скачать книгу бесплатно
– Да он вообще много чего говорил, всего и не упомнишь. Дурачился. Может, жениться надумал, а чего, парень видный и чисто себя содержал, вон, сколько всяких шампуней да лосьонов в ванной, чисто девка.
– То есть он был холост?
– Штампа нет, я смотрела. Я всегда смотрю, с женой оно бы поспокойнее, да очень Боря просил… Крючков. Я и взяла, хоть и холостой. От холостых одни хлопоты, вот помню как-то…
– Как зовут соседку? – снова перебил майор.
– Анюта. Анна Савельевна Топорова, восьмая квартира, ага. – Она даже рукой махнула в сторону двери для наглядности. Она уже пришла в себя, страх ушел, появилось возбуждение, на щеках вспыхнул кирпичный румянец; она поминутно облизывала сухие губы и утирала пальцами уголки рта.
Майор Мельник посмотрел на помощника, и тот выскользнул из комнаты. Соседка, низенькая рыхлая тетка средних лет в цветастом халате, с розовыми бигуди на голове, вошла с опаской, встала на пороге.
– Добрый день, Анна Савельевна. Садитесь. Я…
– Галя, что случилось? – простонала соседка. – Пришел… – она кивнула на оперативника, – говорит, прошу к соседям, побыстрее, я в халате как была…
– Леню нашего убили! – закричала Галя, скривив рот, и зарыдала.
– Черт! – пробормотал майор Мельник. – Слава, принеси воды!
– Как убили? – Соседка схватилась за сердце. – Леню? Кто? Когда? Ограбили?
– Анна Савельевна, сядьте! – майор повысил голос. Он хотел добавить: – Прекратить балаган! – но усилием воли сдержался.
Ничего нового от соседки они не узнали.
Леня был хороший, веселый, помог однажды занести сумку, вкрутил лампочку в коридоре, починил замок, никого не водил, не шумел, заскочил одолжить соль, два раза, забыл купить. Была девушка, молодая… из этих! Вздернутая красноречиво бровь и короткая пауза. Намазанная и почти голая, голос хриплый и духами всю площадку провоняла.
– Я еще подумала, приличный парень… утром позвонила Гале, помнишь? Притона нам тут еще не хватало! Один раз. Я ему на другой день, ты что же такое творишь, парень, да на ней же клейма негде ставить! А болячку какую подхватишь, а? А он зубы скалит, говорит, это сестра друга, пришла за книжкой. За книжкой! А то я не вижу.
– Анна Савельевна, а мужчины к нему не ходили? Никого не видели? Друзья, может.
– Мужчины? – Она задумалась. – Был! Был один! Высокий, рожа бандитская, голова бритая, черная, а морда, наоборот, небритая. Тоже черная! В черной кожаной куртке. Как сейчас помню, я еще подумала, ну, чистый бандюк. Сказала Леньке, ты, говорю, аккуратнее с дружбанами, а то ограбит, и код от подъезда не давай. А он обратно зубы скалит, не боись, тетя Аня, этот не ограбит. А самого, вишь, убили.
– Это Боря Крючков, – подала голос Галина Андреевна. – Я его знаю, он мухи не обидит.
– Бармен из «Белой совы»? – уточнил майор Мельник.
– Ага, я ж говорила, это он попросил сдать квартиру, я уже хотела ему звонить, что жилец не платит…
– Анна Савельевна, вы что-нибудь слышали ночью?
Она наморщила лоб.
– Нет, – сказала с сожалением. – Хотя… был звонок в дверь вроде…
– Во сколько?
– После двенадцати, я уже спала… думала, приснилось.
– Постарайтесь припомнить. Может, голоса, возня, шум.
Она уставилась на потолок, приоткрыла рот.
– Вроде голоса были… вы сказали, я вроде теперь припоминаю. Точно! Голоса! Ленькин и еще…
– Голос женский?
Она снова задумалась.
– Мужской вроде, – сказала наконец. – Точно, мужской. Или… вроде как вскрик… знаете, встретились, по спине друг друга хлопают, гогочут. Вроде мужской… это что же тогда получается?
Галина Андреевна ахнула и прикрыла рот рукой. Майор Мельник и оперативник переглянулись. Резкий аккорд бравурной мелодии заставил их вздрогнуть.
– Его мобильник, – пробормотала Галина Андреевна. – Господи! – Она перекрестилась…
Глава 4
Сострадание и гуманность, а также по делу
Добродеев побежал открывать. Монах, сообразивший, что добежать до дивана ему не удастся, остался стоять у кухонной двери. Он поправил пучок волос на макушке и одернул футболку. Огладил бороду. Тут же зачесалось под левой лопаткой, и он, изогнувшись, почесался о дверной косяк. Ему пришло в голову, что он отвык принимать женщин у себя дома, стесняется своей громадной ноги, костылей и… и… вообще. Кроме того… черт, кажется, не умывался сегодня. Ну, Лео, погоди! Не мог предупредить заранее. Будь проще, тут же одернул себя Монах, соберись. Женщины всегда ценили в тебе силу духа, уверенность в завтрашнем дне и умение понять. Нам всем кажется, что нас не понимают… Нас действительно не понимают, фразы, сказанные или подуманные о нас: «Что эта идиотка мелет?» или: «Он что, совсем охренел?» стали расхожими, но у всякого внимающего индивидуума есть выбор: либо сказать, что думаешь, либо соврать: «Ах, как я вас понимаю!» Второе предпочтительнее, людям нравится позитив. Ну и дайте им позитив, жалко, что ли?
– Олег Христофорович, дорогой! – вскричала появившаяся на пороге блондинка, бросаясь к нему и заключая его в объятия. – Слава богу, вы живы! Я места себе не находила, вы даже не представляете! И главное, понятия не имею, где вас искать. Звонила в полицию, они сказали, что адресов не сообщают, сказали, позвонить в больницы и морги или в адресное, а я же ничего о вас не знаю! Я лепечу, почему в морги, он же живой… А потом сообразила позвонить в газету и попросила господина Добродеева… вспомнила, как он представлялся полицейскому. И тут вдруг он сам звонит! И вот я здесь.
Монах затаил дыхание; у него зачесалось в правом ухе – срезонировал ее высокий голос, а прекрасные пушистые завитки защекотали нос. Черт! Ну, Лео, погоди! У него даже слезы навернулись, так чесался нос. Гостья оторвалась от Монаха и воскликнула:
– Не плачьте, Олег, а то я сама сейчас расплачусь! Поверьте, все будет хорошо.
Добродеев рядом приятно улыбался. Около него стояла неизвестная молодая женщина. Монах уставился на нее во все глаза. Интересная складывалась ситуация – он разглядывал незнакомку, находясь в объятиях другой женщины, и при этом мечтал почесать нос. Стареем, мелькнуло в голове. Незнакомка была небольшая, тонкая, со светлыми волосами, стянутыми в хвост на затылке. Лицо у нее было очень серьезное, брови слегка нахмурены; была она не накрашена, в черном платье, что составляло разительный контраст с яркой и шумной Мариной.
– Это Диана, моя подруга, – сказала Марина, отрываясь от Монаха. – Ничего, что мы вместе? Диночка, это Олег Христофорович!
Девушка кивнула; Монах протянул руку, она протянула в ответ свою. Рука у нее была маленькая и сильная.
– Можно Олег. Очень рад, Диана. Добро пожаловать. Правда, я не в лучшей форме. Знаете, если бы не ваша подруга…
– Это правда, что вы ясновидящий? – спросила Диана, разглядывая Монаха. Тот втянул живот; смотрел на Диану, все еще приобнимая Марину – поверх ее плеча.
– Скорее, экстрасенс, – поспешил Добродеев. – Сумасшедшая интуиция. Сайт видели?
– Леша преувеличивает мои скромные возможности, – сказал Монах. – Газетчики – известные… э-э-э… – он запнулся, – такие пули отольют, что только держись. Такие, право… фантазеры. – Последнее слово прозвучало как ругательство. – Прошу в гостиную, девушки!
Он пропустил девушек вперед и бодро заскакал следом. Добродеев убежал на кухню.
Марина крикнула ему вслед:
– Женская рука нужна?
– Очень нужна! – закричал Добродеев из кухни. – Всегда нужна!
– Бегу! – Марина побежала из гостиной. Монах и Диана остались одни.
– Прошу вас! – Монах повел рукой в сторону дивана и тут же покачнулся, потеряв равновесие. Диана вскрикнула, бросаясь к нему, ухватила за плечо. Монах оперся спиной о стену, с трудом удерживаясь на ногах. Пробормотал: – Диана, вы меня спасли! Вам бы лучше отойти… на всякий случай.
– Я сильная, не бойтесь! Вам нужно прилечь, Олег. Держитесь за меня.
Они доковыляли до дивана, и Монах с облегчением опустился между подушек, откинулся на спинку, закрыл глаза. Он слегка переигрывал, делая вид, что смертельно болен, причем и сам не понимал, зачем. Возможно, ему хотелось понравиться Диане, возможно, он чувствовал ее неуверенность и напряжение, и ему хотелось ее переключить.
Оправдывая свое реноме экстрасенса, Монах чувствовал, что их визит не просто визит вежливости – и сайт они читали, и присматривается Диана к нему, и Марина убежала, оставив их наедине. Короче, как любит говорить друг детства Жорик Шумейко, какого рожна им надо?
– Это хорошо, что его задержали, многих никогда не могут найти, – вдруг сказала Диана.
Монах не сразу сообразил, что она имеет в виду сбившего его водителя.
– Это счастье, что вы живы. – Она смотрела на него немигающими серыми глазами, очень серьезно, сочувствуя. Ее бледное лицо было сосредоточено, брови нахмурены; Диана смотрела на него и в то же время словно прислушивалась к чему-то или кому-то, к голосам, которые были слышны только ей.
– Что у вас случилось, Диана? – спросил Монах и похлопал около себя ладошкой: садись, мол, в ногах правды нет.
Диана опустилась на диван рядом с Монахом.
– Марина говорит, вы волхв. Это правда?
– Как вам сказать… – Монах сделал вид, что смутился. – Леша очень высокого мнения о моих скромных способностях.
– Так вы не волхв? – Она смотрела на него в упор, и он подумал, что глаза у нее странного фиолетового цвета… аметистовые. И в то же время серые.
– Волхв, только это между нами.
Он добился того, что она улыбнулась. Но глаза оставались настороженными, и он повторил:
– Так что же у вас стряслось?
Он хотел добавить, кто умер, но удержался, подумав, что шутка может оказаться пророческой. Тем более она в черном… траур? Или просто любимый цвет? Вообще, странноватая девушка… взгляд напряженный, реакция замедленная, отсутствует готовность рассмеяться шутке… взять Марину! Подруги, а такие разные. Пришла в гости к незнакомому человеку… она не из тех, кто с готовностью ходит в гости к незнакомым людям… мужчинам. Он попытался представить, чем она занимается… Учительница? Воспитатель в детском саду? Дрессировщица мелких животных? Ящериц? Почему ящериц, интересно? Немигающий взгляд и скупость в движениях. Она словно застывает, в упор разглядывая собеседника. Врач? Сиделка? Спокойная, немногословная, внимательная. Манера рассматривать… долго смотреть, запоминая мельчайшую деталь, всякий мелкий штрих, переносить на бумагу, часто повторяя рисунок… орнамент? Декорум? Терпение, сосредоточенность… Вышивальщица? Дизайнер… одежда или украшения? Рисовальщица? Иллюстратор? Горячо!
– Вы художница? – вдруг спросил он.
– Я? – она опешила. – Откуда… как вы догадались? Марина сказала?
– Я же волхв, забыли? С Мариной я не общался с того самого рокового дня.
– Значит, это не шутка?
– Какие уж шутки. И вообще, мне две тысячи лет. Я вас слушаю, Диана. Кстати, вашему имени три тысячи лет. Очень старое имя, что налагает определенные обязательства…
– Я читала. Энергичная, жизнерадостная, светлая… это не про меня.
– Это общие слова, они ничего не значат. Диана – охотница, ее невозможно сбить с пути, она идет до конца. Это характер. Вы не увлекаетесь альпинизмом?
Она снова улыбнулась и покачала головой.
– Я вас слушаю, – повторил он.
– Убили моего друга… – сказала она.
Монах молчал, ждал. Тишина прерывалась далеким смехом Марины и рокочущим басом Добродеева.
– Ко мне приходил следователь, допрашивал. Они нашли меня по мобильному телефону. Я позвонила, а ответил этот человек, майор Мельник…
– Майор Мельник! – воскликнул Монах.
– Вы его знаете?
– Знаю. Мы с Добродеевым оба его знаем, пересекались. Дельный товарищ. Вы сказали, убили…
– Убили. Понимаете, это просто… нелепость, у него никого здесь не было, он в городе недавно. Последние несколько лет жил за границей, приехал меньше полугода назад…
– Вы знали его раньше?
– Нет, мы познакомились через Интернет, случайно, я увидела его страничку на сайте знакомств… Знаете, иногда любопытства ради просматриваю. У Леонида хорошее чувство юмора, теплое, мягкое… Его зовут Леонид… звали. Рассказала Марине, она настояла, чтобы я ему позвонила. Ну, я позвонила, а он предложил встретиться. Я пригласила его к Марине, хотела, чтобы она на него посмотрела. В смысле, в ее бутик. Он в Мегацентре, легко найти. Я все равно собиралась занести ей шарфы…
– Шарфы? – удивился Монах. – Вы вяжете шарфы? Вы модельер одежды?
Она улыбнулась.
– Я их не вяжу, я их расписываю. Работаю в манере тайского батика, закончила там школу. Но их дизайны и краски слишком яркие, у меня свои. Я просто использую их технологии.
– Никогда не видел росписи по шелку, хотя бывал в тех краях.
– Мужчины не обращают внимания на такие вещи.
– Согласен. И этот молодой человек… он молодой, не так ли?
– Ему за тридцать, не знаю точно, не спрашивала.
– Все-таки, почему у Марины? А не где-нибудь на нейтральной территории?
Она порозовела. Сказала после паузы:
– Я подумала, пусть он посмотрит на Марину…
– Зачем?
– Она многим нравится…
– …в отличие от меня, – мысленно закончил Монах и сказал: – Тест? Подумали, что он клюнет на Марину и вопрос знакомства снимется?
Она слабо улыбнулась:
– Тест. Он был веселый, шутил… Марина толкала меня локтем, она все время пытается свести меня с кем-нибудь… Он мне понравился, хорошая речь, никаких словечек… вы понимаете?
