banner banner banner
Что такое Багинот
Что такое Багинот
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Что такое Багинот

скачать книгу бесплатно

– Добрый день, господин маг… – оттесняя штатского, заламывающего руки и жалобно бормочущего в бурном смятении чувств, офицер преградил им дорогу.

– …и его спутники тоже, – гладко закончил он, окинув оценивающим взглядом остальных путешественников. – Видите ли… Главный сборщик пограничных налогов и пошлин мастер Гюнтер – человек пожилой, нервный… И встретив первый раз в жизни людей, которые ничего не слышали о Багинотском королевстве, растерялся. Но не обращайте внимания. Это пройдет. Вы сами-то, наверное, издалека будете?

– Да, – насупился и кивнул старик, не углубляясь в подробности.

– И… вы действительно боевой маг?

На подобный вопрос у чародея во все времена следовал один ответ – развернутая и подробная демонстрация всех своих способностей и возможностей, и да убоятся не спрятавшиеся вовремя маловерные.

И сейчас Адалет грозно сдвинул седые брови, потянулся за прикрепленным сзади к седлу посохом… и к смятению своему вдруг понял, что после нескольких часов тряской горной дороги и вездесущего холодного дождя чувствует себя так, будто это не мерин его, а он мерина втащил на собственной спине на высоту четырех сотен метров над уровнем моря.

Сдавленно охнув от боли в затекшей пояснице, маг срочно решил ограничиться троекратным похлопыванием кончиками пальцев по орудию своего ремесла,[5 - Чем дотянулся, тем и похлопал.] и то ли усмехнулся, то ли покривился.

– Да…

Приняв полученный ответ как должное, бравый военный воодушевленно продолжил:

– Поразительно! Замечательно! Кто бы мог подумать!.. Как это вовр… восхитительно, я имел в виду. И…. э-э-э… Кхм. О чем это я?.. Ах, да. Королевство наше небольшое, хотел я сказать, но занимает очень важное место в коммерции Белого Света, ведь через него проходит самый оживленный торговый маршрут Северного Забугорья!

– Да?

Заинтригованные, путники ощупали придирчивыми взглядами оставшуюся позади и маячащую впереди дорогу.

Потом еще раз.

И еще.

Кроме высунувшейся из-под неуклюжего кособокого валуна и тут же спрятавшейся ящерки, другого движения на самом оживленном торговом маршруте Северного Забугорья замечено не было.

Офицер, может, и смутился, заметив их действия, но речи не прервал.

– Да-да! Самый короткий путь из Среднего Забугорья в Западное лежит через эти горы и нашу долину, где в столице – славном граде Багиноте, в честь которого и названо государство – усталые путники могут отдохнуть на одном из восьмидесяти восьми постоялых дворов, пополнить припасы, сменить или подковать лошадей и отремонтировать возы. Самые низкие цены в радиусе двадцати километров, надо заметить. Но, как говорит наш известный философ Бруно Багинотский, за всё бесплатное приходится когда-нибудь платить. И поэтому при пересечении границы нашего королевства путешественники, следующие с коммерческой или иной целью, обязаны внести в казну королевства небольшую сумму.

– Сорок кронеров вы называете небольшой суммой?! – не выдержал Адалет.

– Но с одного человека получается только десять! – умиротворяюще вскинул ладони офицер. – А если посчитать еще и лошадей, то всего пять!

– Не пойдет, – упрямо мотнула головой Сенька.

– Почему? – искренне огорчился офицер.

– Мы не собираемся отдыхать на ваших дворах, – принялась загибать она пальцы. – Мы не станем ничего у вас покупать или подковывать. И возов, нуждающихся в ремонте, равно как и каких-либо других возов, у нас нет. А первое правило столь лелеемой вами коммерции – «нет услуги – нет оплаты».

– Но… но… – растерялся военный и лихорадочно зашарил вокруг себя глазами в поисках вдохновения.

И нашел его.

– Но тогда вам придется заплатить за дорогу. Вы же не можете отрицать, что рассчитываете воспользоваться нашей дорогой?

– А что в ней такого особенного?

– Она… На территории Багинота она гораздо ровнее, чище и шире, чем за его пределами!

– Ну и что? Мы обожаем узкие неровные грязные дороги, – холодно пожала плечами царевна.

– Но только по нашей дороге ваши кони могут развить скорость до трехсот километров в час!

– Не могут, – решительно констатировал Олаф. – Ни одна лошадь не может.

– Это уже ваша проблема, – с сожалением развел руками офицер. – А дело нашего королевства – предоставить такие дороги. И мы свою часть сделки выполнили. А второе правило коммерции – «есть услуга – есть оплата»…

– Половина услуги!

– Хорошо, половина. Поэтому двадцать кронеров – с вас. И ни единорогом меньше.

Вздохнув и тоскливо помянув добрым тихим словом капризы лотранской погоды, принудившие их спешиться, Серафима – казначей их маленького экспедиционного корпуса – вытащила из кармана кошелек и, скрепя сердце и скрипя зубами, отсчитала в протянутую руку багинотца двадцать серебряных монет.

С удовлетворенным кивком тот пересчитал их еще раз и аккуратно ссыпал в свой тощий кожаный кошель с тесненной золотой короной.

– Милости прошу в нашу гостеприимную страну! – деловито спрятал он кошелек под плащом и дал знак солдату у шлагбаума поднимать полосатую преграду.

На хмурой физиономии царевны неуловимо промелькнула тень внутренней борьбы, мгновенно начатой и так же моментально проигранной, и тут, как с испугом подумал ее супруг, на Сеньку накатило.

Она соскочила на землю, вцепилась в правую руку офицера и долго энергично трясла, от всей души молотя его при этом по спине, потом принялась в экстазе обнимать его, будто потерянного во младенчестве прадеда.

– Была рада познакомиться с таким бдительным стражем своей границы! Поразительное знание экономики! И философии! И караульного устава! И основ краеведения! Потрясающе! Неописуемо! Умопомрачительно! Офицер, я уверена, как сто философов, что твое следующее звание – генерал! Да что там генерал – маршал! Или нет! Подымай выше! Фельдмаршальское звание по тебе плачет! Орел! Сокол! Беркут! Стервятник!..

Через три минуты кавалькада отъехала от багинотского КПП, не развив, несмотря на все старания воспользоваться оплаченной услугой, и пятнадцатой части от расчетной скорости дорожного полотна.

Слегка оглушенный и более чем слегка ошарашенный, провожал их долгим изумленным взглядом до самого поворота озадаченный начальник караула.

Из сторожки доносились прерывистые всхлипы и вздохи огорчившегося, похоже, не на шутку мастера Гюнтера.

Когда КПП Багинотской пограничной заставы скрылось из вида за очередной россыпью валунов величиной с дом, дорога быстро пошла вниз, и спустя несколько минут полилась ровной булыжной лентой по долине обетованной.

Главный город таинственно появившегося на карте и лице Белого Света королевства был виден еще с третьего от перевала поворота, и с каждым виражом багинотского суперхайвэя становился всё ближе, различимее и ординарнее. Если бы кто-нибудь под страхом отъема вторых двадцати кронеров потребовал сходу назвать десять отличий Багинота от Бюргербурга, путники сразу отдали бы деньги. Первым и единственным бросающимся в глаза различием были бы строительные леса, опутавшие дома. Целый лес лесов, если быть точным.

Иванушка оторвал задумчивый взгляд от страдающего тяжелой формой строительной лихорадки Багинота, снова развернул карту и еще раз, повнимательнее, всмотрелся в то ее место, которое они намеревались посетить сейчас вживую.

– Карте всего сто тринадцать лет. И сто тринадцать лет назад никакого Багинота тут не было. Ни города, ни страны, – спустя минуту пристального изучения объявил он в пространство, отчего-то старательно не глядя на супругу. – Деревня, которая тут обозначена, называется Бараньи Надавыши. Интересно, что это такое?..

Но вариантов ответа и на этот вопрос из области географии свежеиспеченного королевства не было, и лукоморец, засунув пергамент обратно в тубус, уныло ссутулился и продолжил путь в невеселом молчании и тревожных размышлениях.

Едва кавалькада спустилась с гор, как почти сразу их встретили маленькие фермы, а потом и городские дома, среди которых затерялись восемьдесят восемь постоялых дворов, ни на одном из которых усталым путникам нельзя было отдохнуть, пополнить припасы, сменить или подковать лошадей, и даже купить, отремонтировать и снова продать возы.

Но если нельзя, но очень хочется, значит, можно, изрек когда-то неизвестный мудрец. И путешественники сейчас, ничтоже сумняшеся, намеревались поступить именно так.

Счастливый конец?

Не совсем.

И не для всех.

Иванушка осторожно вдохнул, потом так же тихонько выдохнул, собрал смелость и волю в кулак, и с холодящим ожиданием катастрофы искоса глянул на супругу, притихшую справа от него.

Необратимых изменений и патологий внешне, вроде бы, не наблюдалось.

Пока?

Или всё загнано вовнутрь?

Ох, спаси-упаси…

Может, попробовать с ней заговорить? Всё равно ведь рано или поздно придется…

Удары судьбы надо принимать стойко.

По мере возможностей.

И с замиранием сердца и дрожью в голосе, царевич негромко позвал:

– С-сеня?.. Сеня?.. А, Сень?.. Как ты себя чувствуешь, солнышко? У тебя… ничего… не болит? Может… тебе чего-нибудь… хочется?

– На провокационные вопросы не отвечаю, – невольно ухмыльнулась и хмыкнула царевна.

Абсолютно нормально.

– Это я про «чего-нибудь хочется», – уточнила она. – А насчет остального… Четыре часа – полет нормальный. Тем более что скоро приземление. А что?

– Нет, ничего… – смешался Иванушка, шумно выдохнул и порозовел от облегчения. – Просто… ты так… неожиданно себя повела… там, на перевале…

– В смысле? – настороженно прищурилась Серафима.

– Ну… Обниматься полезла с этим…

Теперь, когда выяснилось, что любимая жена его была в здравом уме и твердой памяти, события последних пятнадцати минут приобретали совсем иную окраску и значение.

– …с этим…

Иную окраску стали приобретать и щеки Иванушки.

– …с этим… напыщенным… фанфароном… – сквозь зубы подобрал, наконец, царевич подходящие, с его точки зрения, эпитеты для начальника караула.

Теперь лицо его пылало, сжигаемое пламенем ревности.

– Ага, ты тоже заметил, что он, во-первых, напыщенный, во-вторых, фанфарон, и, в-третьих, скользкий тип! – обрадованно заулыбалась Серафима.

Иван опешил.

– Ты вправду считаешь, что он – фанфарон?.. И скользкий тип тоже?.. А чего ж ты тогда?!..

Сенька загадочно потупилась.

– У женщин свои секреты…

Уснувшая было Иванова ревность вновь встрепенулась, подняла голову и потянула носом, принюхиваясь к следу. Но продолжить допрос ставшей вдруг непонятной и взбалмошной супруги не позволил ему волшебник.

– А что касается меня, я вообще не понимаю, зачем тебе нужно было торговаться с этим взяточником, – сердито пробурчал он через плечо в затылок своего капюшона. – Ровно на базар пришла! Отдала бы ему сорок кронеров, и дело с концом! Тут люди страдают… в смысле, жаждут перемен… пейзажа… а она…

– У нас не было сорока кронеров, Адалет, – мгновенно посерьезнела и тихо ответила Серафима.

– Не было сорока кронеров? – искренне удивился Олаф рядом с ним, словно до этого жил в полной уверенности, что деньги рождаются в кошельках.

– А сколько у нас осталось сейчас? – забеспокоился Иван, чувствуя в накатившем финансовом кризисе свою немалую вину: щедрая помощь нескольким крестьянским семьям, на чьих полях с озимыми развернулись весенние боевые действия двух враждующих герцогов, и труппе бродячих актеров, ограбленной накануне разбойниками, была на его совести.

– Двадцать один, – коротко ответила царевна.

Адалет быстро произвел нехитрые вычисления.

– Как это у нас не было сорока кронеров, девочка, если ты отдала двадцать, да двадцать один у тебя остался…

– Ты неправильно считаешь, – неохотно поправила его Сенька и со скучающим видом устремила взор на верхушки скал. – У нас был двадцать один кронер. Офицеру я отдала двадцать. Но когда мы отъехали, у нас снова оказался двадцать один.

– Как это?.. – вытаращили глаза чародей и конунг.

Иванушка же, знакомый не понаслышке с умениями и навыками своей супруги, способной отправить в лечебницу с острейшим воспалением комплекса неполноценности самого шатт-аль-шейхского вора, заподозрил неладное.

– Сеня?.. – нерешительно проговорил он.

– Я переложила ему в кошелек свои камушки, а деньги вернула тому, кому они больше всего были нужны, – вызывающе глянула ему в глаза царевна. – Но если ты считаешь, что всякие дармоеды имеют право драть три шкуры за то, чтобы честные люди ходили по их дорогам, сидели на их камнях и дышали их воздухом, то иди и верни им. На!

И она протянула ему печально звякнувший кошель.

Рука Ивана потянулась к деньгам, зависла и…

– Ага, то, что надо! – радостно вырвалось из уст чародея, а палец сам по себе ткнул в строгую черно-желтую вывеску дома слева, двухэтажного, беленого, с фасадом, перекрещенным черными балками, с гордой надписью на жестяной табличке «Ул. Бруно Багинотского». – Знахарь Хайнрик! Мази и заговоры для кавалеров, завершающих дальний путь верхом, охромевших лошадей, беременных женщ…

Взгляд его упал на отряга.

Весь его вид говорил о том, что он скорее признается, что он – беременная женщина, чем сообщит товарищам по оружию, что нуждается в помощи знахаря Хайнрика.

Или любого иного знахаря, травника или шептуна Белого Света.

– Парень, какого лешего!.. – от всей души, сердца и прочей анатомии возмутился маг-хранитель.

Иванушка взял из рук Сеньки кошелек и протянул его Адалету.

– Мой опыт общения с лошадьми подсказывает, что… – теперь уже лукоморец нечаянно встретился глазами с Олафом, и продолжение предложения тут же вылетело[6 - Чрезвычайно поспешно, оставив вещи и не оставив адреса.] из головы царевича. – Что… что… это… ну…