скачать книгу бесплатно
После утреннего намаза аль-Масуд, он же Черный Принц, а по документам, ничем не отличающимся от настоящих паспортов Узбекистана и Таджикистана, – Анвар Худайбердиев, Соли Вахидов, – вошел в дом, где поселился несколько дней назад.
Поднявшись на второй этаж в свою комнату, он растянулся на полу, застеленном курпачой – тонким стеганым матрасом, – подложив под правый бок подушку, и, взяв пульт дистанционного управления, включил телевизор.
Кассета, привезенная накануне вечером одним из его людей, была уже вставлена в видеомагнитофон. На экране старенького «Панасоника» появилась наблюдательная вышка российских пограничников. Затем ее сменила другая картинка – двигающийся вдоль проволочного ограждения наряд. С него оператор перевел объектив видеокамеры на вершину горы, где был оборудован наблюдательный пост «Тург».
Масуд внимательно, во второй раз, изучал запись, сделанную на Хорогском направлении таджикско-афганской границы. Изображение было не ахти каким. Слегка рябило. Виной всему старый генератор, трещащий сейчас во дворе и обеспечивающий электричеством дом Салмана.
Он не изменил своего положения и даже не повел бровью, когда бесшумно появившаяся женщина постелила на полу квадратный кусок чистой материи между лежащими вдоль стен курпачами – дастархан – и сразу выложила на его середину лепешку. Одновременно зашел средний сын Салмана с кувшином, небольшим тазиком и полотенцем.
Аль-Масуд, не сводя взгляда с экрана, сполоснул руки, помял полотенце и едва заметно, кивком головы, поблагодарил подростка.
Вошел Салман. Поздоровавшись, уселся рядом.
– Я решил совершить переход в том месте, где мы были вчера. – Масуд отключил телевизор и, бросив пульт в сторону, посмотрел на своего проводника. – От кишлака Парвар, через Анджероб, хорошая дорога до Душанбе.
– Она идет через Куляб, – заволновался Салман, – там наши враги.
– То, что они не признают ваххабизм, не говорит о том, что они не мусульмане. А мы идем, чтобы помочь им понять истину.
Вновь появившаяся в комнате женщина выставила перед Масудом блюдо с пловом и косушку с чакой – большую пиалу, наполненную кислым молоком, обильно перемешанным с зеленью.
Салман задумался. Взяв лепешку, он аккуратно преломил ее, затем взглянул на хозяина:
– Ваши люди сегодня брили бороды. Зачем так рано? Могут обратить внимание, а у русских хорошо работает разведка.
– Они больше никуда не будут выходить до самого перехода. А сейчас надо, чтобы подбородки загорели и не отличались от всего лица.
Масуд несколько лет готовился к проведению этой операции. Продолжая финансировать чеченских моджахедов, несмотря на обреченную на провал авантюру отделения Ичкерии от России и создания там исламского государства, он подбирал людей, знающих русский язык и бывавших в этой стране. Кроме этого, они должны были уметь хорошо обращаться с оружием, в совершенстве знать военное дело, иметь крепкое здоровье и быть фанатиками.
Как это всегда бывает, одновременно всеми качествами не обладал никто. Масуд был вынужден создать лагерь подготовки боевиков. Привлечь туда лучших специалистов и религиозных деятелей. Затраты были огромны. За год он потратил около полутора миллионов долларов, чтобы увидеть своих воинов такими, какие они сейчас есть.
С самого начала отряд Масуда насчитывал около сорока человек. Теперь в нем было всего четырнадцать. Остальные погибли в Ираке, сложили головы, защищая режим Хусейна под Басрой. Вообще мысль «обкатать» своих воинов Масуд сейчас считает опрометчивой. Они с трудом вышли из окруженного американскими войсками города и кое-как покинули территорию потерпевшей поражение страны…
Параллельно с его людьми в нескольких местах совершат переход границы наркокурьеры. Чистейший героин, с обозначенными на упаковках тремя семерками, говорившими о высшем качестве товара, также пойдет на осуществление его замыслов. Деньги, довольно внушительные суммы, уже в России.
