скачать книгу бесплатно
– Бабушка когда-то училась в Великобритании, и на счастье или беду в это же время учился мой африканский дед Мсвати III, тогда он был всего лишь наследным принцем ? второй сын короля Собуза II. Конкуренция у деда была ого-го, потому что Собуз имел 70 жён и двести пятьдесят детей.
– Слабак твой прадед! То ли дело наш Владимир Креститель! Жёны с наложницами в сумме дали ему около восьмисот детей, ? вмешался Володя.
– Согласна, ? ничуть не обидевшись, заметила Ольга. ? Моему деду, всего 52 года. У него пока что 13 жён и 25 детей, правда, это только официально. Мама-то моя в этот счёт не входит. Мсвати ещё очень дебелый мужичок, репродуктивный. Мне кажется, он только во вкус вошёл.
– Слушай, а ты его вживую видела? ? поинтересовался Лев, всё это время не мигая смотревший на Ольгу.
Оля засмеялась.
– В прошлом году он нас пригласил на праздник тростника.
– У них там больше ничего не растёт, что ли? ? полюбопытствовал Вова.
– Вот парадокс! Страна маленькая, но в ней всё есть, особенно страшная нищета. При умном правителе народ мог бы жить безбедно. Мы все на Россию дух тянем, мол, страна большая, поэтому порядка нет. А королевство Эсватини маленькое, но там тоже порядком не пахнет. Там блаженствует только король, он же дед.
– Королевство Эсватини? ? задумчиво произнёс Володя. ?Я в детстве обожал политическую карту мира. Такое смешное пристрастие было. Часто перерисовывал континенты со странами.
– Действительно, интересное пристрастие для ребёнка, ? подковырнула Ксюша.
Не обращая внимание на её реплики, Володя продолжил:
– Вот что-то не припомню, где это королевство находится? Между Мозамбиком и ЮАР есть только Свазиленд.
Ольга с удивлением посмотрела на Володю.
– Это оно и есть. У тебя карта, видимо, выпущена до 2018 года. Дед государство по собственные воли недавно переименовал.
– Всё могут короли, ? запел Лев, не попадая в ноты.
– Ты хотела рассказать о встрече с ним на бамбуковом празднике, ? напомнила Ксюша.
– Точнее, на тростниковом. Да я с ним и не встречалась. Мы с мамой стояли как туристы в отведённом месте, а он в нашу сторону даже не посмотрел ? так был занят. ? Ольга загадочно улыбнулась своим воспоминаниям.
– Чем занят? ? вживаясь в рассказ, спросил Лев.
– Точнее, кем, ? и Ольга залилась своими бубенчиками. ? На праздник тростника грузовиками везут со всей страны невест. 21-летние девственные полуобнажёнки, их около 50-ти тысяч, перед ним танцуют, поют, трясут всем, чем можно. А он среди них выглядывает себе новую жену. Смехота!
– Ну и нашёл? В 21 год прям девственницу? ? сомневаясь в правдоподобности услышанного, поинтересовалась Ксюша.
– Он сам закон издал, чтобы до 21-го года девушки сексом не занимались. Так он борется со СПИДом и ВИЧ, в которых страна погрязла. Хоть это и не моего ума дело, но деда я осуждаю. А целомудренность там легко восстанавливается в церкви.
– Как это? ? удивилась Ксюша.
– Пришла. Покаялась. Стала целомудренной. Проще пареной репы. Но больше всего раздражает, что дед Мсвати вроде бы получил европейское образование, а ведёт себя, как дикарь. Дворец свой утопил в роскоши, жёны с детьми купаются в богатстве, хвастаются в Инстаграмм, кто круче одевается, а он не может даже больницы людям построить.
– И как с этим не бороться? ? вставила свою тему Ксюша.
– А с дедом-то, дедом ты говорила? ? не обращая внимание на политическую сторону вопроса, спросил Лев.
– Не-а, ? ответила Ольга.
– Как он с ней будет говорить, подумай своей башкой, он же по-русски не понимэ? ? резонно заметила Ксюша.
– С этим, кстати, никаких проблем. Я знаю английский, немецкий, японский и дедов родной, язык народа свази ? свати.
– Ничего себе! ? восхитился Ольгиными познаниями Лев. ? Как это у тебя в голове всё устроено, даже трудно представить. И всё-таки интересно, как на тебя отреагировал дед-король?
– Своеобразно: подарил корову. ? И Ольгины бубенцы разлетелись по купе.
– Корову? ? переспросил Лев.
– Это у них самое дорогое. Я, конечно, любезно отказалась. Чему он был очень рад. Только представьте, как я с коровой в самолёт сажусь.
– И он даже о себе ничего на память не подарил? ? поинтересовалась Ксюша.
– Почему же? Бриллиантовое ожерелье, какие-то золотые цацки. А, вот ещё. ? И Ольга отстегнула от блузки туристический значок с гербом Эсватини. ? Вот, видите: в центре щит, который держится львом-королём и слоном, символ королевы-матери. Над щитом располагается головной убор, который король носит во время праздника тростника (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%98%D0%BD%D0%BA%D0%B2%D0%B0%D0%BB%D0%B0). Внизу национальный девиз: «Мы ? крепость».
Лев обратился к Ольге:
– Ты ведь только об одном деде рассказала, а у тебя их четыре.
– Ой, нет, ребята, я уже устала болтать. С удовольствием кого-нибудь из вас послушаю. Про других ? в следующий раз. Ладно?
– Жаль, ? тяжело вздохнул Лев. ? Про меня рассказывать нечего. Я живу на окраине Москвы с бабушкой. Она оперная певица. Поэтому мой дом ? сцена Московского театра оперетты.
– Вот это поворот?! ? восхитилась Ольга. ? А ты меня как-нибудь при случае сводишь на «Анну Каренину»?
– Мадемуазель, легко!
– Фу, какая пошлость! ? Ксюша отвернулась от раскокетничавшегося Льва.
– А кто твои родители? ? поинтересовался Володя.
– Они тоже из оперных, но я их не помню: погибли, я был маленький.
– Прости, я же не знал, ? Володя почувствовал себя неудобно.
– Да всё норм. У меня бабуля мировая.
– А ты помимо стихов, ещё и поёшь? Оперу? ? спросила не без любопытства Ольга.
– Это парадокс, но на мне природа решила выспаться. У меня вообще нет слуха. Нисколечко! Бабулю это так в своё время расстроило, она так переживала, что я бездарен, но когда я начал её успокаивать стихами, потом посвятил ей свою поэму «Закулисье», она поняла, что я ? венец рода! ? И Лев продекламировал своё стихотворение, точнее, отрывок из него:
В твоих глазах тонул, словно чумной,
И так привык, что жил уже не насухо.
Я был Му-му, а ты Герасим мой
С огромным камнем и шнурком за пазухой.
Спектакль закончился, на сцене свет погас,
И занавес предстал худыми шторами.
Я был Пьеро, а ты мой Карабас ?
Владелец кассы с трудовыми сборами.
Венок поставлю из увядших грёз.
Погиб роман, не дотянув до повести.
Я был Карениной, а ты мой Паровоз
С большим гудком, без тормозов и совести.
– Боже, сколько в тебе пафоса! ? заметила Ксюша.
– А мне нравится, ты какой-то необычный, как не из этого времени, ? нежно проговорила Ольга.
– Мур-мур, ? ответил на Ольгину похвалу Лев.
– Меня сейчас вырвет. Я пройдусь по вагону. ? И Ксюша вылезла из-за стола.
Глава 4
Я
Мы проводили взглядом Ксюшу. Немного помолчали.
– У меня есть семечки ? от дорожной скуки. Будем? ? предложил я.
– Давай, ? поддержал Лев. ? Сейчас кулёчки из поездного журнала скручу.
Начали грызть, поглядывая за окно. Мимо проносились печальные российские селения: разваливающиеся дома, с антеннами-рогами, пыльные заборы из колышек, с сохнущими на них банками.
– А ты чем поразишь наше воображение? ? спросила у меня Оля.
Я задумался. Родословную свою я, как человек увлекающийся историей, раскопал до шестого колена, не ниже. Никаких великих людей, вошедших в великую историю России, не было. Все обычные. Сначала безграмотные крестьяне, которые выучили некоторых особо способных из своего помёта детей, те, в свою очередь, выучили своих. Появились врачи, учителя, инженеры, лётчики, коммерсанты. Род и по отцовской, и по материнской ветке оказался интеллектуально потенциальным. Хотя были и тупиковые ветви развития: спившиеся, повесившиеся. О ком рассказать? О прадеде-ветеринаре, который прошёл три войны? О дедах? Да, один пензенский музыкант-композитор, другой народный самородок, который может рисовать, выжигать, чеканить, строить? Я, конечно, всеми ими горжусь, но, в каждом роде есть такие. Весь мой род ? это и есть неприметные люди России, её окаменевшие моллюски, труженики, выживавшие каждый в своё время кто как мог и кто как понимал. Моя мама? Мама, конечно, уникальный человек. И не только потому, что она моя мама, а потому, что она для меня стала первым и самым главным учителем. По профессии она преподаватель русского языка и литературы. И всю свою жизнь она только и делала, что учила и училась. Пятнадцать лет она проработала в школе. Однажды она нам с папой заявила, что не нужна России, что не на такую профессию училась, в которой не сердце отдаёшь детям, а только бессмысленные тонны отчётов пишешь, переводя на них русский лес. Окончила аспирантуру, защитила диссертацию и стала работать доцентом в московском частном вузе за смехотворную зарплату, которой ей хватало, как она говорила, на то, чтобы доехать из Жуковского до института, пообедать там и вернуться домой. А, да, ещё на колготки. Потом я пошёл в школу. Меня некому было забирать, водить на разные кружки и секции. Семья приняла решение ? надо увольняться. И всё своё могучее образование она обрушила на меня. Я не жалуюсь, просто ну не рассказывать же о том, сколько мы с ней вместе книг прочитали, какие вместе фильмы просмотрели и обсудили, в каких театрах побывали, да и вообще, как много мы путешествовали по России: по музеям, усадьбам? Теперь она занялась репетиторством. Конечно, это не её размах. А сколько таких же учителей с подрезанными крыльями оказались не у дел? Ну не могут они смириться с тем, что делают с российским образованием и изменить ничего не могут. Поэтому уходят из школ и занимаются частной практикой. Повезло же тем немногим ученикам, на чьём пути они проявились! Мне не просто повезло, а посчастливилось. Конечно, мы иногда искрим. Потому что у нас у обоих наступил переходный возраст: у меня свой, у мамы свой. Но мы можем договариваться.
Так. Об этом я, конечно, рассказывать не стану. А ещё о чём? О папе? У меня три отца. Ха-ха. Родной, крёстный и биологический. Родной с детства рядом, заботится обо мне и о маме, любит нас, а мы его. Он создал все условия, чтобы мы были счастливы. И мы счастливы, потому что нам всем вместе хорошо. Конечно, воспитание определяет не всё, далеко не всё. Генетика порой вмешивается, и тогда мама заламывает руки, причитая, говорит, что рожать надо от любимого человека, чтобы не видеть потом в своём ребёнке нелюбимого мужчину. Пожалуй, несколько слов можно рассказать о биологическом отце. Это необычный персонаж.
– Воображение ваше я не поражу, но, чтобы вы имели представление, какая во мне течёт кровь, вот что расскажу. Моя мама ? учёный филолог, поэтому господа Гоголь, Достоевский, Толстой ? это не просто писатели, которые жили когда-то, а люди, которые давно уже живут в нашей небольшой квартире, и даже претендуют на квадратные метры. Вторая клетка, в виде сперматозоида, мне досталась от доктора исторических и философских наук, который попутно окончил Московскую духовную семинарию, а затем академию. Он не захотел становиться священником, то есть батюшкой, поскольку уверовал, что Бога нет.
– Ох ты, лихо! ? заметил Лев.
– Ничего лихого, потому что из стен духовных учреждений по статистике 2-3 % выходят атеистами. Ну да Бог с ними.
– Ты знаешь этого, своего биологического? ? поинтересовалась Ольга.
– Знаю, иногда с ним встречался. Он вообще всех своих детей пытается держать в поле зрения.
– И много у него детей? ? полюбопытствовала Оля.
– До твоего деда ему далеко, но двоих я знаю. Он как кукушка, точнее, кукушан, свои яйца раскладывает по разным гнёздам и наблюдает, что из этого получится.
– Осуждаешь? ? спросил Лев.
– Нет, что ты! У меня всё в детстве сложилось хорошо.
– А сейчас он где?
– Прошлую зиму провёл в Тунисе, а потом перелетел на Сицилию, да там его коронавирус и застал. Из страны не выпустили. Насколько я знаю, недавно он получил политическое убежища у итальянцев.
– Не поняла, зачем ему убежище? В России не прижился? ? спросила Оля.
– Там какая-то мутная история с РПЦ произошла. Он создал свой частный вуз. Кто-то из высокопоставленных попов поставил условия, что надо делиться. Делиться было нечем, потому что всё, что зарабатывал, оседало в карманах министерских чиновников: он лицензию выбивал для вуза. Завели дело, долго его водили за нос, потом и вовсе подставили. И он бежал из страны, прихватив только сменное бельё.
– Прикольный тип. Так что, в России ему не рады? ? заключил Лев.
– Да. Стоит ему только пересечь границу, как его тут же посадят. Поэтому он человек мира. Говорил, что не жил только в Антарктиде.
– А на что он живёт? Алименты платит? ? со свойственным девочкам практицизмом поинтересовалась Ольга.
– Не знаю на что. Организовывает какие-то онлайн-конференции, издаёт книжки, словари. Работает мозгами. Алименты не платит, мне во всяком случае. Мама моя, хоть на него и гонит, но по-человечески сочувствует, говорит, что другой на его месте давно бы пропал и сгинул, а у этого жажда жизни велика. Барахтается. Один против всего мира. Не знаю: развлёк вас своей историей или нет, ? заключил я.
– Понятно только одно, ты ? не дурак, ? пошутила Ольга.
– И на том спасибо, ? поблагодарил я Ольгу.
В этот момент дверь купе отворилась и на пороге появилась возбуждённая Ксюша.
– Всё, что тут происходит, до того странно, что просто требует объяснения.
Ребята уставились на девушку. Та продолжила:
– В соседнем купе едут ребята-генетики, в следующем ? физики, есть ещё химики, математики, а по разговору других я даже не поняла кто. И все уже подружились, у всех общие интересы, решают какие-то свои проблемы. Одним словом, атас. Но! Вопрос в том: кто мы? Почему нас посадили в одно купе? Не кажется ли вам, что всё это странно? И прекратите грызть эти семечки, как старики на завалинке.
– Ксюша, тут такое дело: семечки, как секс, пока не кончишь ? не успокоишься, ? храбро пошутил я.
– Фу, пошлятина какая, воцаповской рассылки начитался?..
– Нет, мужики в походе научили, ? перемигнувшись со Львом, рассмеялся я.
Глава 5
Проясним?
