Беспощадные

скачать книгу бесплатно

Поначалу Корней подумал, что его отбросило в сторону и он упал на дно гигантской ямы. Но, постепенно приходя в себя, вдруг понял, что от взрыва попросту обвалилась крыша, а раз он стоял наверху, то вместе с ней оказался внизу. В горле першило от едкого дыма разорвавшейся гранаты. Он с трудом перевернулся и поднялся на ноги. Отовсюду торчали лишенные ветвей стволы тонких деревьев. Посреди этого нагромождения виднелся верхний ящик, крышка которого была открыта. Корней вдруг вспомнил про пластит, и у него на затылке зашевелились волосы. Он отчетливо понял, как ему повезло, ведь взрывчатка легко могла взорваться от детонации. Ошалевший от такого везенья, он некоторое время не мог решить, что делать.

В реальный мир его вернул странный хрип, донесшийся из-под ног. Вот шевельнулась одна из торчащих вверх жердей, словно там, внизу, кто-то дергал за ее конец. До Корнея дошло, что один из его дружков выжил. Он огляделся. На глаза попался скатившийся вместе с ним пистолет. Корней схватил его, снял с предохранителя, взвел, направил ствол себе под ноги и надавил на спуск. Выстрел подействовал на него странным образом. Вмиг исчезли страх и неуверенность. Он надавил на спуск еще два раза, и хрипы стихли.

Корней сунул пистолет за пояс и стал карабкаться вверх. Жерди разъехались, грунт между ними просыпался в блиндаж; ноги Корнея то и дело попадали в эти пустоты, и тогда его охватывал панический ужас. Начинало казаться, что сейчас схватит его за щиколотку Димка и потянет вниз. Наконец он добрался до самого верха, и с души словно камень свалился. Корней торопливо сложил в сумку валявшуюся рядом пачку патронов, закинул ее на плечо и устремился в сторону леса.

Однако не успел он сделать и нескольких шагов, как остановился, и его обдало жаром. Как он мог так опростоволоситься? Ключи от машины были у Руслана. Корней аж зарычал от досады. Что делать? Вернуться, разобрать остатки крыши, найти Руслана и забрать ключи? На это уйдет уйма времени. К тому же он не сможет видеть, что происходит вокруг. А вдруг как раз в это время за содержимым тайника придут его хозяева? Черт с ними, с ключами! Он остановит машину на трассе и спокойно доедет до Москвы. Корней сделал несколько шагов и снова остановился. На этот раз он вспомнил, что забыл переодеться. Сняв штаны и куртку, долго не знал, куда их деть. Он был уверен, что если найдут комбинезон, то обязательно догадаются, кто был здесь третий. В конце концов с трудом засунул его в сумку и направился в сторону шоссе.

Но чем дальше он уходил от ставшей могилой для двух его сослуживцев землянки, тем сильнее его начинали одолевать сомнения в правильности поступка. Ведь Руслана и Димку хватятся уже завтра на утреннем построении. Правда, как водится, решат, что загуляли, однако уже через пару дней начнут искать. К этому времени наверняка «всплывет» и машина. Решив, что ее появление в районе, где совсем недавно солдаты принимали участие в тушении пожара, не случайно, организуют поиски и наверняка найдут блиндаж. Дальше – дело техники. Ротный вспомнит, что вторым номером с Димкой работал Корней. Кто-то расскажет, что видел, как они всей гурьбой выезжали из городка в день исчезновения.

«Что делать?» – с отчаянием думал Корней, медленно двигаясь дальше. По всему выходило, что, чудесным образом разбогатев, он вдруг оказался в положении, когда это ровным счетом ничего не дает. С другой стороны, если есть деньги, можно найти и выход. В этой стране все покупается и все продается. Сотни людей сделали свое состояние на крови. По-другому разбогатеть почти невозможно. Постепенно он успокоился и пришел к выводу, что все не так страшно. Родителей у него нет, жены тоже. Следовательно, никто и искать не будет. Он ляжет на дно, отсидится где-нибудь, справит себе другие документы и рванет на другой конец страны, хотя бы в тот же Владивосток. А там, немного освоившись, можно оформить загранпаспорт и вовсе свалить из страны.

