скачать книгу бесплатно
– Алё. Это не Сурен. А кто спрашивает? Жанна?
Смотрит на Сурена
– Какая-то Жанна
Тот качает головой, не знаю
– Из галереи Жанна? Из какой галереи? Картинной?
Бандиты с интересом прислушиваются, и смотрят на Сурена, тот разводит руками…
– Нам нужны картины?
Сурен отрицательно качает головой
– Нам не нужны картины. Не картины? А что?
Несколько секунд прислушивается к звукам в трубке.
– Ольга? Так вы не Жанна, а Ольга? А Жанна где? Жанна тоже с вами?
Обращаясь к Сурену
– Там не Жанна, а какая-то Ольга, но тоже из картинной галереи, они обе из галереи…
Сурен машет рукой, заканчивай…
– Сума? Сума с вами?
– Дай трубку. Слушаю Сурен, что надо? Сума пропала? Как пропала? Когда? Почему сразу не позвонили? Так, так, так. Понял. Ничего не делать, мусорАм не звонить пока я не разберусь.
Сурен положил телефон на стол и осмотрел присутствующих очень озабоченным взглядом. В мастерской и до этого было тихо, а тут повисла настоящая гробовая тишина. Все моментально напружинились и подались вперёд, понимая, что что-то случилось.
– Так коллеги, Сума пропала. Её не могут найти уже два дня. Всем всё бросить – её надо найти или выяснить, что с ней случилось. Игорь, возьми на себя морги, проверь всё сам. Макс, ты обзвони все больницы, все травмы, все хирургии. Проверь всех кто поступал туда за эти два дня, возьми себе кого надо в помощь и этих молокососов тоже. Так, кто знает её адрес? Никто? Тогда давай ты, Рокки, свяжись с нашим домушником, с этим, как его – чёрным маклером. Ну, риэлтором риэлтором, он знает все ходы выходы, пусть найдёт её адрес.
– А если он, как в прошлый раз, начнёт выёживаться? – передразнивает на еврейский манер… – «Батенька, чем обязан… Видите ли молодой человек…» Могу я слегка поддать ему для ускорения?
– Нет, не можешь. Вот человек…
Сурен смотрит на ближайшего амбала, с удивлением качая головой
– Им бы только кулаками махать. Сколько агрессии в людях стало, а?
И снова обращаясь к Рокки:
– Просто скажи: – Сурен просил помочь, и всё. И он не откажет. Не надо кулаками махать… поддать. Яков Моисеевич любит всё дотошно выяснить, все пять раз переспросить, но он так работает и нужно иметь уважение к его возрасту. Он, уже сидел по делу о черных маклерах, когда тебя ещё и в проекте не было. И без всяких компьютеров, и интернетов этих ваших, и ничего – справлялись, да ещё какие дела проворачивали, эх. Таких специалистов сейчас поискать…
Задумчиво всех оглядел, соображая, всё ли сказал…
– Да, и нужно связаться с нашим ментом, пусть пробьёт происшествия. Я тоже проверю несколько её мест. Ну, всё работаем. Мне звонить с докладами каждые полчаса. Кто найдёт её – премия тысяча баксов, если живая здоровая – три. Поехали.
Через три часа в галерее Жанна
–Я чо-то не врубаюсь Сурен, это тоже денег стоит? Да здесь кто-то краску пролил случайно вот и всё. Чё, в натуре картина? А здесь? Художнику руки оторвать надо, всё вкривь вкось. Это дом? Да вон Жорик лучше нарисует, а мой пацан в садике ваще Эйнштейн по сравнению с …
– Эйнштейн не художник
– А кто? Джоконду разве не он нарисовал? Жорик-Жорик, глянь сюда, ваще трындец, кому это надо?
Один из амбалов, обходит потихоньку галерею, рассматривая картины. Вдруг остановился.
– О бля, вот реальная картина. Смотри Сурен, конкретное мочилово. Тёлка завалила трех, нет четырёх, а нет трёх, эта тоже баба, но раненая. Вот это я понимаю искусство.
– Это её картина
– Чья?
– Елены
– Амбал с уважением посмотрел на Елену Тарханову, сидевшую на диване, рядом с Ольгой и Жанной. Ольга держала художницу за руку, словно боялась, что та исчезнет. Напротив них на стуле сидел Сурен, а на столике между ними в красивом натюрморте расположились бутылка коньяка, несколько пузатых бокалов, тарелочка с фруктами и коробка конфет. Сурен оглянулся на картину, затем допил свой коньяк, закусил виноградинкой, поднялся и подошёл к амбалу. Несколько минут они внимательно изучали изображение, то приближаясь вплотную, то отступая на несколько шагов.
– Так это она, получается, завалила фэ-эс-бэшника? Вон в чём дело, а потом её ранили. Теперь понятно, а то я всё думал, где её подстрелили…?
Он подошёл к Елене
– Ты точно хочешь поехать туда одна? Давай мы подключимся, я знаю этот район, и знаю местных ребят – нормальные ребята, всегда помогут своим. Я им в прошлом году пару тачек помог оформить, так что…
– Не нужно, я не собираюсь никого убивать, всё в порядке, мне просто нужно было подумать.
Услышав слова «не собираюсь никого убивать» Жанна вытаращила глаза и нервно сглотнула, а Ольга ещё крепче сжала руку Елены.
– Эээ, не обманывай Сурена, я знаю тебя, ты что-то решила, я вижу. И не хотел бы я быть этим что-то.
На глазах Жанны и Ольги происходил спокойный, почти домашний разговор о чём-то большом и очень серьёзном. По сравнению с этим, и галерея, и художники, и весь артбизнес вокруг, сжались в микроскопическую величину, не имеющую никакого значения.
– Сурен, где вы её нашли?
– Есть одно местечко, сама расскажет. Сурен обещал, Сурен сделал, а милиция полиция нам не нужна. Зачем нам полиция? Сами всё решаем, и сами всё делаем.
Он ещё раз вопросительно посмотрел на художницу, но та отрицательно помотала головой.
– Как знаешь…Так Жорик, Миха поехали, хватит хреном груши околачивать. Дел по горло, а вы тут картинки рассматриваете – поехали, поехали.
Они моментально подхватились и быстрым шагом пошли на выход по коридору комплекса, одним своим видом, распугивая встречных, и заставляя их шарахаться в разные стороны.
– Ушли, ужас какие большие, вы поняли что они про её картину говорили? Как они сразу разобрались, что там?
Жанна пропустила вопрос мимо ушей, сосредоточив всё своё внимание на Тархановой.
– Лена, что случилось, почему ты молчишь? Тебя все обыскались, с риги названивают. Мы всех на уши поставили.
– Ничего страшного не переживайте, мне просто нужно было подумать. Нужно было подумать… Звони на ригу, скажи, что всё в порядке, что я завтра приеду.
– Нет, что-то случилось, а ты молчишь. Мне страшно, о каких убийствах вы говорили? Может бросить этот заказ пока не поздно? Давай вернём задаток, ну их на фиг такие деньги…
– Уже поздно. Звони и ничего не бойся. Это старая история и её надо закрыть. Вас ни как не коснётся, звони.
Жанна ещё немного посидела, с сомнением глядя на Елену, потом взяла телефон и набрала номер.
– Ирина Владимировна? Да, Жанна. Нашлась, нашлась, ничего не случилось, всё нормально. Жива здорова, завтра к вам приедет. Да, да договор с ней передам. Хорошо, хорошо ну пока, до связи.
Выключила телефон и сделала ещё одну попытку:
– Ты точно поедешь?
Оля всё держала и держала Елену за руку…
Загородный дом спустя несколько дней утро
– Это самое, она так лупит в эту грушу, что я боюсь, она оборвётся и улетит.
– Да, выпускает пар Елена Михална… хорошо что на груше… и, кстати, наш Степаныч тогда легко отделался получается, когда она его с водкой застукала.
– Да уж, ну давай ещё пару кружочков, и это самое, пойдём на хозявство. Ты кранЫ крутить, а я гайки закручивать.
Бассейн Лена
Никак не могу выбить этот холод из груди, как вполз в ту ночь зараза, после разговора с подполковником, так и сидит. Работа, спорт, нагрузки. Работа, спорт, нагрузки. И Светлана перед глазами, как она смотрела на меня тогда. Что я видела в её глазах? Как ей теперь помочь? Я жду знак, он обязательно будет, я знаю. Ждать.
Телефон сообщил, что пришла СМСка. От неё? Да, от неё.
«Привет, скучаю, хочу приехать».
Ну, вот что ответить? Что я жду знака? А может это и есть знак? И в чём он? Нет, знак должен быть простым и понятным, без трактовок. Мне нужно знать – это ОН или нет. И я узнаю. Да СМСка, нужно ответить? Нужно. А что ответить? Я хочу чтобы она приехала? Да хочу. Я хочу её видеть? Да хочу, хочу. А Светлана? Блятство, ну просто блятство, почему нужно делать такой выбор? Почему?
Беру телефон и набираю: – «Приезжай»
Они ведь сказали, что телефоны слушают, значит папашка уже в курсе увлечений своей дочери. Нужно что-то сделать с этим, так светиться нельзя. Нельзя чтобы какая-то сволочь читала, что мы пишем друг другу.
Бассейн день спустя Анна-Мария
Сейчас я её увижу, господи как я испугалась. Вначале испугалась, что она ушла, и я её больше не увижу, потом испугалась, что что-то случилось. Потом испугалась, что я ей не нужна. Я же видела её лицо после того как сказала кем работает папа. Она расстроилась. Странно, все или пугаются или проникаются крутизной. А она? Не испугалась и не прониклась, а поморщилась как от помехи с налётом брезгливости. Да, как будто нужно грязь обойти на дороге, когда торопишься.
Вот она, майка джинсы, пиратская бандана на голове. В руках валик, кое-где измазана краской. Ох, какая красивая.
– Привет, как я рада, что Ты здесь. Я так испугалась, когда ты пропала. Это ведь не из-за того, что я сказала, кем работает папа?
Всё вывалила. А она что? Смотрит очень внимательно, слишком внимательно. Я не знаю, что делать под ТАКИМ её взглядом
– Что?
– Просто смотрю, не обращай внимание.
Делаю вид, что смотрю по сторонам.
– А почему ты одна, тебе не нужны помощники?
– Нет, если только тебя взять, но тебя я не возьму.
– Почему это? Я хорошо рисую, в школе пятёрки были. Особенно котики хорошо получались.
– Тебя не возьму потому, что вместо работы будем всё время заниматься сексом.
Стою, хлопаю глазами. Это шутка? Это предложение? Как реагировать? О, мой бог – сердце заходило ходуном.
– Ты меня дразнишь?
– Нет, говорю как есть, нам с тобой нужно быть осторожнее с этим
– С чем?
Отложила свой валик, подходит ко мне, ой мама я сейчас упаду.
– Посмотри мне в глаза, видишь там ответ?
– Да
Сейчас точно упаду
– Где твой стул в круге, что-то у меня голова кружится.
Взяла меня за руку, отвела к стулу, посадила, наклонилась близко близко.
– Всё очень сложно, очень. Сейчас я не могу тебе всё рассказать, и уж тем более объяснить. Не обижайся, и с телефонами нужно быть аккуратнее. Все разговоры становятся известны твоему папе. Откуда я знаю не важно – знаю. Поэтому пока я здесь работаю, пауза, ничего не нужно делать, нельзя.
– Он тебе угрожал?
– Пока нет, но может и доводить до этого не нужно.
– Ты его боишься?
Долго и внимательно смотрит на меня
– А ты?
Вот это вопрос… Не вопрос, а удар в под дых. Молчу.
– То-то и оно…
