скачать книгу бесплатно
– Но он стар, зачем ему это? – задал наивный вопрос Песковатский.
Садкин даже растерялся.
– У него есть внук, хотя заявляет, что это сын, – наконец сказал он. – На самом деле сын погиб под шатуном пять лет назад. А вот где внук, не знает никто.
– И как узнать? – вкрадчиво спросил Песковатский.
Врач рассмеялся.
– Понятно… Значит, насчет Деда решение одно. Ликвидация.
– Но это не так просто сделать.
– А Прокофьич? – напомнил Песковатский.
– Родной брат Дедова? Отношения у них братские, хотя это трудно понять. Так вот, Прокофьич с виду божий одуванчик, но не менее опасен, чем Дед.
– Понятно, – буркнул Песковатский. – В общем, если появится новость, звони в любое время. Разумеется, ценность сообщения оценивать буду я.
– Подождите! – торопливо воскликнул Садкин. – Выпустили и Ангелину Антонову, и Дину Соколовскую.
– Это не новость, – проворчал собеседник. – Пока. – И отключился.
– Черт возьми, – бормотал, расхаживая по палате Звездочет. – Что произошло?
В палату вошел майор Зудин и, будто услышав вопрос Звездочета, прямо с порога сказал:
– Умка ухлопал твоих, а один из них успел угрохать его. Чемоданчик сейчас в прокуратуре. Но там нет ничего интересного ни для ФСБ, ни для другой силовой службы. Только геологи получат несколько подсказок. Вензель исчезла. Видно, поняла, что влезла не туда, и спряталась. И Шаман местный пропал, нашли его прибамбасы, в крови. Вот такие дела. Убил твоих дядя Умки. И умер. У него был рак…
– Да пошел он вместе с тобой далеко и бесплатно! – заорал Звездочет. – В общем вот что. Больше ты не получишь ни цента, пока не добудешь нужную мне информацию. Пшел вон! – ткнул он рукой в сторону двери.
Катая желваки, майор вылетел из палаты и столкнулся с Садкиным. Проводив милиционера насмешливым взглядом, врач участливо спросил:
– Что-то не так?
– А то ты не знаешь! – огрызнулся Звездочет и плюхнулся в кресло. – Наверное, пора мне выбираться отсюда. Без меня там…
– Тебя убьют сразу же, – перебил его Садкин. – Гранит не промахнется, кроме этого по крайней мере еще двое желают видеть тебя трупом. Ангелина и Дина. Кстати… Я спрошу, но, если не хочешь, не отвечай. Почему они так ненавидят друг друга?
– Мужчина, – махнул рукой Звездочет. – Обе мечтали выйти замуж за олигарха, тот давал шанс обеим. Его убили, и каждая думает на другую. Киллер так и не найден.
– Здесь тебя не достанут, – сказал Садкин, а сам подумал: «Нужен ты мне, Владимир Васильевич!» Помолчав, продолжил: – У меня отлично подготовленные люди в охране, да и ссориться со мной никто не захочет. Кроме Гранита, кажется. Он уже дважды замечен на расстоянии выстрела. Убрать его я не могу, а он тебя может, и причина благородная. Многие за него. Помнишь Питер?
– Понимаешь, – дослушав врача, начал Звездочет, – я уверен, наследница жива, и сделаю все, чтобы найти ее.
– Ты говоришь, что дочь Аляски жива. А как же могилы, справки о смерти…
– Ну сам подумай, – принялся объяснять Звездочет, – почему убивают тех, кто вновь стал упоминать о дочери Аляски? Когда никто не верил, что она жива, никого не трогали, а теперь болтунов убирают. Именно потому, что ей дают шанс выжить и получить наследство.
– А ты, возможно, прав. Но какие нужно иметь нервы девчонке, которой всего двадцать! Похоже, ее кто-то поддерживает, – предположил врач.
– Я вот что думаю, – уверенно заговорил Звездочет. – Кто-то специально начал раздувать эту историю, потому что уверен – Долина должна принадлежать ему или он может получить часть территории. У него имеются какие-то документы, но о самой наследнице он ничего не знает. Аляска не единожды говорил, что оставит о себе память и это будет сюрприз для всех. Удалось заманить мать и дочь. Заметь, они прилетели из Штатов. Потом их убили. Те, кто доставил сюда мать и дочь, были тоже убиты. Не сразу, потому что их купили, но платить постоянно не собирались. Перестав получать деньги, они бы обязательно назвали заказчика.
– А что ты скажешь о Бураковой Анне и ее дочери, которых похоронили в Штатах? – спросил Садкин. – Ведь есть документы.
Звездочет долго молчал.
– Документы документами, но вся эта история мне представляется так. Есть мать и дочь. Мать – вот заинтересованный человек. Дочь вполне возможно ничего и не знает и считает отцом кого-то не так давно погибшего. А у мамы есть друг. И он связан с уголовниками. Именно поэтому и убирают тех, кто заикнется о дочери Аляски. Я пробовал вычислить эту парочку. Она небедная, имеющая свой небольшой бизнес женщина лет тридцати восьми – сорока. Аляска не стал бы делать наследницу с более старшей. Невыгодно. Ее друг авторитетен в уголовных кругах и знал об Аляске все. Возраст примерно лет сорок пять – пятьдесят. Но понимаешь, в чем проблема… – Он снова замолчал и достал сигарету. С интересом слушавший его Садкин, щелкнув зажигалкой, дал прикурить. Жадно затянувшись, Звездочет кивнул в сторону холодильника. Садкин достал коньяк. – Нет такой парочки, – выдохнув дым, Звездочет огорошил врача, явно ожидавшего иного. – Я с помощью людей, чья профессия знать о преступниках, тем более лидерах, все, проверил свои предположения. Увы, – качнул он головой, – не нашел такой парочки. Нет таких в России. Я поэтому и спровоцировал спецов в таких делах на захват женщины и девчонки. Но все пошло не так. Какой-то американец сумел перехватить их. Быстро понял, что это не то, что ему нужно, вернул мать и дочь в Россию и через месяц убил. Вполне возможно, именно он и организовал похороны. В общем, я теперь ничего не понимаю, кроме одного. Наследница жива, а заправляет всем маманя, имея знакомого, который может нанять киллера. – Звездочет налил коньяк в рюмки. – Он был на Чукотке, убил моих парней и подставил этого чукчу. Его знает Вензель. Она звонила мне. Точнее, Ренате.
– Значит, надо искать эту чукчанку с фамилией Вензель, – заключил доктор.
– Наследница в Москве, – сказал Звездочет. – Американец знает это. Звони своему генералу, пусть немедленно проверяет, кто из родивших в США или Канаде в девяностом году уехал из столицы. Причины не важны. Звони немедленно.
«А ты не так и глуп», – удивленно подумал Садкин.
Магадан
– В Красноярск, – положила деньги и паспорт Зоя.
«Черт! – подумал стоявший рядом молодой мужчина в очках. – Если б не знал голос, не узнал бы».
– Мне в Красноярск, пожалуйста, – подавая паспорт и деньги, улыбнулся он кассиру соседнего окна.
«Значит, Зойчик не так проста, как я думал, – поудобнее устраиваясь в кресле усмехнулся мужчина в очках. – А она выглядит вполне… И фигурка, и ножки. Да и мордашка симпатичная. Значит, уделала она тех дуриков… – Он улыбнулся. – А я уже не Шаман. И не Лю. Леонид Андреевич Демин. Что ж, пока летим, познакомимся поближе, – посмотрел он на сидевшую в соседнем ряду Вензель. – Умка говорил, что у нее где-то под Красноярском родственник живет. Трижды судим. Последний раз отмотал двенадцать за покушение на жизнь сотрудника милиции. Теперь на свободе и не бедствует. Наверняка к нему она летит. Это хорошо. Допрошу ее и всех кончу».
Демин зевнул и закрыл глаза.
«Собственно, пять тысяч евро и тысяча долларов плюс десять триста в рублях неплохая добыча, – думала Зоя. – И прикид у меня нормальный, мужики заглядываются. Зря я Ренатке, этой сучке, позвонила. – Она вздохнула. – Правда, она хотела помочь, а этот козел, Звездочет, киллеров прислал. Умку, наверное, убили. – Она снова вздохнула. – У дяди Паши отсижусь. Поговорю с ним. Его наверняка заинтересует эта сказка про дочь Аляски. Следов я не оставила, так что все будет нормально».
Москва
После того как Шаман улетел, Песковатский-младший ждал новостей. Наконец позвонила Алла. Выслушав ее, Филипп предупредил:
– Если его возьмут и он расколется, я тебе лично левую грудь отрежу, пожарю и заставлю съесть.
– Я это уже пять раз слышала, – усмехнулась Алка. – Jly никогда не ошибается. Правда, он не работает бесплатно даже для своей женщины.
– Он уже заработал десять тысяч. Пусть перешлет тебе фотографии бумаг из чемодана.
– Уже выслал, – заверила Алла.
– Кстати, что твоя американская подруга?
– Сразу после сообщения об убийстве она уехала.
– Куда?
– Сегодня узнаю, – пообещала Алла. – И сразу позвоню.
Песковатский-старший получил первую информацию о москвичке, родившей в Штатах девочку двадцать лет назад. Фамилия ее – Скорикова. Замужем второй раз. Отчим удочерил ребенка пятнадцать лет назад. Живут сейчас в Угличе, там же мать и отец мужа Скориковой. Оба на пенсии.
Москва
– Вот и в Москве мы, – облегченно вздохнул Князь. – Сейчас приедем, в ванну залезу и минут тридцать отмокать буду. Потом пивка с водочкой и на боковую. Зря мы дернулись на Чукотку эту, – недовольно признался он.
– Что делать будем? – спросил Поп.
– Надо с Дедом добазариваться. Вернется Якут, отправь к нему. Дед все свое войско народное построил, а хотелось бы законно золотишком заняться. Разумеется, работали бы спецы, а мы бы бабки имели. И на общак, и на гревы отстегивали бы. Дед базарил, мол, я им вторую Чечню устрою. Но долго не протянет. Неделю повоюет, и кончат и его, и ополчение народное, Государевы псы этим займутся. Как мы, блин, Моржа подзабыли! Он не лез никуда, в общак давал, претензий к нему не было… Правда, имел бумаги Аляски и молчал. А ведь в курсе был, что мы все дела Аляскины вспоминаем. Про дочь-то он, понятное дело, не в курсе был. Кто бумаги эти забрал, узнать бы. И что в них есть. Как ты мыслишь?
– Так ведь базарок начался в Хабаровске, – сказал Поп. – Какая-то сучка, подруга Умки этого, звякнула своей подруге. Мол, есть чемодан с бумагами Аляски. А та на кого-то пашет. Цинканула шефу, тот и послал отморозков. Но сделали их там.
– Я, кажется, догадываюсь, кому звонили. Подруга Умки знакома с Ренаткой, а та знаешь на кого работает? – Он усмехнулся. – Звездочет решил в игру вступить. У Умки Зойка была, подружка. Она Ренатку знала, вместе в Анадыре медицинское училище кончали. Или в Магадане… Значит, Звездочет не успокоится никак.
– Звездочет в дурдоме, – напомнил Поп. – А там не подступишься. Главный там – бывший медик ФСБ. Восемь лет назад дело на него завели, но он отмазался и еще свой дурдом открыл. Менты понимают, что он прикрывает многих, но ничего поделать не могут. Крыша у Садкина крепкая, а кто его покрывает, неясно. Сто пудов, он тоже наследницу шарит. А вот ты, Ваныч, что-то темнишь.
– Не забывай, с кем говоришь, Попяра! – оборвал его Князь. – Надо кончать с этим Звездочетом, тогда вылезет тот, кто его использует. Сто процентов против полутора, что этот лепило из дурки использует Звездочета по приказу своего покровителя.
– Гадать времени нет, – снова прервал его Князь. – Эта Тумина, журналистка, понятное дело, подыграла нам, но кажется, в это не все поверили. Аляска слишком уж все запутал.
– Аляска не любил лапшу на уши вешать, – ворчливо заметил Поп. – Он или молчал, или говорил правду. Но я был уверен, что ты знаешь наследницу.
– Закрой пасть! – рявкнул Князь. – И вообще, монашеская морда, не лезь с базарами. Аляска с меня слово взял, хоть на самом деле я почти ни хрена не знаю. Я слово вора дал, что помогу его дочери. Про похороны я знал и что могилы есть. Туда, кстати, по моему совету отправили Тумину, – признался он. – И знаю я вроде кто наследница, и в то же время боюсь ошибиться. Архив Курович где-то спрятал, но никому ничего не говорил. Ему устроили автокатастрофу, потому что думали, что архив с ним, а там о таких людишках материалы оказались, что можно и власть поменять. – Он зло прищурился. – Ну если не поменять, то кровушки попить вдоволь. Не по масти мне этой хреновиной заниматься. Сейчас, сам знаешь, настоящих законников осталось на раз-два, поэтому я не лезу никуда. Аляске слово дал и сдержу. Даже если подохнуть придется. Развенчать меня и перстень снять пытались не раз, но голый номер, босой хрен! Я из тех советских экземпляров, кто по праву вором в законе стал. Япончик был тоже таким, хотя вроде и молод. По своей линии шел, ни разу не напортачил и слову не изменил. – Князь покрутил головой. – В СССР просто все было. Вор в законе – в крытой торчи. А сейчас они по круизам разъезжают, открыто дела свои имеют. И друг друга заказывают. В общем, выходит, что я вроде как последний из могикан. Но мочить меня смысла нет. Кипиш пойдет по зонам, да и на волюшке разборки крупные начнутся. Я вроде свое не диктую и на сходняк по приглашению рисуюсь. Что мое, то мое, чужого мне не надо. Беспредела я не допущу. По крайней мере среди своих. Чувствую, кончаются чисто воровские понятия. Сейчас в большинстве всё бабки решают, купить почти всякого и всё можно. В общем, хорош! – остановил себя Князь. – И так много лишнего чего набазарил. Надо наследницу искать. Аляска доверял адвокату, через него все эти дела и решились бы, но его, Куровича этого, замочили, теперь как бабуля говорила: гадай на кофейной гуще полной Луной. Не для меня все эти гадалки. Если ошибочка выйдет, на перо себя сердцем наткну Аляска для меня столько сделал, что не смогу жить, если слово не сдержу. Не успел он сообщить мне главное. Инфаркт его хлопнул. А инфаркт хуже отряда маски-шоу, стопроцентно исполнительный киллер. Бывает, конечно, не добивает, но в основном наглушняк бьет. Я двадцать лет с перерывами на срока пытался выйти на наследницу, но голый номер. Однажды кент Аляски, канадец, наводку дал, но всего сказать не успел. Пришили его. Стоит кто-то в Штатах за этим, свое получить хочет. Но и он тоже не в курсах, кто наследница. А ведь тот, кто роды пронимал и ксивы подписывал, должен что-то знать. И тот, кто видел дело о наследстве…
Он замолчал. Поп не решился расспрашивать.
Техасец позвонил Бергману в условленное время. Разговор шел на английском.
– На Чукотке была попытка захватить чемодан с бумагами. Есть погибшие. Среди них те, кто были присланы. Выяснилось, что в чемодане рабочие заметки Алясина. И ничего более. Также удалось выяснить, что кто-то использует наемников из Белоруссии, поэтому российской милиции не удалось установить личности всех погибших. Некто Князь, вор в законе, тоже пытается разыскать наследницу, – продолжал Техасец. – Есть сведения, что он обещал Аляске сделать все, чтобы его дочь получила в наследство Долину.
– Ты имеешь возможность выйти на этого Князя? – спросил Бергман.
– Исключено, – решительно ответил американец. – Князь очень осторожен. Была попытка устранить его, он был задержан полицией, но вскоре освобожден из-за отсутствия каких-либо доказательств вины. Князь единственный, по-моему мнению, кто действительно хочет помочь дочери Алясина получить то, что ей завещал отец. К сожалению, наблюдение за ним ничего не дало. Он не встречается ни с кем из женщин, которые могли бы быть нам полезны.
– Дьявол тебя побери, Техасец! Когда от тебя будет толк?! – гневно воскликнул Бергман.
– Все оказалось гораздо сложнее, чем я предполагал, – стал оправдываться собеседник. – Я просто не знаю, что делать. Мной проверены две женщины, которые после убийства вернувшихся от вас…
– Из Америки, – резко прервал его Бергман. – Надеюсь, мое имя никак не связанно с…
– Разумеется, нет, – поспешно заверил Техасец. – Мы сделали все, как вы требовали. И это принесло результаты, но ни та, ни другая женщина не может быть матерью дочери Аляски. За ними тем не менее ведется слежка. Что делать дальше? Наше пребывание в России, я считаю, уже бессмысленно, мы исчерпали свои возможности.