За размышлениями Корней не заметил, как дошел до шоссе. Выйдя на обочину, огляделся и поднял руку. Серебристый «Опель», за рулем которого сидел молодой парень, мигнул правым поворотом, но, тут же увеличив скорость, пронесся мимо. Следующая машина почти выехала на встречную полосу. Остальные так же промчались мимо. От досады Корней поддел носком кроссовки лежащую на обочине банку из-под пива и направился в сторону от Москвы. Он знал, где-то недалеко находится село. Жара стояла такая, что, казалось, еще немного и лопнет разогретая на солнце голова. Ремень сумки нещадно резал плечо, пот застилал глаза, даже начало подташнивать. Неожиданно до Корнея стала доходить вся абсурдность положения – он идет один вдоль дороги с сумкой, набитой безумными деньгами.

«Дебил!» – прошептал Корней и свернул в заросли кустарника. Отойдя от шоссе, огляделся, поставил сумку на землю, открыл ее, отбросил в сторону комбинезон и с минуту завороженно смотрел на упакованные в пачки доллары. Потом торопливо взял несколько из них и стал рассовывать по карманам. Он решил взять денег на то, чтобы вернуться в Москву, найти квартиру, а потом приехать за остальными. «Стоп, – неожиданно осенило его. – А что если после того, как найдут тела Димки и Руслана, сюда приведут собаку? Тогда она точно возьмет след и найдет сумку!» Корней вздохнул, разорвал одну упаковку, вынул несколько стодолларовых купюр и положил в карман. Остальные деньги вновь засунул в сумку, застегнул ее и вернулся обратно на шоссе.

Подпрыгивая на выступающих из земли камнях, «Нива» скатилась к ручью, фыркнула словно конь, которому в ноздри попала вода, переехала на другую сторону и стала карабкаться в очередную гору. Сопротивляясь силе всемирного тяготения, пассажир вцепился в дверную ручку и слегка наклонился вперед. Дорога повернула влево и пошла вдоль склона. Водитель, молодой чеченец с большими, словно маслины, глазами и чисто выбритым подбородком, увеличил скорость и покосился на пассажира. Тот молча терпел, в глазах его стояла смертельная тоска. Водитель знал, у этого человека стряслась беда, и надо ехать быстро, но аккуратно, как просил сидевший сзади Уматгирей Алхастов, дальний родственник по линии отца. Парень волновался, понимая, что седой чеченец, сидевший рядом, – очень большой человек. Да и так было видно: кто другой поедет в горы в дорогих костюме и туфлях, сняв лишь галстук и расстегнув верхнюю пуговицу синей рубашки.

Страшная вибрация не давала возможности разглядеть детали лица родственника. Когда же водитель перевел взгляд на дорогу, то понял, что скорость слишком велика и в поворот ему не вписаться. «Нива» съехала с дороги. Парень интуитивно зажмурился, но тут же взял себя в руки и открыл глаза. Машина с хрустом уперлась в куст орешника и встала.

В последний момент пассажир с трудом успел выставить вперед руки, чтобы не врезаться головой в лобовое стекло.

Водитель торопливо выжал сцепление, бросил на пассажира испуганный взгляд и повернул ключ в замке зажигания. Захлебываясь самодельным бензином, двигатель чихнул и надрывно взревел.

– Ты совсем недавно научился ездить? – поморщился пассажир.

Парень сделал вид, будто не расслышал, и тронул машину вперед. Однако дернувшись, она снова заглохла.

– Ты что, издеваешься? – строго спросил с заднего сиденья Уматгирей Алхастов.

Коротко стриженный, с покрытой нижней частью лица трехдневной щетиной угрюмый чеченец встретил Закира в Беное. Он должен был показать дорогу в отряд его сына, полевого командира Аслана Гакаева. Самый старший среди детей и последний, сейчас он умирал. Закир едва успел прилететь в Москву из Лондона, как ему сообщили страшную новость. Сын был ранен не в бою и даже не подорвался на мине. При сборке взрывного устройства в лагере молодой чеченец допустил ошибку. Двоих моджахедов Аллах сразу забрал к себе, а его сыну еще предстояло мучиться. Закир не понимал, за что так прогневались на него небеса. За пятнадцать лет он похоронил всех близких ему людей.

