скачать книгу бесплатно
Сзади слышалась возня и громкие стоны. Он догадался по голосу, что ранен штурман.
– Что с ним? – развернувшись на шум, спросил он.
– Полголовы разнесло! – громким шепотом проговорил Романенко.
Его глаза были широко раскрыты, а руки окровавлены.
– Как?! – ужаснулся Николай и зарычал от злости. Ведь все просчитал до мелочей! Опасаясь наличия у экипажа оружия, позаботился о том, чтобы его люди, не участвующие в расстреле, не пострадали от случайных пуль, приказав им уйти в самый дальний угол и укрыться за кирпичной перегородкой. Кто бы мог подумать, что единственный выстрел агонизирующего человека станет роковым, и именно для штурмана?
Оттолкнув склонившегося над Буценко техника, Гном посмотрел на друга. Левая часть его лица была окровавлена, а увеличившееся вдвое ухо напоминало порванный пополам вареник.
– Ты как?
– Мм... Больно! – скрипя зубами, простонал тот, суча по асфальту ногами.
– Вскользь прошла! – выпрямляясь, облегченно вздохнул Николай. – Забинтуйте его!
С этими словами он направился наружу. Николай опасался, что звук выстрела, который произвел летчик, могли услышать. Однако снаружи было тихо. Восточная часть неба озарилась розовым свечением, на фоне которого были длинные, словно полосы от широкой кисти, облака.
– Как он с забинтованной головой будет? – раздался сбоку голос Хачубарова. – У делегации вопросы возникнут.
– Кто его в кабине увидит? – вопросом на вопрос ответил Гнатенко и показал стволом пистолета на горизонт. – Дождь намечается...
Вернувшись в помещение склада, он открыл сумку с униформой летчиков украинской авиакомпании «Хасеба», работающей в Африке. Она была заранее подобрана по размерам и отглажена.
– Переодевайтесь. Осталось мало времени.
* * *
Павел Вольфович Бабичев уже месяц жил, практически не выходя из дома, расположенного на окраине Лондона. Несмотря на это, он был в курсе всех политических событий, происходящих в мире. Его самоизоляция была вызвана неудавшейся попыткой организации теракта в России, провалившейся на самом последнем этапе. Израсходовав уйму денег и оказавшись в международном розыске, он лихорадочно искал возможность быстро и эффективно восстановить свою репутацию в глазах политических кругов Запада. Поэтому безоговорочно взялся за оказание им помощи в ослаблении влияния России на Центральную Африку.
Стоило господину Николосу только заикнуться, что дешевизна предложенных русскими проектов по развитию пищевой промышленности и энергетики в этих регионах ставит под угрозу подписание соответствующих договоров с другими странами, как у Бабичева тут же возник план. У него вообще хорошо работала голова, когда дело касалось его родины. Ее он ненавидел. Она была для него сродни матери-алкоголички, бросающей своих детей на улице, которых он нередко видел, будучи студентом МГУ, экономистом, а потом и крупным бизнесменом. Он нагло, не стесняясь, воровал, пользуясь несовершенством законов, в разработке которых принимал непосредственное участие, платя депутатам Государственной думы большие деньги за голоса. Он финансировал деятельность чеченских боевиков и террористов, когда воровать уже стало невозможно, а надо было бежать, прикидываясь жертвой ФСБ, милиции и прокуратуры, якобы преследующих Павла Вольфовича за политические взгляды. Его небольшая, с залысинами голова работала как компьютер, придумывая новые схемы и механизмы, призванные тормозить экономическое развитие страны, способствовать хаосу и возникновению недовольства властью среди всех слоев населения. Своей внешностью он слегка походил на обезьяну. Особенно когда оставался в одних плавках и, сутулясь, прогуливался вокруг небольшого бассейна, расположенного на первом этаже дома. Волосатая впалая грудь, кривые ножки...
