скачать книгу бесплатно
Глава 3
Вечер проходит, как обычно, я прячусь в своей комнате, делая вид, что усиленно занимаюсь. Вдруг раздаётся крик. Что случилось? Несусь на первый этаж. Оказывается, скандал в комнате деда. Я хотела ворваться в его спальню, но, услышав своё имя, притулилась к стене рядом с открытой дверью.
– Ты с ума сошёл, папа! – орала мама. – Восемь миллионов Катьке отписал! Зачем ты вызвал нотариуса без моего ведома?!
– Да, я завещал Кате эти деньги. Ты вообще фирму целиком получаешь. Тебе мало? Возможно, внучка захочет открыть свой бизнес, – тихим, но грозным голосом парирует дедушка.
– Папа, ну зачем ты так? Я люблю свою дочь и не борюсь с ней за наследство. Она будет работать со мной на фирме, а потом я подпишу завещание на неё, больше всё равно некому оставить дела. Сейчас ты ей даёшь эти деньги, а она всё профукает. Да, возможно, откроет бизнес, но прогорит. У меня свободной наличности только пять миллионов, остальные деньги в деле. Если что, мне стройку из-за неё приостанавливать? Вызовем нотариуса, и ты перепишешь завещание.
– Ты уже и хоронишь меня, да?! – кричит дедушка, но тут же закашливается. – Пошла вон отсюда. Фиг тебе, а не новое завещание. Будешь настаивать – я его перепишу, только в этом случае ты получишь дырку от бублика. Всё отдам внучке – и счета, и фирму. Привыкла гнобить её, будто не сама родила ни любви, ни ласки. Уйди, видеть тебя не хочу.
Я залетаю на цыпочках в уборную и слышу топот ног, мать уходит из комнаты деда. Он оставил мне наследство, а она недовольна. Разумеется, приятнее всего держать меня под своим каблучком, командовать, указывать, говорить, что я никчёмная.
Слёзы наворачиваются на глаза. Быстро умываюсь, останавливая их. «Соколовы не плачут» – так всегда повторяла мама с тех пор, как мне исполнилось семь лет. Если что-то было не так, и я начинала реветь, она грубо одёргивала: «Чего нюни распустила, ты Соколова или кто? Тебе не стыдно вообще, а?»
Мне было ни капельки не стыдно, наоборот, обида душила. Девочек так не обижают, а меня гнобили везде, даже дома.
Ещё мне хотелось бантики, как у красавицы класса Юльки. Помню линейку на первое сентября, её катал старшеклассник на плече, а она звенела колокольчиком и улыбалась. Шикарные банты украшали косы, а красивое платьице привлекало взгляд и вызывало зависть. Я хотела себе это платье, и бантики, и туфельки, и даже косички. Вместо красивого наряда, на меня напялили классический костюм для женщин, только в сильно уменьшенном варианте, а волосы украсила серебряная заколка с фианитами. Мама стояла рядом, улыбалась, говорила, что я среди девочек самая красивая. Ещё бы, только на меня умудрились напялить наряд от известного европейского модельера.
Снова плещу на лицо водой и хриплю, накатывает фантомное удушье. Нервы совсем ни к чёрту, я так устала от всего, теперь ещё и любимый дедушка масла в огонь подлил. Мать никогда не позволит, чтобы я далеко ушла от её юбки, так и будет помыкать мной, пока не помрёт.
Успокаиваю себя и выхожу в холл. Плетусь в комнату деда, тот смотрит телевизор, поворачивает голову на мои шаги.
– Как ты, дедушка? – спрашиваю ласково.
– Вот только ты приходишь и сразу интересуешься самочувствием, а не завещанием, – усмехается он.
– Не хорони себя, ты ещё поправишься.
– Так я и не хороню. Это врачи мне много уже не дают. Не будем о грустном.
Я сажусь на стул, потом наклоняюсь и, обняв старика, кладу голову ему на плечо.
– Вот всегда ты такая: ласковая, заботливая. И чего тебе с матерью так не повезло? – нежным тоном произносит дед.
– Мама, наверное, очень мальчика хотела, а родилась я.
– Мама много чего хочет. Правильно я сделал, что не переписал на неё фирму при жизни. Составил завещание, ты получишь восемь миллионов. Можешь не создавать бизнес, но купи квартиру и уезжай из этого дома. Наташа с каждым годом становится всё жёстче, ты не сможешь с ней долго, а твой муж и вовсе не уживётся с такой тёщей.
– Спасибо, дедушка, ты лучший, – я поднялась и чмокнула деда в щёку.
– Выключи эту балаболку, устал, спать лягу.
Только дедушка всегда называл телевизор балаболкой. Бабушка всё время смеялась над этим словом. Дед слёг после её смерти, любил так, что не выдержал потери. Мне бы хотелось такой же любви.
Я выключила телевизор, пожелала спокойной ночи и ушла к себе. Было тоскливо на душе. Дед сказал о муже. Нужна ли я кому-то такая? Возможно, кто-то позарится на деньги, но за глаза будет обзывать уродиной.
***
Сегодня читать лекцию снова пришёл красавчик – аспирант. Я смотрела на него восторженными глазами и чувствовала томление в груди. Разумеется, я не подойду к нему после лекции, мне есть что ему сказать, но, как ни странно, и нечего говорить. Не признаваться же, что он мне нравится?
– Подруга, ты чего так на него пялишься? – шепнул на ухо Юрка.
– Не пялюсь, а внимательно слушаю, не мешай, – отмахнулась я.
Это так заметно, что я на нём залипла? А что поделать, если так?
Лекция закончилась. Святозар уходил из аудитории, попрощавшись с нами. Стало так тоскливо, будто солнце внезапно скрылось за тучами, и начался ливень. Раскисать нельзя, мне ещё экзамен по вождению сдавать. С первого раза не получится – мать устроит словесную взбучку. Порой мне кажется, что я для неё не дочь, а мячик, который можно попинать, когда паршивое настроение. Когда у меня будет ребёнок, я стану любить его всем сердцем.
***
Сотрудник ГИБДД, принимавший экзамен, оказался невредным. Специально не заваливал. Я взяла себя в руки и постаралась, сдала с первого раза, и мне подписали экзамен.
– Можете подать заявление и прикрепить все справки через портал госуслуг. Права делают неделю, – объяснил капитан.
Я поблагодарила его. Окинула взглядом коренастую фигуру мужчины и счастливая пошла вызывать такси.
Домой впорхнула, словно бабочка. Первым делом похвасталась деду, тот искренне за меня порадовался. Потом я пошла в кабинет матери, постучала и только после разрешения предстала перед её очами.
– Мам, я сдала. Требую свою машину.
– Хоть какой-то с тебя толк, – буркнула она, отрывая взгляд от ноутбука. – Сначала купим что-то бюджетное. Разобьёшь – не жалко будет.
Разумеется, меня никто не спросил, чего хочу я. Мать, как всегда, решила-постановила, а я должна подчиниться. Неожиданно на её столе разразился трелью телефон. Мама взяла его и начала кричать, не стесняясь меня.
– Ты там чем думаешь, Лёня?! У нас сдача всех коммуникаций на носу! Не успели?! Я тебе не успею! Выводи людей на вечерние смены, работайте до одиннадцати вечера! Не будет сделано в срок – я тебя уволю, Лёня, так и знай! А мне плевать, что ты со мной спишь! Сегодня ты мой любовник, а завтра – на помойке харчи собираешь! Я всё сказала! – мать бросила трубку и глянула на меня. – Чего уши развесила, иди уже!
Я захлопнула рот и пошла к себе. Такая мама была не всегда, она и ласковая бывала, читала сказки в детстве на ночь. Эти дни можно по пальцам пересчитать. Иногда я думаю: зачем она меня родила, чтобы была?
Упала на кровать, заложив руки за голову. Завтра снова в институт, а там будет Святозар – мечта любой женщины.
Глава 4
Ночью мне приснился Святозар. Мой первый эротический сон и именно с ним. Мужчина целует мою грудь, мнёт её руками, а я шепчу его имя на выдохе.
Просыпаюсь и чувствую, как ноет внизу живота, я возбудилась. Чёрт, что с этим делать? Я прикасаюсь к себе рукой, трогаю возбуждённую промежность. Фу, как противно. Хватаю телефон с прикроватной тумбы.
– Ты обалдела, Кать, ночь на дворе? – сонно отвечает на вызов подруга.
– Ир, что ты делаешь, когда возбудилась? – тараторю я.
– Тебе сейчас технику онанизма описать или видео прислать на эту тему? Кать, хорош прикалываться.
– Я не о самоудовлетворении. Другие способы есть?
– Засунь своё тело под холодную воду. Парня себе заведи уже, – было слышно, как Ира смачно зевнула, а потом отклонила вызов.
Пока разговаривала с подругой, возбуждение спало, но неприятные ощущения в теле остались. Вот, значит, что можно сделать: засунуть себя под холодную воду. Буду иметь в виду.
Я задумалась: это очень странно, что у меня такой случай впервые. Мне скоро двадцать один год, и я боюсь секса, не знаю, как буду обнажаться перед мужчиной.
Осталось немного подождать и можно обратиться к врачу, чтобы спросить об этом, лишь бы мать о моих планах не узнала.
***
Несусь на лекции, как лошадь на скачках. Безбожно опаздываю и у самой аудитории натыкаюсь на Святозара. Краснею от стыда, будто он сейчас в моих глазах увидит мой сон с ним.
– Здравствуйте, – мямлю невнятно.
– Здравствуйте, – отзывается он и пропускает меня вперёд в открытые двери.
Сажусь, как всегда, возле друзей, быстро здороваюсь с ними, а взгляд приковывает аспирант, поднявшийся на сцену.
– Приветствую всех студентов. Профессора в понедельник выпишут с больничного, и поэтому я сегодня у вас в последний раз. Готовимся записывать лекцию, – говорит Святозар.
Я готова стонать в голос. Вероятность, что мы с ним ещё где-то пересечёмся, ничтожно мала. Институт большой, аспиранты учатся в дальнем крыле. Если Святозар ходит в столовую, как я, то вот там ещё можно встретиться.
На большой перемене я убедилась, что ходит. Увидела его сидящим за одним из столиков. Он был с друзьями и улыбался, что-то рассказывая. Неожиданно к нему подошёл Демидов. Они перекинулись парой фраз, и Кирилл ушёл к себе. Они знакомы? Хотя что я, местные богачи часто таскают своих взрослых детей на светские мероприятия. Это меня мама никуда не берёт. То, что Адельберг богат, видно сразу, такие шмотки, как у него, обычному парню даже на распродаже не купить.
Пялюсь на него, как влюблённая девчонка, Святозар перехватывает мой взгляд своим, и я стыдливо отворачиваюсь.
– Кать, а ты, случаем, не запала на этого аспиранта? – осторожно спрашивает Юрка.
– Иди ты. Ещё раз так скажешь, обижусь, – делаю я гневный вид.
– Всё нормально, подруга, я даже рад буду, если ты с кем-то встречаться станешь, – шепчет он.
– Спасибо, конечно, но это не то, о чём ты думаешь, – кривлюсь я в ответ.
За ужимками и бравадой я пытаюсь спрятать боль. Как хочется хоть с кем-то поделиться своей проблемой, может, тогда станет легче. Хоть на самую малость, но легче, если кто-то попытается меня понять. С такой внешностью как у меня, судьба быть только изгоем, а не любимой девушкой красавчика.
После лекций выхожу во двор института. Юрка и Ира утаскивают меня в закуток за зданием, где обычно курят студенты. Ненавижу сигареты, но друзья курят, и мне приходится мириться с этим.
Стою, подпирая спиной стену. Юра что-то лопочет, время от времени делая затяжки. Неожиданно к нам подходят несколько парней. Юрку грубо от меня отталкивают.
– Ну что, шалава, поговорим? – ехидно спрашивает один из парней, беря меня за грудки. – Ещё раз на Адельберга свои бесстыжие зенки вылупишь, я в них горящие бычки вставлю.
Я узнаю аспирантов, что сидели в столовой со Святозаром. Вот же я попала.
– Ребят, отстаньте от неё. Она вовсе не такая, – пытается защитить меня друг.
– Пошёл вон, – один из парней грубо толкает Юрку, и тот падает на землю.
Ира не вмешивается, отбегает трусливо в сторону.
– Не такая, говоришь? Да весь институт знает, что ты с мужиками за бабло спишь.
Я пыталась трепыхаться, отцепить от себя чужие руки, но противник был сильнее.
– Чего ты с ней церемонишься, Славка, врежь, чтобы в следующий раз неповадно было, – говорит кто-то.
Юрка встаёт с земли и пытается помочь мне, лезет в драку. Меня роняют на траву, падаю и скручиваюсь в защитную форму. Их четверо, а нас двое, потому что Ирка убежала.
Неожиданно кто-то закрыл меня собой, навалившись сверху.
– Кир, уйди! – орёт тот, что держал меня за грудки.
– Так избейте и меня вместе с ней, или слабо?! – крикнул Демидов.
Парни сплюнули на землю и ушли. Меня трясёт. «Девочек же не бьют. Девочек не бьют», – звенит в голове.
Демидов помогает мне встать, смотрит хмурым взглядом.
– Как ты? Вдохни поглубже. Не больно? В машину садитесь, довезу до дома.
– Они не били, скорее попугать хотели, – говорю я.
Оказывается, на заднем дворе припаркована машина Кирилла. Именно поэтому он очутился здесь. Но почему помог? Это совсем не в стиле Демидова.
– Спасибо за помощь, Кирилл, – говорю я, пытаясь унять надвигающиеся слёзы.
На самом деле у меня и не болит ничего. Лицо не тронули. Успели только пару раз пнуть по рукам и ногам, и то не сильно. Возможно, если бы Кирилл не помог, то парни вошли бы в раж и начали пинать со всей дури. Сегодня мне повезло, а были дни, когда избивали сильнее.
– Ира меня увидела и позвала на помощь. Отблагодаришь, если на день рождения придёшь. Подарка не надо, – улыбается Кир, а потом идёт к машине.
Мы с Юркой заползаем на заднее сидение. Я отворачиваюсь к окну. Разговаривать не хочется. Мне обидно до слёз. Всё так несправедливо. Если ты не такая, как все, то позор общества. Почему так? Кому какое дело, кто я и что.
Юрка живёт в городе, поэтому его высаживаем первым. Я благодарю друга за поддержку, и он уходит домой.
– Кать, может, пересядешь на переднее сидение? – оборачивается Кирилл.
– Прости, я вызову такси и поеду на нём. Спасибо за помощь.
Пытаюсь выйти, но Демидов блокирует дверь.
– Сиди, отвезу. Хочется подольше покататься по городу, – говорит он, заводя мотор. – Я слышал, ты на права сдала?
– Да, скоро получу их. Завтра поедем с мамой выбирать машину, – говорю тихо.
– Здорово. Какую хочешь?
– Не знаю, мне, в общем-то, всё равно. На месте решу, – пожимаю плечами.
На самом деле не всё равно, но мама купит и не спросит меня. Она же будет деньги тратить. Я только после восемнадцати отвоевала право самой покупать себе вещи. До этого в магазин со мной таскалась мать и брала только то, что, по её мнению, будет мне к лицу. Если бабушка и дедушка говорили, что внучке нужно привыкать к самостоятельности, она отвечала: «У неё ещё грудь до самостоятельности не доросла». И вот вроде не матом сказала, но я понимала, о чём она, и было жутко обидно.
Наконец-то машина остановилась у моего дома. Демидов обернулся и как-то странно на меня глянул. Я решилась спросить.
– Кир, они меня шлюхой обозвали. За что?