– Заводи! – Уматгирей ударил кулаком в спинку сиденья водителя. – И не надо сейчас ехать вперед. Разве не видишь куст? Ты ведь не на танке.

Водитель завел машину, включил заднюю передачу и сдал задом, потом вывернул руль и вернулся на дорогу. Перевалив через хребет, они покатились вниз. Справа и слева к дороге подступали деревья, ветви которых местами образовывали красную ажурную арку.

– Здесь тише, – схватился за спинку сиденья водителя Уматгирей и стал вглядываться вперед. – Видишь, слева просвет? Поворачивай туда. Только осторожнее.

Водитель сбавил скорость до минимума и повернул руль. Объезжая деревья, они проехали по едва заметной колее еще с полкилометра вверх по распадку.

– Стой! – шлепнул по сиденью ладонью Уматгирей. – Приехали.

Из зарослей барбариса показалась голова бородатого, с почерневшим от загара лицом моджахеда. На его голове красовалась сшитая по форме тюбетейки кожаная шапочка.

– Почему сидишь, разве не узнал? – вышел из машины Уматгирей.

– Я узнал только тебя, – поднимаясь на ноги, признался бородач, забросил за спину автомат, стряхнул с камуфлированной куртки прилипшие листочки и траву.

Закир отошел от машины, запрокинул назад голову, закрыл глаза и вдохнул носом воздух.

– Далеко еще? – спросил он, поворачиваясь к Уматгирею.

– Полчаса идти, – ответил за него моджахед в шапочке и тут же спохватился: – Меня Майрбек Куциев зовут. Я из Джугурты.

– Здравствуй, Майрбек, – кивнул Закир, разглядывая боевика. – Давно воюешь?

– Мне скоро сорок. – Майрбек провел рукой по бороде. – Половину жизни я не расстаюсь с оружием.

– Что ты умеешь делать, кроме как воевать?

– Вы хотите спросить, видел ли я мир? – прищурился Майрбек и переглянулся с Уматгиреем.

– Майрбек – хороший воин, – заговорил Уматгирей. – В девяностые он жил в Москве. У него было все: семья, положение, деньги. Когда началась война, он продал свой бизнес и вернулся на родину. Это лучший подрывник в округе, учился у самого Хаттаба.

– Как могло произойти такое, что Аслан был ранен от рук своего же моджахеда? – упер руки в бока Закир.

– Э-э-э! – протянул Майрбек. – Разве это был моджахед? Совсем мальчишка, щенок. Он пришел с горного аула. Меня тогда не было рядом, новых людей обучал другой человек.

– Понятно, – вздохнул Закир и перевел взгляд на Уматгирея. – Ты второй день рядом, а я не знаю о тебе ничего, кроме имени.

– Я родился в Грозном, – пожал плечами Уматгирей, – потом долго жил в России.

– Почему?

– Учился.

– На кого ты учился? – Закир на минуту забыл о своем горе и с интересом посмотрел на моджахеда.

– Я врач, – ошарашил ответом Уматгирей. – Учился в Ленинграде. В Москве проходил практику, но недолго. Вернулся на родину, полгода работал в Грозном. Потом началась война.

– Значит, это ты вынес приговор моему сыну? – процедил сквозь зубы Закир и шагнул к ставшему вмиг ненавистным человеку.

– Моей вины нет, что Аслана ранило, – потупился врач. – Аллах тому свидетель. Если бы я был рядом, постарался бы сделать так, чтобы в него не попал ни один осколок.

– Почему он умирает, а ты здесь? – прищурился Закир.

– Это воля твоего сына, – развел руками Уматгирей.

– Он решил, что я уже стал немощным стариком и с трудом вынесу дороги и горе, которое обрушилось на мои плечи? – догадался Закир. – Аслан подумал, что мне придется помогать?

– Я не могу сказать, что он думал, когда отправлял меня встретить вас, – отвел взгляд в сторону Уматгирей. – Просто хотел, чтобы я вам сразу все рассказал.

– Так говори! – приказал Закир. – Я хочу знать правду, какой бы она ни была.

– Она самая плохая, – склонил голову Уматгирей. – Ему осталось жить считаные часы. Даже если сейчас Аслана положить на стол перед лучшими врачами мира, они не смогут помочь.

