скачать книгу бесплатно
Алексей Сергеевич чувствовал, что переговорный клубок, если и будет раскручен, то с немалыми усилиями. Но Артеменко рассчитывал на ее живой, на редкость изворотливый ум. Она не может не понимать, о чем идет речь. Москва обладает уникальной способностью обеспечить ее всей полнотой информации много раньше, чем волна докатится до других потенциальных игроков. Анна Георгиевна не может не понимать, что, играя с Москвой, она себе обеспечит лидерство здесь. Ведь и выбор Москвы мог бы пасть на какую-нибудь иную политическую силу! Вы же хорошо знаете, что все противники «оранжевых» числятся в потенциальных друзьях Кремля. Артеменко счел нужным добавить несколько слов в образовавшейся паузе.
– Анна Георгиевна, речь идет еще и о том, что любое ваше заявление, любой ваш шаг будет информационно продублирован в российских средствах массовой информации, именно вы попадаете в категорию борцов за счастье украинского народа, которое пытается отнять эта власть…
Алексей Сергеевич делал ударение на словах «ваше», «ваш», «вы». Но он чувствовал, что это было излишнее усилие. Партийная панночка и без него в этом досконально разбиралась. Слово опять взял рациональный мужчина. Глаза его пугали бесстрастием, они походили на помутневшее от времени стекло. Голос его, гнусавый и одновременно скрипучий, как старый диван, доводил Алексея Сергеевича до исступления.
– Вы, конечно, знаете, что учения «Си Бриз» проводятся с 1997 года и что само по себе это не является каким-то судьбоносным шагом Украины на пути в НАТО. Это даже не Хартия об особом партнерстве с НАТО, это просто международное военное сотрудничество, в котором, кстати, участвует и Россия. До этого три состава Верховной Рады, и мы в том числе, не высказывали сомнений при утверждении предлагаемых планов, да и самой идеологии этих учений. Теперь вы предлагаете взяться за их срыв. Где логика?
– Не вижу ничего нелогичного, – парировал Алексей Сергеевич, подумав про себя, что они, скорее всего, набивают цену даже при очевидной для себя политической выгоде от серии акций, – времена меняются, меняется и отношение к определенным мероприятиям. Вчера это были просто совместные учения, возможность отрабатывать какие-то локальные задачи военного характера. А сегодня, когда руководство вашей страны взяло курс на вступление в НАТО и, значит, на разрыв с Россией, это уже часть стратегического политического замысла. И со стороны НАТО политический замысел состоит ни в чем ином, как в закреплении своих военно-политических позиций на территории Украины.
– Какими конкретными административными и информационными ресурсами вы располагаете? – спросила Анна Георгиевна, встрепенувшись.
– В унисон вашей политической силе будет работать ряд политиков, политологов, экспертов. Я мог бы сейчас искрить именами и названиями, но полагаю, что этого не стоит делать. Достаточно принять во внимание: на вас сделана ставка, вас собираются основательно поддержать. На вас будет работать орда журналистов и политологов. Это означает, что все заявления будут широко расходиться по средствам массовой информации, и в том числе на территории Украины.
Он опять старательно акцентировал «вас».
– Лично меня смущает в этом деле то, что в ходе подобных международных учений запланировано усовершенствование и ремонт полигонной инфраструктуры на территории Украины. Для человека, живущего не только критериями роста на политическом поле, но и государственными интересами, совершенно ясно, что международная военно-техническая помощь для Украины весьма кстати, – опять вклинился вдумчивый голос Сороковича.
«Ой-ой-ой! Выдаете себя за патриотов, а сами уже готовы ради политической подсветки не то что Украину, собственные души дьяволу продать! Ну не лицемеры ли?! – внутри у Алексея Сергеевича все заклокотало от понимания проскальзывающей сквозь видимую серьезность высказываний фальши. – Ладно, посмотрим на вас дальше». Он медленно выдохнул воздух из легких и начал очень спокойно разъяснять выгоды от сотрудничества в этом проекте.
– В самых высоких эшелонах российской власти уверены, – и я полностью разделяю эту уверенность, – что потери от свернутого сотрудничества с Россией будут выражаться намного большими убытками, чем те крохи помощи, которые готовы бросить Украине американцы. Еще немного, и они за помощь начнут выторговывать размещение своей собственной военной базы на территории Украины. Не играйте в слепых, посмотрите, что творится в государствах, которые недавно стали членами Североатлантического альянса, – закончил он после обстоятельного экскурса и сопоставления друзей с Запада с братьями из России. Он пытался увлечь любителей экстремальных политических акций цифрами и фактами, но видел, что его слушает только Сорокович. Анна Георгиевна смотрела как-то сквозь него, и он отчетливо видел, как внутри нее происходит кипение страстей, тяжелая, неведомая ему внутренняя борьба, противоборство каких-то, только ей понятных аргументов, совершенно иная форма жизни. Наконец глаза начали увеличиваться вследствие освобождения из плена полузакрытых, основательно припухших век и вспыхнули яростным, демоническим огнем, в них отразилась неподвластная его пониманию инфернальная сила, какой обладают все выдающиеся зачинщики, от дворовых потасовок до мировых войн. Кажется, она уловила свою роль и приняла решение. В какой-то момент она напоминала реку, вышедшую из берегов, но когда он закончил, река опять была в своем русле.
– Как вам видится конкретная схема действий по срыву учений? – спросила она почти без интереса к делу.
Алексей Сергеевич раскрыл рот, как вдруг у нее зазвонил сотовый телефон.
– Андрей Богданович, поговори ради бога, – и с этими словами она сунула блестящий металлом телефон в большую, нескладную руку партнера, который покорно, как ребенок, удалился с магическим прибором за пределы переговорной.
Алексей Сергеевич смешался, но Анна Георгиевна ободряющим жестом пригласила его продолжить разговор. Он подумал, что, может быть, это удача.
