скачать книгу бесплатно
– А что случилось-то? Они напали на вас? Они попытались совершить что-то преступное? За что вы их так оттяпали?
– Ха-ха! Не бывать этому! Пускай только попробуют напасть или совершить преступление в отношении меня, моих любимых сыновей или кого-нибудь ещё! Да им силёнок не хватит и совести! Дело было так: заходит эта парочка в переулок и начинает себя вести так, словно она этот переулок выкупила и имеет право творить здесь любую дрянь, которая только придёт в их головы. Огрызаются, орут непристойности, а самое главное – убеждают людей выйти на улицу и маршировать вместе со всей толпой. Наш сосед не выдержал, вставил им крепкое словцо, а они чуть ли не с кулаками на него набросились. Как хорошо, что сыновья гостили у меня! Я сбегала, позвала их, они недоумков скрутили и бросили остывать в подвале. Должность у меня такая. Я здесь кто-то вроде… раньше существовало слово «консьерж», но такой должности давно нет. В общем, стараюсь следить за порядком, чтобы людям жилось хорошо…
Не стал Вех говорить, что уже знаком с этой парочкой, аргументировав это следующими доводами: «Мало ли что ей взбредёт в голову, позовёт своих богатырей, те поколотят меня и оставят связанным, и будем мы этой троицей лежать, пока не вздумается старухе нас отпустить». Но женщина как будто услышала его мысли и сказала улыбчиво:
– Ты взгляни на них: мычат, как коровы. Мне почему пришлось им рты заклеить? Они же запищали-закричали на весь дом, а на эти крики могли сбежаться жильцы. Вот я и заткнула их. Может, одумались? Давай проверим! Не помешает разузнать, кто они и какие цели преследуют.
Вех стоял как вкопанный, не шевелился и наблюдал, как старуха возится над связанными, освобождая их рты от липких слоёв клейкой ленты. Ему стало плохо. Ещё с первых секунд, как он увидел тела парней, перемотанные верёвками, он вспомнил те ненормальные кадры из фильма с девушкой, которую бесконечными ударами хлыста превратили в один сплошной синяк, и захотел вывернуть свой желудок наизнанку. Сейчас же он молил у небес, чтобы у парочки от чувства свободы не развязался язык, чтобы они не проговорились, что знают его. Но невозможно было преломить череду странных событий даже при помощи небес. Вех был прикован к нынешней ситуации, и освободиться от невидимых оков ему было суждено только при прохождении этой несправедливой неприятности. Разумеется, первые слова, сказанные молодыми людьми, когда появилась возможность говорить, прозвучали в сторону Веха, как смертный приговор:
– Опять ты здесь, придурошный. Куда ни взгляни, куда ни пойди – везде на него наткнёшься.
– Молчите, гады… – прошипел Вех, надувшись.
А мучители просекли фишку и продолжили друг за другом:
– Что же ты такой нервный, дружище? Славный же был фильм.
– Ты глянь, какой параноик! Представилось больному его разуму, мол, следят за ним, и решил он из жертвы стать охотником. Будет теперь нас донимать и ходить за нами по пятам.
– Заткнитесь, твари безмозглые!.. Иначе я и впрямь начну за вами слежку!..
– Какого дьявола здесь происходит? – возмутилась старуха, заметив подозрительные переговоры между молодыми людьми. – Ты что, знаком с ними? – спросила она Веха.
– Нет, блин! – пытался отвертеться Вех. – Вы не видите? Они же спятили! Так, мне уже пора идти… Я готов послушаться вас и пройти через улицу.
– Куда же ты? – иронизировали подлецы. – Неужели ты оставишь нас здесь? Коль пришёл – спасай!
– Да что же это? – взвизгнула женщина, презрительно уставившись на Веха. – Так вот с какой целью ты пришёл в наш закоулок: спасать своих идиотских товарищей! Знаешь ли, это ни в какие рамки уже не влезает. Никуда ты у меня не уйдёшь, шакал!
Она попыталась закрыть его в комнате, но он успел вылететь наружу и ненароком толкнул старуху. Старуха не упала, а, как и предполагалось, повалилась, попятилась назад, закружилась и влетела в стену. Вех успел смыться через узкий проход между зданиями, в который его изначально отказались пустить, прежде чем клубок одежды, внутри которого находился человек, сумел оправиться от произошедшего абсурда и подняться на ноги. Никакие сыновья в погоню за Вехом не бросились: было слишком поздно. Даже профессиональный бегун не нагнал бы ловкого парня, успешно скрывшегося в густоте дворовых дебрей.
Вех бежал безостановочно, не смотрел назад и действительно боялся неких богатырских детей, которых упоминала старуха. Но потом ему показалось странным, что в качестве преграды во дворе были установлены не те самые богатыри, а их пожилая мать, и он подумал, пока сбавлял скорость до обычного прогулочного шага: «А не соврала ли она насчёт сыновей? Ведь ни один здоровый сын не оставит маму мёрзнуть на улице, а уж тем более – выполнять функции какого-то вышибалы. Но если учесть, что её детям, судя по её собственному возрасту, должно быть не менее пятидесяти лет, – а это прямо как доктор Брайан! – то они, несмотря на достаточную (по меркам средней продолжительности жизни – ста одного года) молодость, и сами были в приличном возрасте. Прямо-таки представляю на их месте двух Брайанов в белых халатах, аж хохотать хочется начать. В общем, их семейные проблемы, пусть разбираются в них сами. Главное, чтобы к простым людям не лезли».
Оставалось пройти считанные шаги. Центр Выдачи встретил Веха своей задней дворовой стороной, где по широким, шириной с колодец прозрачным трубам, разгоняемые воздухом, отправлялись и доставлялись плотно запечатанные упаковки. Несколько людей контролировали процесс, то увеличивая, то понижая мощность воздушных потоков. Веху это нужно не было, а нужен был главный вход, поэтому он прошёл по очередному проходу, очутился на улице (переполненной колонной протестующих), сделал несколько шагов направо, вытер заснеженную подошву ботинок об огромный ковёр и вошёл в Центр через автоматические двери.
Как в Центр Выдачи ни приди – всегда в нём будет обильное количество людей. Но не сегодня. Пусто, как в заброшенной темнице. Почему как в темнице? Потому что большая часть ламп по какой-то причине не горела, будто сегодня был нерабочий день, и в связи с этим основному свету приходилось проникать через квадратные окошки над входными дверями, дабы внутри можно было хоть что-нибудь увидеть. Вех подошёл к стойке, нервно подождал, попытался глазами отыскать любую информацию, которая привела бы его к ответу на вопрос, работает ли Центр Выдачи, но ничего не нашёл. «Да и как он может не работать, если только что я видел на заднем дворе рабочих, возившихся с упаковками?» Разочарованный, он хотел было вернуться во двор к тем людям и начать мурыжить их по поводу работы Центра, но отчётливый тёмный силуэт, как оказалось, наблюдавший всё это время за ним со второго этажа (между первым и вторым этажом не было пола, а были одни лишь тоненькие проходы, огороженные перилами и ведущие к кабинетам), испугал его, а затем – заинтересовал. Как только силуэт оказался замечен Вехом, он в мгновение ока исчез из поля зрения и при этом был сопровождён громким топотом.
– Эй! – Вех окликнул странную сущность. По звукам, которые сущность издала, стало ясно, что она материальна, что она не чудится ему и что, должно полагать, имеет облик человеческий. Вдобавок донеслись звуки открывавшихся и закрывавшихся дверей.
Даже если бы Веха прямым текстом попытались отсюда прогнать, он ни за что бы не оставил это место в покое, не узнав предварительно, кто подобное говорит и с какой целью. Такова была его сущность, тем более что за половину дня он столько испытал и в такое количество передряг влез, что ничего уже не могло сломить его стойкого любопытства.
Поиски лестницы на второй этаж продлились недолго и окончились успехом. Хрупкие деревянные ступеньки, трещавшие от нажима лёгких ног, привели парня наверх, туда, откуда на него смотрел силуэт. Несмотря на повышенный интерес, Веху стало по-настоящему страшно. Хлипкий пол готов был провалиться при каждым медленном шажке. Мрачная атмосфера опустошённости и мистики била в голову. Узкий проход оказался настоящей полосой препятствий даже для тоненького паренька. Здесь же, по всей длине прохода, находились двери в кабинеты, их было всего три. Первые две двери оказались закрытыми на ключ, а третья – немного приоткрытой. Не заходя внутрь, Вех попытался рассмотреть неосвещённое убранство кабинета и за небольшим столиком с кривыми ножками заметил нечто трясшееся.
– Кто ты? – спросил Вех, обращаясь не как к чему-то живому, а понарошку и наивно. – Почему ты прячешься?
– Уходите… – проверещал заплаканный женский голосок, продолжая прятаться. – Центр Выдачи закрыт на пару часов по неформальной причине.
– Что ещё за неформальная причина?.. Так ведь не бывает. Всё должно быть регламентировано, но не об этом на данный момент. Если вы здесь работаете, то прошу, окажите мне услугу, за которой я к вам пришёл. И почему вы следили за мной? Почему прячетесь?
– Говорю же: закрыто. К сожалению, никто не окажет вам услугу. Я здесь одна на весь Центр, и я не собираюсь ничего делать, как бы глупо это ни звучало.
– Ну хорошо, – удовлетворённо произнёс Вех. – Сейчас я возьму стульчик, присяду на него и буду ждать, пока ваша неформальная причина не подойдёт к концу. – С этими словами он плавно опустился на стоявший в левом углу стул с жёсткой спинкой, демонстративно опрокинул ногу на ногу и принялся ждать неизвестно чего.
Комедийное выступление Веха благотворно повлияло на решение женщины встать из-за стола и заняться своей работой. Не прошло и двух минут. Ей хотелось побыть в одиночестве, а напряжённое присутствие в кабинете настырного парня разбило эту мечту в пух и прах. Осознав всю несерьёзность и абсурдность своего положения, она поднялась на ноги.
– Пойдёмте… – пробормотала она жалостливо и покинула кабинет. Вех пошёл за ней. – Бессердечный вы человек…
– Кто бессердечный? – вспыхнул парень. – Я бессердечный? Милочка, позвольте спросить: знаете ли вы моё положение? Вошли ли вы в него? Нет! Стало быть, почему я обязан входить в ваше положение? Не бывать этому, так что прекращайте страдать, это бессмысленно, и будьте добры делать то, что вы должны делать.
– Удивительно… Боюсь представить, – иронично произнесла женщина, – что такое могло произойти с молодым человеком. Неразделённая любовь? Ха-ха.
– Сначала кинопремьера и показ несусветного ужаса на ней. Прихожу домой, весь искалеченный психически, а там моя знакомая сидит, выясняется, что беременная, говорит, что тот, кто оплодотворил её, куда-то пропал и вот уже несколько дней не появляется. Беспорядки на улице. Я предлагаю ей посидеть у меня дома, пока последствия кинопремьеры не будут нормализованы, а у самого в еженедельном пайке – печенье да фрукты с водой. Это явно не входит в рацион беременной женщины, я-то на работе обычно ем. Вот и стоят передо мной следующие задачи: прийти сюда и поменять паёк, найти парня моей знакомой, по совместительству – моего бывшего друга, и вернуться домой целым и невредимым.
– Ладно, я заберу свои необдуманные слова назад. Вы достаточно неприятностей на сегодня пережили. Между прочим, как раз с сегодняшним фильмом моё горе и связано. Из широкого круга моих близких людей я была единственной, кто не пошла на него. Когда по радио и телеэкрану в экстренном порядке рассказали про то, что во всех восьми кинотеатрах, где была организована кинопремьера, произошла подмена кинолент и вместо хорошего фильма был поставлен, как вы выразились, «несусветный ужас», я впала в настоящую истерику, из состояния которой не выхожу до сих пор. Все пошли: мой дорогой муж, сын с дочерью и даже мои родители! Мне удалось наладить связь только с сыном и матерью. У сына началась тошнота и закружилась голова, он побежал в туалет, а когда вышел из него, то увидел ораву перепуганных до смерти людей и покинул кинотеатр вместе со всеми. Потом прибежал ко мне и рассказал всё это. Сказал, что останется со мной в Центре Выдачи безопасности ради, а я, дура, приказала ему бежать до дома и пытаться наладить связь с остальными. Не знаю, сумел ли он добежать или нет, учитывая бардак на улице, но весточки от него я до сих пор не получила…
– М-да уж, – заключил Вех, – вы очень глупо поступили, отправив его на улицу, но я ни в коем случае не давлю на вас. Невыносимая ситуация, и неизвестно, чего ожидать дальше. А как же мать? Как вы наладили с ней контакт?
– Пришла сюда вслед за сыном, вся изорванная и без своей дублёнки. Сообщила, что её по ошибке приняли за сотрудницу кинотеатра, принялись трепать, бить и волочить, но что под конец ей удалось сбежать. Лицо у неё было как у приговорённой к казни. Изрыдалась, прямо все глаза выплакала, крикнула, что не оставит внучку в опасности, вылетела наружу и ринулась обратно.
– Невероятно, просто невероятно… Теперь и вы меня простите. Не стоило мне вести себя так невежливо, похабничать и что-либо требовать с таким диким стремлением.
– Ничего-ничего. Наша дружная семья справится со всеми невзгодами. Мы всегда жили в мире, любви и понимании. У судьбы нет причин наказывать нас. Мы обязательно справимся, а я должна, в первую очередь, справиться со своими обязанностями и помочь тем, кто тоже попал в беду.
Процедура была совершена за считанные секунды. Женщина забрала у Веха старенький талон на получение «Побочного» еженедельного пайка, заменила его «Домашним» талоном, внесла поправки кое в какие электронные файлы и пообещала, что с этого момента парень начнёт получать новую недельную порцию еды. Напоследок, из благодарности, но никак не из действительного желания помочь, Вех поинтересовался:
– А как выглядят ваши родственники? Возможно, я смогу случайно обнаружить их.
Работница принялась описывать каждого члена своей семьи, акцентируя внимание на возрасте, чертах лица и том, кто во что в последний раз был одет. Вех, конечно же, пропустил всё мимо ушей, но не выказал этого ни поведением, ни жестами, ни лицом, а стоял смирно и с серьёзным выражением лица. Он понимал: как ни старайся, а рассмотреть в куче людей именно тех, кто тебе нужен (тем более невысоких детей), да ещё и пытаться вытянуть их из толпы – задача непосильная. Но нужно было взбодрить эту прослезившуюся женщину хотя бы на мгновение, придать ей капельку уверенности и спокойствия, ибо сложно было с точки зрения морали оставить её без внимания.
– Вроде бы я всех запомнил, – солгал Вех с тяжестью на сердце. – Что же, мне пора выдвигаться в путь. Если я найду кого-нибудь из вашей семьи, то либо приведу его к вам в Центр, либо помогу добраться до ближайшего безопасного места. Ещё раз благодарю за смену пайка. Кстати, как вас зовут? Это так, интереса ради.
Она назвалась Вайолет. Вех попрощался с ней и вышел из Центра Выдачи. Оказавшись снаружи, он очутился прямиком в логове Надзора. «Неужели Келли выследил меня?» – мелькнула первая мысль, но оказалась ложной. По-видимому, весь район, включая дорогу, по которой продолжали двигаться демонстранты, оказался оцеплен силами Надзора. Подъезжали, окружённые людьми в знакомой светоотражающей форме, тёмные броневики какого-то элитного подразделения, и с включённой сиреной, крайне едкой для ушей, они протискивались сквозь ряды шагавших людей. На их крышах, свесив ноги на крохотные решётчатые окна, сидели не простые работнички Надзора, а очень серьёзные на вид мужчины с оружием в руках и в полной военной экипировке.
По обе стороны улицы стояли обычные надзорщики с касками на головах. Расположились они в огромном количестве, по одному человеку на два квадратных метра. Если бы имелась возможность окинуть всё это зрелище взглядом с высоты птичьего полёта, то можно было бы ошибочно предположить, что проходит торжественный парад, правда, в таком случае возник бы вопрос, почему основной костяк «военных», шедших вдоль улицы, почему-то не обмундирован и выглядит разноцветно.
Вех попытался просочиться обратно во двор, оставаясь незамеченным, и уже мысленно смирился с тем, что опять придётся столкнуться с неугомонной пожилой защитницей. Он был готов на всё, только бы вернуться домой целым и непотревоженным. К сожалению, незаметность его сохранилась лишь до того момента, как он завернул направо и прошёл мимо прозрачных труб, за которыми сейчас уже никто почему-то не работал. Во дворе его моментально встретили два работника Надзора. На них не было касок, выглядели они молодо, и Вех подумал: «Если этих практикантов поставили на караул в пустом дворе, не думаю, что они всерьёз за меня зацепятся. Нужно просто немного поиграть по их правилам, и от меня отстанут».
– Здравствуйте, – заговорил один из них, выглядевший постарше своего напарника. – С вами говорит сержант Надзора Браун, юнит №33447. – Он продемонстрировал Веху заранее подготовленную карточку с фотографией, номером и ещё какой-то дополнительной информацией, вдаваться в которую Вех не стал. – С минуты на минуту во всём городе вводится режим особого положения, и по этой причине нам приказано останавливать всех одиноко разгуливающих по городу граждан.
– Остановить-то остановили. Что дальше? Я весь во внимании.
– Представьтесь, пожалуйста. Мой напарник сверит все данные, мы зададим несколько вопросов касательно вашего пребывания на улице, и вы будете свободны.
– Вех Молди.
Второй надзорщик встал в стороне, вытащил неестественной толщины планшет и стилус к нему и начал тыкать по экрану.
– Так… да, имеется такой! – воскликнул он спустя минуту поисков. – Вех Молди, двадцать пять лет, место работы – Научно-исследовательский Центр Изучения Послесмертия, занимаемая должность – научный сотрудник младшего учёного состава, так-так… Да неужели! Браун, ты в курсе, с кем мы вообще имеем дело? Господи!
Вех нахохлился и скорчил непонимающее лицо: «Что стряслось? Прочитал историю моих нарушений и собирается хорошенько посмеяться над ней вместе со своим другом?» Оказалось, всё было в точности наоборот. Из-за фамилии Веха, показавшейся надзорщику знакомой, он вспомнил недавно прочитанный материал о Ролгаде Молди и потому находился в кратковременном потрясении.
– С кем это мы имеем дело? – скептически переспросил сержант. – С каким-нибудь злостным преступником, а?
– Тут у него имеются, конечно, некоторые незначительные нарушения, но я совсем не из-за них так отреагировал! Если это не парадоксальное совпадение, то получается, что перед нами стоит сын основателя послесмертия! Так ведь, приятель? – осведомился он у Веха.