– Вы слышали, десять лет назад недалеко от того места, где мы были вчера, наши братья разбили целую заставу русских? – оторвал его от размышлений голос Салмана.
Араб кивнул головой:
– Многих из этих людей я знал, – едва слышно ответил он и, полуприкрыв веки, задумался.
Среди нападавших рано утром на двенадцатую заставу моджахедов был его друг Хаттаб. Масуд давал ему много денег на войну с неверными. Это был храбрый воин. Совсем недавно он погиб в Чечне… Может, и Масуду уготована такая же судьба – быть погребенным не на родине предков, а где-то на чужбине…
Он вздохнул:
– Как спадет вода, начнем переход.
* * *
Несмотря на то что майор Аджимамбетов Ридван Мансурович, тридцатилетний татарин, не верил ни в бога, ни в черта, он имел прочно закрепившееся прозвище Ангел, впоследствии ставшее его позывным.
Так окрестили его после проведения им нескольких успешных операций по вызволению из плена в Чечне российских военнослужащих и иностранного телерепортера. Причем одного лейтенанта удалось спасти уже по дороге к месту казни.
Родом Ридван был из Казани. Не понаслышке знал, кто такие «казанские», что такое «моталка». Сам, в пик разгула молодежных группировок в городе, участвовал в массовых драках, ездил «покорять» Москву. Неизвестно, чем бы все обернулось для круглолицего, со сросшимися на переносице черными бровями татарчонка, если бы не дядька, едва ли не силой отправивший его после окончания школы на Дальний Восток в танковое училище. Аджимамбетову очень понравилась будущая профессия. Это было единственное своего рода заведение, где готовили офицеров-танкистов для морской пехоты. Окончив его на «отлично», став мастером спорта по офицерскому многоборью, он попал на Тихоокеанский флот, а через год лейтенанту была предложена служба в элитном подразделении ГРУ. Без колебаний Ридван согласился.
Сейчас, сидя на поваленном дереве, Аджимамбетов наблюдал за тем, как его новые подчиненные чистят оружие.
– Березин! – окликнул он худощавого старшего лейтенанта, выполняющего в группе функции снайпера. Почистив бесшумный снайперский комплекс, сокращенно – БСК, тот закинул его за спину и, прислонившись плечом к стволу огромной сосны, принялся прямо на себе зашивать рукав куртки. – Ветошь и тряпку, на которой чистил, необходимо спрятать, а не бросать. Она может вывести на след группы.
Собрав с травы мусор, Березин сунул его внутрь гнилого бревна, на котором сидел Ангел, и засыпал дупло прошлогодней листвой.
Аджимамбетов бросил взгляд на часы. Через двадцать минут нужно быть в классе.
– Закругляемся. – Дождавшись, когда спецназовцы соберут свои «каштаны», он поднялся с места. – Бегом марш!
Группа, состоявшая из четырех офицеров и трех прапорщиков, бесшумно, словно привидения, растворилась среди деревьев, не оставив после себя никаких следов…
Антон и Ангел сразу узнали друг друга, но виду не подали.
Дождавшись, когда группа рассядется по своим местам, а у каждого в этом небольшом помещении был индивидуальный стол, Филиппов представился и приступил к занятиям. Объявив тему, цель, учебные вопросы и порядок их отработки, он поинтересовался, слышал ли кто из присутствующих о Черном Принце.
Как Филиппов и предполагал, прошедшие почти все горячие точки офицеры даже не подозревали о существовании этого араба, несмотря на то, что им финансировалось большинство войн, в которых они участвовали.
Вечером того же дня Аджимамбетов заглянул в номер Филиппова.
– Не ожидал тебя увидеть, – пожимая руку, хмыкнул Ридван.
