скачать книгу бесплатно
Дорога становилась круче и круче, забирая то влево, то вправо. Сухая, колючая трава попадала в ботинки, неприятно щекоча ноги. Дыхание у Германа перехватывало, но парочка бодро двигалась вперед, и он старался не отставать. Забравшись на очередной холм, они остановились.
– Пришли, – провозгласил Игнат.
Герман покрутил головой, но не заметил ничего подозрительного.
– И дальше? Что я должен тут увидеть? – недовольно проворчал он.
– Вон там, – Изабелла показала на заросшую кустарником поляну. – Пошли поближе подойдем. Там солнечные часы.
Действительно, с первого взгляда незаметные, за кустами оказались часы. Циферблатом им служили цветы, высаженные по кругу, а в центре возвышался металлический гномон.
– Ничего странного не замечаете? – спросил Германа Игнат.
Герман посмотрел внимательнее.
– Ничего. – пожал он плечами.
– Как мы определяем время по солнечным часам? – не отставал Игнат.
– По тени, – ответил Герман и мгновенно заметил, что гномон тени не отбрасывал.
– Именно! – Игнат понял, что Герман наконец догадался. – Пока происходит затмение солнечных часов, портал для сущности открыт. Солнце есть, тени нет. Но когда гномон опять начнет отбрасывать тень и показывать время, сущность вернется в пустыню.
– Если, конечно, не наберется достаточно сил, чтобы удержаться здесь, – добавила Изабелла.
Обратно они спускались молча. Герман обмозговывал сложившуюся ситуацию и понимал, что пресловутую сущность следует брать старыми дедовскими способами, будь оно хоть сто раз из иного мира. А значит надо искать улики. Зазвонил телефон, заставив всю компанию вздрогнуть. Герман прослушал выданную ему информацию и отрывисто сказал в трубку:
– Берите ее. Прямых доказательств того, что она убила, нет. Но вопросики задать уже имеет смысл.
Парочка вопросительно смотрела на Германа. Он дал отбой и произнес:
– Опознали последнюю жертву, точнее, первую. Короче, несчастную с изуродованным лицом. Ее зовут Анжелика Свиридова – точно, как женщину, работающую администратором в пансионате. Сущность ваша, если это, конечно, новоявленная Анжелика, не почует неладное? Не смоется в пустыню?
– Нет, почуять может ночью, но не сейчас. В пустыню пока обратного ходя нет. Когда часы снова начнут отбрасывать тень, ее само собой засосет в портал. Как я говорил, если мало сил набралась, – объяснил Игнат. – По собственной воле сущность в пустыню не возвращается.
– Хреново ей там, – кивнула Изабелла.
– А вам? – Герман посмотрел на яркую парочку.
– Нам нормально. Даже хорошо, – Изабелла улыбнулась и сжала руку Игната в своей. – Это у сущности нет ни тела, ни дома, ни воды, ни питья. Самое неприятное – сущность все чувствует, как телесное создание, но сделать ничего в пустыне не может. А мы живем возле большого моря, до которого сущности никогда не дойти. Мы – мужчина и женщина, стражники вашего мира. У нас вдоволь пищи и пресной воды. Поэтому нам никогда не попасть в мираж. Мираж – это проклятие для любого, кто ищет несуществующее.
У Германа уже болела голова от получаемой информации. От продолжения сложной для его понимания беседы спас звонок и близость пансионата. Парочка пошла в сторону корпуса, а Герман ответил на вызов.
– У Анжелики на кухне в холодильнике стоят банки с кровью, – дрожащим голосом сказала Оля. – Первый раз подобное вижу! Вампирша, представляете? Уверена, это кровь жертв. Везу в лабораторию на проверку.
– Анжелику взяли? – у Германа мурашки побежали по коже от волнения.
– Да, она, как ни в чем не бывало, домой вернулась после прогулки по магазинам. Повезли в участок.
Герман помчался туда же. Он не совсем верил в рассказанное звериной парочкой, но, в любом случае, те самые факты и улики, которые так были необходимы в этом деле, появились. Причем, неопровержимые: он, как и Оля, был уверен, что кровь в банках окажется кровью жертв.
Остаток дня Герман провел за составлением протоколов и отчетов. Анжелика сидела за решеткой. Она ни в чем не признавалась, лишь заливисто хохотала в ответ на все вопросы.
– Сочтут невменяемой, – прокомментировал Герман Оле. – Нам тут с ней еще повозиться.
Тем не менее, в глубине души он был рад, что все так закончилось. Психически ненормальная – это куда лучше, чем сущность из пустыни, наведывающаяся к людям, когда у солнечных часов случается затмение.
Вечером Герман, несмотря на усталость, решил навестить Игната и Изабеллу, рассказать им последние новости и попрощаться: после поимки Анжелики они собирались уезжать. «Неважно, куда они отправятся, в пустыню на свой пост или в столицу по месту регистрации, главное, уедут. А то неровен час я сам с ними со всеми с ума сойду», – думал он, поднимаясь к пансионату. Возле самых дверей мобильный прервал его размышления.
– Исчезла она, – чуть не плакала Оля. – Прямо из камеры исчезла! Замки на месте, никто с поста не отлучался, на видео – пустой коридор, отпечатков на дверях и замках нет!
– Не реви! – скомандовал Герман. – Разберемся. Не могла она испариться.
Но на душе у него стало препротивно. Он зашел в корпус. За стойкой сидела Лена.
– Ужас-то какой! – запричитала она. – Хорошо меня не покусала! Кошмар!
Герман устало кивнул и направился к лифту:
– Скажу ребятам, чем дело закончилось, – устало кинул он через плечо.
– Конечно, идите. Они не выходили. В номере сидят.
Постучав в дверь, Герман привалился к стене. Он представил, как через минуту будет сидеть за столом, с аппетитом есть, а потом, глядишь, и останется у них переночевать – больно неохота было тащиться домой. Анжелику будут искать без него. На дорогах посты предупредят, в ближайшем аэропорту, на станции. Городок маленький – скорее всего, здесь и обнаружат.
За дверью стояла странная тишина. Никто не елозил ключом в замке и не пытался впустить его внутрь. Герман нахмурился и пошел вниз.
– Мне нужно попасть в их номер. Не открывают, – обратился он к Лене.
Та всплеснула руками.
– Господи! Неужели их тоже порешили? Такая красивая пара! – она вытащила ключ.
– Пойдемте вместе. Мало ли, – о худшем Герману думать не хотелось, но понятая на всякий случай не помешает.
В номере было пусто: ни вещей, ни еды. Лишь многочисленные пакеты с мусором сиротливо стояли в холле.
– Они заплатили? – спросил Герман.
– Да. Но странно. Я никуда не отлучалась. Не выходили они из корпуса, точно.
Герман вышел на балкон. И вдруг ему показалось, что внизу среди высоких разлапистых деревьев он заметил две фигуры. Волк и Львица встали на задние лапы, помахали ему и исчезли в темноте. Герман потряс головой, стряхивая оцепенение.
***
Поутру Герман предложил Оле прогуляться:
– Покажу тебе одно место. Сколько здесь живу, никогда туда не забирался.
Девушка согласилась, и они пошли карабкаться в гору.
– Надо же, – захлопала Оля в ладоши, – солнечные часы! Я их только на картинках видела!
Герман подошел ближе. На траву от гномона падала четкая тень от солнца…
Вино с нотками смерти
Конец июня выдался особенно жарким. Нещадно палило солнце, а вокруг ни тенечка, ни деревца. Герман остановился, вытер пот со лба и глотнул воды из теплой пластиковой бутылки. Он обернулся в надежде увидеть микрик, но дорога оставалась безнадежно пустой. Вздохнув, детектив продолжил свой путь к заводу марочных вин.
Через полчаса он махнул удостоверением на проходной.
– Чего тут у вас стряслось? Куда идти?
– Сейчас, минуточку, я позову кого-нибудь, чтобы вас проводили. – Женщина за окошком начала быстро набирать номер на мобильном. – Ленка! – громко завопила она в трубку, словно «Ленка» находилась за тридевять земель, а общаться с ней приходилось без средств связи, при помощи луженой глотки. – Тут из полиции пришли. Надо проводить товарища, – женщина снова обратилась к Герману: – Сейчас Ленка вас проводит. Экскурсовод она у нас, но турья-то мало. Она и бегает, куда пошлют.
Да, из-за странной напасти под названием «Ковид» народу пока в маленький южный городок не понаехало. Говорили, с первого июля опять начнется столпотворение, и городок потихоньку оживал: выставляли столики на открытых верандах кафе, выкладывали на лотки товар, пылившийся с прошлого сезона на складах, устанавливали «раскладушки» с перечнем экскурсий на фоне выгоревших фотографий окрестностей. Впрочем, далеко не все сидели закрытыми. Например, на заводе марочных вин весь июнь проводились экскурсии и дегустации. Женщина на проходной права – людей приходило немного. Так тем более, зачем преступления совершать, особенно в такую жару…
Герман опять попытался уточнить, что стряслось, но в коридорчик вбежала юная дева в белом халатике и босоножках, блестевших стразиками так, что в глазах рябило.
– Это вы из полиции? – спросила она Германа хорошо поставленным голосом. – Тогда пойдемте, отведу вас в дегустационный зал.
