скачать книгу бесплатно
– Эта вокалистка из «Алмазной терции» шикарна! Её голос пробирает до мурашек, – восторгалась одна из них.
– И на клавишах она играет виртуозно! Её длинные тонкие пальцы словно порхают, – подхватила вторая. – Жаль, что вчера у них было последнее выступление с песней «Больше ты не мой».
– Они её пели в клубе уже четвёртые выходные подряд, – сморщила носик третья. – Скучно. Пора бы что-то новенькое выпустить.
– Согласна, – кивнула четвёртая. – Слишком уж она грустная. Не то что выступление у «Монструози».
– Каждые выходные у них новые песни. Каждое выступление – это фееричное шоу, – поддержала её третья.
Они напели слова из новой песни упомянутой группы, чем вызвали у других пассажиров возмущение.
Я посмотрела на шкалу громкости. Децибелы пока в норме, но находились в пределах верхних границ допустимого шума, который не оказывал влияния на сознание людей.
– Подумаешь, «Монструози»! Эти парни известные хамы. Кроме того, их поддерживает молодёжь из клана Гиерры, – бросилась на защиту вторая.
Первая достала свой тайп[3 - Тайп – многофункциональное устройство для связи и съёмки видео и фото, имеющее подключение к общеурбанусной коммуникационной системе (ОУКС), позволяющей звонить, писать сообщения другому абоненту, читать книги и новости, смотреть передачи и прямые эфиры, делиться понравившимися публикациями. Кроме того, на тайпы через ОУКС приходили оповещения о погоде и бурях, чтобы жители могли вовремя предпринять меры и обезопасить себя и близких.].
Девушка что-то показывала своим подругам:
– Я только вчера смогла достать приглашение в клуб на выступление «Алмазной терции». Они выступают только два дня. И поют только одну песню, – она что-то набирала на тайпе. – Присоединяйтесь.
Одна из них достала наушник из кармана и вставила в ухо.
Да, в нашем мире без наушников никак. Мои лежали в сумочке. Когда лютовало ненастье, лучший выход – сидеть в помещении с надетыми наушниками. Длительные и громкие завывания природы влияли разрушительно на сознание человека. У него мог помутнеть рассудок, и он сходил с ума. В невменяемом состоянии такие безумцы совершали страшные преступления.
– Голос у неё мощный, – хмыкнула третья.
– Посмотрите, какой у них миленький киллиарист, – воскликнула вторая. – Просто беллиссимо!
Услышав комплимент, я ухмыльнулась.
– Где они нашли себе киллиариста? Это же редкость! – третья едва ли не вырывала тайп, чтобы получше рассмотреть видео. – Ведь все киллиары подучётные.
– Ну, и что ты нашла в этом коротышке? – это четвёртая. – Парень должен быть высоким, а этот карлик.
В смысле парень?
Я посмотрела на свою блузку. Выпрямилась и натянула ткань сзади. Я не носила бюстгальтер. Мне их заменяли простые топики телесного цвета.
Ну, и ладно! Подумаешь, сисек нет. Не в большом размере счастье.
Достала наушники и воткнула в уши. Подключилась к своему старенькому тайпу. Зашла в мессенджер. О, Диаминта в сети.
«Твоё вчерашнее выступление обсуждают студентки Таулинского универа.»
Ответ пришёл незамедлительно:
«Да пошла ты…!»
Беззвучно посмеялась и напечатала:
«И я тебя люблю!»
Отправила.
Вместо текстового сообщения пришло изображение неприличного жеста.
«Вот поэтому у тебя до сих пор нет парня.»
Появился значок, что моё сообщение прочитано. В следующую секунду абонент вышел из сети.
Голос у тебя и впрямь шикарный, зато характер паршивый.
Открыла плеер и включила известную арию влюблённой девушки, исполненную несравненной мадам Алезией Фуэрто. Та опера прогремела больше тридцати лет назад, но до сих пор считалась очень популярной. Никто больше так и не смог перепеть мадам Фуэрто.
Мелодия течёт, как живительная патока. С ней гармонично сливается чистый и сильный голос. Слышно не только каждое слово, но и эмоцию, малейший её оттенок, которую передаёт исполнительница главной роли.
Вот начинается партия духовых. О-па! Тут одна из флейт фальшивит, но через пару тактов снова играет правильно.
Иногда абсолютный слух доставляет трудности. Всегда услышишь фальшь.
Пока еду, за окном мелькает один и тот же пейзаж: высотки многоквартирных домов. Едва только они перестали проносится и за окном растеклась зелёная гладь листвы, как я развернулась и коленями встала на сидение, чтобы в лучах утреннего солнца насладиться видом Гранд-Примо Ралсо, огромного театрального комплекса, расположенного в центре Таулинского парка. К нему проехать можно только по специальному разрешению и только в дни премьер. Такой чести удастаивались не все, а только избранные. Ишаары, чтоб их! И билеты стоили баснословных денег. Даже на самые дальние места.
В середине комплекса возвышался бриллиант – главный театр, купол которого выполнен из ударопрочного стекла особого сплава, который мог посоперничать с сиянием драгоценных камней. И вот сейчас купол блестел так ярко, что было больно глазам. Даже слеза скатилась по щеке.
Ночью он освещался специальной подсветкой и выглядел волшебно. Но включали её нечасто. Только в дни, когда шли премьеры, или по праздникам.
Гранд-Примо Расло – мечта любого музыканта. Выступить там, пусть и единожды, этого достаточно, чтобы навеки вписать своё имя в память людей.
Мечта, недоступная мне…
– Струна подъезжает к станции «Гранд К?апитал Гиерра», – оповестил пассажиров механический голос из динамика.
Я шустро вскочила с сиденья и вытерла мокрую дорожку с щеки. Нечего предаваться несбыточным фантазиям. Пора шевелить ногами, иначе меня выгонят с работы. И на другую с таким-то послужным списком точно не возьмут!
Едва двери разъехались, как я протиснулась между другими служащими, спешившими в офисы, судя по дресс-коду. На этот раз воспользовалась лестницей, перепрыгивая через две ступеньки. Спрыгивая с последних, бросила стаканчик и одноразовый контейнер в урну.
Помчалась сломя голову к выходу из станции. На ходу вытащила проездной, чтобы приложить его к турникету, и как только дверцы открылись, снова ломанулась. На этот раз по широкому тротуару к самому высокому зданию в нашем урбанусе – «Гранд Капитал Гиерра».
Когда я заскочила в холл и помчалась к пропускному пункту, он был пустым. Сердце бешено забилось в груди. Дыхание стало прерывистым, сиплым. Взглядом нашла охранника. Он указательным пальцем одной руки постучал по запястью другой и покачал головой.
Я не могу опоздать!
В середине холла установлены турникеты, к которым я уже приложила свой пропуск, чтобы тут же прикрепить его к блузке над левой грудью. Загорелся зелёный огонёк. Прошла через арку. Она запищала, уведомляя, что у меня нет запрещённых предметов с собой.
Впереди – последнее препятствие. Лифты. Хоть бы повезло, и один из них был бы внизу. Тогда есть шанс, что я приду вовремя.
Мелодичный звонок оповестил холл, что дверцы в один из них открываются. Я вижу, как темноволосый мужчина быстрым широким шагом заходит в него и сразу, не поворачиваясь, нажимает на кнопку этажа.
– Стойте! – кричу я и ускоряюсь, чтобы со всего маху влететь в лифт в последний миг перед тем, как закроются двери.
В этом полёте умудряюсь нажать на нужный мне этаж. Правда, мчалась я сломя голову, поэтому затормозить сразу не получилось.
Мужчина обернулся на мой крик, чем уменьшил расстояние между нами. И я впечаталась в него. Не ожидавший такого, он завалился на стеклянную стену кабинки, поймав меня в свои объятия.
А он красавчик! Правда, староват, на мой взгляд. На вид ему около тридцати пяти. Квадратный подбородок смягчает лёгкая небритость. Смоляные волосы, слегка отросшие, гармонируют со смуглой кожей. Выходец из южных провинций. Находясь всё ещё прижатой к нему, чувствую, что под одеждой налитые мышцы.
Я поднимаю взгляд и встречаюсь с его глазами стального цвета. В них читаю насмешку.
– Вы не ушиблись? – он только начинает произносить слова, как я уже понимаю, кто передо мной.
Он один из ишааров, людей, обладавших завораживающим голосом, чьи интонации моментально подчиняют сознание людей их воле. Поэтому ишаары всегда молчат. У них есть Гласы, которые говорят за них, ибо простой человек не выдержит силу этого голоса. Он просто сделает то, что сказал или вложил в свои слова ишаар. Из-за своей силы ишаары смогли подняться на вершину социальной лестницы и обосновались в роли повелителей жизни.
Его низкий голос близок к басу. Глубокий, насыщенный. Он пробирает до самой сути.
Жар возбуждения волной прокатывается по моему телу. Эта дрожь не остаётся незамеченной ишааром. На его губах расцветает понимающая улыбочка.
Думает, что я это спланировала специально, чтобы привлечь его внимание к себе?
Да я вас всех ненавижу! Вам всё и всегда даётся просто так. Просто потому, что вы ишаары. А другим нужно очень много вкалывать, чтобы достичь хотя бы одного процента тех привилегий, которые вы получаете с рождения. А кого-то за просто так лишают и тех крох, которые удалось с трудом вырвать в этом несправедливом обществе!
– Вам помочь?
Он ещё и издевается надо мной!
Я чувствую, как у меня подсохли губы. Кончиком языка быстро облизываю их. Я еще больше ужасаюсь, когда вижу, как мои руки скользят вверх по его, на мгновение замирая на его твердых, широких плечах.
Понимаю, что моё тело уже не слушается меня. Что ещё немного, и я наброшусь на него с поцелуями. Даже уже привстала на носочки. Губами потянулась к его. Я уловила его горячее дыхание, смешавшееся с его ароматом. Ишаар пах виноградом и металлом. Мои руки ухватили его за затылок. Ещё чуть-чуть и наши губы соприкоснуться…
Глава 2
Нет! Я не хочу этого. Зажмуриваюсь. Внутренне сжимаюсь, готовлюсь к моральному унижению.
Не хочу!
В голове льётся мелодия. Она словно живительная влага для измученного пустыней путника. Прохлада в тени раскидистого дерева в знойный день. Она освобождает мой разум, возвращая ему контроль над телом.
В изумлении распахиваю глаза. Наши лица находятся в считанных миллиметрах друг от друга. Я вижу своё отражение в его зрачках. Наши дыхания смешиваются: моё – рваное, его – размеренное.
Я точно знаю, что это колыбельная. Она часто мне снится в кошмарах, которых я на утро не помню. Сколько не силилась вспомнить ноты, никогда не могла их воспроизвести. А тут ясно их слышу. Мелодия звучит в моих мыслях. В отражении его зрачков замечаю, как радужка моих глаз загорается золотым кольцом. Чем дольше я «вспоминаю» колыбельную, тем мне становится легче. Чары его голоса спадают.
Ишаар хмурится. Поворачивает голову вправо и смотрит себе на плечо.
Зеркалю движение за ним. И в ужасе открываю рот. Мои пальцы тарабанят по его каменному плечу ритм звучащей в моей голове музыки.
Резко прекращаю и отдёргиваю руку, но ишаар успевает перехватить мою левую ладонь. Я сжимаю её в кулак. Он настойчиво большим пальцем раскрывает её.
На кончиках пальцев моей левой руки с коротко подстриженными ногтями старые мозоли, превратившиеся в кожное уплотнение. Мозоль есть даже на мизинце. Они появляются только у тех, кто много играет на струнных музыкальных инструментах.
Ишаар переводит взгляд на мой пропуск, где написано моё имя и должность «курьер».
– Килли Зарто, – от его голоса меня повторно бросает в дрожь, но в этот раз я быстрее сбрасываю наваждение.
Его брови почти сходятся над переносицей. Стальной взор обращается к моему лицу. Я громко сглатываю.
Прямо кожей чувствую витавший в воздухе незаданный вопрос: откуда у простого курьера мозоли на пальцах, которые бывают только у профессиональных музыкантов. Занятия музыкой стоят очень дорого. Только богачи могут себе их позволить. Музыка не для всех в нашем мире, а только для избранных. И благонадёжных. Тех, кто не нарушает правила, установленные ишаарами. И это точно не про меня.
Мне надо его отвлечь. Срочно!
Ничего другого я не могу придумать в этот момент. Замахиваюсь правой рукой и залепляю ему пощёчину. Её звук отдаётся в моём сознании. На его лице остаётся красный след от моей ладони.
Он этого явно не ожидал, потому что в первое мгновение от него нет никакой реакции.
За спиной пиликает сигнал о прибытии на этаж. Этот звук приводит меня в чувства.
Я отталкиваю его и выскакиваю из лифта. Повезло, что это тот самый этаж, на который нужно мне. Надеюсь, что он не бросится за мной следом. Ведь он ишаар. И не пристало человеку его положения делать грязную работу. Скорее всего, через полчаса за мной придут и…
От осознания собственного прокола и дерзости меня трясёт так, что приходится согнуться и опереться на собственные колени. Несколькими глубокими вдохами привожу дыхание в порядок. Жаль, что это не работает так с пульсом.
Оборачиваюсь. Ишаар пристально что-то рассматривает пониже моей спины и показывает мне большой палец. Читаю по его губам: «Аккорд!»
Перед тем, как двери лифта съехались, я успела заметить, как он усмехнулся. Лифт поехал выше. Интересно, на каком этаже он работал?
– Бина Зарто! – ко мне спешила моя непосредственная начальница, донна Гауно. – Вы опоздали.
Это же какую степень невезения надо иметь, чтобы встретить самую дотошную, мелочную и злопамятную женщину нашего отдела утром первого рабочего дня после выходных? Но может ли донна ГаунО сравниться с ишааром, который, кажется, догадался о моем маленьком секретике?
Хорошо, секрет немаленький. И дело даже не в его размере, а в его опасности. От осознания этого настроение стремительно полетело вниз.
– Доброе утро, донна ГаунО! – я громко поздоровалась со своей непосредственной начальницей. – Я не опоздала. Часы только что подтвердили, что я пришла вовремя.
Да, сегодня храбрости мне не занимать. Пора заканчивать тесное общение с Диаминтой. Ведь это она обычно лезла на рожон.
Хотя этим утром я уже потеряла всё, ударив ишаара. Скоро прибегут гвардианы, защищающие закон и порядок в нашем урбанусе, и арестуют меня, как преступницу, посмевшую покуситься на жизнь драгоценного ишаара.
– ГаУно! – визжит донна начальница, не давая мне опуститься до самобичевания.
На её визг оборачиваются сотрудники, сидевшие и кропотливо работающие за своими столами. Точнее, делавшими вид, что работают. Обычно все начинают шевелиться, когда до отчётного дня остаётся неделя. Вот тогда здесь не то, что работают, даже спят.
Если посмотреть на мою должность с этой стороны, то у меня самая лучшая работа – отнеси, принеси, подай. Подумаешь, что к вечеру ноги отваливаются от … спины, зато всегда в форме. И мой юный возраст тут ни при чём! Через пару месяцев мне исполнится двадцать, и статус моего КИЛА поднимут до совершеннолетнего.
К нам спешил умо Калумбу. Этот полноватый мужчина с круглым лицом следит за тем, кто и когда приходил. Или уходил. В случае с нами, курьерами, он отслеживал нас по специальной программе, которую каждый курьер устанавливал в свой тайп. Таким образом, детки на побегушках (на нашу вакансию берут либо таких, как я, либо тех, кто хочет подработать) находились под контролем.
– Почему вы кричите, а не работаете? – умо Калумбу обратился к донне Гауно.
– Вот, бина опоздала, – со злорадной ухмылкой сообщила ему начальница.
– Сейчас проверим, – он достал свой тайп, тыкнул в него, что-то набрал и, наконец, когда уже все в офисе замерли и ждали его ответа, выдал: – Бина Зарто прошла контроль в семь пятьдесят семь. Так что она пришла вовремя. Отдавайте ей распоряжение, и хватит тратить время, – постучал он по своим наручным часам. – Пора работать!
