафе на первом этаже того же здания, заказали по чашке кофе и продолжили светскую болтовню. Высокую красотку звали Лора, работала она, кстати, не моделью, а крупье в казино. Я с интересом прослушала пару забавных историй про то, как несколько лет назад, на заре дикого капитализма, на казино периодически наезжали бандиты. Как продуются до трусов, тут же «пушки» вытаскивают и требуют от заведения возврата проигранных «кровных». Владелец казино в ответ взывает свою «крышу», и через десять минут прямо в зале завязывалась пристрелка. Крупье и официанты бросались под игральные столы и не высовывали головы, пока в зале не раздавался голос хозяина. Это означало: разборка окончена, оставшиеся в живых могут занять свои рабочие места.

Лора оказалась приятной собеседницей, но, что интересно, Лена тоже изо всех сил поддерживала разговор. Причем только с Лорой, меня она просто игнорировала. Впрочем, вру, пару раз беременная пыталась от меня избавиться. То говорила, что ей неудобно меня задерживать, и предлагала мне идти домой, то просила пойти наверх, в фитнесс-клуб, и спросить чего-то очень важное у тренера. Но я героически отбивала все попытки. Нет, я совсем не устала и никуда не тороплюсь. А вот наверх не пойду, неожиданно сильно заныли ноги. Врачи говорят, что вены больные, и рекомендуют в таких случаях спокойно посидеть. Конечно, про вены я наврала, но совесть меня уже не мучила. Во что бы то не стало узнаю, почему новая «подруга» решила меня срочно сплавить.

Мы болтали о всякой чепухе, разговор зашел и о различных диетах для похудания. Лора, оказывается, регулярно пила какие-то специальные капсулы, чтобы не поправиться ни на грамм. Хотя, на мой взгляд, некоторое увеличение жировых отложений ей бы очень подошло, по крайней мере, на бедрах и на груди. Впрочем, мужчины, видимо, так не считают, вздохнула я, вспомнив Костю. Тем временем выяснилось, что Лена тоже пьет какие-то чудо пилюли, и поэтому во время беременности не только не располнела, а даже сильно похудела! Пока я раздумывала о пользе диет и пилюль, Лена протянула новой знакомой флакончик с тремя небольшими капсулками, сказав, что их надо принимать через день, и уже через неделю результат будет налицо. Если пилюли понравятся, то Лена достанет еще, разумеется, за деньги.

– А еще, – беременная на минутку замялась. – Не дает полнеть вот такой заговоренный кулончик. Его надо носить на шее, не снимая даже в душе. Возьми, дарю!

Она протянула новой знакомой маленький черный камешек в виде слоника, на простой цепочке. Затем Лора с Леной обменялись телефонами, и мы вышли из кафе. Я проводила Лену до дома, Бросив мне через плечо «Пока», она, не оборачиваясь, скрылась в подъезде. А я уныло поплелась на троллейбус.

В понедельник, не успела я переступить порог подвальчика, администраторша Синтия поманила меня пальцем, за рукав подтянула вплотную к стойке и на ухо прошептала: «Этот, сморчок, уже целую неделю сидит у нас, а клиентов – ни одного не пришло! Так он на меня наезжать начал, дескать, мы тех, кто к нему приходит за консультацией, перехватываем и к своим гадалкам отправляем!» Да уж, повезло нам с соседом. Не успела я выразить Синтии сочувствие, как из своей комнатки выскочил Сумкин. Как колобок, быстро-быстро подкатился к стойке администраторши и начал пискляво выкрикивать:

– Я только что слышал голос своей постоянной клиентки! Где она, отвечайте! Я же предупреждал, что не потерплю!

Слегка одуревшая Синтия предложила разъяренному психотерапевту обыскать подвал. Найдет клиентку – пусть забирает себе. Странный целитель больных душ заметался по салону, пулей влетая в каждую из трех крошечных каморок и так же молниеносно вылетая в коридорчик. Несмотря на скорость, кажется, он успевал даже заползти под столики гадалок. Мы с Синтией, забыв закрыть рты, молча провожали его глазами. К счастью, в салоне не было клиентов. Убедившись, что в салоне, кроме него самого, двух гадалок и администраторши, ни души, запыхавшийся специалист узкого профиля подошел к барьеру, что-то злобно пробурчал и удалился к себе. Мы так и не поняли – не то извинился за свое поведение, не то пригрозил чем-то…

Оказалось, верно второе. Не успела я сесть на свое место, как в салоне почувствовался сильный запах дихлофоса. В недоумении я выглянула в коридорчик:

– Синтия, у нас вроде никогда не было тараканов. В таком холоде и сырости им не выжить!