По дороге детективу удалось кое-что прояснить.
– Пришло пять человек, – вещала девица, как на экскурсии, цокая каблуками по плавившемуся асфальту. – Всех прислала алкосеть «Чача-бухача». У них там и кафе, и дегзалы, и магазины. Большая сеть.
– Так прислали они кого? – уточнил Герман.
– Прислали стажерок. Ну, знаете, женщин, которых взяли на работу с июля. Думают, турье понаедет, нужны будут продавщицы в магазины и дегзалы. А там же надо уметь языком чесать: рассказывать про вина, какие они классные и суперские, чего с чем пить.
– Знаю-знаю, – кивнул Герман. – Чего стряслось-то?
– Водила я их, водила по заводу. Они записывали в свои блокнотики, с умным видом, про бочки, про виноградники… Чего ни скажу, все давай записывать. Потом пошли дегустировать. Самое для них главное. По такому случаю дали им Нелли Павловну. Она у нас самая опытная в плане дегустаций. Я даже не скажу, сколько ей лет. Лет сто, наверное, – девица расхохоталась. – Ой, простите. – Она прикрыла рот ладошкой. На всех пяти пальчиках красовались дешевые колечки, но тоже со стразиками. – В общем, древняя она как этот мир. Начали дегустировать. Там одна была мусульманка. Им пить нельзя, прикиньте, – девица сделала круглые глаза. – А Нелли ей говорит: «Пей! Как ты иначе работать будешь?! Пей!» Та красная сидит как рак. Нелли ей опять: «Пей! Не уйдешь отсюда, не попробовав всех видов нашей продукции!» Она и не ушла.
– В каком смысле? – спросил Герман, немного ошалевший от жары и потока информации.
– Мертвая лежит именно она, – объяснила экскурсоводша, остановившись. – Выпила четыре бокала, а потом рухнула на пол. Замертво, – девушка понизила голос до шепота. – Как вы думаете, она могла умереть просто от алкоголического шока? Не пила никогда, а тут выпила и бах. Нелли Павловна в полном ауте! Это ж получается она виновата! Споила!
Тут они подошли к невысокому зданию, на котором красовалась надпись «Дегустационный зал», чуть ниже: «Туалет Ж М», еще ниже: «Кроме детей до 21 года». К нижней табличке был прикреплен листок в прозрачном файлике, где крупными буквами напечатали: «Дети до 21 года дегустируют сок».
– Сюда! – призывно распахнула дверь «Ленка».
Они с Германом чуть-чуть потоптались у входа, пропуская друг друга вперед, в итоге Герман сдался на милость победившему феминизму и прошел внутрь. Справа, как и обещала надпись, красовались туалеты, слева располагался прилавок магазина, за которым стояла явно перепуганная женщина.
– Никуда не уходите, – велел ей Герман. – Я вас позже допрошу.
Та помотала головой: мол, никуда ни ногой.
Экскурсоводша повела детектива вверх по лестнице. На втором этаже массивные двери, которые вели в дегустационный зал, стояли распахнутыми, а в самом зале перед глазами представала застывшая картина. Возле окна стоял полукруглый стол, на котором красовались бокалы и пиалы с печеньками. За столом сидели четыре женщины, одна горестно всхлипывала. В центре зала на стуле сидела, как изваяние, пожилая дама – видимо, Нелли Павловна. Возле стены, на другом стуле, примостилась еще одна женщина. Она обмахивалась веером и вздыхала, закатывая глаза к потолку.
– Здравствуйте, где потерпевшая? – с надеждой, что мертвая все-таки не совсем мертва, спросил Герман присутствовавших.
– Тут она, – ответила тихо одна из стажерок, показывая на пол.
Детектив подошел к столу и увидел, что, действительно, на полу лежала «потерпевшая», рядом с ней валялся стул.
– Кто-то ее уже осматривал?
– Я осматривала, – откликнулась женщина с веером. – Я тут медсестрой работаю. Меня сразу вызвали, как она упала.
– Так, начнем по порядку. – Герман прошел к краю стола, достал из портфеля бумагу, ручку и мобильный телефон. – Сейчас я все тут сфотографирую. Из полиции уже должна была выехать машина с судмедэкспертом и другими специалистами. Поэтому пока так и сидим, ничего не трогаем. Они снимут отпечатки пальцев, заберут посуду и бутылки.
Детектив начал скрупулезно фотографировать все подряд. Потом он сел за стол и включил диктофон. На листе бумаги размашисто написал: «Протокол».
