скачать книгу бесплатно
В это время в кармане безрукавки его дружка зашипела радиостанция:
– Слышь, Кэмэл, ты где?
Мужчина суетливо вынул пластмассовую коробочку и поднес ее к губам:
– В зиндане.
– Тоже, нашел зиндан, – прохрипела станция. – Давайте их к машине.
– Всех? – Отчего-то парень, которого назвали Кэмэлом, удивился.
– Нет, по частям! – фыркнули на другом конце и отключились.
Парни подошли к пленникам и бесцеремонно, кого за шиворот, кого просто, пинками, вынудили встать. Кэмэл сунул руку за отворот Дашиной куртки, под футболку и сжал грудь:
– А ты ничего!
Она взвизгнула. На глаза, больше от боли, нежели от обиды и стыда, которого, как ни странно, не почувствовала, выступили слезы.
– Не тронь, падла! – неожиданно Ханин сделал шаг к отморозку и на удивление мастерски ударил его в грудь ногой.
«Окажется, что он раньше был секретным агентом», – машинально Даша снова провела аналогию с боевиком.
Удар был до того сильный, что Кэмэла в буквальном смысле припечатало всем телом к стене. Отлетев от нее, он на секунду присел, с хрипом перевел дыхание и медленно выпрямился:
– Вот ты и приехал!
Ханин тем временем потерял из-за связанных рук равновесие и со всего размаха упал на левый бок.
– Не тронь его! – Даша нагнулась и с удивительным проворством поймала зубами локтевой сгиб негодяя.
Кэмэл резко отдернул руку. Но она успела прищемить ему кожу. Он зашипел, схватившись за больное место. Второй отморозок толкнул ее открытой ладонью в темя. Она тоже упала на задницу. Из глаз брызнули искры, а там, где по идее должны были быть почки, будто что-то оторвалось.
– Ну, вы чего здесь возитесь?! – раздался в дверях громкий, слегка с хрипотцой голос. – Я долго ждать буду?
Превозмогая боль, которая разлилась по всему телу от падения на бетонный пол, Даша посмотрела в его сторону.
Третий участник банды был невысокого роста, широкоплечий. Перебитый мясистый нос, казалось, занимал треть лица. Дугообразные брови делали выражение его лица немного удивленным.
– Вы знаете, что в округе творится?! – завопил он. – Давай живее волоките их...
– Все, Корень, сейчас, – засуетился со своим дружком Кэмэл.
Подгоняя пинками и зуботычинами, команду телевизионщиков погнали к выходу. Как оказалось, солнца уже видно не было. Его лучи серебрили лишь верхушки застывших в безветрии сосен. Петр то и дело падал. Даша видела, что это Кэмэл несколько раз подряд сильнее, чем требовалось, двинул ему кулаком сначала в шею, потом в спину. Она догадалась, он мстит, но отчего-то боится делать это в открытую. Значит, его дружкам такое положение вещей может не понравиться. Почему? Неожиданно ее осенило. До нее вдруг особо четко дошли слова бандитов, обещавшие сделать оператора и водителя «куклами». На них будут тренировать удары! Бред какой-то. Ей стало не по себе оттого, что она снова вспомнила фильм, который прямо так и назывался – «Кукла». Там снайперов учили стрелять по живым мишеням. Она неожиданно встала. Наконец до ее сознания дошел весь ужас и нелепость событий, участниками которых они стали. Ну, как же, скорее всего в брошенном ракетчиками городке какой-то бизнесмен организовал охоту на людей. Оттуда и трупы. Спецназовцы подумали, что эти следы оставили террористы. Но ведь парни славянской наружности! Точно! Стоп, неожиданно осадила она сама себя. Кроме гильз там нашли химическую лабораторию и схемы взрывных устройств. Может, это националисты?
Удар в спину, аккурат между лопаток, из-за которого хрустнули шейные позвонки, заставил ее вновь зашагать к машине.
Кроме «Нивы», появился старенький микроавтобус зеленого цвета. Даша не разобрала марки. Их «десятки» нигде не было. Она украдкой огляделась. Между деревьями виднелись несколько приземистых сооружений из бетона, от которых тянулись узкие дорожки с остатками асфальта. И все.