– Зато у нас теперь есть психотерапевт! – в ярости буквально пролаяла Синтия. – Это он вздумал насекомых травить!

В этот момент донельзя довольный Сумкин вышел из своего кабинета, пахнущего, как один большой флакон дихлофоса. Он запер дверь на ключ, тщательно обрызгал ее по периметру из небольшого флакончика, сунул ключ в карман и, расплываясь в улыбке, прошествовал мимо нас к двери. Уже у порога, не удержавшись, торжествующе бросил нам:

– Ну что же, посмотрим, как вам удастся теперь работать с моими клиентами!

– Вы ответите за хулиганство! – в сердцах крикнула я в ответ.

– Нет, девушка, ничего не выйдет, – захихикал неадекватный доктор. – Я за этот кабинет большие деньги плачу, имею право избавляться от тараканов. И я от них избавлюсь! – продолжая хихикать, он скрылся за порогом.

– А он в самом деле психотерапевт? – в некотором шоке поинтересовалась я. – Может, ему так только кажется? Ну знаешь, некоторые себя считают Цезарями или Наполеонами, а этот вот врачом…

То, что высказала в ответ Синтия, я бы не решилась повторить в приличном обществе. От жуткой вони у меня отек нос и слегка затошнило. Окошек в подвале не было, чтобы не задохнуться, мы настежь распахнули дверь и сели прямо на ступеньках лесенки. Чтобы отвлечься от вони и тошноты, я стала обдумывать вчерашний поход в фитнес-центр. Похоже, Лена просто-напросто распространяет средства для похудания. Но почему мне, интересно, не предложила? Считает, что у меня идеальная фигура, или что денег мало? Может, не хочет, чтобы о приработке знал Ричард? Ну, так он узнает, злорадно подумала я.

Но все-таки здесь есть что-то странное. Ну ладно, не хотела она светиться как распространитель, зачем было вообще меня с собой таскать? Тем, кто торгует средствами чудо-похудания, обычно ложной скромностью не отличаются, сами без мыла в любую щелку пролезут. И потом, в зале, кроме нас, качались еще две-три девицы довольно мощного телосложения, но к ним Лена не подходила. Больше того, в их сторону она даже не смотрела! А ведь, казалось бы, они должны были руками-ногами ухватиться за возможность сбросить лишний жирок. По крайней мере, им продать товар можно было с большей вероятностью, чем худосочной Лоре. И главное… Как-то смущает меня эта бутылочка с тремя капсулами. Если это пробный образец, то и размер пузырька должен быть небольшим, как раз для нескольких капсул. Но бутылка была большой, капсул на пятьдесят. Значит, не пробник… Но я никогда не слышала, чтобы торговцы «Гербалайфом», к примеру, давали на пробу недоеденные таблетки… Впрочем, может, новый гениальный маркетинговый ход?

Да нет же, похоже, что Лена хотела познакомиться именно с Лорой! Может, она и впрямь нетрадиционной ориентации? С Ричардом связалась, чтобы в городе остаться, жить на всем готовом, а с Лорой решила встречаться для души… Дождавшись, когда в салоне немного проветрилось, и я смогла вернуться в свою каморку, я со своего мобильника позвонила Ричарду и вкратце пересказала свои соображения. Задеть самолюбие парня я не боялась, слишком сильно было негодование. Испортил мне все выходные, и даже не позвонил сам! Я даже как-то подзабыла, что сама вызвалась помочь парню. Блондин молча выслушал мои умозаключения, тяжело вздохнул и сказал, что нам надо встретиться. Договорились вечером пойти в тот же китайский ресторан.

