скачать книгу бесплатно
Все это происходит не на самом деле, я не верю… Это сон.
Мой Нарин не сделал бы такого, он не убийца.
– Нет, Тиль!
Я не смогу так жить.
Я наклоняюсь назад.
И падаю в бездну. Словно во сне. Я лечу. Целую вечность. Уже не страшно… Я словно в облаках… Небесная Мать…
И вдруг удар в плечо, так сильно и больно, что я кричу. И реальность возвращается.
Я вишу над пропастью. Вниз головой. Эрнан успел схватить меня за платье. Он держит крепко, но платье уже трещит. Сейчас ткань лопнет, и я…
– Давай руку! Скорей! – кричит он.
Одной рукой он держит за платье, другую протягивает мне. Он высунулся в окно так сильно, что даже не представляю, как держится сам. Еще немного, и мы упадем вместе. Он рычит сквозь зубы.
– Руку! Давай!
Я не хочу… лучше умереть.
– Нет! – кричу я. – Отпусти меня!
– Дура! Я скорее прыгну вместе с тобой!
– Я ненавижу тебя!
Он ругается, рычит.
И каким-то невероятным рывком вытаскивает меня, перехватывает за платье, за плечо, потом за шиворот, за волосы, вытягивает, я слышу треск… и вместе мы падаем на пол.
Он все еще держит меня. Обнимает, вцепившись крепко, словно все еще боясь, что я упаду. Я чувствую его колючую шершавую щеку у своей щеки, его дыхание. Он тяжело дышит, стиснув зубы. И на какое-то мгновение я теряю голову, он кажется мне самым близким человеком во всем мире, самым родным… Но лишь на мгновение. От него резко пахнет кровью. На нем стальная кираса, холодная и жесткая, он придавил мне руку…
Я, наверно, только сейчас понимаю, что случилось. И меня трясет. Я всхлипываю.
– Тихо, тихо, – шепчет он. – Уже все.
– Отпусти! – я дергаюсь назад.
Он послушно отпускает. Поднимается на ноги, но предусмотрительно встает, загораживая окно.
– Ты так сильно боишься меня, Тиль?
– Я ненавижу тебя.
Он кивает.
Я отползаю назад, к стене, забиваюсь в угол. Слезы подступают, я не могу их сдержать. Как же так вышло? Как вышло, что мальчик, в которого я была влюблена всю свою жизнь, вдруг вырос, и я готова умереть, лишь бы он не прикасался ко мне. Он так изменился?
Я смотрю на него и не могу понять.
Он прислоняется спиной к стене, он глядит мне в глаза. Молчит.
По моим щекам бегут слезы.
– Ты убил моего брата, – говорю я.
Он кивает. Это глупо отрицать.
– Ты убил их обоих. И Оуэна. Его ты убил тоже? Ему ведь было всего двенадцать лет! Он был ребенком!
Он качает головой. Я вижу, как желваки движутся на его щеках.
– Нет. Я думал, ты мне веришь… – он поджимает губы.
– Ты лжешь. Хаддин видел это. Я не верю тебе… Как я могу верить? Ты захватил мой город, сжег его. Ты захватил замок. Ты отнял у меня все! Ты убийца!
– Да, – холодно говорит он. – Я убийца. Я убил твоего брата, Хаддина, честно, один на один. Я захватил и сжег город. Но Оуэна – нет…
Он смотрит мне в глаза, и в его глазах я вижу лед.
– Честно? – говорю я. – Слышала, ты неуязвим? Тебя невозможно убить? О какой честности ты говоришь тогда?! Что мог сделать Хаддин?
– Что он мог сделать? – Эрнан усмехается, так криво и зло. – Ты думаешь, у него было меньше шансов, чем у меня? Ты действительно не понимаешь? Хаддин… – он не договаривает, скрипит зубами, отворачивается. – Хватит, Тиль, – говорит он, и мне становится страшно. – Хватит, я устал. Мне плевать, что ты думаешь. Можешь думать все, что угодно. Но сейчас ты встанешь и пойдешь со мной. Ты нужна мне. И тебе придется смириться. Ты станешь моей женой и сядешь на трон рядом со мной. И сегодня вечером ты будешь сидеть рядом со мной на пиру в Небесном Чертоге и принимать поздравления. Вставай.
Я чувствую, как все тело холодеет, и ужас сжимается внутри.
– А если я не пойду?
– Если ты не пойдешь, Тиль… Луцилия, если ты не пойдешь по доброй воле, я велю заковать тебя в цепи. И потащу на пир в кандалах. И все равно будет так, как я сказал. У тебя нет выбора. Идем.
Он протягивает мне руку.
И я вижу, как его пальцы дрожат.
* * *
– Убийца! – истошно орал Хаддин. – Ты убил его! Ты убил!
Когда я прибежала, Нарина уже схватили. Тогда еще его звали Нарин, а не Эрнан, я и подумать не могла, кто он на самом деле.
Они с Хаддином стреляли во дворе из арбалета. Хаддин стрелял, а Нарин бегал за стрелами. Учебными, с тупым концом. Да и арбалет у них был почти игрушечным, легким, из которого никого нельзя убить даже с двадцати шагов. Я никогда не понимала этой забавы, тем более что Хаддин был уже взрослым, ему было шестнадцать.
Но сейчас у ног Нарина лежал настоящий боевой арбалет.
А там, в кустах на другой стороне двора… Оуэн? Я даже не сразу поняла, что случилось. Не сразу поверила.
– Убийца! – орал Хаддин.
Нарин молчал. Его держали за руки, он стоял совсем белый, не пытаясь вырываться, не пытаясь оправдываться.
– Оуэн! – я бросилась было к брату, но появился отец. Он схватил меня. Не пустил. Велел немедленно идти к себе.
Я никогда не могла спорить с отцом. Не могла ослушаться.
Даже сейчас.
Отец подошел к Оуэну сам, склонился над ним.
– Ты убил его! – рявкнул, словно грянул гром.
– Нет! – И тогда я впервые увидела ужас на лице Нарина, но смотрел он не на отца и даже не на мертвого Оуэна, а на меня. – Нет! Это не я! Не я сделал это, Тиль!
Я потеряла брата в тот день. Меня даже не пустили к нему. Я рыдала у себя в комнате и весь день потом. Отец сказал: «Нечего тебе на это смотреть», не позволил даже проститься. Я не могла понять – как же так.
Я потеряла брата.
И друга потеряла тоже.
Отец велел казнить Нарина следующим утром, еще до похорон. К нему, конечно, меня не пустили тоже. Я видела Нарина лишь издалека. Видела, как его вели к высокой скале над морем. Он шел, слегка прихрамывая, расправив плечи и высоко подняв голову. Он был совсем мальчишка тогда. Его связали, привязали к ногам камень и бросили со скалы.
Вот только тело так и не нашли. Одни говорили – его унесло течением, другие – утащили русалки. Отец был в ярости.
* * *
– Принеси воды ее высочеству, – велел Эрнан, – и новое платье. Помоги ей привести себя в порядок. Сегодня вечером нас ждет торжественный ужин.
Он привел меня в мою комнату, позвал дрожащую горничную.
Замок казался пустым, но все осталось на своих местах. Даже слуги – они попрятались, но стоило только позвать. Я так боялась, что люди Эрнана разграбят все, ведь это их добыча. Или это добыча Эрнана, а он не позволит тронуть свое? Я пока еще не понимала как будет, и что ждет нас.
Только сейчас, впервые, подумала о Маргед, жене Хаддина. Королеве… Она называла себя королевой, как только умер отец, но ведь Хаддин не успел надеть корону. Времени не было, вокруг враги, коронация так и не состоялась. Хаддин был принцем. А Маргед… он отослал ее куда-то, лишь только к городу подошли войска. Ее и маленького сына. Они спаслись? Их нашли? Я боялась подумать, что с ними будет, если найдут. Ведь если Хаддин мертв, то не я, а маленький Гаран будет наследником. Вряд ли Эрнан закроет на это глаза.
Глава 2
Вечером Эрнан сам зашел за мной.
Он тоже успел помыться, сбрить щетину. И теперь выглядел еще более уставшим и осунувшимся, эйфория победы схлынула. Он сменил окровавленные доспехи на простой черный дублет, какие носили северяне, с фамильным гербом: ворон на голубом фоне. Герб Лохленна. Эрнан король Лохленна по праву рождения и по праву, завоеванному собственным мечом. Но здесь он пока не король.
Он вошел, окинул меня придирчивым взглядом.
– Уже готова? Ты прекрасно выглядишь, Луцилия. Я рад.
И я со всего маху залепила ему пощечину. Эрнан только поморщился.
– Можешь не стараться, – сказал он. – Я ничего не чувствую, ты забыла? Ходят слухи, что я неуязвим. Так что если надумаешь воткнуть мне нож в спину, когда я сплю, то у тебя тоже ничего не выйдет.
– Неуязвим? – я протянула руку, коснулась его брови. – Тогда что это?
Бровь рассечена, и вокруг бордовый синяк, глубокая царапина на скуле. Там, в башне, он был настолько грязный, что я и не разглядела. На правой руке сбиты костяшки пальцев.
– Не трогай, принцесса, – сказал он. – Иначе я решу, что мне можно тоже.
Он провел пальцами по моей щеке, чуть приподнял подбородок. И мои щеки вспыхнули, я даже не сразу нашла что сказать. Смутилась.
– Или можно? – тихо спросил он, наклонился ко мне. Я почувствовала на лбу его дыхание.
– Нет.
Он кивнул. Отвернулся. Убрал руку.
– Эрнан, я еще… Я хочу спросить… Неужели ты правда заковал бы меня в кандалы?
– Правда, – холодно сказал он, искоса глянул на меня, вздохнул. – Не знаю, Луцилия, – добавил чуть теплее. – Думаю, я нашел бы и другой способ, попроще. Я бы взвалил тебя на плечо и потащил в Чертог. И ты бы никуда не делась.
– Я бы кричала и вырывалась.
– Да? – он повернулся ко мне и теперь смотрел прямо в глаза. – Ты визжала бы и брыкалась на виду у всех? Устроила бы истерику перед своими врагами? Я думал, принцесс учат держаться достойно, даже когда их ведут на казнь, – злость скользнула в его голосе и даже, кажется, толика презрения.
Потом он снова повернулся ко мне спиной и пошел по коридору, не оглядываясь. Не сомневаясь, что я пойду следом.
Меня словно окатили холодной водой. Стало так стыдно и обидно разом. Так плохо. Он прав, это действительно недостойно. Нужно помнить, кто я, даже если у меня все отняли. Даже если всем плевать.
Эрнан всегда помнил. Кому, как не ему, говорить о таких вещах.
Я пошла за ним.
Побежала, едва догнала. Эрнан шел быстро, я едва поспевала за ним, запыхалась, едва не упала, споткнувшись. Он успел поймать меня под руку. Потом пошел тише.
Я смотрела на него и никак не могла понять, что я чувствую. Я ненавижу его, но… Наверно, я до сих пор не могу поверить. Я смотрю на него и вижу таким, каким он был в детстве, добрым и чутким мальчиком. Сегодня в башне он спас мне жизнь. Он всегда был готов помочь мне. Он играл с Оуэном, он вырезал для него лошадок и драконов из дерева. Он собирал для меня вишню в саду…
Как бы там ни было, я всегда считала, что с Оуэном произошел несчастный случай. Нарин просто не мог причинить ему вред. Что-то случилось, стрела сорвалась. Не знаю, как это вышло, но он не хотел.
Да, его армия взяла город. Но это его армия, не он сам. Варвары, наемники, дикие лорды с равнин. Я понимала, что это он привел их, но все равно у меня в голове не укладывалось. Это не он.
И даже с Хаддином. Мне все казалось, Эрнан меня обманул. Хаддин жив. Я скоро увижу его. Он отрекся от трона, сейчас заперт где-нибудь в башне, а может, даже ему позволили уехать. Да, он отдал кольцо, как символ власти. Но он жив.
Если бы все было так, то, возможно, я бы даже смогла принять Эрнана. Не сейчас, со временем. Когда все уляжется. И стать его женой. Я ведь помнила его все эти годы. Я ждала.
Если Хаддин жив, он где-то там со своей семьей… Все хорошо.
Небесный Чертог – огромный тронный зал с высокими стрельчатыми окнами, словно парящий в облаках над морем. Сейчас он был полон народу, еще не войдя, я слышала музыку, крики и смех. Там готовились праздновать победу, ждали лишь короля.
Эрнан подал мне руку, предлагая зайти вместе. Я покачала головой.
Двери открылись перед нами. Я видела, как он глубоко вдохнул, словно собираясь нырнуть. В Чертоге наступила тишина. Мы вошли. Сначала Эрнан, я за ним.