– Значит, говоришь, все вверх дном ставят. – Задумчиво потирая бровь, из-за микроавтобуса вышел толстый рыжеволосый, из-за приплюснутого носа и широкого лица похожий на кабана мужчина. Он был одет в строгий костюм серого цвета, никак не вязавшийся с окружающей обстановкой. На ногах коричневые туфли. Рядом с ним шел высокий черноволосый парень с неестественно широким затылком. В камуфлированной форме, с висевшим на груди биноклем, он напоминал американского солдата. В его руке был автомат.
– Лесник, ну, чего там? – переключил свое внимание с Ханина на длинного в камуфляже Кэмэл.
– Дрянь дело. – Лесник изучающим взглядом окинул пленников, задержал его на Даше, вынул из кармана пачку сигарет, вставил одну в рот, протянул рыжеволосому.
– Бросил, – покачал тот головой.
– Круто, – усмехнулся Лесник, пряча сигареты в карман штанов. – А базе хана. Новую придется искать.
– Не каркай! – оборвал его рыжий. – Рассосется.
– Место такое жалко терять. – Напарник Кэмэла с сожалением вздохнул и потянул двери микроавтобуса: – Залезай!
– Куда вы собираетесь нас везти? – спросила Даша, наблюдая за тем, как водитель, а за ним Ханин влезли в салон.
– Тебе какая разница? – удивился Лесник и развернулся к мужчине с перебитым носом: – Ну что, Корень, по местам?
Даша больше не стала испытывать судьбу и забралась внутрь. Почти сразу дверь захлопнулась. Стало темно. Как оказалось, окна вообще не пропускали света.
– Лихо, – пробормотал Вадим.
Даша медленно пошла в конец салона, пока не уперлась коленями в сиденье.
* * *
Ладо Турашвили ошибался, что остаток дня после прилета в Москву будет потрачен зря. А бесполезным он считал все, кроме своей работы, которой был готов заниматься круглые сутки. Но специфика ее была как раз такой, что иногда приходилось долго бездельничать. Однако на смену таким периодам затишья приходили напряженные дни, недели, а иногда и месяцы. Иногда он по нескольку суток не смыкал глаз, доводя организм до физического и нервного истощения, при этом не только рискуя лишиться свободы, но и самой жизни.
Ладо родился в северной Грузии. За сорок пять лет своей жизни он успел повидать многое. На его глазах разрушилась страна, огромная и казавшаяся когда-то ему, пионеру из горного селения, вечной и нерушимой. Грузия стала самостоятельным государством, при этом кардинально пересмотрев свои отношения с некогда братским народом и неожиданно став у Америки форпостом политических давлений на Россию. Ладо с отличием окончил школу и технологический институт, успел поработать в пищевой промышленности, побыть комсоргом, а затем парторгом крупного завода, который, после наступления вселенского хаоса, успешно приватизировал с горсткой негодяев. Его партнерами по бизнесу были размножающиеся в геометрической прогрессии в Москве новые грузинские авторитеты. В конце девяностых он сам преступил закон и был вынужден бежать из России в Англию. Для того чтобы заручиться там надежной поддержкой, быстро сориентировался в обстановке и организовал команду из первоклассных политологов и журналистов. После двух десятков статей, обличающих вскормившую его страну в беспределе, получил статус политического беженца. Однако вскоре он ему оказался не нужен. Адвокаты и юристы развалили дело, переведя стрелки совершенно на другого человека. Но политическая деятельность вдруг понравилась ему. Не из-за того, что он действительно хотел повлиять на ход тех или иных событий. Просто судорожно организованная защита вдруг принесла огромные дивиденды, выразившиеся не только в увеличении его капиталов. Он стал заметен. Вскоре ему дали понять, что он интересен структурам, заинтересованным во влиянии на российское руководство и парламент. К этому времени Ладо уже имел свой круг общения в правительстве и среди депутатов. Через его банк пошли деньги на лоббирование выгодных Западу законов. Постепенно, не без помощи огромного числа проживавших в России грузин, Ладо заново легализовался и приобрел большой авторитет. На родине он тоже пользовался уважением. Там знали, подконтрольные Ладо структуры вовсю и успешно сосут из врага деньги в родную республику, собирают компромат и разведывательную информацию, которая, впрочем, больше интересовала США.
Ладо жил в квартире, которая располагалась на третьем этаже элитной новостройки. Дом был в Ясеневе. Ладо справедливо считал, что главное – здоровье, и убрался из загазованного, кишащего машинами центра. Там тоже была квартира. И не одна. Наученный горьким опытом девяностых, кроме просторных, обставленных дорогой мебелью и аппаратурой жилищ, он имел и более чем скромные апартаменты, записанные, как правило, либо на дальних родственников, либо на сотрудников его личной службы безопасности. Несмотря на большое число телохранителей и охранников, с собой брал их редко, лишь для помпы, считая, что если закажут, то уж точно никто не поможет. Сам Ладо прекрасно владел стрелковым оружием. Его водитель и дальний родственник по материнской линии когда-то занимался боксом. Был чемпионом республики. Отслужил срочную в ВДВ. Побывал в Афганистане. Выходил оттуда в числе последних солдат. Но ничто, как разборки и «стрелки» девяностых, не закалило наполовину лысого, коренастого грузина по имени Вано. Именно этот человек был тенью Ладо и неразлучно следовал за ним повсюду. Он и селился так, чтобы по первому звонку своего хозяина оказаться рядом меньше чем через полминуты. В Ясеневе их квартиры располагались на одной площадке. Дверь в дверь.
Едва Вано въехал на охраняемый двор, как в кармане пиджака Ладо заработал сотовый телефон. Не глядя на определитель, он приложил его к уху.
– Здравствуй, Ладо, – раздался знакомый голос ближайшего помощника Бидзина Казалишвили. – Как долетел?
– Хорошо, спасибо. – Ладо скосил взгляд на стоявшего у шлагбаума охранника, который при появлении знакомой машины приветливо улыбался. – Раз с тобой говорю, значит, самолет не упал. Что хочешь?
– Ребята сказали, ты к дому подъехал?
Скрытно, за боссом повсюду перемещались на неприметных машинах экипажи из двух, трех человек. Бидзин был из тех людей, кому эти парни подчинялись и имели право сказать, где находится хозяин.
– Да, – подтвердил Ладо. – Во двор въехали.
– Надо поговорить.
– Срочно? – насторожился Ладо.
– Завтра будешь ругать меня за то, что не рассказал то, что хочу поведать сегодня.
– Хорошо. – Он откинулся на спинку кресла, размышляя, где назначить встречу.
– Давай в «Скале»? – сам предложил Бидзин.
Ладо удивился. Между ним и подчиненными существовало негласное правило. Место, которое все равно проверял оповещенный в этом случае начальник службы безопасности, определял он. Что бы там ни говорили, но зачастую предателями становятся самые близкие люди.
– Может, лучше в парке? – неожиданно предложил Ладо.
– В Битцевском? – осторожно уточнил Бидзин.
– А ты что, маньяка боишься? – вопросом на вопрос ответил Ладо и рассмеялся. – Они нас пусть боятся. Да и поймали его давно.
Бидзин Казалишвили тоже был в сером костюме строгого покроя. Узел розового галстука распирал ворот голубой рубашки, облегающий неимоверно большой кадык. И все же, как бы ни одевался Бидзин, его худощавость, тонкие усики, бегающий взгляд делали этого человека немного смешным. Он больше походил на конферансье, чем на жестокого и коварного человека, готового выполнить любой приказ Ладо. Хотя Ладо был уже не молод и не особо верил в крепкую мужскую дружбу, тем более если она зацементирована суммой с множеством нулей, опасной информацией и большим количеством крови.
– Ну, здравствуй. – Ладо потрепал помощника за плечо, окинул ничего не выражающим взглядом двух шедших за ним охранников и поморщился: – Я даже водителя в машине оставил. Зачем ты ходишь со свитой? Или меня боишься?
– Последнее время скинхеды без разбора нападают на порядочных людей, – попытался оправдаться Бидзин.
Этот аргумент вызвал на лице Ладо улыбку:
– Они могут поколотить нас с тобой лишь за то, что мы мало платим их главарям. Говори, зачем звал?
– Люди, которых Паду готовил для акций, поймали целую съемочную группу телевизионщиков!
Ладо остановился. Его рот открылся от удивления. Он некоторое время смотрел на Бидзина как на сумасшедшего. Потом взял себя в руки:
– Не понимаю, зачем?
– Они тренировали своих боевиков на территории брошенной военной части. Там дома как в городе, и никто не мешает. Лес кругом. А совсем недавно в этом месте стали готовить ученья настоящие военные. ФСБ, милиция... Сегодня они их провели. Было много гостей из СНГ. Эти журналисты все снимали. В конце, как выяснилось, кто-то наткнулся на захоронение, которое осталось там после занятий Паду. Журналистка подглядывала за тем, как начиналось расследование. Потом испугалась, что этот репортаж ей не дадут выпустить в эфир, и сбежала. Только по единственной дороге, которая туда ведет с шоссе, уже ехали следователи. Телевизионщики решили скрыться и повернули в другую сторону. Там наткнулись на людей Паду, которые должны были дождаться окончания учений и узнать, обнаружат военные трупы или нет.
– Ты пригласил меня, чтобы рассказать об этом? – Не понимая, к чему клонит Бидзин, Ладо часто заморгал глазами.
– У меня появилась идея. Есть съемка учений. Начало. Там даже вертолеты летали. Скоро в прессу просочится информация о захоронении живых мишеней. А что, если эти два события связать?
– Не понимаю. – Ладо окончательно потерял нить рассуждений помощника. – Паду подчиняется Амирхану. При чем здесь мы?
– Чеченец выполняет наш заказ. – Бидзин выдержал паузу, давая Ладо переварить услышанное. – Он давно советуется со мной по многим вопросам. Я не раз помогал ему деньгами и связями.
– Ты делал это за моей спиной?
– Но это для общего дела! – стушевался Бидзин.
– Хорошо, излагай, – расстроенным голосом проговорил Ладо.
– Можно переделать репортаж. Ничего не стоит преподнести все так, будто спецназ тренируется на реальных людях, – перешел на шепот Бидзин. – Корреспондентка будет говорить то, что скажем. Кто-то снимать. Потом ее труп найдут на окраине Москвы. А чуть позже копию фильма покажут по всем зарубежным телеканалам с комментариями, будто телевизионщиков убили из-за того, что они оказались случайными свидетелями жестоких учений. Если умело использовать этот материал, Россия вновь станет изгоем и потеряет авторитет.
– Кто в это поверит? – Ладо расстроился. До этого разговора Бидзин казался ему умнее, чем есть на самом деле. К тому же, как выяснилось, за его спиной этот человек уже давно контачит с Паду.
– Вспомни, какой резонанс в мире вызвало известие о пытках в тайных американских тюрьмах! – не замечая перемен в настроении Ладо, продолжал Бидзин. – Неужели нельзя преподнести все таким образом, будто ФСБ таким образом выбивает признания у пленных боевиков?!
– Если мне не изменяет память, Паду долго использовал своих единоверцев, – оживился Ладо. – По крайней мере, там много его земляков, с которыми он сводил счеты! По нашей просьбе он свел таким образом счеты с Рабакидзе! Захоронение кавказцев! – Ладо понял замысел. От перспектив его претворения в жизнь перехватило дух. Нусон будет в восторге! Даже если из этой затеи ничего не выйдет, появлялась возможность наладить более тесный контакт с чеченцами, которые до этого момента не очень были рады сотрудничеству.
– Где сейчас телевизионщики? – взвесив все «за» и «против» предложения Бидзина, оживился Ладо.
– Паду увез их на одну из своих баз. Двоим необходимо время, чтобы прошли синяки. Сначала не подумали и сильно избили... Журналистка тоже пострадала. Их нужно привести в порядок. Обработать, а времени в обрез.
– Надо действовать немедленно, – засуетился Ладо. – Раз уж ты здесь, как обстоят дела с этой шлюхой с передачи?
– Ни в какую не идет на встречу, – развел руками Бидзин. – Боюсь, мы были с ней слишком откровенны. Она уже опасна. Раз не согласилась, надо убрать.
– Ты хочешь, чтобы эта команда исходила от меня? – прищурился Ладо.
– Неужели ты думаешь, что я трус? – Брови Бидзина поползли на середину лба. – Может, ты решишь предложить ей большую сумму?
– Нет, не буду, – покачал головой Ладо. – Мы с самого начала совершили ошибку. Россия стала немного не такой.
Неделю назад они, через посредников, вышли на ведущую передачи «Результат» Анну Веселову. Ей было предложено прокомментировать и пустить в эфир видеозапись, смонтированную специалистами разведывательного управления Грузии, о том, как один из чиновников России обсуждает вопрос финансирования переворота в Тбилиси.
Красивая, со стройной фигуркой и на первый взгляд немного легкомысленным отношением к жизни журналистка не оправдала надежд и ответила отказом. Возникла другая опасность – увидеть материал, обличающий грузинскую разведку.
– Значит, на ней ставим точку? – Бидзин уставился на Ладо в ожидании ответа.
– Спровоцируй на это Паду. Тем более сам сказал, что смог наладить с ним отношения, – с издевкой заговорил Ладо. – Предложи денег. Заодно проверим, на что они способны. Имей в виду, наверняка она связалась со спецслужбами и проинформировала их о нашем предложении. За ней может быть организован негласный контроль. Поэтому нельзя привлекать грузин. А чеченцы, если и попадут в руки русских, нас не вложат.
– Ты сказал, что за ней могут присматривать, – собираясь с духом, чтобы закончить свою мысль, Бидзин сделал паузу. Она затянулась. Оправдывая молчание, он стряхнул с лацкана пиджака невидимую соринку, потом посмотрел на Ладо: – Если так, зачем убивать?
– Самое страшное для нас не следствие, а то, что эта дамочка может организовать со своими дружками собственное расследование, и будь уверен, они смогут насобирать материала на передачу. Нас потом по головке не погладят. Для меня, например, это конец карьеры в России.
– Все делалось с такой осторожностью, что на нас никогда не смогут выйти, – заверил Бидзин. – А просить чеченца выполнить работу, выходящую за рамки договоренности, не очень приятное занятие.
– Я не понимаю. – Ладо нахмурил брови, – ты пытаешься отговорить меня от ее устранения? Может, жениться на этой шлюхе собрался?
– Да что ты такое говоришь? – опешил от такого оборота дел Бидзин и кивнул: – Все сделаю в лучшем виде.
* * *
Антон сидел в удобном кресле и наслаждался вкусом ароматного кофе. Ольга действительно умела хорошо его готовить. Возможно, волшебным он казался из-за пережитых накануне неприятностей, однако и безупречная красота известной столичной женщины-адвоката тоже придавала напитку своеобразный колорит.
Сотрудники ППС, среагировавшие на сигнал пенсионерки, которая жила на первом этаже, а затем и приехавшие опера не долго мурыжили Ольгу и Антона. Личность нападавшего была установлена быстро. Этот инцидент был связан с профессиональной деятельностью адвоката, но назвать его покушением на убийство не поворачивался язык. Злодеем оказался муж ее клиентки. Супруга подала на развод и раздел имущества, которое оценивалось в довольно крупную сумму. Мужчина уже несколько раз угрожал, уговаривал и пытался подкупить Ольгу. Отказ адвоката пойти навстречу довел его до крайности. Приняв на грудь, он отправился навестить Фролову. Когда увидел из окна лестничной клетки ее провожатого, то решил, что это охранник. Средней руки бизнесмен быстро сообразил, что без травматического пистолета у него вряд ли получится разговор. С его слов, стрелять он не собирался. Хотел лишь припугнуть. Ольге стало жалко с трудом держащегося на ногах горемыку. Она попыталась убедить милиционеров, что в таком состоянии он не представляет особой опасности, и попыталась уговорить замять дело. Несмотря на ее большой авторитет как защитника, милиция не собиралась идти на уступки. Напротив, у них появился шанс потрепать ей нервы, а состояние алкогольного опьянения хулигана они справедливо назвали отягчающим обстоятельством. Антон понимал сотрудников и в душе невольно был с ними солидарен. Странное чувство, испытывая к женщине симпатию, даже влечение, он ненавидел ее работу.
К счастью, Антона не обыскивали, что позволило избежать объяснений по поводу наличия у него оружия. Паспорт он предъявил липовый, но проходивший по всем базам данных МВД и вполне пригодный для участия в качестве свидетеля на судебном разбирательстве. Хотя Родимов теперь все равно его съест. Кроме этого, Дрон непременно съязвит, что, мол, шеф докатился и по ночам подрабатывает частным извозом.
– А дети есть? – Антон обвел взглядом просторную гостиную и поставил пустую чашку на столик. Он заранее знал, что есть, и был уверен, что не оскорбит этим вопросом хозяйку квартиры. В прихожей на вешалке была легкая куртка на девочку-подростка. На подставке для обуви – тапочки в виде мышат. Кроме этого, многое говорило о том, что женщина живет с ребенком.
– Бабушка воспитывает. – Ольга виновато улыбнулась, не заметив, что вопрос задан лишь для поддержания разговора. – Дочь, восемь лет.
– Ясно, – протянул Антон. Ровесница его Сережки. Он неожиданно подумал о том, что Регина уже встала и сейчас готовит завтрак.
«Интересно, станет звонить на базу или нет? – подумал он. – Хотя я вчера предупредил, что из-за учений исчезаю на несколько дней».