– Найдите Скорикову, – требовательно проговорил Бергман. – И еще. В Санкт-Петербурге есть мисс Алонова Светлана Николаевна. У нее дочь Лида, ей вот-вот исполнится двадцать. Алонова родила девочку где-то около границы с Мексикой. Она была там в составе советской делегации специалистов по культуре индейцев. Проработала год и неожиданно забеременела. Ну, разумеется, для всех, кроме нее. Отца ребенка назвать отказывается, говорит, что просто исполнила свою мечту родить от американца. По возвращении в Россию ею долго занималось КГБ и милиция, но имя отца ребенка так и осталось неизвестным. Затем ее взял замуж старший лейтенант ГАИ Андрей Алонов и удочерил девочку. Проверьте все. Надеюсь, это будет гораздо проще, чем то, что вы делали раньше, – не преминул съязвить Бергман. – В Санкт-Петербурге твоих людей встретит Стефани, она все и сделает. Твоя задача: Углич, Яна Скорикова. Там тоже не будет похищений и прочей криминальной чепухи. Тебя встретит Лаура.
– Познакомься, Вика, – смущенно улыбаясь, представила мускулистого, коротко стриженного брюнета Надежда Сергеевна. – Это мой друг…
– Гарри Борисович Волков, – поклонился гость и поцеловал девушке руку. – Рад знакомству с дочерью своей любимой женщины, – улыбаясь, он протянул большой букет белых роз.
– Я люблю красные, – повела бровью Вика. – Мой папа погиб, защищая меня и маму от пьяных негров. Тогда мы были в США. Мама была беременна мной. Я русская, но моя родина, к сожалению, США. Учусь в институте…
– Бога ради, Вика, – улыбнулся Гарри, – не надо принимать меня как врага. Я русский по отцу и украинец по маме. С десяти лет воспитывался в детском доме. Родители погибли во время пожара, когда мы жили в Краснодарском крае. Имя мое немного странно для русского человека, но так захотели родители, и, признаюсь, оно мне нравится. Я офицер. Морская пехота. Был ранен и вот уже год занимаюсь рыбной ловлей в Мурманске. С твоей мамой знаком четыре года.
Девушка посмотрела на мать.
– Я знала, что Артур мне не родной отец, но тем не менее не желала, чтобы у тебя был любовник. Повзрослев, решила, что ты лучше понимаешь, правильно поступаешь или нет. – Она перевела взгляд на Волкова. – Ваша фотография у нее в спальне. Вы сегодня заночуете у нас?
Гарри слегка смущенно покосился на Надежду.
– Сегодня вечером мы уходим в гости, – тихо сказала мать.
Вика пожелала обоим хорошо провести вечер, потом добавила:
– И ночь, разумеется. Кстати, я была бы не против маленького братика.
Сунув букет в пустую вазу, она вышла из комнаты.
– Характер мамы, – улыбнулся Гарри.
Надежда выдохнула:
– Фуу. Все оказалось проще, чем я думала.
Гарри обнял ее.
– Все будет хорошо, я обещаю с ней подружиться.
– Какая жертва для любимой женщины, – усмехнулась стоявшая за дверью Вика. – Но тебе, русский Гарри, придется очень и очень постараться. Кстати, хотелось бы видеть, как отреагирует на тебя дядя Андрей, полковник милиции. Мне вы, господин Волков, не понравились.
Телефонный разговор затянулся, и Валентин Викторович Песковатский нервничал.
– Именно это и надо сделать, – раздраженно прервал он собеседницу. – Но, разумеется, так, чтобы никто из них ничего не понял. Я уверен, у тебя все получится.
– Хорошо, – согласилась женщина. – Но я догадываюсь, зачем это нужно, поэтому цена должна быть другая.
– Сколько?
– Десять, – коротко ответила она.
– Результат анализа крови нужен послезавтра.
Отключившись, Валентин Викторович тут же набрал номер сына.
– Как там у тебя, Филипп?
– Они идиоты, отец, – услышал он недовольный голос сына. – Им нельзя поручать такое. Разве что отправить для слежки.
– Я уже послал туда надежного человека. А эти пусть летят для охраны. Их встретят, скажут: «От Фили». Твоя задача – разъяснить этим бандюкам, что делать они должны только то, о чем их попросит человек, который их встретит. И не приведи их господи хоть словом обидеть его, проживут недолго.
– Понятно, – буркнул сын.