Вошедший в кабинет Хава Собралиев, высокий, статный чеченец с посеребренными сединой висками, кашлянул в кулак. Он знал, что Бабичев заметил его, но специально не подает вида. Физически слабый Паша приучал окружающих его людей к мысли, что он безумно силен, потому как имеет деньги. Причем столько, что их с лихвой могло бы хватить, чтобы приобрести целое государство. Наверняка, если бы страны можно было банкротить, как фабрики и заводы, он уже был бы царем какой-нибудь Либерии. Хотя поднимать экономику – это не в его стиле.
Глядя на склонившегося за письменным столом опального олигарха, Хава представил его на высокой пальме, с которой эта макака бросает в прогуливающегося внизу льва орехи и кривляется. Сравнивать людей с образами зверей было в его стиле. Некоторое время он даже работал в идеологическом секторе при правительстве Дудаева. Себя он, например, видел волком, таким же мудрым и сильным, как тот, который изображен на флаге свободной Ичкерии.
– Паша, хочешь сказать, что не заметил, как я вошел? – наконец не выдержал горец.
– Хава! – Бабичев изобразил на лице радость и, вскочив со своего места, обошел стол, вытянув перед собой руки, словно хотел повиснуть на этом великане. – Когда приехал?
– Только что с самолета, – отстраняясь от опального олигарха, поморщился Собралиев и прошел к стоявшему у стены дивану. – Как в этой Африке люди живут? Печка.
– Рассказывай, – усаживаясь рядом, нетерпеливо потребовал Павел Вольфович.
– Я отыскал в Заире украинский экипаж вертолетчиков, командир которого помогал моему народу в борьбе с неверными.
– Он что, мусульманин? – съязвил Бабичев и издал мало похожее на смех бульканье. – Хохлы ведь христиане, – пояснил он причину своей веселости, вытирая выступившие на глазах слезы.
– Давай договоримся, что ты не будешь меня перебивать, – нахмурился чеченец. – Эти люди – граждане Заира. Но им надоело там находиться. За свою работу они получали по две тысячи долларов в месяц плюс жили на всем готовом. Я предложил им за акцию по пятьдесят тысяч, и они согласились.
– Не мог начать хотя бы с тридцати? – недовольно фыркнул Бабичев и заерзал.
– Странный ты, Паша, – чеченец сокрушенно вздохнул и покачал головой. – Я думал, они больше запросят.
– Хорошо, – Бабичев поморщился. – Что потом?
– Экипаж поставил свое начальство перед фактом, что они хотят слетать на родину. Им организовали что-то вроде отпуска.
– Неужели просто убежать не могли? – удивился Бабичев.
– Как? – задал встречный вопрос Хава. – Угнать вертолет в Конго? Их бы все равно вернули.
– Разве по-другому оттуда уехать нельзя? – Павел Вольфович удивленно захлопал глазами.
– Ага, – чеченец повеселел, – на поезде. Пришлось разыграть целый спектакль с отлетом из Браззавиля на Украину и уже потом в Камерун через Алжир. Это же Африка!
– Ничего не понимаю, – сокрушенно вздохнул Бабичев, одновременно пытаясь в уме прикинуть затраты. – Ладно, рассказывай дальше.
– А что рассказывать? – хмыкнул Хава. – Сейчас они в Яунде. Вчера туда прилетела делегация. Наш экипаж ликвидирует вертолетчиков, которые должны будут обеспечивать ее работу, и вместо первого же полета по стране улетят в Конго. В аэропорту такой бардак, что никто не заметит, как вместо одних на вертолет придут другие. – Выдержав паузу, прикидывая в уме, достаточно ли понятным был рассказ об итогах поездки, чеченец внимательно посмотрел на хозяина кабинета. – Я так понимаю, что ты сам собираешься заняться возвращением заложников домой?
– Неплохо было бы туда слетать и сняться с ними для теленовостей. Представить Россию бессильной в таких ситуациях, – мечтательно закатив глаза, проговорил Павел Вольфович. – Кстати, это не опасно?
– Опасно, – на полном серьезе ответил Собралиев.
* * *
К тому моменту, когда небольшой автобус подъехал к стоянке и, вздохнув автоматическими створками дверей, выпустил на бетонку семерых мужчин и одну женщину, экипаж уже находился в кабине вертолета. Техник Романенко переминался с ноги на ногу у трапа. Чеченец остался под навесом. Он должен был войти последним, когда винты уже будут раскручены. Гном опасался, что если это произойдет раньше, то пассажиры могут заподозрить неладное.
Одетые в легкие, с коротким рукавом рубашки и светлых тонов брюки мужчины и молодая женщина в бежевой блузке и такого же цвета юбке направились к вертолету. Почти у всех в руках были либо кейсы, либо папки для документов.
– Может, зря ты их не встречаешь? – покосился на Гнатенко Стас. – Как бы чего не заподозрили.
– Вдруг делегации уже представляли экипаж? – возразил Николай, подключая гарнитуру головных телефонов к разъему.
– Тяжело им придется в такой одежде бродить по джунглям, – хмыкнул Стас, глядя на туфли с высоким каблуком у женщины.
– Привыкнут, – вздохнул Николай. – Ты в окне не маячь.
Вертолет качнуло. Первые пассажиры принялись рассаживаться на сиденья.
– Кто командир? – В кабину через дверь из салона протиснулся молодой мужчина в солнцезащитных очках.
– Я, – развернулся на сиденье Гнатенко.
– Вот список пассажиров, – тот протянул пластиковую папочку.
– Спасибо, – кивнул головой Николай.
– Извините, – собиравшийся уже выйти мужчина неожиданно задержался, увидев Буценко. – У вас проблемы?
Голова штурмана была забинтована, словно у него болел зуб. Под правым глазом появился едва заметный синяк. Ко всему, контуженный ударом пули, он плохо слышал, а в надетых набекрень головных телефонах выглядел забавно.
– Споткнулся и поранил при посадке ухо, – ответил за товарища Гнатенко. – Рана пустяковая, но пришлось забинтовать. Знаете же, какой здесь климат...
Говоря это, он принялся щелкать тумблерами, готовя двигатель к запуску. Очкарик поспешил скрыться в салоне.
На английском языке Гнатенко доложил диспетчеру о готовности к вылету и попросил разрешение на взлет. Он заранее изучил документацию предыдущего экипажа, запомнил позывные и номер борта.
Засопели, всхлипывая, словно давясь, уже горячим воздухом турбины. Сначала медленно, затем все быстрее и быстрее замелькали лопасти. Краем глаза Николай увидел устремившегося к вертолету чеченца.
Взлет и набор высоты прошли нормально. Худшие предположения Гнатенко подтвердились. Вертолет был заправлен на две трети. Это на какое-то время выбило из колеи. Для разворота и возвращения к границе с Конго, а затем – для того, чтобы дотянуть до условного места, требовалось больше керосина. Лететь до Дуалы, где их предшественники планировали дозаправку, было опасно. К этому времени, возможно, обнаружат тела летчиков, которых они не удосужились хорошо спрятать.
– Ром! – окликнул он техника, в задачу которого входило вместе с Хачубаровым, как только станут заметны маневры, навести в пассажирском салоне шухер. – Приступай! – Он посмотрел на Буценко: – Снижаемся до двухсот и меняем курс.
– Понял! – Морщась от боли, Стас принялся колдовать над лежащей на коленях картой.
Тем временем, прихватив с собой спрятанный за перегородкой автомат, Романенко вернулся в салон.
– Внимание сюда! – Стараясь перекричать шум двигателя, он потряс перед собой «АКСУ». – Вертолет захвачен! С этого момента вы объявляетесь заложниками. Всем оставаться на своих местах!
Одновременно в конце салона поднялся со своего места Сулим. В руках у него появился пистолет.
Для убедительности Ром щелкнул предохранителем и передернул затвор, дослав патрон в патронник. Самодовольно улыбнувшись, довольный произведенным на замерших в оцепенении пассажиров эффектом, он вернулся на свое место и заглянул в кабину.
– Как у тебя? – Гном повернул в его сторону мокрое от пота лицо.
– Нормально! – стараясь перекричать шум двигателя, подмигнул ему Ром.
– Обыщите их!
– Понял! – Юрий посмотрел в салон.
Сулим безо всяких подсказок вытряхивал из папок документы. Найденные сотовые телефоны бросал на пол и разбивал каблуком. Забирал портмоне. Пассажиры растерянно следили за его действиями. Никто не решался даже заговорить. Закончив свое занятие, чеченец вернулся на заднее сиденье и, окинув салон настороженным взглядом, пересчитал отобранные деньги. Сунув их в карман, стал изучать документы.
Прошло около часа с того момента, как они развернулись к границе. Рому наскучило сидеть. Пассажиры вели себя смирно, лишь изредка обмениваясь между собой незначительными фразами. Они даже не пытались узнать, куда летят. Гул двигателей не позволял им разговаривать тихо, а кричать они опасались.
Бросив взгляд в кабину, Ром поднялся и направился к Сулиму. Не терпелось узнать, каких птичек они везут и сколько чеченец отобрал денег. Он добрался до середины салона, как вдруг заметил, что один из заложников спрятал за спину руку с предметом, похожим на трубку сотового телефона.
– Не понял! – протянул он и развернулся к нему. – А ну покажи, что у тебя там?
Лицо мужчины сделалось злым. Вместо того чтобы выполнить требование, он бросился на Рома.
Вцепившись в автомат, он повалил техника на пол. Зажмурившись от боли в затылке, Ром нажал на спусковой крючок. Очередь пошла в потолок. Напавшему на него мужчине затвором отбило руки. Охнув, он завалился рядом. Одновременно вертолет начало трясти, а к шуму работающей турбины прибавился нехарактерный вой. Воздух салона заполнил запах пороховых газов и горящей пластмассы.
Поднимаясь на ноги, Ром ударил магазином в грудь скорчившегося от боли в руках нападавшего и посмотрел вверх. Пули, по-видимому, попали в двигатель и повредили топливопровод. Он зло выругался, с ненавистью посмотрел на виновника случившегося, затем перевел взгляд на сидящих с застывшими от ужаса лицами остальных пассажиров и вне себя от ярости бросился к двери. Оттолкнув ее в сторону, морщась от встречного потока воздуха, глянул вниз. Под ними простиралось сплошное зеленое море. Сбоку, словно соревнуясь в скорости, неслась похожая на гигантскую стрекозу тень вертолета. Он развернулся к виновнику стрельбы. Округлив глаза, мужчина принялся мотать головой. Храбрец догадался, что его решили выбросить.
«Сразу убью двух зайцев, – мелькнула в голове у Романенко мысль. – Во-первых, на его примере другим покажу, что рыпаться не стоит, а во-вторых, избавимся от лишних килограммов».
Схватив несчастного за ноги, он принялся тащить его к двери. Цепляясь за все, что попадало под руку, мужчина то ли от напряжения, то ли от страха орал. Ром почти подтащил его к двери, когда тот неожиданно согнул ноги в коленях и резко выпрямил. Ром полетел спиной вперед в открытую дверь, чудом ухватившись в последний момент за крепление аптечки. Рассвирепев, он перескочил через мужчину и со всей силой сунул стволом автомата ему в глаз. Вскрикнув, тот зажал ладонями лицо. Обхватив его уже сзади за туловище, Ром толкнул бедолагу к двери, придав ему ускорение ногой в спину. Парень улетел.
Романенко утер выступивший на лбу пот и оглядел пассажиров. Одного взгляда было достаточно, чтобы быть уверенным: больше никто не попытается бузить. Самодовольно улыбнувшись чеченцу, который одобрил его поступок, показав большой палец, он закрыл дверь и направился в кабину.
– Ты что творишь! – заорал при его появлении Гнатенко. – Зачем выбросил его?
– Если бы не я его, то он меня, – буркнул Романенко и скользнул взглядом по приборам. Стрелка топливомера приближалась к критической отметке.
– Дотянем? – зачем-то спросил он, заранее зная ответ.
– Границу бы перепрыгнуть, а там, глядишь, где-нибудь сядем, – сквозь зубы процедил Гнатенко. – Что ты там наделал? Керосин жрет, как в прорву.
– Случайно, – виновато шмыгнул носом Ром и вернулся в салон.
Приземление было далеко не идеальным. Они в буквальном смысле рухнули на заболоченный участок джунглей, ошибочно приняв его за поляну. Стойки шасси сразу утонули в грязи, и выбираться наружу приходилось из уже почти затопленного на одну треть вертолета.
Глава 2
Телефонный звонок вырвал генерала Родимова из какого-то кошмарного сновидения в тот самый момент, когда должно было произойти что-то страшное. Протягивая руку к установленному у изголовья аппарату, он еще ощущал остатки ужаса, вызванного никогда не отдыхающим подсознанием. Сердце колотилось, словно хотело пробить грудную клетку и броситься прочь от своего уже немолодого хозяина, продолжающего воевать во сне.
– Слушаю, Родимов, – покосившись на разбуженную жену, прохрипел он, одновременно вытирая свободной рукой покрывшийся испариной лоб.
Звонил дежурный по управлению. Представившись и назвав пароль, назначенный на текущие сутки, он сообщил, что начальника отдела планирования и проведения специальных операций ГРУ требует к себе генерал-полковник Краснов, непосредственным подчиненным которого был Федор Павлович.
Посмотрев на серые квадраты окон, затем на светящийся циферблат электронных часов, он чертыхнулся. Было четыре утра. Экстренный вызов в такое время означал одно: случилось что-то из ряда вон выходящее.
– Сейчас едешь? – Супруга, привыкшая к подобным исчезновениям мужа, встала, накинула халат и, не дожидаясь ответа, направилась в кухню.
От дачи, где был поднят с постели звонком, до управления по пустынным улицам столицы Федор Павлович доехал за сорок минут. Свернув с Хорошевского шоссе, оставил машину перед КПП, откуда пешком отправился через дворик с елями и начавшими ронять свои желтые листья тополями. Быстро пройдя по дорожке мимо обелиска военным разведчикам, вбежал по ступеням и проскользнул в услужливо открытую дневальным дверь фойе. Оказавшись в просторном вестибюле с мемориалом героев военной разведки в глубине, не направился к лифтам, а прямиком двинул по лестнице. Вбежав на седьмой этаж, поймал себя на мысли, что появилась одышка, однако тут же забыл про нее, зашагав по длинному коридору со множеством дверей по обе стороны, без привычных для учреждений табличек.
Краснов в кабинете был один. Он сидел за большим письменным столом, с установленным на нем жидкокристаллическим монитором компьютера и множеством телефонов.
Сзади на стене гербы России и Вооруженных сил, слева флаг, справа пластиковая доска с маркерами.
– Здравия желаю, – Родимов выжидающе посмотрел на шефа, пытаясь угадать по его лицу степень беды, из-за которой он уже на рабочем месте.
В том, что произошло чрезвычайное происшествие, Федор Павлович не сомневался. Не первый год в ГРУ. Кроме того, еще с вечера начало одолевать предчувствие какого-то события. В совокупности с тревожным сном, который сейчас не мог вспомнить, можно в очередной раз констатировать факт развития экстрасенсорных способностей. Причем в отличие от других качеств, таких, как быстрота реакции, физическая выносливость, память и зрение, которые с возрастом притуплялись, эта обострялась и с годами становилась все сильнее.
– Проходи, Федор Павлович, – шеф указал рукой на один из стульев, стоящих по обе стороны длинного стола для совещаний. – Присаживайся.
Родимов подчинился.
Краснов некоторое время смотрел на Федора Павловича, словно взвешивая в уме, доверять ли ему решение вопроса, который послужил поводом встретиться в столь ранний час. Впрочем, это у него был просто такой вид.
– Сколько тебе понадобится времени, чтобы подготовить группу Филиппова для срочной переброски в Камерун?
– Они совсем недавно отчитались по последней операции, – опешил Родимов. – У меня есть Денисов. Его люди уже месяц как вернулись с Северного Кавказа.
– Филиппов знает Африку, – возразил Краснов. – К тому же задача больше подходит к его профилю.
