скачать книгу бесплатно
– Оранж джус, – выбрала Инка, устраиваясь на круглом сидении, почти скрытом водой. И получила пахнущую апельсинами оранжевую жидкость с кубиками льда и соломинкой.
– Эй, бой, а выпить у тебя есть? Ну, там, виски, джин, водка, дринк. А? – к бару подплыл бронзовый от загара детина с толстой золотой цепью на могучей шее и мордой тигра, вытатуированной на левом плече.
– Вы-пьить? Дринк? Ноу, вы-пьить – там! – замотал головой бармен и показал в сторону дворца ресепшн.
– Да я, блин, и без тебя знаю, что там наливают, – ругнулся детина. – Только в лом мне туда шлёпать по жаре. Не, ты прикинь, – вдруг обратился он к Инке и показал на такой же браслетик на запястье, как и у неё, только не жёлтый, а оранжевый. – Заплатил по полной, типа, всё включено, а чтобы включиться, нужно в этот их кабак на входе бегать. Выпивку дают только там. И всегда – толпа. Всё включено, блин! Мусульмане, блин, и сами не пьют, и реальным людям гадят!
Детина досадливо покрутил остриженной коротким ёжиком башкой и опять повернулся к бармену:
– Ладно, нету водки – пиво давай. Бир!
Бармен плеснул пива в широкий бокал и ловко придвинул к парню.
– А почему у меня браслет жёлтый, а у вас оранжевый? – потрогала Инка своё запястье. – Это что-нибудь означает?
– То, что хавать ты можешь от пуза, и водичку эту хлебать – тоже. А если чего покрепче захочешь – башлять придётся, – объяснил парень.
– Да ну, спиртное пить в такую жару, – передёрнулась Инка и потянула свою водицу через трубочку.
– А что тут ещё делать? Тоска! – Парень отпил пива и поморщился. – И пиво у них – дрянь. Писи сиротки Хаси. Ладно, хоть холодное! Митяй.
Инка не сразу сообразила, что ей представились.
– Инна.
– Чё, недавно приехала?
– Да, пару часов назад.
– А я своё отмотал, завтра уезжаю из этой богадельни.
– Почему «богадельни»? Вам здесь не понравилось? Красиво ведь!
– Да, и пацан мой прётся до поросячьего визга, и жене нравится. А я терпеть не могу курорты эти муторные. Жрачка да пляж – вот и весь отдых. Если бы не Жанка моя – хрен бы я сюда сунулся. Я, реально, лучше бы с мужиками на Селигер рыбачить рванул. Да разве с вами, бабами, договоришься? «Ребёнку море нужно, ребёнку солнце нужно», – пропищал он противным голосом, видимо, подражая жене. – Ну, я и повёлся, тем более путёвки стали предлагать со скидкой, горящие. Короче, погнался, как поп, за дешевизной – по четыреста баков на рыло, пять звёзд, всё включено. А нас развели, как лохов – подсунули этот отстой. Понятно, почему путёвки горящие – сами они тут скоро погорят, нахрен, синим пламенем.
– Да почему же отстой? – удивилась Инка. – Здесь классно!
– Ага, классно. Нафигачили этих своих понтов шамаханских, а моря нет!
– Почему – нет? – оторопела Инка. – Отель ведь на Красном море, я читала!
– Ну, на Красном. Только хрена ты в том Красном море искупаешься – везде кораллы и глубина по щиколотку. Вот и плещутся все в этих ссаных бассейнах. Так что, подруга, зря ты своему мужику мозг клевала, чтобы он тебя сюда вывез!
– Я не клевала… – начала зачем-то оправдываться Инка, но тут над их головами раздалось грозное:
– Ми-и-тя! Митя, ты что там делаешь, а? Ты же обещал больше не пить!
Детина враз сгорбился, а Инка подняла взгляд. На мостике стояла особа с габаритами под стать Митяю. Её собственные мощные стати были задрапированы полупрозрачным парео, которое не очень-то скрывало выпирающий из купальника пышный бюст и мощные бёдра. От того, что Инка глядела снизу вверх, особа казалась особенно монументальной.
– Митя, а где Андрюша? – продолжала допрос особа.
– Там, играет, – мотнул Митяй головой.
– Где – там?
– Ну, на острове.
– Что? На острове? И ты оставил его одного? – завопила вдруг женщина, срываясь на визг.
– Да ладно, Жанка, ну чё ты! Он же плавает, как рыбка!
– Какая рыбка! Изверг, ты что, ребёнка хочешь утопить? А ну, бросай своё пойло и плыви к Андрюшке! Боже ж ты мой, что за наказание такое! У всех мужья, как мужья, а у меня – пивная бочка! Ребёнка готов променять на кружку пива, а родную жену – на первую попавшуюся дрянь!
– Да хорош орать, кому сказал! – гаркнул Митяй и, ухнув в воду тюленем, поплыл к острову. Бармен наблюдал за спектаклем, улыбаясь во весь рот и с восхищением глядя на пышную Жанку, которая уже удалялась, победительно виляя монументальным задом.
«Первая попавшаяся дрянь – это, надо полагать, я, – подумала Инка, крутя в руках пустой бокал. – Хорошенькое начало отдыха!» Плескаться в воде расхотелось, и она поплыла к берегу в сторону своего коттеджа.
В номере сняла мокрый купальник, повесила его в невиданной красоты ванной, облицованной белой плиткой, сверкавшей хромом и большим, в треть стены, зеркалом. Облачилась в висевший тут же махровый халат. Потом вышла в комнату, пощёлкав тумблерами, запустила кондиционер и улеглась на одну из двух кроватей – кровати в номере были почему-то раздвинуты и разделены двумя тумбочками. Восторг от отеля испарился, и Инке стало отчаянно одиноко.
«Первая попавшаяся… Вот приедет завтра Николай Евгеньевич, поглядим, кто тут дрянь, а кто почти невеста!» Инка повернулась на бок и стала вспоминать тот вечер, когда бабуля кормила его пирогом, а он сказал, что отвечает за Инку. А потом спросил, потерпит ли она две недели до серьёзного разговора в Египте. И вот она уже здесь, а он ещё в Москве.
Инке стало тревожно, и она постаралась отогнать дурные мысли. У Николая Евгеньевича внезапные дела. Завтра утром, в крайнем случае – вечером, он обязательно приедет. И всё-таки, что там у него происходит?
Это что-то началось ещё в поезде, когда ей оставался час езды до Москвы. Они договорились, что Николай Евгеньевич встретит её на вокзале, и они сразу поедут в Домодедово. А он позвонил и сказал:
– Детка, извини, но у меня небольшие изменения в программе.
– То есть? Мы никуда не летим?
– Летим, но порознь. Ты сегодня, а я – завтра утром или, на крайний случай, вечером. Ты же проживёшь там без меня одни сутки?
– Николай, ты о чём? Какие сутки? Я без тебя никуда не полечу!
– Зая, ну не сердись! У меня тут некоторые… события, и я должен их разрешить. Ты должна лететь, номер уже забронирован. А я завтра появлюсь, поживёшь всего один день без меня! Ну, не трусь!
– Я не трушу. Я просто не знаю, что мне делать. Я ни разу не была за границей.
– Детка, тут нет ничего сложного. Ты самолётами раньше летала?
– Да, два раза, в Семфирополь к тёте Вере и один раз к папиным дальним родственникам в Иркутск.
– Ну вот и чудненько, ты почти всё уже знаешь. Приедешь в Домодедово, пройдёшь в международный зал, в таможенную зону. Покажешь там загранпаспорт, ваучер, если спросят… Хотя ваучер в Египте спрашивают, там, кстати и визу купишь…
– Какой паспорт, какая виза? Николай, все документы у тебя!
– Детка, тебя встретит на вокзале молодой человек по имени Александр и всё тебе отдаст, и паспорт, и ваучер. И проводит на Павелецкий вокзал, и поможет сесть на экспресс до Домодедово. Лети, и ничего не бойся, никто тебя не остановит. Разве что ты контрабанду везёшь… Ты не везёшь контрабанды?
– Я везу новый купальник-бикини, вечернее платье с голой спиной и босоножки на шпильке. И я боюсь лететь одна!
– Детка, ну перестань, ты же взрослая девочка. Ты должна понять: у меня случился форс-мажор, непредвиденные обстоятельства. И я должен с ними справиться. Лети, малышка, я задержусь всего на день. И мы с тобой потом всё наверстаем, я обещаю!
«Что же у него могло случиться?» – Инка положила ладонь под щёку и свернулась клубочком: кондиционер наяривал, в комнате ощутимо похолодало, но вставать и разбираться с ним было лень. «Может быть, что-нибудь с бизнесом? Наехали конкуренты, и он задержался на этих, как их, разборках!». Инке представилось, как на Николая Евгеньевича наседают здоровенные мужики, типа Митяя из бассейна. А он, раскрыв баночку с кремом, загребает оттуда и кидается в противников. И они покрываются белыми плюхами. Или даже не так. Николай Евгеньевич выхватывает из кармана тюбик с гелем-лифтингом и, открутив крышечку, точным нажатием пальцев посылает струю геля в глаза врагов! Инка хихикнула получившейся картинке: образ вальяжного Николая Евгеньевича, пуляющего гелем из тюбика, получился прекомический. И тут в дверь постучали.
«Приехал?!» – она кинулась к двери, на ходу поправляя халат, распахнула её… На пороге вежливо улыбался брюнет в малиново-зелёной униформе.
– Hello, room-service. Do you need something?
– Что, простите? – забуксовала Инка, срочно претряхивая в мозгах свой английский, который от неожиданности вылетел оттуда напрочь.
– О, рашн? – с чего-то вдруг замаслился брюнет. – Ты – окей?
– Простите? – опять не поняла Инка. Что за слесарь-сантехник, и что ему нужно?
– Я пройти-смотреть, – сообщил брюнет.
– Пожалуйста, – отступила Инка.
Брюнет вошёл, заглянул в ванную, покрутил краны, пощёлкал выключателем. В комнате тоже пощёлкал, потом взял пульт с тумбочки:
– Так делай, – и понажимал кнопки, отчего кондиционер сбавил обороты.
– Спасибо, – кивнула Инка, на всякий случай вежливо улыбаясь. Чем-то этот служащий был ей неприятен, но раз надо человеку проверить, в порядке ли номер, не выставлять же его за дверь.
– Другой желать? – спросил брюнет и покачал матрас на кровати.
– Спасибо, больше ничего не надо, – отошла к стене Инка. Странный он какой-то, этот слесарь-сантехник. Он что, собрался прямо сейчас кровать починять?
– До свиданя, – наконец сообразил брюнет и вышел, чуть не задев её плечом и оставив в комнате какую-то тягостную недосказанность. «Учи английский, двоечница, – попеняла себе Инка. – Сейчас бы живо объяснилась с этим сантехником, а так только киваешь, да улыбаешься, как дебилка!».
Тем не менее, странный сантехник отвлёк её от мыслей о Николае Евгеньевиче. Инка глянула на часы – настало время ужина – и принялась переодеваться. На ужин она решила пойти в платье без рукавов, накинув – вечер всё-таки – свой любимый палантин.
Про план-схему отеля она позабыла, и поэтому ресторан отыскала после некоторых расспросов. Иностранцы, на которых она наткнулась по дороге (вначале – на парочку французов, затем – на пожилого немца) хоть и не говорили по-русски, слово «ресторан» поняли и махнули в нужном направлении. Инка пошла, куда махнули, прошла мимо ещё одного бассейна, на этот раз – круглого и не такого большого, и вскоре вышла к очередному дворцу, не менее роскошному и огромному, чем дворец-ресепшн.
Внутри ресторан тоже впечатлял. Потолок высотой в два этажа венчался стеклянным куполом. Второй этаж присутствовал частично, в виде круглой галереи по окружности зала. Сам зал казался просторным, несмотря на расставленные столики и сновавших между ними людей. В центре зала возвышалась горка с фруктами и десертами.
«Ого!» – подивилась Инка, обходя по кругу это изобилие: жёлтые и красные яблоки с восковым блеском тугих бочков, крупные персики с розоватыми штрихами на мохнатой шкурке, виноград трёх видов, что-то вроде фиников, но не сморщенных и коричневых, а гладких и тёмно-вишнёвых. «Может, это и есть финики в свежем, не завяленном виде? Такими они и растут на своих пальмах?», – Инка взяла диковину, надкусила. Мякоть на вкус и цвет была похожа на помесь яблока с огурцом, а косточка – точно как у финика.
А пирамида всё не иссякала изобилием: пошли блюда с грушами и гранатами, за ними – роскошнейшие торты с фруктами и холмами взбитых сливок, уже разрезанные на куски. Здесь же обнаружились и напитки, булькающие в прозрачных квадратных ёмкостях. Нечто оранжевое вроде сегодняшнего «оранж джуса», нечто мутно-желтоватое и тёмная жидкость гранатового цвета, которую Инка и нацедила в стакан. Жидкость оказалась кисло-сладкой, очень приятной на вкус. «Так, с фруктами понятно, а как насчёт еды посущественнее?»
Еда посущественнее нашлась чуть дальше по ходу. Слева у стены тянулся прилавок, уставленный тазами – по крайней мере, Инка так назвала для себя длинную никелированную стойку, уставленную хромированными ёмкостями – с закусками. Глаза разбегались от разнообразия, но Инка, будто бы уже глазами и наевшись, взяла пару ломтиков рыбы и тушеных баклажанов.
– Эй, девушка, а почему так скромно? – спросили за спиной, Инка обернулась. Позади неё какая-то толстуха в свободном платье венчала маринованным огурчиком курган из еды в своей тарелке. При взгляде на неё Инке вспомнилась миссис Клювдия из диснеевского мультика про Мак Дакка: круглое приплюснутое лицо, круглые слегка на выкате глаза, маленький носик, а под ним – широкий рот с губами, вытянутыми вперёд и сложенными на манер утиного клюва.
– Ой, простите! Обозналась, приняла вас за даму из нашей компании! – сказала толстуха. – Со спины похоже, у неё такой же палантин!
– Вряд ли такой же, – улыбнулась Инка. – Это батик, авторская работа.
– Да, теперь вижу. Но у неё он тоже такой воздушный и розовый с серым, я и попутала. А что же вы так мало еды берёте? За всё же уже уплачено, кушайте!
– Спасибо, мне достаточно, – разглядывала «миссис Клювдию» Инка. Причёска у толстухи была странной, не вязавшейся с щекастым лицом: обесцвеченный до белизны ёжик волос, открывающий лоб и сверху перехваченый крупными солнечными очками, сдвинутыми на макушку. Погода тут, что ли, так людей располагает? То Митяй с ней по-свойски заговорил, теперь эта вот чревоугодница.
– А я тоже, вроде, не очень голодная, – толстуха сделала приглашающий жест, и Инка пошла к столику следом за ней. – Но когда вижу столько классной еды, не могу удержаться, чтобы всё не попробовать. Меня, кстати, Лана зовут.
– А я – Инна.
– Слушай, а ты давно приехала? – спросила Лана, переходя на «ты» и поддевая кусок мяса. Курган на тарелке дрогнул, но устоял.
– Сегодня.
– Ты одна, что ли?
– Пока одна, а завтра мой… жених должен приехать, – споткнулась Инка о непривычное применительно к Николаю Евгеньевичу слово.
– Так ты сюда со своим самоваром! А я вот – в секс-туре.
– В секс-туре? Это как? – заморгала Инка.
– Ну, за сексом приехала. Здесь нас таких уже пятеро. Понятное дело, я про русских баб говорю, англичанок всяких и немок не считаю, как и с кем они кувыркаются, не знаю!
– А про наших – знаешь?
Разговор был настолько абсурдным, что Инка развеселилась.
– А то! Мы с девчонками впечатлениями обмениваемся, чтобы знать, с кем из местных крутить, а с кем – погодить. Здешние мужики – сказка. Любая баба для них – королева, а не прачка-кухарка, как для наших охломонов. Я уже второе лето сюда приезжаю, сексотерапию себе устраиваю! Ты обратила внимание на парнишку, который сегодня полотенца выдавал?
Инка мотнула головой, а Лана шумно сглотнула, то ли прожевав, то ли вспомнив:
– Это Селим, чудо что за мальчик. Ласковый, как телёнок, кожа просто шёлковая! Фарух ещё хороший мальчик, он бассейны чистит, я тебе его потом покажу.
– Спасибо, Лана, вряд ли мне потребуется, – отказалась Инка. Ей было дико слышать, как эта толстуха, заглатывая еду с тарелки, перебирает местных мужчин, словно закуски на шведском столе. – И вообще я как-то не очень понимаю, как можно предаваться… э… утехам, когда здесь семьи с детьми отдыхают.
– Да и пусть себе отдыхают! – Лана подцепила очередной кусок с тарелки, окончательно превращая курган в руины. – Они мне не мешают, я им – тоже. Мало ли чем я в своём номере занимаюсь, это моё личное дело!
– Слушай, мне сегодня в номер какой-то служащий приходил, – вспомнила Инка. – Вёл себя странно. Свет включал, кровать трогал…
– Среднего роста, плотненький, с усами, в малиново-зелёной униформе? – довольно точно обрисовала давешнего брюнета Лана, Инка кивнула. – Так это Керим, местный секс-гигант. Я с ним ещё не пробовала, а нашим девкам кому нравится, кому – нет. Наглый, говорят, слишком, прям как наши мужики. Это он, наверное, увидел, что ты одна и пришёл себя показывать… Да, кстати, ты учти на будущее: явится такой, – гони немедленно. Тут персонал при постояльцах в номер без вызова не заходит. Им запрещено. Слушай, мне пирожного хочется. Тебе принести?
– Пирожного не надо, грушу принеси, пожалуйста, – попросила Инка, и Лана ушла к горке с десертами. Инка понаблюдала, как та замерла над тортами, выбирая, и вдруг испытала приступ гадливости. «Блин, как-то противно всё это – секс-тур, мальчики по выбору, сантехники по вызову, обмен впечатлениями… Скотство. И обжорство такое – скотство!» Ей вдруг остро захотелось на воздух, подальше от этого скотского пиршества, и она ушла, не дожидаясь возвращения новой знакомой.
На улице совсем стемнело, зажглось освещение, и ночная территория по-прежнему походила на сказку, но уже на другую. Фонари над входами в коттеджи, пунктир круглых лампочек по кромкам бассейнов, веера пальм, перламутровые от подсветки, стволы, похожие на серые колонны – страна чудес, да и только! Сверху что-то упало Инке на голову и отскочило к ногам. Она нагнулась поднять – финик! Настоящий, вяленый, привычный. Инка съела неожиданное угощение и решила сходить к морю.
Территория отеля тянулась долго – она шла минут пятнадцать, прежде чем вышла на пляж, миновав ещё три бассейна, спуск, разделявший территорию на два уровня, рыбный ресторан у самого пляжа. Ресторан, несколько столиков под навесом, плотно занятых людьми, был залит светом. На границе пляжа горели низкие фонарики, а дальше начиналась темнота, после света почти непроглядная.
Инка перешагнула фонарики и пошла подальше от ресторана. Вскоре глаза привыкли и стали различать детали: линию берега, силуэты зонтиков, лежаки, составленные кучей. Добавлял подсветки и месяц, уже выбравшийся на небо и властно умостившийся кверху рогами среди крупных мохнатых звёзд.
– Мамочки мои, как красиво! – пошептала Инка, взяла один из лежаков, и поставила его поудобнее. Села и стала смотреть на звёзды.
Они горели золотом на чёрном бархате, слегка мерцая в непривычных глазу созвездиях. Море, хотя и мелкое, по щиколотку, шумело волной, как настоящее. И вскоре это всё – шум волн, свет звёзд, чернота неба, серпик рогатого месяца – стало сливаться для неё в красивую и торжественную мелодию, песнь вселенной…