***
На сей раз вышвырнуло из человеческого мира в пустыню совершенно бесчеловечно. Даже такому бестелесному созданию было больно и обидно. Он мысленно потер несуществующими руками несуществующие бока, вспомнив, как его напоследок отделали скалкой. А дело было так. Попала Сущность из пустыни в деревню. Вообще-то, Сущность – это не «он» и не «она», поэтому такая путаница в местоимениях. По той же причине Сущности все равно, в кого превращаться в мире людей. В поисках портала, который бы вывел из пустыни, он забрел на скотоводческую ферму – очередной мираж, понятное дело, – и нашел там дырку в заборе. Пролез. А вылез уже в деревне. Лучше б не вылезал, потому что вошел в тело сильно пьющего мужика. Тот уж помирать после очередной попойки собрался, а тут сущность его тело и забрала, не вникнув в суть дела.
– Ах ты тварюка така! – до сих пор звучал в условной голове голос «супружницы». – Знову напывся, собака! Хай тоби грець!
И баба помчалась за ним со скалкой по деревенской улице. Никакого сострадания к попаданцу (знал он это название из человеческих книг и посчитал, что оно к нему прекрасно подходит) из другого мира. К тому же попаданцу в тело алкоголика. Более того, попаданцу в деревню, где кругом лужи, никакого тебе асфальта, грязь и хрюкающие свиньи. Не попадал он доселе в такие места, хоть и знал о них в теории. Теперь вот на практике посетил, черт бы их побрал! Но черт не поберет – очередная выдумка людская. Знавал он чертей. Ленивые твари. Лежат целыми днями в гамаках, пузо почесывают. Совсем не страшные. В людской мир ходить не любят – суетно им там. К тому же люди сильно орут, их заметив.
Короче говоря, бежал он с трудом: к чужому телу привыкнуть не успел, и дорога не способствовала быстрому передвижению. Тем более, что тело было сильно выпимши, а под ноги, как назло, бросались с бешенным лаем собаки. Животные часто чуяли в нем неладное и тут аж завыли.
– Дывытесь, люди добры, – орала преследовавшая его баба, – знову супостат напывся! Всю заначку на горилку спустил! А це ж Оксани було на черевычкы видкладено! Ирод!
Кто такая Оксана он не знал, но понимал: сделало его новое тело нечто совершенно бессовестное. Пришлось бежать еще быстрее, однако, ноги заплетались и подкашивались – видимо, тело в самом деле выпило лишнего.
– От я тебэ! – преследовательница шлепала резиновыми сапогами уже совсем близко. – Выдшибу тоби, Вакула, бажання пыты! Все життя мени порушив! Молодисть згубыв!
Не губил он ей молодости – всего-то в этой деревне несколько минут. Но возражений «супружница» явно не приняла бы. Тут внезапно разразилась метель, а из трубы дома, мимо которого, с трудом перебирая ногами, пыталась бежать сущность в новом теле, выскочил черт. На нем сидела баба и погоняла его со всей мочи.
«Ох, я попал!» – успел подумать он, чуть притормозил, переваривая увиденное, и тут получил скалкой по спине, голове и прочим частям несчастного тела.
Очнулся в пустыне – видимо, «супружница» до смерти мужика приложила. Все несуществующее тело ломило, голова гудела и хотелось выпить. Но не воды. «Сушняк», – вспомнил он странное людское слово. Оно сюда точно подходило. Не знал, почему, но чуял – подходило! «Больше ни капли! – опять мелькнула странная, незнакомая мысль. – Завязываю!» Но душа требовала опохмелиться. Да где ж тут в пустыне опохмелишься. Слово-то какое – опохмелиться. Он пожевал его, покрутил, повертел. Понял, что прежде чем «завязывать» следует выпить. Нет, не воды…
Побрел дальше в надежде найти очередной портал. У людей точно выпить найдется, «опохмелиться». Повсюду лишь желтел горячий песок, да небо аж заходилось от синевы. Так бродить можно было годами. Впрочем, в пустыне времени не существовало. Но по-людски – годами. В мареве неожиданно мог появиться мираж. Тоже не гарантия спасения: не в каждом мираже находился портал. А, может, и в каждом. Только не всегда его отыщешь.
Вдруг вдали он заметил зеленое поле. Ага, вот началось. Подошел ближе. Перед ним ровными рядами стояли многочисленные деревца, подпертые деревянными палочками.
– А ты, чертяга, что ж не работаешь? – послышался окрик.
«Что-то они все чертей всуе поминают? Не к добру», – подумал он.
– Марш виноград собирать! – ему сунули в руки большую плетеную корзину и дали пинка. – Не прохлаждаться!
«Прохладишься тут, как же». – Он поплелся к деревьям, нагибавшимся к земле под тяжестью виноградных гроздьев. Вдали стоял грузовик. К нему подбегали черти и вываливали в кузов черные ягоды. «Не повезло», – подумалось больной несуществующей голове.
***