– Я и сам не рассчитывал здесь снова оказаться, – усмехнулся Антон. – Да еще в новом качестве. Давно эту группу сколотили?
– Почти полгода назад, – ответил Ридван. – Сначала под Москвой натаскивали, а на боевое слаживание сюда привезли.
– Все новенькие? – осторожно поинтересовался Антон.
Вопросы такого характера уже выходили за рамки дозволенного. Однако Ангел даже не повел бровью:
– Трое из старого состава, трое молодых. Те, кто раньше работал, подключились недавно. Прямо из Чечни неделю назад приехали.
Парни Аджимамбетова на последнем этапе подготовки жили в условиях, максимально приближенных к боевым. Для отдыха были оборудованы специальные укрытия в земле, которые практически невозможно обнаружить снаружи. При их устройстве диверсанты-разведчики относили и ссыпали землю в ручей, находящийся в нескольких сотнях метров.
Основные продукты питания – то, что давала природа. Огнем практически не пользовались. Теоретические занятия на этапе боевого слаживания прекращаются. С утра до вечера переходы, засады, ведение разведки и элементарное выживание. На этом же этапе инструктажи по планируемой операции.
Естественно, после такой подготовки предоставляется некоторое время для восстановления сил и отдыха, после чего группа убывает в район выполнения задачи.
Проговорив до полуночи, Антон распрощался с Ридваном, пожелав тому удачи. На следующий день Ридван должен был покинуть центр…
Утро было пасмурным, но дождя не было. Бесцельно провалявшись полдня перед телевизором, после обеда Антон попросил разрешения у Стодиревского позаниматься на стрельбище.
– Что, тряхнуть стариной хочешь? – улыбнулся начальник центра. – Ну что же, давай.
Стрельбище, или полигон для отработки приемов и способов поражения противника из стрелкового оружия, отличалось от привычных. Здесь не было обычного огневого рубежа и мишенного поля. Шестикилометровый маршрут, проходивший по пересеченной местности с встречающимися на пути водными преградами, болотами и с почти отвесной скалой, нужно было преодолеть за пятьдесят минут, поразив при этом пятнадцать мишеней, которые могут появиться, или, как здесь было принято говорить, «выскочить» в любом месте и на любом удалении. Исходя из количества целей и расстояния до них спецназовец должен молниеносно определить тип оружия для поражения: автомат, пистолет, нож, граната. При этом не напороться на учебную растяжку или мину. Заканчивалось упражнение стрельбой из БСК.
Антон успешно преодолел маршрут. Ему даже показалось, что только вчера он сдавал подобный экзамен. Единственная разница была в оружии. Вместо привычного автомата Калашникова теперь ему выдали современный «каштан».
Сразу после старта из-за бугра, буквально в двадцати метрах, появилась ростовая мишень. Выстрел, и надувной муляж мужчины в чалме из прорезиненной ткани сник, медленно опустившись на кустарник. Через двести метров, в пяти шагах справа, еще цель – силуэт ростовой фигуры на деревянном щите. Сделав шаг назад и присев, Антон привычным движением вынул нож. Бросок, и он на одну треть вошел в область грудной клетки «условного противника». После преодоления «скалы» руки ходили ходуном, а глаза застилал пот, тем не менее на две возникшие фигуры ему понадобилось всего три выстрела.
– Хорошо идешь, – услышал он в наушнике переговорного устройства голос Родимова. – Как будто вчера уволился.
Антон понял, что генерал приехал на стрельбище и сейчас наблюдает за ним, стоя у пульта на вышке руководителя стрельбы, куда стекается информация.
– Стараемся, – выдавил Антон, поправив тонкий микрофон и едва не попался на мишень-уловку, появившуюся из-за бугра – женщина с грудным ребенком на руках. Он уже поймал ее переносицу на кончик целика, когда понял подвох.