На этот раз Ричард был без невесты. Он долго вздыхал, мялся, наконец, предложил мне серьезно ему помочь. А именно – прицепиться к Лене как хвост, и выяснить, что на самом деле представляет собой его будущая женушка. А то, чем больше он узнает, тем меньше ему хочется жениться. Я задумалась. Если я сейчас привяжусь к Лене, лето будет полностью загублено. Симпатии Лена у меня не вызывает. Ричард – не мой парень и даже не мой друг. Ну и на фига мне все это надо? Не стесняясь в выражениях, я высказала свои мысли вслух. Ответ Ричарда меня поразил:

– Полина, я уже все это обдумал. Конечно, я не допущу, чтобы ты тратила свое время даром. Деньги у меня есть. Давай договоримся – за месяц работы я заплачу тысячу долларов! Причем половину суммы я заплачу вперед. Вот! – он достал из коричневого кейса несколько зеленых купюр. – А если найдешь такой компромат, чтобы я без угрызений совести мог отказаться от женитьбы, еще тысячу премиальных получишь!

Я остолбенела. Конечно, деньги мне были очень нужны. За месяц работы в салоне я получила около двухсот долларов. Львиная часть того, что платили клиенты, забирала хозяйка салона. 200 долларов полностью ушли на оплату коммунальных долгов, которые копились еще с зимы. У меня вот уже три года не было ни одной новой тряпки. Босоножки я каждый сезон покупала на рынке, а в середине лета начиная заклеивать «Суперклеем» отстающие подошвы. Норвежские туфельки, купленные еще четыре года назад, я одевала только по большим праздникам.

А теперь мне предлагают заработок за пять месяцев! Можно приобрести гардероб не только на лето, но и на осень, а если повезет – еще и дубленку на зиму прикупить. Старое пальто – в мусорник, трижды ура! И всего-то делов – потратить несколько выходных на общение с противной девчонкой. А в будни если придется с работы отлучиться – так вообще красота! Не придется ни мерзнуть, ни дихлофосом дышать, ни с городскими сумасшедшими воландаться. К тому же, не скрою, мое самолюбие было приятно польщено. Надо же, меня признали настоящим детективом, да еще с такой оплатой! Немного поломавшись, я взяла из рук Ричарда пять хрустящих ассигнаций и небрежно засунула в порядком поношенную черную замшевую сумочку.

Поскольку караулить на улице возле подъезда я не могла, да и не умела, договорились мы следующим образом: Ричард ежедневно звонит своей милашке домой – утром, днем и вечером. Если та говорит, что хочет выйти, тут же перезванивает мне, заезжает за мной на машине, выкупает у администратора, как бы на сеанс гадания на дому, и привозит Лене в качестве сопровождения. Конечно, план имел множество недостатков, прежде всего, Лена может и обмануть жениха, скажет, что просидит весь день дома, а сама уйдет – ну и что он ей сделает? К тому же существовала вероятность, что она откажется от моего общества. Судя по всему, я ей понравилась не больше, чем она мне. Ну что же, придется рискнуть.

Глава 5

Уже через два дня утром Ричард приехал за мной и выкупил на весь остаток дня. Оказывается, теперь его суженной приспичило срочно сходить в бассейн. Якобы ее врач сказала, что без водных процедур беременной никак не обойтись. Вопреки нашим опасениям, против меня она не возражала, как против неизбежного зла, и совершенно безропотно проглотила заявление, что я тоже сплю и вижу водные процедуры, только вот сходить не с кем.

Мы зашли в бассейн в центре города. В него я ходила еще школьницей, правда, для его посещения тогда требовалась справка от врача. Да еще и врач при самом бассейне внимательно осматривали ноги – нет ли грибка, еще какой-нибудь заразы. Но теперь никаких справок от нас не потребовали. Кассирша равнодушно протянула два билетика, гардеробщица так же равнодушно предложила купить резиновые тапочки и шапочки. Узнав, что у нас все свое, она полностью утратила к нам интерес. Даже если бы мы с головы до ног были покрыты лишаем, вероятно, нас пропустили бы поплавать без лишних вопросов.

В большущем бассейне сильно пахло хлоркой. Хоть какая-то дезинфекция, подумала я, осторожно спускаясь по скользкой лесенке в воду. Но только собралась было поплыть на середину бассейна, как Лена вцепилась в мою руку и заныла, что плавать она не умеет, воды боится, и вообще… Так что весь отведенный нам час она собирается плескаться у самого бортика, а я должна плавать тут же, а то, не дай Бог, слабые ручки беременной разомкнуться и она утонет.

На мой взгляд, утонуть на двухметровой глубине невозможно в принципе, но Лена ныла так жалобно, что я пообещала дальше чем на два метра от нее не отплывать. Полчаса Лена уныло плескалась у стеночки и с неподдельным интересом рассматривала всех плавающих вокруг женщин, совершенно игнорируя редких в полуденный час мужчин. Я все больше укреплялась в мысли о том, что она наш пол любит куда больше, чем мужской. Но выбор Лены на сей раз меня разочаровал. Сегодня беременная решила познакомиться не с молодой красоткой, а с грузной, злобного вида старухой, которая тоже плескалась у стенки в нескольких метрах от нас.

Начало разговора я как-то пропустила, а когда включилась в беседу, старуха уже кипела от негодования:

– И вот эта стерва все мое белье сняла с балкона и перевесила в ванную, представляешь! – грохотала она. – Да после того, как ее грязные лапы к моему белью прикоснулись, я его не то что одеть не могу, своей собаке не подстелю! А она все свое твердит: мама, есть распоряжение градоначальства, чтобы трусы на балконах не развешивали. Да плевать мне на начальство!

Как я поняла, речь шла не о дочери, а о невестке старухи. Она всячески отравляла ей жизнь: мало того, что соблазнила и женила на себе тридцатилетнего несмысленыша, так еще нагло поселилась в трехкомнатной квартире свекрови.

– Естественно, голытьба, жила с папашей, мамашей и сестрой в одной комнате! И вот теперь, когда ее приняли в приличную семью, думаете, отплатила мне благодарностью? Должна была себя вести тише воды, ниже травы, а она такие фокусы себе позволяет! То белье без спроса перевесит, то вместо моего любимого борща пустые щи готовит, без мяса! Я ей замечание сделала, а она мне: «Мама, в вашем возрасте много мяса есть вредно.» Это я ем много мяса! На ее деньги, что ли? Эта голодранка в одном платье к нам пришла!

Впрочем, как я поняла из дальнейшего пространного рассказа, нелюбимая невестка сама зарабатывала неплохо. Она работала компьютерным художником в небольшой рижской газете, и вполне могла прокормить себя. Но полгода назад девушка, на свою беду, встретила непризнанного гения – тридцатилетнего сынка приветливой бабуси. Этот милый мальчик до сих пор учился на курсах при Академии художеств, изредка выставляя парочку своих картин в рижских галереях. Естественно, картины неизвестного художника никто не покупал, а продавать их на улицах, как делали другие художники, сыночку не позволяло самомнение. Оплачивать квартиру и более-менее сносно питаться ему позволял фотоаппарат. Его «художественные снимки» публиковали несколько газет, впрочем, брать в штат нигде не хотели. Видимо, и фотохудожником он был не ахти каким.

Жена пыталась сподвигнуть его рисовать красивые пейзажи специально для продажи. Так делали многие, а продавали картины на вокзале обычные торговцы. Но за эти попытки свекровь Евдокия Федоровна ненавидела девушку еще сильнее. «Хочет, чтобы мой Илюша на улице торговал, как бездарный мазилка!» В общем, вся семья в результате войны двух хозяек жила на зарплату невестки, поскольку свою небольшую пенсию свекровь тратила только на себя. Более того, если до женитьбы сына его мамаша оплачивала половину квартиры, то теперь отказалась давать «этой мерзавке на проживание» даже копейку. И при этом спокойно требовала, чтобы обеды невестка готовила и на ее долю!

На месте бедной девчонки я просто сбежала бы от мамаши с сыночком куда глаза глядят, бросив сладкую парочку на произвол судьбы. Но возможно, девушке действительно негде было жить, или она слишком любила непутевого муженька. В любом случае, она безропотно готовила на всю семью, обстирывала муженька и слушала попреки свекрови. А недавно даже подарила той абонемент в бассейн. «Думала подчеркнуть свое превосходство. Дескать, немочь ты старая, куда тебе плавать. А потом себе бы забрала бассейн! А вот на тебе, выкуси!»