– Пойдем. – К горлу Закира неожиданно подступил комок, и он испугался, что его слабость могут заметить моджахеды.

– Юша! – позвал Майрбек, глядя куда-то вверх.

– Я здесь, – раздался сверху чей-то голос.

– Будь внимателен, – Майрбек показал взглядом на машину. – Присмотри за ней.

– Мог бы этого не говорить, – проворчал боевик.

Майрбек развернулся и молча двинулся вниз по склону.

– Здесь недалеко овраг. Там найдешь маскировочную сеть, – объяснил водителю Уматгирей. – Загони машину туда и жди. – Потом нагнал Закира и молча пошел сзади.

Они спустились в распадок и прошли по нему с километр, пробираясь через завалы и буреломы. Шедший впереди них Майрбек остановился, огляделся, вошел в заросли можжевельника и присел на корточки. Тут же раздался какой-то замысловатый стук.

– Что он делает? – растерянно оглянулся Закир.

– Пришли, – пояснил стоявший за его спиной Уматгирей, тронув Закира за локоть, и вслед за Майрбеком они вошли в заросли.

Колючие ветки сквозь брюки ободрали ноги, словно пытаясь не пускать их дальше, но Закир даже не поморщился. Вдруг в земле откинулась замаскированная крышка с закрепленными на ней камнями и прошлогодней листвой, и на поверхности появился чумазый боевик с редкой бородкой. Ухватившись за кромки люка, он подтянулся и проворно выбрался на поверхность.

– Как дела? – едва слышно спросил Уматгирей.

Парень испуганно посмотрел на Закира и отвел взгляд в сторону.

– Почему молчишь? – насторожился Майрбек, схватил паренька за плечо и вынудил смотреть ему в глаза.

Паренек растерянно пожал плечами. Вид его был испуганным.

– Ну! – крикнул Майрбек.

– Аслан попросил вынести его наверх, – промямлил паренек, вновь бросил испуганный взгляд на Закира и замолчал.

– Чего мы стоим? – Закир решительно сел на землю, свесил ноги в люк и спрыгнул вниз.

В нос ударил запах сырой земли, пыли, нечистот и жареного мяса. Он на ощупь двинулся по коридору, и через несколько метров путь ему перегородил бревенчатый экран. Их устанавливали на случай, если в проходе взорвется граната. Закир обошел его и оказался в небольшом и душном помещении, напополам перегороженном брезентовым пологом, за которым виднелись нары. Здесь к зловонию прибавился запах лекарств. Из-за грубо сколоченного стола вскочил коренастый одноглазый бородач в синей футболке и камуфлированных штанах.

– Где? – выдавил из себя Закир и, не дожидаясь ответа, шагнул к пологу.

Одноглазый бросился ему наперерез. Опередив Закира на полшага, ухватил край брезента и сдвинул в сторону.

Закир остановился, собираясь с духом и приводя мысли в порядок. Во второй половине землянки было темно, и он не сразу разглядел в бесформенной куче, лежащей с краю нар, человека. Лишь когда одноглазый присел перед ним на корточки, Закир догадался, что это его сын. Он шагнул ближе, вглядываясь в лицо Аслана и не узнавая его. Ввалившиеся глаза, заострившийся нос, обтянутые кожей скулы, разметавшиеся по цветастой простыне волосы… Было в этом что-то отталкивающее и чужое. «Может, ошибся?» – мелькнула мысль. Закир оглянулся. Понуро опустив головы, сзади стояли Уматгирей и Майрбек.

– Он только что был жив, – словно в тумане прозвучали слова одноглазого. – Просил вынести его на воздух…

Закир не заметил, как оказался у нар. Все вышли. Он сел на краешек, взял руку сына и долго сидел, глядя на него. Смерть Аслана не стала для него неожиданностью. Он чувствовал, что рано или поздно это случится. Сын не хотел возвращаться к мирной жизни. Закир мог сделать ему другие документы, устроить за границей или на худой конец в Москве. Но, оставшись с небольшой горсткой боевиков, которым некуда было идти, Аслан не мог и не захотел их бросить.

– Все это проклятые русские, – проговорил Закир и скрипнул зубами. – Все беды от неверных! – Из его груди вырвался рык. – Почему они пришли сюда? Зачем им наши земли, если они не могут хорошо жить на своей? Если бы не русские, Аслан не пошел бы в лес и не взял в руки оружие. У него родились бы дети, которые называли бы меня дедом. Из-за них он умер в этой грязной норе. Кафиры виноваты во всем! Клянусь, что весь остаток жизни посвящу борьбе с неверными и сделаю все, чтобы в русских городах хозяйничала смерть, а отцы прощались со своими детьми, как сейчас я прощаюсь с тобой.

С трудом передвигая ногами, Корней шел по грунтовой дороге, которая тянулась параллельно шоссе. Несмотря на жару, его заели комары, искусали оводы. В глаза и нос забивалась мошкара. Корней уже думал, что от жары лишится рассудка, когда впереди, между деревьями, замаячили крыши домов.

Село называлось Ширякино. Он хорошо помнил название еще потому, что оно крутилось на слуху. Пока горел торфяник, сюда ездили в магазин, покупали минеральную воду и сладости. Потихоньку, несмотря на жару, на вечер брали водку. Кому было мало дыма пожарищ, запасались здесь сигаретами. Корнею не довелось побывать в Ширякине, а вот Димка был здесь неоднократно. Ему нравилась продавщица продуктового магазина, который располагался в центре села, у дороги. Со слов Димки, звали ее Светлана, она была брюнеткой с длинными волосами и родинкой у краешка губы. Отчего-то Корней загорелся желанием ее увидеть. Может, ему казалось, что она была единственным знакомым, пусть и заочно, в этой глуши человеком, а может, просто хотел посмотреть, кем мог увлечься с виду неказистый Димка.

В начале села была выложенная из красного кирпича остановка, источавшая вокруг себя устойчивый запах мочи. Не увидев расписания, Корней направился дальше. Даже если бы сейчас здесь стоял автобус, он бы не поехал. Пить хотелось так, что кружилась голова. До одноэтажного здания с надписью над козырьком «Придорожный» он не встретил ни одного человека. А войдя в магазин, действительно увидел за прилавком брюнетку с родинкой.

– Чего желаете? – улыбнулась она.

– Воды, – выдавил из себя Корней и отвел взгляд в сторону. – Без газа.

– Какой именно? – Девушка посмотрела на стоящий позади Корнея холодильник, за стеклом которого красовались бутылки. – Она разная.

– Это названия разные, – нашелся Корней, – а вода одинаковая.

– Берите, какая на вас смотрит, – хмыкнула девушка.

Корней взял «Дворцовую» и подошел к прилавку. В этот момент он вдруг понял, что у него, как назло, нет ни рубля.

– Вы знаете, – вынул он из кармана стодолларовую купюру, – у меня только такие.

– Я не обменный пункт…

– Но, девушка, – протянул Корней. – Я умру от жажды.

– Не умрете, – покачала она головой.

– Может, поменяете? – умоляюще попросил он.

– Вы с ума сошли? – Лицо девушки вытянулось от удивления. – Что я скажу, когда хозяин за выручкой придет?

– Но продайте мне ее за сто долларов! – умоляющим голосом попросил он, ловя себя на мысли, что еще чуть-чуть, и он бросится бежать с этой бутылкой.

– Мужчина! – вконец растерялась девушка.

– Я заблудился и долго бродил в лесу, – соврал он.

– Возьмите так, – уступила она. – Что я, не человек, что ли?

– Не могу, – прохрипел Корней.

– Я не знаю курса, – виновато развела руками продавщица.

– А какой вас устроит? – не отступал Корней.

– Смешной вы. – Девушка взяла купюру, посмотрела ее на свет и вздохнула: – Так уж и быть, спасу вас от жажды, разменяю по тридцать…

– А вас, случайно, не Света зовут? – воодушевленный ее порывом, решил разыграть девушку Корней.

– Света, – подтвердила та, медленно протягивая через прилавок деньги. – А как вы догадались? Или мы знакомы?

– Я здесь первый раз, – покачал головой Корней.

В это время сзади раздался шум открывшихся дверей, и мужской голос пробасил: