Саддам Хусейн – Лидер Востока: Власть, кровь и нефть

Бахтияр Аслонов

Саддам Хусейн – Лидер Востока: Власть, кровь и нефть

Авторские права

© Аслонов Бахтиёр Наимджонович (Назири), 2025

Все права защищены.

Никакая часть этой книги не может быть воспроизведена, скопирована или передана в любой форме без письменного разрешения автора.

«История – это суд без апелляции. Она запоминает не оправдания, а поступки».

– Аноним

Аннотация

Саддам Хусейн – имя, которое до сих пор вызывает бурю чувств: страх, ненависть, восхищение, презрение. Он стал символом власти, террора и национальной гордости дновременно. Эта книга – попытка разобраться в феномене человека, сумевшего превратить себя в живую легенду, правившего железной рукой и оставившего после себя разрушенную страну и множество вопросов. Здесь вы найдёте не только хронику власти и падения, но и живые свидетельства, личные истории и психологические портреты, раскрывающие мрачную и сложную эпоху Ирака.

От автора

Когда я начал работу над этой книгой, передо мной стояла не цель осудить или оправдать Саддама Хусейна. Я хотел понять. Понять, как один человек может стать абсолютной властью. Как идеи превращаются в оружие, а страх – в государственный механизм.

Эта книга – плод долгих месяцев изучения архивов, интервью, анализа исторических процессов. Но главное – это попытка показать, что диктатор – не только продукт системы, но и её создатель.

Я верю, что история не имеет права молчать. И если мы хотим избежать будущих трагедий, мы должны изучать прошлое – без пафоса, но и без страха.

Благодарности

Создание этой книги было бы невозможно без помощи, поддержки и терпения многих людей.

Я выражаю искреннюю благодарность:

– историкам, дипломатам и военным аналитикам, чьи труды помогли мне лучше понять эпоху и контекст;

– тем, кто поделился личными воспоминаниями о Саддаме Хусейне, оставаясь при этом в тени;

– редакторам и корректорам, сделавшим эту книгу ясной и живой;

– и, конечно, моей семье, которая поддерживала меня, когда я погружался в самые тёмные главы ближневосточной истории.

Эта книга – не просто результат исследований. Это долг перед историей. Спасибо всем, кто помог мне его исполнить.

Введение

Восток всегда рождал сильных правителей.

Но не каждый из них оставлял после себя столь глубокий след в истории и сознании народа, как Саддам Хусейн. Его имя вызывает споры, страх, восхищение и отвращение – всё одновременно. Он был человеком контрастов: жестоким и харизматичным, прагматиком и мечтателем, строителем и разрушителем.

Эта книга не ставит целью оправдать или обвинить. Её задача – понять. Понять, как из безвестного юноши вырос политик, бросивший вызов Западу и мечтавший о великом арабском возрождении. Понять, как культ личности стал инструментом власти. Понять, как идеология, замешанная на крови, может управлять миллионами.

Мы отправляемся в путешествие по страницам истории Ирака, по дворцам и тюрьмам, по полям сражений и кабинетам заговоров. Саддам Хусейн – не только герой и антигерой этой книги. Он – зеркало Востока конца XX века, отражающее как его величие, так и трагедии.

Глава 1. Восхождение

Детство в Тикрите. Бедность и жестокая юность

Саддам Хусейн родился 28 апреля 1937 года в деревне Аль-Ауджа, вблизи города Тикрит, на берегах Тигра. Этот регион, изолированный, пыльный и обедневший, стал колыбелью одной из самых жестоких фигур ХХ века. Не было никаких знаков судьбы, которые бы указывали, что из этих песков и глиняных домов выйдет человек, держащий в страхе целый регион и бросивший вызов мировым державам.

Его отец, Хусейн аль-Маджид, исчез при загадочных обстоятельствах до рождения сына – вероятно, умер или сбежал. Мать, Сабха Тулфах аль-Мусаллат, осталась с двумя детьми, в крайне тяжёлых условиях. Маленький Саддам был никому не нужен – мать, впав в депрессию, якобы пыталась избавиться от него ещё в младенчестве. В возрасте трёх лет он оказался на попечении своего дяди – Хармала Хасан аль-Маджида, офицера и убеждённого арабского националиста, который и сыграл ключевую роль в формировании мировоззрения будущего диктатора.

Воспитание у дяди означало строгость, религиозную дисциплину и постоянные разговоры о величии арабской нации и предательстве Запада. Хармала, страстный поклонник идей сирийской иракской баасистской мысли, внушал мальчику, что Ирак – великая страна, униженная империализмом и разделом колонизаторов. Эти идеи впитались в сознание Саддама как яд – медленно, но неотвратимо. Уже в детстве он стал жестоким, скрытным и замкнутым, презирая слабость и стремясь к контролю.

Образование было роскошью в бедном Тикрите. Саддам начал учиться только в десятилетнем возрасте – слишком поздно для обычного ребёнка, но именно тогда проявилось его холодное упорство. Он не блистал в знаниях, но отличался упорством, хитростью и стремлением к власти. Школьные учителя вспоминали его как тихого, но злопамятного ребёнка, готового отомстить даже за малейшее унижение.

Тикрит, как и многие другие районы Ирака, был ареной межклановой вражды, кровной мести, борьбы за выживание. Саддам вырос в обществе, где прав не тот, кто справедлив, а тот, кто силён. Где оружие говорило громче слов, а месть была долгом чести. Эти правила глубоко въелись в его моральный кодекс.

Политическая нестабильность Ирака лишь укрепила убеждение молодого Саддама, что власть – это единственный путь к спасению. В стране, где военные перевороты были нормой, а правительство менялось быстрее, чем сезоны, юный тикритский мальчик мечтал не просто выжить – он мечтал подчинить.

В 1955 году он отправился в Багдад, чтобы поступить в юридическую школу. Там он вступил в партию Баас – Панарабское социалистическое движение, обещающее возрождение арабского мира, социальную справедливость и изгнание колонизаторов. Это был поворотный момент: из бедного мальчика с деревенским акцентом Саддам Хусейн начал превращаться в политического фанатика, человека, верящего в собственную историческую миссию.

Так начался путь, который уведёт его от песчаных тропинок Тикрита к золотым дворцам Багдада, от бедности – к абсолютной власти. Но прежде, чем он станет «вождём арабов», он должен был пройти через кровь, предательство и страсть к контролю. Всё это – ростки, взошедшие ещё в детстве, на суровой земле северного Ирака.

Приход к баасистской идеологии

Саддам Хусейн оказался в столице в 1955 году. Багдад в то время был не просто городом – он был ареной идей, заговоров, революций. После десятилетий британского вмешательства и колониальной зависимости Ирак кипел. На улицах звучали лозунги, по университетам распространялись запрещённые листовки, и каждый молодой человек, ищущий смысл и влияние, рано или поздно сталкивался с идеей арабского единства. Именно в этой бурлящей среде Саддам впервые услышал слово «Баас».

Партия Баас – «Партия арабского социалистического возрождения» – объединила в себе смесь национализма, социализма и антиимпериализма. Она обещала возрождение великой арабской цивилизации, борьбу против капиталистических грабителей и конец племенной раздробленности. Баасисты были убеждены: только единый арабский мир, очищенный от влияния Запада и внутренней коррупции, сможет вернуть себе достоинство.

Саддаму не потребовалось много времени, чтобы понять: в Баасе есть всё, что соответствует его взглядам. Во-первых, национализм – он всегда чувствовал свою исключительность, свою «предназначенность». Во-вторых, авторитарность – партия была иерархична, жёстко структурирована, и её лидеры не терпели инакомыслия. В-третьих, культ силы – в партии восхваляли решительность, даже если она выражалась в насилии.

Свою первую партийную клятву Саддам принял в полутёмной квартире багдадского пригорода. Здесь, среди других молодых фанатиков, он присягнул на верность Баасу и делу арабского возрождения. С этого момента он стал не просто активистом – он стал солдатом идеологической войны.

В рядах партии он быстро завоевал репутацию человека бесстрашного и преданного. Он знал, как действовать в подполье, как убеждать, как устрашать. Он читал партийные труды, изучал труды Мишеля Афляка – идеолога Бааса, и верил, что Ирак должен стать ядром арабского объединения.

Баасисты тогда были в оппозиции. После переворота 1958 года, когда генерал Абдель Касем сверг монархию и провозгласил республику, партия Баас оказалась вытесненной из власти. Саддам воспринял это как личное оскорбление. Он начал участвовать в подпольных операциях, занимался вербовкой, шпионажем, а вскоре – и организацией заговора против самого Касема.

Баасизм для Саддама стал не просто идеологией – он стал религией. Эта вера оправдывала любые средства: убийства, пытки, предательство. Он верил, что история принадлежит сильным, и слабость – это преступление.

Идеология партии идеально совпала с внутренней сутью Саддама. Её лозунги – «Единство, свобода, социализм» – в его понимании значили: власть любой ценой, контроль над массами и насилие как инструмент порядка.

Он ещё не знал, что очень скоро эта вера приведёт его к попытке государственного переворота – и к первому бегству, но путь был начат. Баас стал его новой семьёй, его убежищем, его будущей машиной власти.

Первая попытка переворота и бегство

В 1959 году, всего через четыре года после своего прихода в Багдад, Саддам Хусейн становится участником первого крупного политического заговора. Цель – устранение генерала Абделя Касема, который, по мнению баасистов, предал идеалы революции и начал флиртовать с коммунистами. Баас видел в нём угрозу и Западу, и арабскому единству. Убийство должно было стать первым шагом к захвату власти.

Саддам был одним из семи боевиков, назначенных на роль киллеров. План был прост: устроить засаду на пути следования кортежа Касема в центре Багдада и открыть огонь. 7 октября 1959 года он с оружием в руках ждал у здания школы на улице Расафа. Когда показалась машина премьер-министра, заговорщики открыли огонь из автоматов.

Касем был тяжело ранен, его водитель убит, но он выжил. Заговор провалился. Один из боевиков был убит на месте. Саддам, раненный в ногу, сумел скрыться – при помощи друзей его вывезли из города и укрыли в пустынных районах. Начался период его первого бегства.

Через несколько недель он оказался в Сирии, а оттуда – в Египте. Каир принял его как политического беженца. Он жил среди других баасистов, посещал лекции, продолжал образование. Он наблюдал за идеологическим расцветом арабского национализма, за взлётом Насера и создавал себе образ будущего лидера.

Бегство не стало поражением. Наоборот – для молодого Саддама оно стало школой. Он научился жить в изгнании, строить связи, чувствовать политический пульс региона. Египет стал для него не только временным убежищем, но и моделью будущего: сильное централизованное государство, культ лидера, харизматичная диктатура.

Когда в 1963 году партия Баас пришла к власти в Ираке в результате очередного переворота, Саддам вернулся. Но его ждал неприятный сюрприз: власть партии оказалась недолгой – через девять месяцев баасисты были вновь свергнуты. Это убедило его в одном: приходить к власти нужно не временно, а навсегда. Он начал строить долгосрочную стратегию.

С этого момента он стал не просто партийным активистом. Он начал создавать вокруг себя сеть влияния: людей, преданных лично ему, не просто партии. Он не верил в идейную преданность – он верил в страх, в шантаж, в лояльность, основанную на интересах. Именно тогда начал рождаться культ личности Саддама Хусейна.

Возвращение, создание культа личности

После нескольких лет в изгнании Саддам вернулся в Ирак с ясным планом: не просто восстановить баасистскую власть, но и создать такую систему, в которой он будет незаменимым. Он понял главное: партия – это инструмент, но власть должна быть личной. Лидер не может зависеть от идеологов или комитетов. Он должен быть – как вождь, как отец, как воплощение нации.

В 1968 году произошёл новый переворот. Баасисты вновь пришли к власти, и на этот раз – надолго. У руля страны оказался Ахмед Хасан аль-Бакр, родственник и покровитель Саддама. Внутри аппарата он начал концентрировать власть в руках молодого, амбициозного и безжалостного Хусейна. Он стал вице-президентом, но на деле – контролировал спецслужбы, армию и партийную дисциплину.

Всё, что угрожало его влиянию, он устранял – либо физически, либо через компромат. Он создавал новую систему контроля: всё население было под наблюдением, сотрудники партии и армии – под страхом разоблачения, а элита – подкуплена и запугана одновременно.

Параллельно начал формироваться культ личности. Газеты начали печатать статьи о «гениальности молодого лидера», на радио – его речи, на телевидении – его визиты по заводам, встречам с крестьянами и солдатами. Саддам везде появлялся как заботливый отец, как сильный защитник, как строитель нового Ирака.

Школы начали преподавать тексты, в которых он уже становился героем национального возрождения. Его портреты украшали улицы, его имя произносили с восторгом и страхом. Для народа он стал не просто лидером – он стал мифом. Его сравнивали с великими правителями прошлого: Саладином, Набуходоносором.

Он активно использовал кинематограф, литературу, театр и музыку для создания своей легенды. Все достижения страны преподносились как его личная заслуга. Даже когда он ещё не был президентом, его фигура затмевала всех. Аль-Бакр постепенно отошёл на второй план.

Таким образом, Саддам создал систему, где партия стала инструментом, а государство – тенью одного человека. Он построил личную империю на основе страха, мифов и железной дисциплины. И эта система была готова к следующему шагу – к его формальному восхождению на трон.

Восхождение к власти, устранение соперников

16 июля 1979 года Ахмед Хасан аль-Бакр неожиданно объявил о своей отставке. Формально – по состоянию здоровья. Но вся страна знала: это был конец одной эпохи и начало другой. Саддам Хусейн занял пост президента Ирака, верховного главнокомандующего и генерального секретаря партии Баас. Вся полнота власти теперь была в его руках.

Первые недели его правления стали демонстрацией силы. Он устроил одно из самых устрашающих событий в истории партийной диктатуры – «заседание чистки». 22 июля 1979 года он собрал высших чинов партии и публично зачитал список предателей, якобы готовивших заговор. Один за другим они вставали, признавались в измене, обвиняли друг друга и выводились под конвоем. Некоторые – плакали, некоторые – молили о прощении. Это был театр страха. Спектакль, в котором вся страна увидела: Саддам – не человек компромисса. Он будет править без пощады.

За этим последовали аресты, казни, чистки в армии, безопасности, правительстве. Он не допустил ни малейшей альтернативы своему господству. Даже старые соратники по партии Баас были устранены – либо физически, либо маргинализированы.

Параллельно он усилил репрессивный аппарат. Мухабарат – иракская служба безопасности – стала орудием абсолютного контроля. Донос стал формой выживания. Даже в семьях люди боялись говорить правду.

Однако Саддам не был только палачом. Он был и стратегом. Он начал реформы: строил заводы, электростанции, улучшал дороги, внедрял систему всеобщего образования. В его представлении сильное государство – это то, которое может воевать, строить и подавлять одновременно.

Он понимал: чтобы быть несменяемым, нужно не просто внушать страх, но и давать ощущение величия. Он хотел, чтобы иракцы гордились им так же, как боялись.

С устранением всех соперников он стал абсолютным властителем. Его слово стало законом. Его лик – символом нации. Его голос – голосом будущего. И впереди его ждали величайшие испытания: война с Ираном, война с Кувейтом, конфронтация с Америкой. Но всё это начиналось отсюда – с одного дня в июле 1979 года, когда Саддам Хусейн стал не просто лидером страны, а владыкой её судьбы.

Глава 2. Железный диктатор

Политика страха и террора

Саддам Хусейн понимал: для удержания власти недостаточно одной идеологии. Он знал, что страх – лучший цемент для любого режима. Его власть не просто опиралась на репрессивные институты – она их питала, расширяла и сделала орудием массовой деморализации. В каждом иракском доме витал страх: за слова, за взгляды, за случайное подозрение.