Бабка вовсю брызгала вокруг ядовитой слюной. Я поежилась, мне показалось, вода в бассейне превращается в серную кислоту. Но интереснее всего, что Лена слушала бабку, раскрыв рот, и в редких паузах оживленно поддакивала. Небось, сама к роли свекрови готовится, подумала я. Как раз через пару месяцев мальчика родит. То-то будущей невестке повезет. Через некоторое время мне надоело слушать бабкины причитания, и я поплыла от сплетниц прочь, в глубину. Плескалась, ныряла в прозрачной водичке, а когда наконец посмотрела на мелководье, где только что, как закадычные подруги, болтали беременная Лена с чужой свекровью, там уже никого не было.

От изумления я чуть не потонула. Вынырнув и выплюнув попавшую в рот воду, еще долго протирала глаза. Вот только что, буквально минуту назад, обе вяло колыхались у бортика, словно две серые медузы. А сейчас – никаких следов! А ведь одна старая, другая – глубоко беременная, вроде особую скорость развивать не могут. Я выскочила из воды, стремглав бросилась в раздевалку. И там – никого. Пометавшись по извилистым коридорам, заглянув даже в парочку служебных помещений, я наконец наткнулась на кафе. Красотки, и молодая и старая – были там. Увидев меня, Лена расцвела ехидной улыбкой. И, не успела я сесть, заявила, что ужасно устала, и просит меня, если я уже наплавалась, немедленно сопроводить ее домой. Вежливо попрощалась с разомлевшей бабулей, и мы ушли.

По дороге домой я не удержалась и спросила Лену, куда мы отправимся развлекаться в следующий раз. Может, попрыгаем с парашютом? Или на дельтаплане в Швецию махнем? А еще лучше экстремальным спортом заняться, к примеру, горные лыжи Лене сейчас подойдут в самый раз! Беременная невинно таращила на меня глазки, глуповато хихикая в ответ на мои подколки. А у самого дома так же невинно произнесла:

– Конечно, Полечка, мы скоро опять куда-нибудь сходим. Я тебе на днях позвоню. – И с видом победительницы она величаво вплыла в свой подъезд.

Глава 6

В наш подвальчик последнее время я заходила с некоторой опаской: что еще придумает засевший у нас психотерапевт? За две недели он уже трижды обрызгал свой кабинет снаружи дихлофосом. Но клиентов у странного доктора, естественно, от всех его пакостей не прибавлялось, и злился на нас Сумкин пуще прежнего. Никто не мог предсказать, насколько далеко зайдет его фантазия и жажда мести.

Но сегодня Синтия сама кинулась мне навстречу:

– Этот, вонючка, он в свой кабинет сейчас бабу провел, по виду – прямо с панели подобрал! Ну, ты понимаешь, у самого из сумки бутыль шампанского торчит, сам из себя такой… как будто голову вымыл. А ну дуй за дихлофосом! Вот, бери деньги, живей, пока они шампанское распивают!

Я побежала через дорогу в магазин бытовой химии, недоумевая в душе: ну хорошо, побрызгаем мы сейчас на дверь Сумкина дихлофосом, ему отомстим, а сами? Этим же дышать будем! Прибежав обратно, я вручила Синтии баллончик, сдачу и задала свой вопрос.

– Не волнуйся, я уже всех гадалок отпустила, а тех клиентов, которые звонили, попросила во второй половине дня приходить. Ты вовремя успела. Я сейчас слышала характерный хлопок, они как раз шампанское открыли. Вот сейчас разольют его по бокалам, первый тост произнесут… тут я и побрызгаю. А ты давай тоже пойди погуляй. Я уж помучаюсь, ничего, не впервой. Зато этот придурок наконец ответит за свои пакости.

Она решительно взяла в руки баллончик и начала поливать коридор и дверь кабинета психотерапевта. Я тоже не торопилась уходить. Ничего, три дня этой гадостью дышала, и жива пока (тьфу, тьфу). Авось ничего мне не сделается, если еще полчаса подышу. Я уселась прямо на стойку, заинтересовано глядя на манипуляции Синтии. Через пару минут дверь распахнулась, и оттуда показалась голова Сумкина:

– Чем тут пахнет? – ошарашено проговорил он. И тут же увидел нашу администраторшу с баллончиком. – Да вы что себе позволяете?! Да вы…

– Сами виноваты, господин Сумкин. – С изысканной вежливостью ответила Синтия, кажется, даже слегка поклонившись. – Вы так часто проводили у себя дезинфекцию, что все ваши тараканы перебежали к нам. Вот мы их и будем теперь травить.

– Ах ты… – возопил Сумкин, пригнулся и с разбегу врезался Синтии головой в живот.

Надо заметить, что наша администраторша сложением отличалась атлетическим, к тому же была выше Сумкина почти на голову. Но от неожиданности она не удержалась на ногах, пошатнулась и налетела прямо на стойку, смахнув меня на пол. После чего с грациозностью слона свалилась сверху. В эту кучу малу тут же приземлился и Сумкин. Я истошно заорала, пытаясь сбросить с себя два трепыхающихся тела. Наконец Синтия вскочила на ноги и рывком за шиворот подняла Сумкина. На сей раз вежливость полностью отказала администраторше: нехорошо выражаясь, Синтия принялась колотить Сумкина по голове баллончиком дихлофоса. При этом она крепко вцепилась доктору в воротник и заботливо поддерживала его в висячем состоянии. Психотерапевт болтался у нее в ногах, как мешок картошки, и отчаянно верещал, пытаясь вырваться из недружественных объятий. Стоящие вдоль стенок четыре хлипких стульчика свалились набок, деревянный пол ходил ходуном. Отчаянная вонь расплывалась по салону. В довершения бардака из кабинета Сумкина выглянула девица:

– Виктор Борисович, что с вами? Вам нехорошо?

Психотерапевту, судя по всему, и впрямь приходилось плохо. А девица, кстати, выглядела вполне прилично. Несмотря на джинсовую мини-юбочку и коротенький синий топик, она вовсе не напоминала проститутку, скорее, юную студентку. При виде визжащего психотерапевта ее и без того большие глаза стали похожи на антоновские яблоки, рот открывался все шире, пока оттуда не донеслось нечто, похожее на заунывный вой. Мои нервы наконец сдали. Все еще сидя на полу, я начала дико хохотать. Над самой головой грохотали, перекатываясь, стулья, верещал психотерапевт, выла девица, материлась Синтия, а я каталась по полу и хохотала все громче, почему-то ожидая, что сейчас раздастся звук сирены «Скорой помощи» и нас всех увезут в «дурку». Если та, конечно, еще не обанкротилась.

Сколько бы продолжался этот кошмар, не знаю. Почему-то ни Синтия, ни девица, ни Сумкин никак не срывали голоса, напротив, казалось, визжали все громче и пронзительнее. «Вот луженые глотки» – мелькало в моем одуревшем от шума и смеха мозгу. В жутком гомоне мы не услышали, как по лестнице прошелестели шаги. Только вдруг к нашему слаженному квартету присоединился еще чей-то пронзительный крик. Я с трудом подняла залитые истерическими слезами глаза: прямо надо мной стояла моя постоянная клиентка, которой я должна была в очередной раз снимать порчу. Полная тетка периодически закатывала глаза и, словно подчиняясь смычку невидимого дирижера, через равные промежутки времени издавала резкие кличи. Увидев это концертное зрелище, я из последних сил заколотилась по полу.

Первой остановилась Синтия. То ли услышала посторонние крики, то ли она просто устала колотить Сумкина. Она отбросила полуживого психотерапевта в дальний угол коридора, встряхнулась и как ни в чем не бывало обратилась к клиентке:

– Марья Федотовна, извините, что заставили вас ждать… У нас тут в салоне некоторые технические неполадки…

– Да в вас дьявол вселился! – в ужасе вскричала тетка.

У меня наконец прошел приступ истерики. Встать с пола сил еще не было, поэтому я прохрипела, глядя снизу вверх:

– Марья Федотовна, один мощный маг наслал на нас порчу, за то, что мы помогаем людям, вам в том числе. Чувствуете запах? Вот так пахнет магическое зелье. Вы не волнуйтесь, мы и не с такими напастями справлялись. Приходите ровно через четыре часа, и следов этого наваждения здесь не будет. А сейчас тут находиться опасно.

Клиентку как ветром сдуло. Сумкин, держась за голову и жалобно охая, бочком прополз в свой кабинет, затолкнув туда же и девицу. Изнутри раздался скрежет проворачиваемого ключа. Синтия помогла мне подняться с пола и, не глядя в глаза, сконфуженно пробурчала:

– Да, не сдержалась я… А впрочем, поделом вонючке. Ладно, иди погуляй часика три, я пока здесь проветрю.

Я вышла на улицу. Запах дихлофоса, казалось, намертво въелся в одежду. Отлично, у меня три часа свободного времени. Ну и куда мне теперь идти? В такой одежде в троллейбус меня не впустят. Впрочем, дорога в приличное кафе мне тоже заказана. В крови, не то от смеха, ни то от легкого отравления, как будто плескались пузырьки шампанского. Кстати, я ведь не только гадалка, я еще частный детектив на аккордной оплате. Вот и пора заняться делом. Нагряну-ка я без предупреждения гости к Лене. Пусть, болезная, тоже дихлофосом подышит, чего же мне одной мучиться. Авось, еще чего-нибудь интересного узнаю.

Тут же со своего мобильного я позвонила Ричарду, узнала номер квартиры, и сообщила, что уж сегодня его невесту обязательно разговорю. Ричард с Леной жили в доме такого типа, который в народе и в рекламных объявлениях почему-то именуются «Сталинскими». Собственно, построены эти дома были уже после смерти вождя всех народов, так что объяснить сей феномен я не берусь. Дом стоял практически в центре города, недалеко от «Детского мира». На двери красовался кодовый замок. Кода я не знала, но звонить Ричарду еще раз не хотелось. Я тихонько стояла у подъезда, пока дверь не отворилась изнутри и оттуда не вышла женщина с коляской. Схватив дверь за ручку, я не дала ей закрыться и радостно побежала на третий этаж, в последний момент вспомнив номер квартиры.

Как ни странно, Лена встретила меня с явной радостью. Даже мерзкий запах от моей одежды ее не смутил. Беременная была в простом розовом халатике из тонкого ситца, который очень ей шел, делая какой-то уютно-домашней. Светлые волосы были аккуратно собраны сзади в пучок и стянуты белой резинкой. Без косметики она казалась школьницей. Лена не выглядела ни нервной, ни истеричной. Скорее, довольной, как кошка, от пуза наевшаяся любимой сметанки. Впрочем, причина ее восторга вскоре прояснилась. Девчонке из провинции хотелось похвастаться, в какой роскошной квартире она теперь обитает.

– Смотри, Полечка, вот наша ванная. Прикинь, в ней пол с подогревом. Под плитки вделаны специальные шланги, но ним все время течет горячая вода. Вот круто! Я после ванны становлюсь голыми ногами прямо на пол, и так мне тепло!

В двухкомнатной квартире был сделан роскошный ремонт. Полы были выстланы натуральным паркетом, коричневатым, под старину. Стены вместо обоев блестели пастельными красками с небольшими разводами – как Лена объяснила, это новое модное направление дизайна. Одна комната, в которой почти не было мебели, только огромный телевизор и два кресла, была окрашена светло-сиреневой краской. Спальная была выкрашена в светло-зеленые тона, на окнах висели гипюровые драпировки, пропускавшие солнечный свет, зато создававшие романтическое настроение. Видимо, ремонтируя квартиру, Ричард представлял, как будет жить тут с молодой женой, и не ведал, что ей окажется Лена. Бедный парень! Зеленый свет удивительно шел его будущей жене, придавая ее крысиному личику загадочный лиловый оттенок.

Мы осмотрели квартиру два раза, я усиленно восхищалась фиолетовой встроенной кухней от итальянских дизайнеров, потом мы тщательно проверили подсветку встроенных в спальню шкафов, покрутили вентили абсолютно всех кранов на кухне и в ванной. Мне уже начало казаться, что я прораб стройбригады, принимающий законченный объект. Но я исправно ахала и охала в нужных местах. Наконец, беременная устала кружить по квартире, мы сели в сиреневые кресла. На маленький позолоченный сервировочный столик хозяйка выставила пузатый глиняный заварочный чайник с жасминовым чаем, хрустальную вазочку с каким-то очень вкусным печеньем. И мы начали, наконец, обычную беседу.