Чертыхнувшись, бросился дальше.
Упражнение из бесшумного снайперского комплекса, который ему вручили на огневом рубеже вместе с фотографией цели, он выполнил блестяще. Цель появилась уже на двадцатой минуте. Филиппов уже успел прийти в себя после марш-броска и успокоиться.
Подошел Родимов:
– Я, честно говоря, не ожидал от тебя такой прыти.
– Это я с перепугу, – улыбнулся Антон, возвращая инструктору, подошедшему вместе с генералом, оружие и разгрузку.
Дождавшись, когда офицер уйдет, унося снаряжение, генерал не спеша направился в сторону дороги, на которой стояла уже знакомая Антону «Волга».
– Вы из Москвы сюда на машине приезжаете? – удивился Филиппов.
– Ночью получены новые данные о местонахождении Черного Принца, – не обращая внимания на удивление Антона, заговорил генерал. – Разведка «зеленых» поделилась информацией, которая повлияла на время подготовки группы Ангела. Они уже на пути в Москву.
Антон некоторое время шел молча. «Зелеными» они издавна называли пограничников. По цвету фуражек.
Значит, он ошибался, думая, что араб где-то на территории СНГ. Со слов генерала Филиппов понял, что тот в Афганистане и, судя по всему, готовится перейти границу с Таджикистаном.
– Раньше он проходил через Грузию, – задумчиво проговорил Антон. – Интересно, с чем связано изменение привычного маршрута?
Они дошли до машины. Филиппов открыл перед генералом заднюю дверь и вопросительно посмотрел на него. Тот неопределенно пожал плечами, не торопясь усаживаясь в машину, зачем-то потер мочку уха.
– Сдается мне, решил наш старый знакомый расширить сферу деятельности за пределы Чечни. России сейчас совсем некстати дестабилизация обстановки в том же Таджикистане. Итак, граница трещит по швам… Прут и оружие, и наркотики… Если еще внутри республики снова стрелять начнут, то это уже никуда не годится.
В машине всю дорогу к гостинице оба молчали…
– Вы для чего на стрельбище приезжали? – спросил Антон, когда они очутились в его номере. Он чувствовал, что появление генерала вызвано необходимостью пообщаться именно с ним и, судя по всему, истинной причины Федор Павлович еще не открыл.
– Во-первых, хочу предложить тебе составить мне компанию на обратном пути до Москвы, – усаживаясь на стул и, снимая с головы фуражку с высокой тульей, ответил Родимов. – А во-вторых, узнать, нет ли желания на полулегальных основаниях прокатиться в Душанбе. Тем более у тебя уже есть легенда. – Он, хитро прищурившись, посмотрел на Антона.
– Поездка к бывшему сокурснику, – усмехнулся Филиппов, вспомнив встречу в столовой. – Вам уже успели доложить?
– Ну зачем же сразу бросаешься такими словами, – генерал откинулся на спинку стула и обиженно посмотрел на Антона. – Я никому не поручал следить за тобой. Просто ты должен понимать, что есть люди и структуры, в обязанности которых входят эти функции, и они честно отрабатывают свой хлеб. Каждый находится на своем месте.
– Я вас обидел? – смутился Филиппов, прекрасно понимая, что сморозил глупость. – Извините. Просто удивило, что такая скоротечная встреча была замечена. Может быть, будете кофе? – неожиданно предложил он, пытаясь сгладить неловкость.
Родимов отрицательно покачал головой и, хрустнув суставами, поднялся со стула:
– В общем, через час встречаемся на КПП.
Глава 3
Сбежав по ступенькам пограничной комендатуры, Ангел неожиданно остановился, залюбовавшись грандиозным зрелищем захода солнца.
Самого светила как такового уже видно не было, оно спряталось за ближайший перевал. Однако небо, скалы и редкие облака – все озарилось розовым свечением.
– Красиво? – усмехнулся вышедший следом начальник заставы капитан Еремин.
– Как на Марсе. – Ангел ответил так, словно действительно был на той далекой планете.
– А мне эта красота уже поперек горла, – вздохнул пограничник. – Поехали?
Выйдя через несколько километров из «уазика» на небольшой возвышенности, Еремин прищурился и, окинув взглядом окрестности, указал на белеющие в нескольких километрах дома, беспорядочно разбросанные на склоне горы:
– Кишлак Парвар, чуть правее – Саринамак. В них появилось несколько машин. Три «Нивы» и джип «Тойота-Лендкрузер». Владельцы не местные, но таджики. Распустили слух, будто это родственники приехали к родне на туй. Обрезание, – пояснил пограничник.
– Знаю, что это такое, – усмехнулся Ангел. – Я татарин. Покажешь, в каких дворах машины. Сделаем так, что, даже если у меня на той стороне ничего не срастется, у тебя будет возможность остановить эти тачки в укромном месте. Здесь ведь одна дорога через перевал?
Пограничник утвердительно кивнул головой…
На заставе основная масса солдат срочной службы из Таджикистана. Большая часть из них проживала в близлежащих кишлаках. Для проходивших службу российских офицеров-пограничников не было секретом, что основной доход у поголовно неработающего населения – наркотики. Если по причине молодости призванные на службу таджики сами еще не втянуты в наркобизнес, то по крайней мере их родственники этим занимались.
Становилось понятным, почему большая часть операций по задержанию наркокурьеров проваливалась. Утечка информации была больным местом границы.
В засады в основном ходили офицеры и прапорщики с контрактниками, призванными из России, которых можно было пересчитать по пальцам, но и это давало малый эффект.
Не осталось бы без внимания появление и группы неместных военных без каких-либо знаков различия. Этот факт, несомненно, насторожил бы местное население. Зная, что Черный Принц готовит переход на данном участке, Ридван был уверен – здесь сейчас ведется активное изучение обстановки.
Беря эти моменты во внимание, он отказался от предложения Еремина поселить своих людей на территории заставы. На первое время группа разместилась подальше от посторонних глаз, в небольшой горной расщелине, по дну которой бежал ручей. Нависшая над ровной гранитной площадкой скала днем спасала не только от палящих лучей солнца, но и от случайных глаз изредка появляющихся здесь людей. Потратив немного времени на ликвидацию жившей здесь змеи и обозначив границы своего жилища кусками придавленной камнями бараньей шерсти, отпугивающей скорпионов, они провели первую ночь в Таджикистане.
* * *
Антон опрометчиво решил добираться до Душанбе поездом. Выдержки, физической выносливости и спокойствия с трудом хватило на это путешествие. Он и представить себе не мог, что в двадцать первом веке столкнется с первобытным невежеством на железной дороге. Со слов ехавшего с ним пожилого узбека он знал, что этот поезд часто задерживают на неопределенное время. Санэпидемиологи России – за антисанитарное состояние, а пограничники – из-за наркотиков.
Самый настоящий кошмар начался, когда пересекли границу с Таджикистаном. Вагоны, в прямом смысле, брали штурмом. О билетах здесь не было и речи. С баранами, баулами, огромными сумками народ лез в купе через окна, где не были наварены решетки. Люди забивались в проходы и в тамбуры.
Линия была неэлектрифицирована, и на изгибах дороги Антон замечал людей на крышах вагонов.
Поезд едва тащился. Несмотря на то что еще в Москве, при посадке, Антон обратил внимание на отсутствие стоп-кранов, каким-то образом состав десятки раз останавливали.
Проводники закрылись у себя в купе и не высовывались, опасаясь, по-видимому, что могут лишиться возможности ехать сидя в своем вагоне.
В купе, где ехал Антон, втиснулось около десяти человек.
– Слишь, русский! – Антона ощутимо и бесцеремонно толкнули в бок: – Место дай, а!