– По нашим оперативным данным, к концу следующего месяца, ориентировочно 27–28 мая, в Феодосию прибудет американский корабль с оружием, военной и строительной техникой на борту. От вас требуется поднять общественно-политический шум, преградить дорогу американским солдатам, заявить, что этот груз предназначен вовсе не для проведения учений «Си Бриз», а для ловкого закрепления на суше, то есть фактически строительства военной базы. Железным аргументом является то, что и раньше учения всегда проводились на море и не требовали никаких сооружений на суше. Нужны потасовки, массовые волнения. Мы же обеспечим вам очень широкое продолжение темы, вплоть до заявлений о прекращении сотрудничества с Украиной, если только украинская сторона не откажется от инженерно-строительных работ на полигоне в Старом Крыму. Наши оперативные донесения говорят о том, что у вас обязательно появятся союзники в лице нескольких партий, но организацию, лидерство в предстоящих событиях вам есть смысл взять на себя, чтобы и дивиденды от акции протеста были ваши. Более того, мы не исключаем, что некоторые партии уже взяли дело в разработку и могут выступить независимо от вас. Именно поэтому есть смысл поторопиться с решением всех организационно-административных задач. Это, впрочем, вы делали не раз и знаете процедуру гораздо лучше меня. Мы же готовы снабжать вас всесторонней и очень оперативной информацией, уверяю вас: вы будете более информированы, чем Президент Украины. – Тут Алексей Сергеевич сделал небольшую паузу, чтобы убедиться, что его слова произвели именно тот эффект, на который он рассчитывал. После чего он развязно добавил: – Да, и еще одно. Не лишним будет добавить такую сентенцию: присутствие натовских войск на территории Украины обеспечит контроль американцев над транзитом российского газа в Европу. Что это будет воровство энергоносителей под охраной натовских солдат. Народ сам с оружием в руках должен отстоять суверенитет страны, несмотря на то что власть давно сдала все позиции. Мы, естественно, все это распространим по миру, обеспечим очень хорошее звучание ваших слов.
– Вы знаете, что Анна Овчаренко не продается?! – спросила она строго, угрюмо глядя на него в упор. Если бы глаза могли выпускать пули, Алексей Сергеевич был бы изрешечен ими насквозь. Эта женщина не выносила никакого навязывания.
– Никто и не пытается купить вас. Речь идет об очень выгодной для обеих сторон сделке. Эта акция нужна прежде всего вам. Но она на руку и нам, потому мы согласны осуществить некоторые инвестиции, как сейчас любят говорить. И еще одно, вы уж извините мое озвучивание пожеланий. Просто их реализация обеспечит вам дальнейшее развитие взаимоотношений с нами и помощь, поддержку в организации новых акций. Так вот, очень желательно заявить, например, что учения НАТО являются частью сценария по расколу Украины. Эта пугалка придаст вашим заявлениям элемент оригинальности и новизны, а мы ее распространим настолько широко, что она станет афоризмом, навечно связанным с вашим именем.
– Подготовка акции потребует круглой суммы, и немедленно, – скороговоркой проговорила Анна Георгиевна, еле выдержав последнее предложение Алексея Сергеевича. Он чувствовал, что она хотела его перебить, но каким-то чудом удержалась.
– Разумеется. Напишите число на листке бумаги.
Однако в скромности этих патриотов не упрекнешь, подумал он, глядя то на большие борозды морщин на тучной, обвисшей шее, то на резко углубившуюся носогубную складку после того, как речь пошла о деньгах. Теперь он ясно видел связь между годами, занятием человека и материальным положением. Когда же она вывела цифру, в первый момент Алексей Сергеевич был немного озадачен: сумма заметно превышала предварительные ожидания. Но у него было еще одно предписание – не торговаться. Времени не оставалось совсем, а оно, как известно, самый суровый аргумент.
– Я думаю, что завтра решение будет принято на самом верху. Будет ли вся заказанная вами сумма или мои координаторы станут торговаться, мне пока неизвестно. Но решение будет уже завтра. Мы рассчитываем на многолетнее сотрудничество с вами, потому уверены, что инвестирование политики в создание рая на берегах Днепра – дело очень перспективное.
Когда вернулся Сорокович, обсуждать было, собственно, нечего. Еще минут двадцать они говорили об очень конкретных вещах, технических нюансах связи и условиях взаимодействия. Затем все тот же тяжелый черный джип с затемненными окнами погнал на Киев, спокойно и уверенно, как танк, раздвигая податливый поток более мелких машин. На его заднем сидении расположился немного усталый, но вполне удовлетворенный человек – полковник российской военной разведки Алексей Сергеевич Артеменко.
4
Когда Алексей Сергеевич пересел в свой автомобиль, легкий воздушный колокольчик известил его: в сети его мобильного заблудилась электронная весточка. Вращая руль одной рукой, большим пальцем второй он нажал на стальной отлив кнопки телефона, откуда теплой электрической волной его обдало любовью: «Любим и ждем папика. Как аттракцион?» Это, конечно, Аля с ее особой лексикой и непревзойденным знанием момента. Аттракцион – это то, чем он тут занимается. В самом деле, это так и называется. Она, не вникая в детали и нюансы, знала многое об этом деле, но, как настоящая жена разведчика, была абсолютно надежна. Он резко нажал на педаль тормоза, включил аварийный сигнал и с непостижимой быстротой набрал: «Супер… и я рад, что на свете есть расстоянья более немыслимые, чем между тобою и мной». О, он тоже работал над собой: зная ее безудержную любовь к поэтическим формулам, он научился делать ей сюрпризы. Не успел внезапный романтический порыв полковника остыть, как из Москвы прилетел мгновенный безошибочный ответ: «Значит, приезжай… ибо время, столкнувшись с памятью, узнает о своем бесправии».
Они по-прежнему умели сойтись в одной точке Вселенной, пусть только мыслями, все равно это было единство. Ах, Аля, Алечка! И Артеменко поглотила волна умиротворяющего спокойствия.
Глава вторая
(Киев, май 2006 года)
1
Алина Константиновна Трегубова являла собой совершенный тип русской женщины, обладающий феноменальным, исконно славянским диапазоном мировосприятия. При необходимости она была способна предстать и утонченной красавицей, поражающей мужчин сакральной, почти монашеской покорностью, и агрессивно-деятельным менеджером, с завидной проницательностью указывающим на решение той или иной задачи. Причем обладала она редким, изумляющим чутьем по поводу места и времени смены своих бесчисленных, многогранных образов. В ту пору, когда Алексею Сергеевичу выпало работать с Алиной Константиновной, ей минуло тридцать семь – возраст, в котором женщина уже часто отмечена печатью мудрости, а умелое использование современных технологий все еще позволяет ей выглядеть шикарно. Алина Константиновна, кроме того, могла изумлять оригинальностью мышления и неподкупной одухотворенностью – теми качествами, которые привлекательную женщину делают настоящей богиней. Миловидная, с круглым русским лицом, знающим руки профессионального косметолога, она носила по обыкновению поверх брюк или платья делового покроя стильные, похожие на мантии ткани. Последние призваны были скрывать за изящными драпировками ее уже изрядно отвислые ягодицы да недавно появившиеся неприятные складки на боках. Досадные телесные перемены, впрочем, ничуть не отравляли ей жизнь, а предпочтения балахонистым, как порой говорят в России, одеяниям вполне можно было бы причислить к одному из ее многочисленных талантов. Она все еще пользовалась успехом у мужчин и слыла авторитетным сотрудником в команде, успевала осуществлять бесконечные путешествия в самые живописные точки уставшей от назойливых людей планеты, любила баловать себя изысканными блюдами японской кухни в недешевых заведениях. Но и это не все. Она довольно ловко управлялась с основательной перепланировкой более чем приличной квартиры в Москве и качественным ремонтом недавно приобретенного домика в Подмосковье, что подтверждало ее устойчивое положение на верху жизни. И даже издала любопытную книжицу – пособие по организации успешных выборов. Одним словом, она не только слыла, но и была успешной женщиной, вполне справляющейся с беспокойным началом нового тысячелетия. Единственной ее болевой точкой уж несколько лет оставалась взрослеющая дочь от давно разведенного с нею бизнесмена. Щедро обласканная с двух сторон не общающимися между собой родителями, рано научившаяся играть на желании каждого из них выпестовать любимого ребенка, к восемнадцати годам девочка являла собой взбалмошную, склонную к непредсказуемым выходкам и порокам особу. Она поступательно и незаметно от постоянно занятой матери втянулась в сомнительную компанию, рано пристрастившись к алкогольным напиткам и опасным острым ощущениям. Это некогда бархатное создание превращалось в непреклонного вампира, одновременно самопожирающего и сосущего кровь из артерий окружающих. Для матери девочка стала, как незаживающая язва, к которой мысли возвращались всякий раз, когда не были заполнены работой. Алина Константиновна с ужасом думала о новой страсти дочери: та, как это недавно выяснилось, обожала темнокожих парней. Эту душевную боль Алина Константиновна скрывала от всего мира, как могла; это был вызов судьбы ей как матери и как успешной, реализованной женщине. И не раз ей приходилось бросать работу в Киеве и, отпросившись на день, лететь в большую и шумную столицу с тем, чтобы вытащить свою заблудшую отступницу из какой-нибудь запутанной мегаполисной истории. После таких загадочных исчезновений у нее нередко появлялась новая морщинка или одна из наметившихся прежде, старательно разглаживаемая, углублялась настолько, что и руки мастера оказывались бессильными перед наступлением немилосердного времени.
Алексей Сергеевич был хорошо проинформирован о забористых деталях жизни Трегубовой, что, конечно же, облегчало ему общение. Но он не знал, когда и как Алина Константиновна стала для тайной службы «своей». Он понятия не имел, повлияли ли на ее благосклонность к ведомству его необъятные возможности по присмотру за ее взрослым ребенком, а на выбор его коллег – ее уникальная способность втиснуться в состав команды имиджмейкеров одного из известных украинских политиков. Он не знал даже, является ли Алина Константиновна офицером разведки, работает ли в рамках официально данной ГРУ подписки или вообще используется вслепую на основе эпизодической договоренности о выполняемых услугах для малопонятной государственной организации. Естественно, на выгодных финансовых условиях. Последнее казалось ему наиболее вероятным, хотя ошибиться тут можно было очень легко, особенно когда речь идет о притягательной манерной даме. Вообще Алексей Сергеевич только одну женщину на всем свете считал не коварной – свою жену. В итоге, как бывает в таких случаях, Артеменко знал о госпоже Трегубовой ровно столько, сколько ему было положено в данном конкретном случае. Впрочем, для него было достаточно, что украинский политик, который находился в зоне прямых интересов его ведомства, оказался достижим благодаря содействию не лишенной шарма Алины Константиновны. Он получил задание конвертировать недоверие этого политика к НАТО в ряд колоритных заявлений на престижных украинских телеканалах и максимально раструбить о них в российских средствах массовой информации. Фактически речь шла о проведении крупной информационной операции на подготовленной и хорошо удобренной почве. Работа по противодействию вступления Украины в этот военно-политический блок теперь уже была развернута по всему фронту, – Артеменко не знал, скорее, чувствовал это по растущей волне активности политиков, чиновников, политологов, академических ученых. То, что его деятельность в Украине вступила в основную фазу, Алексей Сергеевич чувствовал и по соотношению времени пребывания в Киеве и Москве. Время свободного перемещения от одного города к другому завершилось, теперь он надолго заякорился в Киеве.
Доложив своему куратору по оперативному каналу связи о том, что взаимодействие с политической группой Овчаренко налажено, а затребованные финансы получены, Алексей Сергеевич уже на следующее утро через пустой интервал вертикальной разверстки телевизионного сигнала при помощи особой технологии считал новое задание. Его следовало выполнить параллельно с работой по группе Овчаренко. «Ого, – подумал он, – начинается жара». Собственно говоря, задание было прежнее: сделать все возможное и невозможное для срыва военных учений с американцами, которые были избраны в качестве первой крупной информационной атаки на украинско-натовские отношения. Просто делать ему это надо было на двух участках одновременно. Для выполнения нового задания Алексею Сергеевичу и предписывалось связаться с Трегубовой. Но вырвать ее из партийного вертепа оказалось на поверку делом непростым. По телефону утром эта на редкость занятая дама чрезмерно спокойным, манерным голосом ответила, что сегодня она не может встретиться, так как готовит шефа к «очень важной встрече», а вечером это также исключено, поскольку у него прямой эфир на одном из центральных каналов. И она, соответственно, будет готовить патрона, а потом находиться при нем. «Не предупреждена, что ж, попробуем завтра». На следующее утро он опять повторил попытку. И снова наткнулся на синтетический, размеренный голос, как будто человек на другом конце находился под наркозом. Первая половина дня у нее занята, так как шеф готовится к командировке. Алексей Сергеевич проявил мягкую настойчивость, хотя ему уже хотелось рычать в трубку. Ее голос стал еще более холодным, синтетическим. Она просто не знает, придется ли ей лететь с начальником. Но, казалось, вывести ее из равновесия просто нереально. Да она просто издевается! О чем они вообще тут думают! Если сегодня не будет встречи, придется оперативно связываться с Москвой. В два тридцать пополудни Артеменко набрал номер ее мобильного, уже подготовив несколько едких слов на случай очередного отказа. Но теперь из трубки текла ароматная, персиковая речь. Шеф улетел без нее, ничто не мешает встрече, которая должна произойти непременно в японском ресторанчике. Раздражение Алексея Сергеевича тотчас уменьшилось наполовину. Вот они, женщины, во всей красе своей дикой, неизбывной непредсказуемости!
2
Первая встреча с партнершей прошла настолько легко, что Алексея Сергеевича долго не покидало ощущение, будто он познакомился с новым видом бабочки, театрально грациозной и ослепительно пестрой, пробуждающей интерес как таинственным окрасом, так и сражающей способностью к задорной полемике. Он то и дело ловил себя на мысли, что подпадает под действие ее неукротимых чар, совершенно неправдоподобного обаяния. Алексей Сергеевич отметил про себя отменную подготовленность женщины к столь деликатному и непростому делу. В активе Алины Константиновны были успешные региональные выборы в России, где ей удалось сделать мэром какого-то местного магната. Какое-то время она работала с быстро глупеющими рублевскими женами, слегка позабытыми своими олигархами; для них она весьма успешно организовывала выездные тренинги и семинары в Малайзии и во Флориде. Но затем попробовала такой наркотик как политика. Она прекрасно ориентировалась в нюансах и российской, и украинской политики, и Алексей Сергеевич, непринужденно беседуя, то и дело отмечал, что ее знания в этой области более обширны и глубоки, чем его собственные. Ей нравились политики, которые были предсказуемо расточительны и деловиты. Живя по законам статусной иерархии, эти заложники своих собственных амбиций были безукоризненно послушными и абсолютно предсказуемыми марионетками в ее руках. Она даже высказалась, что все в политике перевернуто с ног на голову; «состоятельные кроты» полагают, будто правят миром, на самом деле они процентов на девяносто механические роботы своего окружения.
О своем боссе она сообщила, что он весьма перспективен, но только для чиновничьей работы. Его интересуют должности в правительстве: министр, вице-премьер-министр и премьер-министр. Как политик он непроходной, пояснила она. Он не умеет говорить, у него нет необходимой харизмы, он не в состоянии нести глобальную чушь с улыбкой на устах. Зато он имеет другие необходимые им качества: он превосходный менеджер, очень быстро въезжает в суть проблем и не боится брать на себя ответственность, а еще на него делают определенные ставки в России. В смысле поддержки его на определенных участках взамен за будущую лояльность. Она считает, что им двоим вполне по силам сыграть короткий гейм по участию ее патрона в срыве военных маневров. Но только ей нужна помощь, потому что военные вопросы, проблемы военной политики – не ее поле. Между собой они стали звать его «Энергетик», с таким же именем он начал проходить и в донесениях Артеменко в Москву.
В новом задании для Алексея Сергеевича принципиально важными оставались три момента. Во-первых, и информационный повод, и избранный телеканал, и даже первичные тексты заявлений являлись творческой частью Алины Константиновны, которая с поразительной легкостью убедила своего патрона в адекватности мероприятий его персоне. Во-вторых, тезисы заявлений, подготовленные вместе с Алиной Константиновной, в перспективе должны стать основой для текста, который он, Алексей Сергеевич, берется опубликовать в крупных общественно-политических изданиях России. Наконец, в-третьих (и в этом, по словам Трегубовой, особо был заинтересован «Энергетик»), Алексей Сергеевич должен попытаться организовать ему неформальную встречу на высоком уровне с уполномоченными представителями Кремля. Алексей Сергеевич шалел от счастья, потому что таким образом возрастал до небес уровень его личного участия в деле. Правда, Артеменко не был осведомлен о деталях существующего уже несколько лет взаимного интереса Кремля и этого довольно влиятельного политика. Не знал он и того, что именно этот уравновешенный, хваткий и достаточно циничный представитель новой волны украинского истеблишмента порой являлся тем уникальным переговорщиком, который оказывался способным уладить определенные сложности на тернистом пути взаимоотношений России Путина и Украины Кучмы. Но ситуация существенно изменилась, когда Россия Путина столкнулась с Украиной Ющенко. Из взаимной неприязни президентов возникла предубежденность и нетерпимость на каком-то генетическом уровне, и незаметно росла-росла и выросла непреодолимая стена. Вследствие этого на каком-то историческом отрезке времени как раз очевидная симпатия российской верхушки к этому политику резко уменьшила его шансы в самой Украине, по меньшей мере на время, отведенное президентствовать Виктору Ющенко. И потому в России все больше склонялись перевести контакты с ним в неформальный, максимально закамуфлированный формат. Разумеется, речь шла не о какой-нибудь банальной вербовке, а о стратегической поддержке человека, имеющего трезвые взгляды на взаимоотношения двух государств и на распределение ролей между этими государствами на международной арене. Естественно, в пользу России-империи. Политика, который однажды уже побывал в украинском правительстве министром, многие закулисные режиссеры видели даже успешным и лояльным к России украинским премьером. А почему бы и нет?! «Энергетик» искренне не любил НАТО и вообще все западное, вполне правдоподобно готов был и Москву принимать, в том числе в виде директив, настоятельных рекомендаций и имперского покровительства. При этом он был деловит, подтянут, решителен, тверд во всех остальных принципах, трезв и прагматичен. По всем характеристикам он очень даже вписывался в сообщество рыцарей, посвященных в тайны имперского двора. И лишь интуитивно понимая это, Алексей Сергеевич мысленно уже вынашивал сногсшибательные планы увесистых докладов своему начальству относительно грациозного претендента на роль героя современных паркетных битв.
Перед ключевой встречей с «Энергетиком» Алексею Сергеевичу пришлось провести тягучий, как горячая смола, вечер с партнершей в майских сумерках уютного киевского ресторанчика «Мураками», выполненного в виде экзотического парохода на берегу Днепра вблизи моста «Метро». Перед поездкой в «Мураками» он несколько часов корпел над увесистым военно-политическим трактатом «Почему Украине не стоит интегрироваться в НАТО» и, обливаясь потом, добросовестно накатал три с половиной листа плотного текста. К окончанию химерической сказки полковник Артеменко был настолько доволен собой, что мог бы сравнить себя с самим Никколо Макиавелли. По меньшей мере, был совершенно уверен, что не подвергнется порицанию за свой труд. Как было условлено, он отправил текст Алине Константиновне по электронной почте. Затем, совмещая плетение завораживающей паутины с изысканным ужином, они должны были вместе довести текстовую часть до удобоваримого продукта для государственного подиума. Конечно, это была задумка взыскательной Алины Константиновны, которая всякий, даже мимолетный жест пыталась довести до совершенства театрального представления.