Полная воодушевления, Лена рассказывала мне нехитрую историю своей жизни. В поселке она училась в обычной школе, где ее мать работала школьной учительницей. Отца Лена не помнит вовсе. Может, он и был когда-то, но мать о нем говорить отказывалась. А вот о чем мамочка часами говорила с подрастающей девочкой – это о больших городах. Там, где яркие витрины магазинов, где театры, Опера, Консерватория… Где красавцы на белых конях буквально караулят на всех углах, поджидая свою принцессу. Бедная учительница за всю свою жизнь так и не выехала ни разу за пределы родного поселка. А малышка с самого детства решила, что не позволит бесплодным сожалениям испортить себе жизнь. А потому проживать она будет только в таком мегаполисе, как Москва или Париж. Ну, на худой конец, Нью-Йорк.

Правда, об Опере и Консерватории девочка и не помышляла. Она представляла себе роскошные балы, прямо как в фильмах про 19 век. Игра в казино, скачки на ипподроме, где можно блеснуть модной шляпкой… Где-то же остались такие праздники жизни! Книг она не читала, зато очень любила смотреть кино – и такие трогательные бразильские сериалы, и исторические, про русских дворян… И на всех этих балах и светских раутах, которые мелькали на экране черно-белого телевизора, девочка видела себя – такую красивую, всю в шелках и бриллиантах, а на шее – меха невообразимой красоты. Рядом совершенно ненавязчиво маячит некий роскошный франт – не то принц, не то герцог какого-нибудь королевства. Ну ладно, пусть сын российского премьер-министра. Бал закончен, к подъезду подают карету, запряженную тройкой вороных. Или, на худой конец, черный Мерседес. И Лена уезжает отдыхать в свой роскошный дворец. До следующего бала.

Когда она окончила школу, стало ясно, что до Москвы ей не дотянуться. Как и до Парижа или Нью-Йорка. Решено было ехать учиться в ближайший к поселку крупный город. Все скопленные за долгие годы деньги ее мать отдала, чтобы оплатить первый курс учебы на дорогом юридическом факультете.

Комнату девушка снимала напополам с подругой. Расчет ее матери был несложный: за первый год девушка должна было выбрать свой путь. Вариантов было немного: или она выбивается в круглые отличницы, и ее освобождают от оплаты дальнейшей учебы. Или выходит замуж за парня, который сможет эту самую учебу оплачивать. Третий вариант Лена с мамой не обсуждала, но про себя решила: если официально выйти замуж не удастся, то она просто пойдет в содержанки. К любому, кто на это согласится – юноше, старику, козлу – неважно. Главное, из города она ни за что не уедет.

Так и жили они почти год с подружкой, стараясь попасть на любые вечеринки, дискотеки, напроситься в гости в сокурсникам. Крутили легкие романчики, но все кавалеры Лене не особенно нравились. Некоторые жили вместе с родителями – а те, естественно, вряд ли согласились бы поселить у себя девочку из общежития. К тому же юные сокурсники своих денег не имели, и оплатить учебу своей девушке без помощи родителей тоже бы не смогли. А их родителям Лена не нравилась категорически. Увы, у нее не было не только природной красоты, но и особого обаяния.

Учеба тоже не шла. Вечеринки отнимали все время и энергию, на зубрежку ничего не оставалось. В общем, уже к середине учебного года Лена окончательно уяснила себе, что не видать ей ни дворцов, ни Мерседесов, ни сыновей премьер-министров. Причем она вовсе не осознала тот факт, что у самой, к сожалению, нет ничего, что могло бы заинтересовать пусть самого захудалого принца. Нет, дело было только в том, что не водились королевичи в городе. По крайней мере, не заглядывали в ее институт. А то бы она показала всему свету кузькину мать… Впрочем, окрутить молодого парня она и правда могла. Оказалось, до Ричарда у нашей скромницы уже было два кавалера. (Правда, вовремя спохватившись, Лена, хихикая, заявила, что ничего серьезного не было, даже не целовались) Похоже, провинциалка хотела даже прекратить свою исповедь, мне она вполне справедливо не доверяла, но, видимо, несколько месяцев сидения взаперти уже сделали свое дело. Бдительность девушка несколько притупилась, и она продолжала хвастаться: