скачать книгу бесплатно
Рирана так и замерла, поднеся ложку ко открытому рту. Сестра переводила изумлённый взгляд с меня на девушку и обратно.
– Тебе не нравится, как я сократила твоё имя? Извини, не буду, – сразу сникла Таиса, заметив моё оцепенение и неверно его истолковав.
– Ди, – протянула сестрёнка и протянула руку девушке: – Рирана, сестра Дионы.
– Таиса, – познакомилась та с Ри.
– А где ты встретила Ди? Она обычно тихоня и боится с кем-нибудь общаться кроме меня, – набросилась сестра на новую знакомую с расспросами.
– В библиотеке, – тут же ответила Таиса. – Я бы не сказала, что ты тихоня, – повернувшись ко мне, заметила она. – Просто ты не любишь привлекать внимания. Тебе легче быть в тени. Знаешь, это хорошее умение для воинов.
Я пожала плечами, продолжая устало ковыряться ложкой в тарелке.
– Ваших не видно, – продолжала болтать Таиса. – Физическая подготовка? – весело поинтересовалась она, быстро уминая ужин, не забывая при этом поддерживать разговор.
Мы кивнули с кислым выражением лица.
– Нашу группу это завтра ожидает, – продолжала щебетать новая знакомая. – Вам ещё повезло, что она была последней парой. Вон у старших курсов она идёт первым уроком. Они еле-еле доползли до аудиторий. Но и им сегодня повезло, у них было занятие с профессором Зораном. Он такой душка! – трещала без остановки эта сорока. – А вы слышали, что старшекурсникам придётся пересдавать многие предметы? – мы покачали головами. – Из-за этого им продлили последний семестр. Говорят, что половина точно не сдаст экзамены и их оставят на второй год. Либо отчислят, если не захотят завершить обучение.
К концу ужина у меня заболели уши от болтовни Таисы. С нескрываемым предвкушением блаженной тишины я шла следом за Рираной и нашей подругой в общежитие. С явным удовольствием закрыла дверь в нашу комнату и упала на кровать, чтобы крепко заснуть.
Утром первая пара стояла у Семьдесят Четвёртой – обществоведение. И первым-наперво, что нам рассказали так это об устройстве жизни вурдов. Самым главным, то есть правителем, считался цэ-Сарь. Он же был Первым. Сейчас возглавлял страну цэ-Сарь Адалрикус Первый. Никаких других титулов у него не было.
Затем шла Сотня. Семьи, что входили в неё, носили вместо фамилии порядковый номер, определявший их место и степень важности в масштабах государства.
– В качестве аналога можно привести аристократию и иерархию титулов, от герцогов до баронетов, – пояснила Хейдагарда, когда кто-то из студентов выразил недоумение. – Чем меньше порядковый номер, тем выше ранг вурда. Так, например, наш ректор – Четвёртый. Со Второй по Пятую семьи входят ближайшие родственники правящего цэ-Саря.
Я взглянула на сестрёнку. Она сидела с раскрытым ртом и широко распахнутыми глазами. Заметив пристальный взгляд преподавательницы, Ри понурила голову, сгорбилась, спрятала руки под парту. Я придвинулась ближе к ней и накрыла своей ладонью сжатые в кулаки руки сестры. В ответ она грустно улыбнулась.
Мы понимали, что разница в социальном положении велика. Вряд ли такой человек, как Четвёртый, обратит внимание на Рирану, девчонку, сбежавшую из дома от нелюбимого жениха.
– Сотня – это почти закрытые касты, – продолжала профессор.
– Почему почти? – поинтересовался кто-то с последних парт.
– Потому что раз в сто лет проводятся кастовые бои. Это единственный способ для семьи подняться выше. Обычно подобные, хм, соревнования начинаются с низов. У нас они начинаются с верхов.
– Почему? – задала девушка справа от нас.
– Мы, вурды, считаем, что если изменился правитель, то должны измениться и мы, – с гордостью изрекла Семьдесят Четвёртая.
Она поведала, что бросить вызов семье, стоявшей выше на ступеньку, можно только один раз за все игры. И только один представитель от бросивших вызов будет бороться за возможность подняться выше всему клану. Точно так же со стороны принимавших вызов (отказ равносилен признанию в слабости и засчитывался поражением) выступал только один боец. Исход их боя решал, останется ли за прежней семьей каста или они упадут ниже.
– Так ведь, если Первого кто-то поборет, то Первый становится Вторым, – заметил еще один наш одногруппник. – И если он проиграет, то тут же становится Третьим. Значит, ему может бросить вызов и Четвёртый, и так далее.
– Верно, – кивнула Хейдагарда. – И тот, кто был Первым, может стать Последним, если не отстоит право своей семьи.
– А почему только один воин? – сыпались на профессора вопросы.
– Вы должны знать, что у долгожителей, несмотря на то, что они взрослеют внешне, как и векожители, но вот родить ребёнка у них получится только по достижении совершеннолетия, то есть после тридцати лет. Рождаемость у долгожителей, в отличие от векожителей, низкая. Раньше у долгожителей появлялось не более двух детей. Теперь нередко рождается и третий ребенок. Участились случаи появления у долгожителей близнецов, двойни и даже тройни. Самые известные из них – Аракшинские близнецы, Свободная троица. Ах, да! – воскликнула преподавательница. – Чуть не забыла про Скаршианских близнецов. С последними встречаться не советую.
– Почему? – наша группа на этой паре других слов, видимо, не знала.
– Если вы хоть немного слышали об их матери, то можете смело удвоить то, что творила она по молодости.
– А кто их мать? – не сдержала любопытства я.
– У-у, – протянула Семьдесят Четвёртая. – Впереди у нас много, очень мно-ого работы, – небольшая пауза. – Королева Скаршии, её величество Иналина регина Скаршия, – последовал ответ на мой вопрос.
В конце урока профессор скомандовала достать чистые листки и подписать их. Затем каждому раздала вопросы по прослушанной лекции. Мне с трудом удалось ответить на задание. Непривычная писать рука выводила слова с ошибками. Кляксы так и норовили замарать лист. Все же удача не оставляла меня. Рирана прочитала мне вопросы, и я на них ответила, как смогла. Строчки, буквы – всё плясало перед глазами, но всё же за помощью к сестре повторно не посмела обратиться. Надо было учиться самостоятельности. Всегда прятаться за Ри не получится. К звонку я дописала ответ. Сама.
По прошествии многих лет придёт понимание, что в то время я была чистым листом, на котором писали учителя. Они создали условия, чтобы я полюбила учиться. Впоследствии это во многом определить моё будущее. Но впереди ждало немало приключений.
Следующим занятием у нас стояла общая травология. Всю перемену наша группа обсуждала услышанное об обычаях вурдов и их необычной для нас иерархии. Рирана снова повесила нос и не принимала участия в разговоре. Я не знала, чем ей помочь, потому молча стояла рядом.
Обучать нас варить зелья и яды пригласили добродушную толстушечку, от которой пахло ванилью и шоколадом. Уже благодаря источаемому аромату, она всецело завладела моим вниманием. Профессор Нинон Зелини, так представилась пышечка, водрузила на свой стол ящичек, в котором было не меньше десятка пробирок с зельями.
– Кто желает определить, что здесь за зелья, ориентируясь только на запах? – с лёгкой отдышкой поинтересовалась Зелини.
Разумеется, вызвались «знатоки». Они по очереди подходили к ящичку, доставали из него пробирки, открывали пробки, нюхали и говорили название зелья. Преподавательница ничего не говорила, когда смельчаки определяли, что за снадобье находилось внутри склянок. Она молча делала пометки в журнале.
До меня доносился слабый запах, источаемый зельями, но его мне хватило, чтобы узнать, что за жидкость находилась внутри каждой открытой пробирки. Последнее снадобье никто не определил. Всё, что называли, не подходило. Я помнила аромат зелий. Почему-то у меня хорошей была только память на запахи. Их мой разум сразу запечатлевал.
Рирана пару раз пихнула меня под столом и взглядом указала на учительский стол. Я помотала головой. Тогда сестра подняла руку и, не дожидаясь разрешения, обратилась к профессору:
– Она знает все зелья,– и показала пальцем на меня.
Я чуть не задохнулась от возмущения. Все взгляды обратились ко мне, отчего стало жарко и я покраснела.
– Прошу, – ласково и с затаённым любопытством в глазах жестом пригласила профессор Зелини.
На негнущихся ногах я подошла к столу и замерла. Бросила испепеляющий взгляд на сестру, но та будто его и не заметила вовсе. Ри подмигнула и ободряюще улыбнулась. Наконец-то она отвлеклась от грустных мыслей. Обречённо вздохнув, я повернулась к ящичку, достала первую пробирку и откупорила. Повеяло морозцем.
– От ожогов, – нервно проговорила я.
В правильности этого ответа я не сомневалась. Преподавательница одобрительно кивнула. Обрадованная её поддержкой, продолжила изучать содержимое следующей пробирки. Я уже знала, что в ней – аромат зелья ещё раньше учуяла, когда другие пытались определить, но решила не испытывать удачу и делать, как положено.
– От порезов, – увереннее произнесла я.
В третьей пробирке была более вязкая субстанция, больше напоминавшая мазь. Явственный кисло-соленный запах сморки однозначно указал на ответ:
– От ушибов.
И так было со всеми остальными склянками. Только на последней пробирке я запнулась. Жидкость в ней выглядела как вода – прозрачная и без запаха. Даже посмотрела на свет через пробирку, но и это ничего не дало. Откупорила пробку и понюхала. Никакого запаха. Тогда я было еще раз наклонилась понюхать, как раздался голос профессора:
– Не стоит, – предупредила она.
– Это не вода, да? – робко спросила я.
– Да, – подтвердила Зелини. – Это не вода. Это яд. Даже его запах, которого никто не чувствует, может отравить человека. При вдыхании вызывает рвоту и сильное головокружение, отбивает напрочь аппетит, – продолжала преподавательница. – Садитесь, Серова. Сегодня я поставлю вам высший балл за ответ. Итак, достаем тетради, записываем тему и теоретический материал. После перемены на практике посмотрим, что вы усвоили.
Меня похвалили. И снова это «в первый раз». От радости лицо искрилось, и от меня можно было свечи зажигать. Когда я села на свое место, то сестрёнка наклонилась и прошептала на ушко:
– Молодец! А ты не верила!
Улыбкой я поблагодарила её и приготовилась «записывать» теорию.
Профессор Зелини стала для меня кумиром, образцом для подражания. Я старалась записывать дословно за её неторопливой речью. Забылись кляксы, ошибки в словах. Всё внимание ушло на то, что говорила преподавательница по травологии. От усердия даже губу закусила.
На обед мы пошли всей группой. Ко мне подошла наша староста. Я взглянула на неё исподлобья.
– Молодец, Диона, – похвалила меня она. – Я не успела рассказать, но в академии ввели соревновательный момент. В конце семестра будет подсчитываться общее количество баллов в каждой группе, заработанные ее студентами. Выиграет та группа, которая наберёт наивысший балл. Сегодня ты принесла нам пять баллов.
– Да, Диона, ты – молодец! – подхватили другие одногруппники.
Я вся горела. От макушки до самых кончиков пальцев на руках покраснела. Рирана слегка толкнула меня в бок и подмигнула, мол, смотри, тебя уважают.
– С-сп-пас-сибо, – заикаясь выговорила я.
Наша группа ввалилась в столовую с шутками и весельем. Мы с сестрёнкой взяли подносы с супом и жаркое и заняли облюбованный столик. Через несколько минут к нам подсела напротив рыженькая Таиса.
– Слышала, ваша группа сегодня получила высший балл по травологии у строгой Зелини, – сразу начала она, не притронувшись к обеду.
Я снова покраснела, что не укрылось от внимания Таисы.
– Это же ты принесла группе пять очков?
Её вопрос застал меня врасплох. Спрятала ладони под стол, зажала их между коленями, ссутулилась так, что подбородком достала до груди.
– Да, это она, – гордо объявила Ри, обхватив меня за плечи, тем самым вынуждая выпрямиться.
– Так я и знала, – кивнула подруга. – У Зелини совсем мало групп получили очки. Она очень строга и требовательна. Мне удалось выбить из неё только четыре.
– Наша Ди хорошо разбирается в травах и зельях, – важно заметила сестрёнка. – А что за новые правила? Для чего нужны эти баллы? Что они дадут?
– А вы разве не слышали? – удивилась Таиса и пересказала нам.
Оказывается, что по завершении учебного года каждая группа набирает определённое количество баллов, начисление которых происходит за успехи в учёбе и общественной работе и прочие достижения. Целью нового руководства стало привлечь студентов к обучению. Наградой для первых трёх групп-победителей станет поездка в Великоградский университет. Там они проведут целый месяц. За это время счастливчики-студенты посетят несколько занятий, смогут прогуляться по городу, где проходила величайшая битва за Единый мир четверть эпохи назад, и примут участие в праздновании юбилея победы над Древними.
– Всем старшим курсам отказано в этой привилегии, – радостно сообщила под конец подруга. – Им придётся подтвердить свои оценки за прошлые экзамены. Так что у групп первого курса большие шансы выиграть поездку. Так что соревнование началось, – подмигнула она и, забрав опустевший поднос, удалилась.
По идее новые условия должны были развести нас с рыженькой магичкой, но на деле оказалось совсем наоборот. Мы помогали друг другу. Даже когда Таиса узнала о моих проблемах с чтением и письмом, сама вызвалась читать общие курсы и лекции, чтобы я могла их выучить. Рыжеволосая девушка стала второй подругой после сестры. Верным другом, всегда верившим мне и в меня, кто бы что ни говорил.
Постепенно я начала общаться и с одногруппниками. Правда, этому предшествовало несколько событий. А именно наступил третий день обучения в обновленной академии. Как и обещал, Диралан Зоран дал нам в начале пары самостоятельную работу, которую я с треском провалила, сдав чистый листок. У меня банально не получилось написать. И как чистый, заляпанный кляксами.
Честное слово, я пыталась, но у меня ничего не вышло. Перо выскальзывало. Строчки прыгали и двоились. Преподаватели зорко следили, чтобы студенты не списывали. Если на физической подготовке после истории я еще как-то держалась, то после обществоведения впала в уныние. Снова замкнулась в себе.
Следующий день принёс некоторое облегчение: на лекции по общей травологии я успешно ответила на вопросы. Профессор Зелини опрашивала нас устно, поэтому мне удалось отличиться. На практическом занятии у меня было лучшее зелье от ушибов, приготовление которого изучали сегодня. Хуже дело обстояло с обществознанием. За отпущенное время на уроке я не успела написать ответ.
Так продолжалось неделю. Попытки сестры и Таисы хоть немного приободрить не дали никакого результата – я ходила мрачнее тучи. Окончательно добила меня самостоятельная по истории, когда я в очередной раз сдала пустой листок в конце урока. Глаза застилали слезы, в ушах шумела кровь. Мне представлялось, что едва покину кабинет, как ребята из группы начнут упрекать в глупости и потребуют моего отчисления из-за неуспеваемости. Пустые листки давно уже занизили рейтинг группы.
Я настолько погрузилась в грустные мысли, что не сразу услышала голос профессора Зорана, окликнувшего меня. Ему пришлось несколько раз меня позвать, когда я услышала его.
– Серова Диона!
Я вся скукожилась, стоило обернуться к преподавателю. Проходившие мимо одногруппники бросали на меня укоризненные взгляды. Наш рейтинг падал. Шансы на поездку в Великоград таял на глазах. Причём все старались, учили, отвечали правильно, а рейтинг не поднимался. Он поднимался, но не так, чтобы мы выбились в заветную тройку.
А что я могла поделать? Как справиться с неизвестной хворью?
– Лапушка, что случилось? – участливо поинтересовался он, глядя на меня поверх оправы очков. – Из-за чего глаза на мокром месте? – спросил преподаватель, беря мой чистый листок.
– И-извините, – утёрла я нос рукавом.
– Какие события помешали Древним осуществить вторжение раньше? – спросил меня Зоран.
– О готовящемся вторжении предупредила калика перехожая. Её звали Лельсин. Произошло это в первую годовщину возвращения вурдов в Единый мир, посвящённую открытию прохода из Нижних миров в Срединные, – ответила я его словами, которые запомнила с прошлой лекции.
– Поразительно! – воскликнул профессор. – Но почему вы сдали чистый листок? – он положил мою работу на стол передо мной. – Я не понимаю. На уроках вы отвечаете. Ваши ответы самые полные.
Вот и настал тот момент, которого я страшилась. Он снился мне в кошмарах и представлялся совсем иначе. Оттягивать разоблачение не имело смысла.
– Я не умею читать и писать, – призналась я, и слёзы потоком хлынули из глаз.
Конец. Теперь меня выгонят с позором из академии.
– Полноте, Диона, – подвинув стул, учитель по истории усадил меня на него. – Вы умная и способная девушка. Профессор Зелини не может на вас нарадоваться. Впервые ей встретилась такая талантливая ученица. Знаете, как она вас нахваливает! – воскликнул Зоран.
Меня похвалили? Профессор надо мной не смеётся? Он меня утешает?
Всю свою долгую жизнь я буду благодарить Диралана Зорана за то, что не оттолкнул меня, а наоборот, поддержал в трудную минуту. Не выгнал, а протянул руку помощи.
Я оторвала взгляд от пола, подняла голову и встретилась с внимательным взором преподавателя. Зоран смотрел на меня с участием. Наверное, именно его чуткость сподвигла меня раскрыться. Я рассказала о том, как училась читать и писать, что из этого ничего не получилось. Как додумалась всё запоминать на слух. С первого раза. Правда, для этого пришлось потренироваться, зато теперь могу воспроизвести всё, услышанное когда-либо, слово в слово.
Профессор Зоран слушал моё признание, не перебивая. Он качал головой и сильно удивился, когда я повторила отрывок из его вводной лекции.
– Хотя зачем я вам это рассказываю? – вслух произнесла я. – Всё равно ведь выгоните.
– Э-хе-хе, лапушка, – похлопал преподаватель меня по плечу. – Не спеши прощаться с академией. Знаешь ли, я лично знаком со Златогарой Стратилат, – тут он замолчал, видимо, давая мне возможность проникнуться уважением к озвученному имени, но я его, увы, не знала. – Это ректор Великоградского университета. Так вот, госпожа Ректор любит трудные случаи. И если ты попадёшь к ней, она непременно поможет тебе.
– Но как я к ней попаду? У меня нет денег даже чтобы добраться до Великограда.
– Забыли про конкурс, Серова?
– Нет. И тут-то я как раз мешаю своей группе выиграть приз.
– Я поговорю с преподавателями, объясню ситуацию, думаю, мы сможем принимать от тебя устные ответы вместо письменных.
– Да разве ж другие пойдут на такое? – возразила я, но в душе загорелся огонёк надежды. Кровь забурлила. Я даже подалась вперёд, ближе к Зорану.