Пробившись на набережную сквозь густое марево вечерней столичной пробки и достигнув наконец пресловутого заведения для любителей экзотической пищи, – претенциозная Алина Константиновна отказывалась принимать что-либо, кроме пресно-мутных, червеобразных водорослей, – Алексей Сергеевич обнаружил ее в условленном, интимно отгороженном месте уткнувшейся в свой портативный компьютер. Периодически она отстранялась от волшебного помощника, виртуозно хватала палочками свою причудливую, соскобленную с морского дна пищу и опять исчезала в безжизненных глубинах буквенного моря. При его появлении она небрежно кивнула, как старому знакомому, приглашая расположиться рядом. При этом она так неожиданно резво провела рукой по своим волосам, поправляя их, и столь же неожиданно выставила на обозрение свое открытое запястье с тонким кольцом фешенебельного браслета, что Алексей Сергеевич многозначительно подумал: «Ого!» От его беглого взгляда не ускользнули нежно-белая полоска кожи на ее обнажившейся руке и горделиво вздернутый носик, но он предпочел списать этот жест на невольное проявление комплекса женского нарциссизма. Эдакого вида самолюбования, часто свойственного внешне успешным и внутренне неудовлетворенным одиноким дамам. Он приземлился и заказал несказанно быстро возникшей перед столиком девушке в униформе зеленый чай с жасмином. Расправив плечи, он хотел было уже заняться текстом, как Алина Константиновна выпорхнула из виртуального мира:
– Настоятельно рекомендую попробовать здешние роллы, вот этот набор, – тут она ткнула ухоженным мягким пальчиком с маленьким изящным бледно-лаковым ноготком в быстро распахнутое меню, – это единственное, что тут готовят почти безупречно… Ну почти как в Москве…
Последняя фраза предназначалась, очевидно, официантке. Та, однако, не стащила с лица нудную резину вежливой, улыбчивой маски. Она продолжала демонстрировать показную покорность, кукольно застыв над столиком.
– После такой командирской рекомендации выбора у меня нет, – съязвил Алексей Сергеевич и кивнул в знак согласия девочке.
Полупрозрачное эфирное создание тут же уплыло выполнять заказ. Артеменко не хотелось есть, и уж тем более в его восприятии роллы, суши или еще какие-нибудь японские кулинарные изыски решительно ничем не отличались друг от друга. Но он решил потакать Алине Константиновне. Кто знает, где еще его податливость сыграет свою положительную роль…
– Только мне и привычный инструмент захватите, – бросил он вслед девушке, тоскливо взглянув на деревянные палочки, с которыми виртуозно справлялась его спутница.
– Я научу, – сказала Алина Константиновна, игриво улыбаясь, – это легче, чем создавать тексты для политиков. Хотя в Киеве очень слабо с настоящей японской кухней.
– А почему непременно японская? – спросил он зачем-то в ответ на ее объяснение.
– Они знают толк в этом. Вкусно, сытно и полезно. Обожаю хорошо приготовленные японские блюда, но это редкость. Правда, в Москве побольше злачных местечек.
Она произнесла все это со свойственной ей ленивой небрежностью, за которой он уловил не столько брезгливость к тому, что потребляет большинство, сколько патологическую, защитную для закомплексованного сознания тягу к необычному. Ему резануло слух, что она уже дважды противопоставила Москву Киеву. «Хочет казаться неординарной и недоступной, пряча за этим свои проблемы. А я бы вот от украинского борща не отказался вместо этих угрюмых роллов», – подумал Алексей Сергеевич, но вместо этого кивнул понимающе с выпяченной добродушной улыбкой.
– Что, моя работа забракована? – спросил он через некоторое время почти в тон ее замысловатой игре. Она не говорит ему ни «ты», ни «вы», не называет по имени, вероятно, избегая перехода на более близкую орбиту отношений. Что ж, и он будет платить ей той же монетой. Теперь он пожалел, что надел костюм с галстуком, который стягивал и обязывал к излишней деловитости; куда приятнее было бы сидеть здесь в мягком джемпере.
– Нет, мысли изложены профессионально, компетентно, но именно этого и не нужно. Наша задача состоит в такой подаче информации, чтобы серьезные вещи стали понятны даже сельскому жителю полтавской глубинки с образованием в восемь классов средней школы. – Тут она сделала небольшую многозначительную паузу. – Я уже почти завершила выбор того, что войдет в наш материал, – и опять немного помедлила. А затем спросила: – Взглянешь? – Она перешла на «ты» как бы невзначай, так естественно, словно это и предполагалось при их совместной работе.
Придвигаясь ближе к ней, чтобы проникнуть в механический мозг машины, Алексей Сергеевич вдруг попал в облако ее изумительного, слегка дурманящего и вместе с тем парадоксального запаха, заставившего вспомнить, что перед ним не просто соратница и коллега по работе, но женщина. Очаровательная и, не исключено, вожделеющая мужского обожания, и этот запах явственно выдавал ее неуемную, неудовлетворенную жажду. Он не удержался и на одно только мгновение заглянул в ее глаза. Синие, как море, они неожиданно для него отражали легкое волнение и неуемную тоску раннего одиночества. Он тотчас угадал безнадежную покинутость сугубо социального существа, не находящего покоя в многочисленных меблированных апартаментах, роскошных отелях, стильных офисах… Ему на миг стало жаль ее, признаваемую, востребованную профи, внешне успешную, а на деле охваченную растущим смятением обледеневшей жизни, филигранные рамки которой служат слишком слабым заменителем личного счастья.
Но затем на некоторое время Алексей Сергеевич отключился от реальной жизни, перебазировавшись в пространный вакуум невесомости. О реальности ему настойчиво напоминал лишь запах дорогой парфюмерии его собеседницы, ненавязчиво зовущий, влекущий с такой тихой, тайной настойчивостью, что он мимо воли сравнивал его с запахом Али. Оба аромата были приятными, но Алин был тонкий, мягкий и домашний, смешанный с любимым запахом ее тела, струящийся, как горный ручеек, тогда как тут был аромат сильный и всеохватывающий, как море перед штормом, и этим если не пугающий, то настораживающий.
Алексей Сергеевич был поражен: от его длинного текста остались одни ошметки. Он прочитал заголовок: «Почему Украине не нужно вступать в НАТО». Затем следовали обрывки текста.
«1. Украину никто не ждет на Западе. Никто не собирается покупать украинскую продукцию только за то, что Украина станет членом альянса. Находясь в географическом центре Европы, Украина отсечена от экономического взаимодействия с ключевыми государствами региона, и особенно там, где речь идет о высокотехнологической продукции. Ведь НАТО отказалось от Ан-70, хотя его эксперты честно признали, что украинско-российский самолет лучший в мире. На Западе желают иметь Украину как сырьевой придаток, а НАТО является прекрасным механизмом для управления Украиной. Именно поэтому на Западе родилась идея о том, что вступление в ЕС должно обязательно в качестве промежуточного звена включать и членство в НАТО.
2. Согласно ст. 5 устава Североатлантического альянса его члены должны участвовать в коллективной защите интересов НАТО. Но что это означает на деле? Нынешняя геополитическая обстановка такова, что сложно предположить начало новой глобальной войны. Решать проблемы Украины с соседями, например с Румынией, НАТО не поможет – это доказывает опыт многолетней вражды между Турцией и Грецией. Для чего тогда нужно членство? НАТО уже заявило о намерениях защищать интересы блока за пределами его границ. Именно тут и лежит объяснение втягивания Украины в НАТО – так Украйна будет вынуждена участвовать в локальных военных конфликтах, там будут гибнуть украинские солдаты. Но самое главное, украинские парни будут умирать за чужие интересы. Как это уже было в Ираке. Украина нужна НАТО только как страна, которая дисциплинированно будет отправлять военные контингенты, чтобы такие государства, как Соединенные Штаты, Британия, Франция, могли реализовывать свои экономические интересы в удаленных регионах мира.
3. Военные кампании с участием стран НАТО показали, что оно остается враждебным блоком. В связи с этим даже в самих государствах альянса отношение к действиям НАТО часто было негативным. А в некоторых странах (например, в Греции) доходило и до демонстраций. Что касается Украины, то сегодня, по разным оценкам социологов, вступление ее в НАТО поддерживают всего лишь 16–19 процентов. Это говорит о том, что средний украинец осознает проблемы вступления в НАТО и не желает этого. Народ невозможно обмануть. И власть должна прислушаться к мнению народа.
4. Вступление в НАТО потребует резкого увеличения военного бюджета, причем расходоваться он будет неравномерно, а обеспечивать именно те составляющие, которые нужны альянсу. Развития армии не будет! Украина будет вынуждена вкладывать гигантские ресурсы в те сегменты, которые не усилят обороноспособность страны. НАТО запретило Украине производить ракеты, уничтожило некогда крупнейшие в мире производственные мощности.
5. Вступление в НАТО разрушит украинский оборонно-промышленный комплекс. Украинский ОПК способен производить лишь около 4 процентов конечной продукции, тогда как более 700 заводов и научно-промышленных структур заняты производством комплектующих. Эта продукция еще пока поставляется в РФ или напрямую в государства, которые закупают российскую технику. Но Россия не может развивать сотрудничество с государством, которое станет частью недружественного военно-политического блока. После окончательного отказа РФ от взаимодействия украинский ОПК останется без рынков сбыта, а возможности сотрудничества с западными государствами, где давно уже устоялись кооперационные схемы, выглядят призрачной, несбыточной мечтой».
Алексея Сергеевича оторвали от компьютера яства морского происхождения.
– Тут нет и половины того, что я прислал, – отметил он с досадой.
– Не убивайся так. И даже это – черновой вариант, так сказать закладка. На самом деле, часть основной версии в другом окне. Все должно быть коротко и четко. Чтобы Иван Алексеевич прочитал в машине перед эфиром и хорошо помнил, что именно он должен произнести. Я избрала «7 причин», потому что число «7» обладает магическим воздействием на обывателя.
Теперь они вместе погрузились в работу, названную Алиной Константиновной мозговым штурмом. Была уже глубокая ночь, когда насквозь пропитанные запахами соевого соуса, имбиря, безвкусных, как размоченная солома, морских водорослей да прохладным днепровским ветерком, они родили словесные формулировки, которыми Алина Константиновна была удовлетворена. Алексей Сергеевич воочию увидел, как появляется на свет магическая суггестия и каким образом она выползает на государственный подиум.
– Читай окончательный вариант и говори, с чем не согласен, – строго велела Алина Константиновна, откинувшись на спинку мягкой лавочки-диванчика. Она была довольна собой, как человек, который только что приобрел дорогую вещь.
Алексей Сергеевич пробежал глазами по-новому оформленные наброски под прежним жирно выделенным названием «Почему Украине не нужно вступать в НАТО. Семь причин». Так же выделены были и сами причины и следующие ниже пояснительные рекомендации.
«Причина первая. Приход в НАТО грозит гибелью сыновьям Украины. Украинские парни будут гибнуть в Ираке, Афганистане и других горячих точках планеты, обеспечивая интересы стран НАТО. Возникает угроза втягивания Украины в войны.
Причина вторая. Приход в НАТО вызовет закрытие оборонных заводов. Украина будет вынуждена закрыть около 700 оборонных предприятий, потеряв более 2 млн рабочих мест. В Украине погибнут высокотехнологические производства, какими являются космическая и самолетостроительная отрасли.
Причина третья. Членство Украины в НАТО угрожает дружбе с Россией. Украина потеряет поддержку России, НАТО разрушит многовековое братство славянских народов.
Причина четвертая. Членство Украины создаст визовую стену с Россией. Будет введен визовый режим с Россией, даже общение родственников окажется затруднительным, а для простых украинцев и россиян – невозможным. Украина превратится в буферную зону, разделительную линию между НАТО и Россией.
Причина пятая. Членство в альянсе истощит Украину, сделает ее обочиной Европы и складом оружия НАТО. Вступление в НАТО потребует резкого увеличения военного бюджета, а покупки иностранного оружия истощат Украину, ее захлестнет волна безработицы.
Причина шестая. Членство Украины в НАТО приведет к расчленению Украины на две части. Часть населения Украины не допустит разрыва отношений с Россией, потому произойдет расчленение Украины на Западную и Восточную.
Причина седьмая. Украинская власть идет против воли народа. Народ Украины не желает идти в НАТО – меньше пятой части населения готовы к присоединению. Власть обязана прислушаться к мнению народа и провести всеукраинский референдум. Пусть народ примет решение о своем будущем!
Пояснительные рекомендации к выступлениям
Интеграция Украины в евроатлантические структуры, на первый взгляд, обоснованна. Ее приверженцы называют главными аргументами реализацию «цивилизационного выбора»
Украины (что предполагает дальнейшее ее развитие как европейского, а не как евроазиатского государства и ориентацию на западную систему ценностей), а также коллективную оборону. Но на поверку оба аргумента являются созданными на Западе и раскрученными мифами. Потому в ответах на вопросы журналистов целесообразно пользоваться следующими рекомендациями.
1. Не стоит полностью отвергать идею евроатлантической интеграции Украины, в том числе и потому, что она является основой нынешнего официального внешнеполитического курса Украины. Гораздо более гибким подходом может быть внедрение тезиса, что СЕЙЧАС НЕ ПРИШЛО ВРЕМЯ вступать в НАТО, СЕЙЧАС УКРАИНЕ НЕОБХОДИМО СТРОИТЬ АРМИЮ И БЕЗОПАСНОСТЬ ДЛЯ СЕБЯ КАК ДЛЯ ВНЕБЛОКОВОГО ГОСУДАРСТВА. Тогда в будущем для развитой и крепкой Украины, развивающей взаимовыгодное сотрудничество и с государствами Североатлантического альянса, и с Российской Федерацией, выбор будет более понятен. То есть не надо стучаться в дверь НАТО в качестве слабого, если и реализовывать эту идею, то НА ПРАВАХ РАВНОГО.
2. Сегодня говорить о вступлении ПРОСТО НЕРЕАЛЬНО, так как НАРОД НЕ ЖЕЛАЕТ ЭТОГО. Только пятая часть населения Украины готова к присоединению Украины к НАТО и полному членству в военно-политическом блоке. Если мы толкуем о развитии демократии в Украине, то разве не будет преступлением против украинского народа и против самой идеи демократии силой загонять его в натовское ярмо? И если есть необходимость проверить желание народа, можно провести ВСЕУКРАИНСКИЙ РЕФЕРЕНДУМ. Тогда все встанет на свои места, а идея вступления в НАТО умрет навсегда. Ведь именно Украина рассматривается как форпост НАТО, бастион, который должен будет выполнять функцию заслона Североатлантического альянса с востока и юго-востока. Самое удивительное то, что нам предлагают строить оборону против наших экономических партнеров – ведь Украина имеет наибольшие торговые обороты вовсе не с государствами НАТО, а с Россией. Если на Западе Украину не ждут, то ее продукцию и технологии с готовностью приобретают Россия, Беларусь, Туркменистан, Казахстан, Иран, Пакистан, Китай».
После прочтения Алексей Сергеевич тоже удовлетворенно откинулся назад, на секунду уставившись куда-то вдаль, в черноту ночи. Он молчал, молчала и Алина Константиновна, вероятно, ожидая его признания хотя бы своих способностей талантливого политтехнолога. О, он скажет ей замечательные слова о невероятном политическом чутье и чувстве своего шефа и, может, еще что-нибудь хорошее. Но за красивым фасадом его слов все равно останется непонимание сути ее устремлений и, главное, чудовищного противоречия ее женской раздвоенности, разделения на чрезвычайно компетентного специалиста и совершенно нереализованную, недовоплощенную женщину. И в этот момент Алексея Сергеевича вдруг охватила совершенно неуместная мысль о том, как странно, что на судьбу целой Украины сейчас пытаются влиять двое граждан России. Офицер спецслужб, волей судьбы украинец, которого весьма ловко использует система. И женщина, которая не разобралась даже в своей отдельно взятой семье. И таких мелких вспомогательных групп сейчас по Украине десятки. А может быть, сотни – точно он не знает. Имеют ли они моральное право перекраивать контуры этого государства под себя, для собственного удобства?! Неважно… Историю всегда творят конкретные люди! И он, в конце концов, горд личной причастностью к этому. Но этот штрих к ситуации, пожалуй, символичен или, по меньшей мере, отражает суть игры, затеянной сильными мира сего. Такая странная, неожиданная мысль уютного киевского вечера!
Вероятно, Алина Константиновна уловила призрачность собственного восприятия в глазах своего собеседника. А может быть, просто устала от длительного умственного напряжения. Но только внезапно она предложила выпить за первое совместно реализованное дело.
– Алина, но ведь и ты, и я за рулем, – немало удивившись, Алексей Сергеевич пытался слабо протестовать. Она же артистично уронила свою изящную ручку ему на запястье и уверенно выдала:
– Тут можно – мы же в Киеве, а не в Москве. Тут мы хозяева. Если будет необходимо, мой шеф всю столичную ГАИ построит на Крещатике…
Артеменко обожгло прикосновение, как будто в том месте на его коже затушили сигарету. Алексей Сергеевич невольно бросил короткий, беглый взгляд на ее руку: теперь, под другим углом лак на ее остро заточенных ноготках казался более ярким, с отчетливым перламутровым оттенком. Она и сама была таким же хамелеоном, как и ее лак. Постоянно маскирующимся под местность. Она была и влекущей, и отталкивающей одновременно, и впервые Алексей Сергеевич улавливал такой феномен в женщинах. За кажущейся слабостью пола угадывалось коварство и безграничная сила опасного человека. Но как же ей нравилось принадлежать к клану сильных! Ее это так заводило, как будто компенсировало все остальные желания. У Алексея Сергеевича отвисла челюсть, когда она заказала себе изрядную порцию текилы, весьма популярной в среде киевской богемы. Он позволил себе сухого вина, половину которого оставил в бокале.
– Что ж, завтра в восемь утра ты у нас – Иван Алексеевич приезжает рано, и я по опыту работы с ним знаю, что это лучшее время для аудиенции.
Эту фразу она бросила ему на прощание с видом непринужденной ленивой небрежности. Так прощается львица, уходя на охоту. Прижалась щекой к его начавшей зарастать вечерней щетиной скуле, и он опять ощутил, как царственное женское обаяние возмутительно проникает в него, производя переворот в бессознательном. Когда она исполнила этот сомнительный жест – симбиоз нежности и дружеской фамильярности, – а затем, сев в свой необузданно скоростной БМВ, умчалась со всей стремительностью, у Алексея Сергеевича сжалось сердце от смутной вины за ее рваную, как клочья бумаги, жизнь. Хотя, конечно, он знал, что ни в чем не виноват.
Алексей Сергеевич внезапно вспомнил, что когда-то в детстве он из жалости притащил домой маленького, слепого на один глаз, котенка. Отец посмотрел на него косо и сурово, но промолчал. Мать же не возражала, когда он устроил животному примитивное жилище в кладовке. Весь следующий день он не отходил от котенка, и животное тянулось к мальчику изо всех сил, как будто он стал единственной нитью к выживанию в этом мире, перед которым он испытывал неуемный страх. Искалеченное существо вызывало у него жгучую смесь искренней жалости и невротического тщеславия мнимого спасителя. Еще через день любовь к котенку стала остывать, у самого же животного, напротив, выросла до фантастических форм, превратившись в уродливый фанатизм. И уже к вечеру третьего дня маленький Леша твердо решил избавиться от навязчивого, неприятно назойливого друга. Но тут уже вмешалась мама, сказав фразу, врезавшуюся на всю жизнь: «Запомни, Леша, мы всегда будем в ответе за тех, кого приручили». Мама помогла ему пристроить котенка на школьный двор неподалеку, туда, где обитало какое-то кошачье семейство. Но слепого котенка он не забыл…
Степенно садясь в машину, Алексей Сергеевич бросил прощальный взгляд на Днепр – сияние черной воды, покрывшейся от ночного ветерка мелкой рябью, в лунном свете было божественным, естественным и совершенным. Вот она, вековая сила, надменная и неподражаемая энергия вечно текущей в своем неразгаданном ритме реки. И ночная тишь величественно спокойного русла показалась ему насмешкой над тем вздором, мелким абсурдом, которым были заняты они, люди…
3
С утра, как это всегда бывает, восприятие картины мира у Алексея Сергеевича полностью изменилось; опять вернулись оттенки вечной суеты, неистребимой торопливости и толкотни.
В начале девятого утра в приемной Ивана Алексеевича уже было несколько солидных мужчин в дорогих костюмах. Они походили на нахохлившихся птиц, а хмурые, скульптурно напыщенные лица и пухлые папки в руках придавали посетителям невиданную важность. Если они решают судьбы мира, то им, верно, позволено оставаться столь картинно надменными… Но невозмутимая и пластичная с утра, перемещающаяся в коридорах власти плавающей походкой примадонны Алина Константиновна быстро убедила его в том, что выдающиеся мужи в ранней приемной – всего лишь необходимая для общего дела декорация. Она, кажется, имела в приемной неоспоримый приоритет. Потому вошли они тотчас после того, как из кабинета в темпе спринтера выскочил маленького роста человечек со всем набором бросающихся в глаза недостатков стареющего управленца – тучный, лысый, с потным, одутловатым, покрасневшим от неприятного утреннего напряжения лицом. Перед заходом в приемную Алина Константиновна вручила Артеменко серую папку с распечатанным экземпляром уже оформленной вчерашней работы. На ее ухоженное лицо была аккуратно навешена рекламная улыбка, за которой стояла непроницаемая завеса ее плотно закрывшейся души.
Когда они оказались в просторном кабинете, навстречу из-за большого стола, чуть ли не во всю ширину помещения, к ним вышел живой, жилистый мужчина с короткими, волнистыми, наполовину седыми, зачесанными назад волосами и твердым уверенным взглядом, в котором Алексей Сергеевич прочитал невообразимое упорство. Такое он видывал в глазах неумолимых ковбоев, объезжающих на экране первых вестернов только что отловленных мустангов. Одет «Энергетик» был, на первый взгляд, без особого лоска, но все в нем было настолько пригнано, прилизано и безупречно, что у Алексея Сергеевича уже в следующее мгновение возникла ассоциация с князем, которого по утрам человек шесть одевают, причесывают, приглаживают, работают над стилем, подбором цветов, блеском туфель. Ну не может человек сам так обходиться, чтобы ни морщинки на одежде, ни лишней складочки! Один уже внешний вид этого человека убивал всякое сомнение в том, что тут повсюду работают профессионалы – ремесленникам рядом с таким не место. Одним словом, это был искусно ограненный брильянт, но блеск его не выпячивался, он был совершенно скрыт от наблюдателя, как бывает у богатых аристократов. Вместо должной неприязни к этому человеку у Артеменко возникла неожиданная симпатия.
Но больше всего Алексея Сергеевича поразило, что вся встреча заняла не более пяти минут и все вопросы оказались решены. Разговор начала Алина Константиновна.
– Иван Алексеевич, в папке – подготовленные нами тезисы выступления по поводу будущих военных учений НАТО «Си Бриз». – При этих словах он приоткрыл папку и очень быстро пробежал глазами первые несколько строк, затем ответил спокойным, четким и сухим басом, глядя ей прямо в глаза:
– Хорошо, я посмотрю это в машине, если возникнут вопросы, наберу вас. Что еще?
– Следующий вопрос – публикации по этой тематике в российских СМИ. Они будут перекликаться с заявлением на украинском телевидении. Интервью с вами, авторский материал и несколько информационных сообщений для агентств. Организует это наш коллега из московского фонда, – и Алина Константиновна при этих словах едва уловимым жестом указала на него. Сам Алексей Сергеевич также счел необходимым подтвердить сказанное легким кивком головы.
– В этой папке, – при этом Алина Константиновна приподнялась со стула и передала патрону вторую папку, с виду точь-в-точь такую же, как и первая, – ориентировочный бюджет мероприятий и предварительные даты публикаций. Они должны появиться накануне вашего визита в Москву.
«Энергетик» с внимательным прищуром посмотрел на цифры и даты, заглянул в какую-то другую папку, вероятно, сверяя числа иных, уже запланированных мероприятий, и наконец обратил взор к посетителям. Алексей Сергеевич знал, что там указаны довольно круглые суммы с явным превышением реальных гонораров тех, кто возьмется за подготовку и пристраивание материалов. Но на волевом лице Ивана Алексеевича не дрогнул ни один мускул. Он молча взял со стола паркер, и золотое перо размашисто, с удалым скрипом прошлось по отбитым принтером цифрам.
– Зайдете к Олегу Семеновичу, он обеспечит решение финансовых вопросов, – и с этими словами он вернул папку со своей роскошной подписью Алине Константиновне. Она опять приподнялась, чтобы забрать папку, положенную на край стола, и Алексей Сергеевич, скользнув взглядом по ее отнюдь не величественной в этот момент позе, едва заметно ухмыльнулся. Вот так собачкам раздаются косточки! Видели бы ее те, кто с автобусных остановок взирает на развязную королеву, перемещающуюся по киевским улицам на отменном, натертом горячим воском БМВ! Или те, кто пытается заглянуть в окна ее дорогой квартиры в престижном районе Москвы. Впрочем, все мы, когда зарабатываем на жизнь, забываем, как выглядим. И все-таки она в фаворе, эта непостижимая, многомерная Алина.
– Алексей Сергеевич, – его оторвал от возникшего впечатления голос Ивана Алексеевича, – вы можете назвать издания, куда планируете разместить материалы?
– Да, конечно. – И Алексей Сергеевич перечислил названия газет и агентств, упоминая и перестраховочные варианты на случай форс-мажоров. Хотя знал почти наверняка, что это лишнее. Последние несколько лет все средства массовой информации в России были схожи на военные части: получали указания, ретиво их исполняли, резво докладывали о проделанной работе. Период тихой и жесткой расправы с сомневающимися гордецами четвертой власти был уже далеко позади. Собственно, четвертая власть стала вышколенным подразделением первой, несогласных уже давно уничтожили или выбили из обоймы.
– Хорошо, – подводя итоги, медленно произнес Иван Алексеевич, расклад его устраивал.
– И самое главное, – подытожила Алина Константиновна, – дата вашей поездки, под которую и будут готовиться публикации. Она должна определиться принимающей стороной со дня на день.
Алексей Сергеевич опять посчитал необходимым вмешаться в разговор и объяснить ситуацию.
