скачать книгу бесплатно
Целы награды у всех; у меня ж одного из данаев
Отнял и, властвуя милой женой, наслаждается ею
Царь сладострастный! За что же воюют троян аргивяне?
Рати зачем собирал и за что их привёл на Приама
Сам Агамемнон? не ради ль одной лепокудрой Елены?
Или супруг непорочных любят от всех земнородных
Только Атрея сыны? Добродетельный муж и разумный
Каждый свою бережёт и любит, как я Брисеиду:
Я Брисеиду любил, несмотря, что оружием добыл![8 - Там же. С. 124.]
(Песнь IX)
Долг каждого мужчины – защищать женщину. И хотя Брисеида не была ему женой, он всё-таки любил её, явно выделял Брисеиду среди других. Лишиться любимой женщины – достаточный повод для вражды. А с чего, собственно, началась Троянская война? С похищения Елены. Похитили женщину, и из-за этого десять лет сражаются… Так ведь и у Ахилла отняли Брисеиду! И поэтому конфликт этот созвучен всей Троянской войне. Это все очень серьёзно. Мир Гомера ещё не знает разделения на частное и общественное. Есть разные стороны единого бытия. И честь, и женщины – здесь всё неразрывно связано…
Это не только черта Ахилла, но, скажем, и другого персонажа «Илиады», троянского героя Гектора. Когда греки начали наступление на Трою, он решает вступить в бой. Жена Андромаха пытается его остановить. Это знаменитая VI песнь, прощание Гектора с Андромахой. Она просит Гектора остаться дома:
Руку пожала ему и такие слова говорила:
«Муж удивительный, губит тебя твоя храбрость! ни сына
Ты не жалеешь, младенца, ни бедной матери; скоро
Буду вдовой я, несчастная! скоро тебя аргивяне,
Вместе напавши, убьют! а тобою покинутой, Гектор,
Лучше мне в землю сойти: никакой мне не будет отрады…
<…>
Гектор, ты всё мне теперь – и отец, и любезная матерь,
Ты и брат мой единственный, ты и супруг мой прекрасный!
Сжалься же ты надо мною и с нами останься на башне,
Сына не сделай ты сирым, супруги не сделай вдовою;
Воинство наше поставь у смоковницы: там наипаче
Город приступен врагам и восход на твердыню удобен…»
<…>
Ей отвечал знаменитый, шеломом сверкающий Гектор:
«Всё и меня то, супруга, не меньше тревожит; но страшный
Стыд мне пред каждым троянцем и длинноодежной троянкой,
Если, как робкий, останусь я здесь, удаляясь от боя.
Сердце мне то запретит; научился быть я бесстрашным,
Храбро всегда меж троянами первыми биться на битвах,
Славы доброй отцу и себе самому добывая!
Твердо я ведаю сам, убеждаясь и мыслью и сердцем,
Будет некогда день, и погибнет священная Троя,
С нею погибнет Приам и народ копьеносца Приама.
Но не столько меня сокрушает грядущее горе
Трои, Приама родителя, матери дряхлой Гекубы,
Горе тех братьев возлюбленных, юношей многих и храбрых,
Кои полягут во прах под руками врагов разъярённых,
Сколько твоё, о супруга! тебя меднолатный ахеец,
Слёзы лиющую, в плен повлечёт и похитит свободу!
И, невольница, в Аргосе будешь ты ткать чужеземке,
Воду носить от ключей Мессеиса или? Гипперея,
С ропотом горьким в душе; но заставит жестокая нужда!
Льющую слёзы тебя кто-нибудь там увидит и скажет:
Гектора это жена, превышавшего храбростью в битвах
Всех конеборцев троян, как сражалися вкруг Илиона!
Скажет – и в сердце твоём возбудит он новую горечь:
Вспомнишь ты мужа, который тебя защитил бы от рабства!
Но да погибну и буду засыпан я перстью земною,
Прежде, чем плен твой увижу и жалобный вопль твой услышу!»[9 - Там же. С. 90–91.]
(Песнь VI)
Первое, на что хотелось бы обратить внимание: Гектор, конечно, отправляется сражаться, но делает это не от осознания долга. Это – естественное проявление его натуры. Но больше всего его волнует не столько судьба Трои, не судьбы отца или братьев,
…сколько твоё, о супруга! тебя меднолатный ахеец,
Слёзы лиющую, в плен повлечёт и похитит свободу!
Для Гектора самое важное – участь его жены и сына. Это очевидно:
Рёк – и сына обнять устремился блистательный Гектор;
Но младенец назад, пышноризой кормилицы к лону
С криком припал, устрашася любезного отчего вида,
Яркою медью испуган и гребнем косматовласатым,
Видя ужасно его закачавшийся сверху шелома.
Сладко любезный родитель и нежная мать улыбнулись.
Шлем с головы немедля снимает божественный Гектор,
Наземь кладет его, пышноблестящий, и, на руки взявши
Милого сына, целует, качает его и, поднявши,
Так говорит, умоляя и Зевса, и прочих бессмертных:
«Зевс и бессмертные боги!..»[10 - Там же. С. 91.]
(Песнь VI)
То, что он заботливый отец, нежный муж, никак не противоречит его доблести. Для него просто не может быть двух рядов жизни, есть только разные её проявления.
Герои «Илиады» не понимают разделения этих понятий – долга и чувств. Для них всё – едино. И это не только черта Гектора или Ахилла. Вот, например, Диомед. В одной из битв он встречается с троянцем Главком. Родители Главка и Диомеда – побратимы. В литературе Нового времени в душах таких героев непременно возник бы конфликт. С одной стороны, они – враги, а с другой – семьи их тесно связаны, то есть налицо противоречие между чувством и долгом. А как в подобной ситуации ведёт себя Диомед? Он кидается в объятия Главка… Поэтому и подвиги совершаются такими героями естественно и свободно. Они органичны в своих проявлениях.
Что касается гнева… Скажем, в «Божественной комедии» Данте гневные помещены в пятый круг Ада. А в поэме Гомера гнев – это нормально. Гнев воспевается. Почему так происходит? Гнев – это чувство, которое определяет героев «Илиады». И когда кто-то из них совершает несправедливость, это может быть объяснено гневом… Это состояние, в котором они сражаются, совершают подвиги. Сама Троянская война вызвана гневом. Но конфликт между Агамемноном и Ахиллом всё же кончается примирением. Оба героя раскаиваются. Почему так происходит? Главное, в чём ошибся Агамемнон: он думал, что и без Ахилла можно взять Трою. А без Ахилла ничего не получилось. Ахейцы терпели одно поражение за другим. Это такой коллектив, в котором каждый незаменим.
Но и Ахилл ошибся, решив, что может не участвовать в сражениях.
Когда греки оказались уж в слишком тяжёлом положении – их чуть не отрезали от кораблей, друг Ахилла Патрокл вступил в схватку. Он не мог видеть, как гибнут люди, с которыми он был связан. Ахилл не посмел ему запретить. Но Патрокл погиб, и Ахилл чувствует в этом свою вину. Если бы он сам принял участие в битве… Здесь слишком глубокие связи. А кроме того, Ахилл, как человек, не мог утвердить себя иначе…
Тема взаимоотношений людей и богов звучит уже в первой строфе «Илиады»: «…совершалася Зевсова воля». Боги играют чрезвычайно важную роль. Вообще, первое письменное изложение греческих мифов – это поэма Гомера. Здесь все основные мифы упомянуты. И прежде всего, конечно, олимпийская мифология.
Что представляют собой боги у Гомера? Первое, что следует подчеркнуть, это их предельная антропоморфность. Та определяющая функция, которая как бы закреплена за каждым из богов, – всегда в нём присутствует, но вовсе не исчерпывает. Например, Аполлон – бог света, но его индивидуальность этим не ограничивается, в «Илиаде» он в этой роли и не выступает. Или, скажем, Артемида – богиня охоты, но это тоже никак не проявляется в «Илиаде». Гораздо важнее другое: боги в высшей степени очеловечены, им присущи почти все человеческие черты и качества.
Примеров тому много, но приведу один. Богиня Фетида, мать Ахилла, по просьбе сына отправляется к Зевсу, чтобы просить о помощи. Но жена Зевса Гера на стороне ахейцев. (В своё время троянец Парис присудил золотое яблоко с надписью «прекраснейшей» не Гере и не Афине, а Афродите. Поэтому Гера не любит Париса и, соответственно, троянцев). Зевс, верховный бог, хотя временами и предстаёт весьма грозным перед другими небожителями, побаивается жену и отвечает Фетиде так:
Ей, вздохнувши глубоко, ответствовал тучегонитель:
«Скорбное дело, ненависть ты на меня возбуждаешь
Геры надменной: озлобит меня оскорбительной речью;
Гера и так непрестанно, пред сонмом бессмертных, со мною
Спорит и вопит, что я за троян побораю во брани.
Но удалися теперь, да тебя на Олимпе не узрит
Гера; о прочем заботы приемлю я сам и исполню:
Зри, да уверенна будешь, – тебе я главой помаваю.
Се от лица моего для бессмертных богов величайший
Слова залог: невозвратно то слово, вовек непреложно,
И не свершиться не может, когда я главой помаваю».[11 - Там же. С. 16.]
(Песнь I)
Но визит Фетиды, тем не менее, не остался незамеченным, и Гера устраивает Зевсу соответствующую семейную сцену:
Быстро, с язвительной речью, она обратилась на Зевса:
«Кто из бессмертных с тобою, коварный, строил советы?
Знаю, приятно тебе от меня завсегда сокровенно
Тайные думы держать; никогда ты собственной волей
Мне не решился поведать ни слова из помыслов тайных!»
Ей отвечал повелитель, отец и бессмертных и смертных:
«Гера, не все ты надейся мои решения ведать;
Тягостны будут тебе, хотя ты мне и супруга!
Что невозбранно познать, никогда никто не познает
Прежде тебя, ни от сонма земных, ни от сонма небесных.
Если ж один, без богов, восхощу я советы замыслить,
Ты ни меня вопрошай, ни сама не изведывай оных».
К Зевсу воскликнула вновь волоокая Гера богиня:
«Тучегонитель! какие ты речи, жестокий, вещаешь?
Я никогда ни тебя вопрошать, ни сама что изведать
Век не желала; спокойно всегда замышляешь, что хочешь.
Я и теперь об одном трепещу, да тебя не преклонит
Старца пучинного дочь, среброногая матерь Пелида:
Рано воссела с тобой и колена твои обнимала;
Ей помавал ты, как я примечаю, желая Пелида
Честь отомстить и толпы аргивян истребить пред судами».[12 - Там же. С. 16–17.]
(Песнь I)
Как видите, все человеческие страсти, все качества, присущие людям, свойственны и богам, и, казалось бы, грани между людьми и богами нет. Боги вступают в связь с людьми – в результате рождаются полубоги. Среди них сын Афродиты Эней, который сражается за Трою, многие из детей Зевса, внук Посейдона…
Одни боги – на стороне троянцев, другие поддерживают ахейцев.
На стороне троянцев – Аполлон, т.к. его обидел Агамемнон, не уважил его жреца, и бог мстит герою. Троянцам помогают Афродита (она любит Париса, кроме того, её сын – троянец Эней), бог войны Арес, Артемида, сестра Аполлона. А вот на стороне ахейцев – Гера и Афина, обиженные Парисом, Посейдон. Что касается Зевса, он занимает нейтральную позицию, но по просьбе Фетиды начинает помогать защитникам Трои и не даёт возможности другим богам вступиться за ахейцев. Но я хотел бы сразу сказать об одной важной особенности: участие богов здесь не означает, что бог – некое знамя борьбы, как, скажем, в религиозных войнах. Нет, люди здесь не во имя богов сражаются. Боги принимают участие в противостоянии, сочувствуя или препятствуя тем или иным героям, но все люди здесь обязательно почитают всех богов.
Например, Афродита сражается, защищая своего сына Энея (песнь V). Когда происходит поединок Париса и Менелая, она выносит Париса с поля боя, потому что любит его. И, наоборот, Гера и Афина, видя тяжёлое положение ахейцев, всячески стараются их поддержать. Поэтому Гера, пытаясь утихомирить Зевса, усыпляет его. Кроме того, есть сцены, где боги враждуют, даже дерутся между собой…
Кстати, у богов нет принципов. Не потому Зевс помогает троянцам, что считает это справедливым, нет, – его попросила Фетида, которая когда-то оказала ему очень серьезную услугу. Существует миф, который широко не известен: Гера, Афина и другие олимпийцы, кроме Гестии, восстали против Зевса – окружили его, спящего, и «оковали» сыромятными ремнями так, что он не мог пошевелиться, а Фетида нашла способ его освободить. Вот из благодарности он это и делает. Сейчас мы бы сказали: «услуга за услугу»…
Так в чём же тогда главное отличие богов от людей? Люди – смертны, а боги – бессмертны. Во всём остальном различий нет…
И поэтому возникает одна особенность в «Илиаде»: люди много плачут. Ахилл плачет, женщины… Люди страдают, умирают, для них война – это трагедия. А боги смеются. Для них это игра. Им ничто не угрожает. Кстати, гомерический хохот вошёл в пословицы. Этим завершается первая песнь «Илиады»: боги смеются.
Люди порой и не понимают того, что делают боги. Часто боги их обманывают. Так Агамемнону Зевс посылает лживый сон, который сулит победу. Ахилл вначале радуется, что троянцы подходят к кораблям… Вот теперь-то ахейцы поймут, наконец, что значит – обидеть Ахилла:
Ныне, я думаю, скоро колена мои аргивяне
Придут обнять: нестерпимая более нужда гнетёт их.[13 - Там же. С. 159.]
(Песнь XI)
Но Патрокл кидается в бой. Оказывается, никакое это не торжество, это – гибель Патрокла.
И Гектор, когда убивает Патрокла, тоже торжествует. Ему кажется, что троянцы вот-вот подоспеют и отрежут ахеян от кораблей. А на самом деле Ахилл вступит в сражение, и Гектор будет убит. Поэтому люди предполагают, а боги располагают. Боги смеются, а люди плачут.
Всё дело в человеческой смертности. Конечно, и звери умирают, но звери не знают об этом, а люди – знают. И потому
…из тварей, которые дышат и ползают в прахе,
Истинно в целой вселенной несчастнее нет человека.[14 - Там же. С. 252.]
(Песнь XVII)
Отношение к смерти – очень важный момент в «Илиаде». Жизнь для героев «Илиады» – высшая ценность, недаром боги бессмертны. Ахилл, когда к нему приходят посланники (мы в другой связи к этому эпизоду еще вернёмся), скажет:
Можно всё приобресть, и волов, и овец среброрунных,
Можно стяжать и прекрасных коней, и златые треноги;
Душу ж назад возвратить невозможно; души не стяжаешь,
Вновь не уловишь её, как однажды из уст улетела.
Матерь моя среброногая мне возвестила Фетида:
Жребий двоякий меня ведёт к гробовому пределу:
Если останусь я здесь, перед градом троянским сражаться, —
Нет возвращения мне, но слава моя не погибнет.
Если же в дом возвращусь я, в любезную землю родную,
Слава моя погибнет, но будет мой век долголетен…[15 - Там же. С. 126.]
(Песнь IX)
А ещё раньше (песнь IX) он говорил:
С жизнью, по мне, не сравнится ничто: ни богатства, какими
Сей Илион, как вещают, обиловал, – град, процветавший
В прежние мирные дни, до нашествия рати ахейской;
Ни сокровища… —
сколько бы их ни было. Ничто не сравнится с жизнью. И даже когда Одиссей спустится в Царство мёртвых и, встретив там Ахилла, который после своей гибели станет властителем над душами умерших, скажет ему: «Как тебе повезло!», тот ответит: «Лучше быть последним подёнщиком на земле, чем царствовать среди мёртвых».
Итак, жизнь – превыше всего… Однако люди добровольно идут на смерть. Сама смертность человека, его знание о неизбежном конце составляют преимущество человека пред богами. Боги бессмертны, а люди смертны. А ведут себя как бессмертные.
Жизнь конечна, и потому она должна иметь смысл. Если жить вечно, о смысле можно и не задумываться. Именно так существуют боги. А человек смертен. Его жизнь имеет предел, и он знает об этом. И вот здесь возникает ещё одна важная тема «Илиады» – тема судьбы.
Собственно, сам смысл жизни определяется судьбой. Существовали даже особые богини – Мойры, которые определяли судьбы. Боги следят за тем, чтобы судьба осуществилась. Это их прямой долг, и потому в глазах людей их судьба – в руках богов. Однако и боги склоняются перед судьбой. Вот, например, Сарпедону, единственному из сыновей Зевса, который принимал участие в Троянской войне, было предначертано умереть от копья, брошенного рукой Патрокла. Зевс хотел бы уберечь сына, вынести его из боя, но Гера говорит, если мы начнём спасать всех, кого любим, так вообще всё разладится. И даже Зевс вынужден с этим смириться…
Люди знают свою судьбу; не только богам она известна, но и людям. И в какой-то степени они её выбирают. Вот только что я приводил вам слова Ахилла о том, что есть два варианта его судьбы: он может прожить долгую жизнь дома, но если станет воевать, то обязательно погибнет. И Гектор это знает:
Будет некогда день, как погибнет высокая Троя…
(Песнь IV)
Это грустная судьба. Жизнь Ахилла будет окончена здесь. Но у Гектора ещё более печальная участь. Ахилл, по крайней мере, надеется, что ахейцы одержат победу и Троя будет разрушена. Гектор же знает, что и сам погибнет, и Троя падёт. А почему они сражаются? Ну, Гектора мы ещё можем понять: ахейцы напали на Трою, и ему было бы стыдно перед троянцами, прояви он робость и останься в стенах города. Гектор, действительно, защищает свой родной дом. Но Ахилл? Зачем он воюет? Он ведь сам говорил поначалу: «Троянцы мне ничего дурного не сделали, вернусь домой…» Агамемнона он не любит, на Елену ему плевать, и никаких идей у него нет. Что им движет?
Когда он вступит в бой после гибели Патрокла, Фетида снова попытается его остановить. Она знает, что Ахиллу суждено погибнуть, и уговаривает сына отказаться от сражения. А Ахилл ответит:
