скачать книгу бесплатно
– Ладно, Степан Анатольевич, – вздохнул Виктор. – Я все понимаю. Но у меня с той бабой ничего не было, врет она. Я помогал тетке. Ну, потом выпили, а проснулся я у этой шалавы в постели, башка гудит…
– Знаешь, это ты Вике сказки рассказывай, – усмехнулся полковник. – Раньше, в советские времена, тебя бы, конечно, вздули как следует. Может, даже из угрозыска попросили бы. А сейчас, – он махнул рукой, – ты в отпуске, и твоя личная жизнь никого не касается…
– Да меня она касается! – закричал Виктор. – Мне что, эту тварь пристрелить?
– Вот что я тебе скажу: ты ничего такого не говорил, а я не слышал. Но прошу, бросай ты пьянство. Немедленно бросай. Я к тебе не для того зашел. Твой знакомый объявился. – Виктор вопросительно посмотрел на полковника. – Горцов приехал.
– Горец? – удивился Виктор. – Но как? Ему же пятнадцать давали три года назад. И, как я понял, он не сбежал.
– Нашли убийцу Орлова, – вздохнул полковник, – в Москве взяли. И все улики на него указывают. Гастролер, домушник. Орлов застал его на даче. Ну тот его и шарахнул по голове монтировкой. В перчатках был. А у Горцова колесо как раз около дачи Орлова пробило. Он монтировку подобрал и сунул в машину. Вот почему его «девятку» видели у дачи Орлова.
– Выходит, ни за что Виталика сажали? Нормально получается. Но тогда какого хрена он сопротивление оказывал? Его же чуть не убили тогда.
– Горец уголовник, был судим за разбой. Двенадцать давали, но объявили амнистию, мать ее в душу, и бывшему воину-афганцу сократили срок. Сила у него есть, и разными этими кьякалками он с детства занимался. Еще когда за каратэ срок давали, он в платную секцию ходил.
– И что теперь?
– Да непонятно, зачем он вернулся. Правда, ему теперь должны выплатить какую-то сумму как невинно осужденному. Но он сопротивление оказывал, ствол у него был. Вот по этим статьям он трешку и отсидел. Хотя за это менее пяти не дают, но тут, сам понимаешь, повесили на человека убийство и срок дали. В общем, он сейчас в деревне у матери. Она же, когда его забрали как убийцу, слегла сразу. Короче, он у нее сейчас. Поэтому я и приехал к тебе. Будь поосторожнее. Горец мстительный тип и не знает, что такое страх. Если мать умрет, он вразнос пойдет и виноватых искать станет. А ты все-таки ранил его тогда.
– Он с ножом на меня шел. Но получается, что Горцову теперь могут предъявить люди Орлова. Он в тюрьме поломал двоих из этой группировки, в том числе двоюродного брата Орлова. И они, конечно, с него получат. Сейчас там у руля Ташкент стоит. Они теперь называются ташкентцы. В общем, наверняка Горца выловят. – Виктор достал бутылку пива. – Будете?
– Давай, – вздохнул полковник. – А где мать Горцова живет?
– Деревушка небольшая, на реке Упе. И деревня называется Упа.
Деревня Упа
Длинноволосый верзила колол дрова около небольшого частного дома.
– Виталий! – раздался хрипловатый мужской голос. – Подь-ка сюда!
Верзила положил колун.
– Чего тебе, дядя Матвей?
– Да ты не чегокай, а подь сюда. До снега еще далече, так что сумеешь дровишек нарубить.
Виталий направился к калитке соседнего дома. На крыльце стоял невысокий пожилой мужчина, который, увидев Виталия, приглашающе кивнул. Они вошли в дом.
– Сидай! – Дядя Матвей поставил на стол бутылку с самогоном.
– Я не буду, – отказался Виталий. – Матери обещал, что не…
– Погодь ты, мы ж еще твое возвращение не отмечали. Надо выпить обязательно. Или не уважаешь старика?
– Ладно, – улыбнулся Виталий, – давай отметим. Вообще-то я ни с кем не отмечал. Выпустили, тормознулся в Кирове у приятеля на пару дней, а пробыл две недели. Женить меня там хотели. Может, получилось бы, но застал свою невесту с мужиком в постели и сразу уехал. В Ногинске у парня жил, с которым сидели вместе в первый раз. Но он сейчас вроде за ум взялся, автомастерскую имеет, магазинчик небольшой. В общем, живет потихоньку. С бабой ему повезло.
– Ну, давай и за твое везение, – сказал дядя Матвей.
Оба выпили.
– Фууу! – длинно выдохнул Виталий. – Ну и крепкий же у тебя самогон!
– Так для себя гоним. Или чтобы налить кому, кто поможет в чем-то. Я-то уж ослаб крепко, как-никак, а семьдесят один в том годе стукнуло. Ну а ты чем заниматься думаешь? Али сызнова к тому в Ногинск возвернешься? – поинтересовался старик.
– Нет, – Виталий понюхал разрезанную луковицу, – туда больше не поеду. Жена приятеля начала мне глазки строить. А добром это не кончится. Ну, давай еще понемногу?
– Это мы запросто, – засмеялся дядя Матвей. – Как матерь-то?
– Да как, хреново. Как ни крути, а чем-то заниматься мне придется. Денег осталось пять тысяч с небольшим. Зарабатывал я хорошо, – увидев построжавший взгляд старика, усмехнулся он. – Да и не хочу я пока ничего противозаконного делать. Мать и так из-за меня слегла. А если я сейчас примусь за старое, умрет. Я себе в жизни этого не прощу. И так она из-за меня постоянно болеет. – Он поднял стакан. – Я в Афгане полтора года был, так она каждый день, как почтальона увидит…
– Да помню я это, – перебил дядя Матвей. – А когда ты первый раз в тюрьму угодил, я думал, все, отжила свое Антонина. Но выкарабкалась. А тут сызнова тебя берут, да еще и за убийство. Ну и слегла она. Я все для нее делал. А ежели не мог сам, нанимал кого-нибудь. Тут алкашни полно, за литр что хошь сделают. Выходит, тебе сейчас незаконный приговор отменили и, значит, должны какие-то деньги дать. Ну, как говорят сейчас, за моральный ущерб. Хотя что это такое, я никак не пойму, но вроде догадываюсь. Человеку в чем-то жизнь крепко попортили, и он из-за этого сильное душевное волнение получил.
– Почти что так, – улыбнулся Виталий. – А со мной просто: я ж все-таки ментам не давался, дрался и с ножом кинулся. И ствол у меня нашли. Так что, можно сказать, еще и спасибо им. А то бы я точно на пожизненное накрутил. А тут вроде закон виноват, мокрушником меня сделали, но чтоб не платить мне за этот самый моральный ущерб, я три года за хранение огнестрельного оружия и оттянул. А про сопротивление вроде как забыли. Как адвокат говорил, если бы они не пришли за мной как за мокрушником, и сопротивления не было бы.
– Ну, давай за то, – сказал дядя Матвей, – чтоб матерь твоя поправилась.
Москва
– Я ничего не понимаю, – говорил полный невысокий мужчина. – Пропал он, и все. В Москву приехал. Позвонил, чтоб встретили на Ярославском. И пропал. Парни там весь вокзал обшарили. Дежурный по радио объявление давал. Бесполезно. А ведь золота у него почти полтора килограмма. Черт бы подрал Рябушкина, ведь мы предлагали прислать своего человека, а он уперся – мои будут привозить. Вот и привез.
– Ты мне дай координаты этого фраера, – сказал здоровяк в темных очках. – Я с ментом одним почирикаю, пусть проверит по своим каналам. Может, хапнули где или…
– Если бы хапнули, я бы знал. Он как сквозь землю провалился.
– Может, кому-то золотишко спихнул и курканулся?
– Он живет там, и туда ему возвращаться. Так что это исключено. Я Рябушкину сообщил, он рвет и мечет. Непонятно, куда мог деться курьер, ведь с вокзала он звонил. В целях конспирации Рябушкин не сообщил, когда курьер приедет, вот и…
– Юрий Яковлевич, – заглянула в кабинет молодая женщина, – вас к телефону. Сам звонит.
– Понял, – кивнул полный. – Идите в бар и выпейте, – обратился он к собеседнику и вышел.
– Пошли врежем по сто пятьдесят, – подмигнул здоровяк сидевшему в кресле кавказцу, – у него коньячок классный.
– Я перед обедом не пью, – отказался тот.
– Ну ты даешь! – засмеялся здоровяк. – Ведь ваша нация до ста с лишним доживает.
– Не все. Надо знать место и время. Сейчас выпивать я не буду.
– Ну просто рядом посидишь, – хохотнул здоровяк, – а то скучно одному.
– Рената, – выходя за ним, кивнул секретарше кавказец, – кофе мне сделайте, пожалуйста, с молоком.
– Сейчас, Сурен, – улыбнулась она.
– Вот что, Буржуй, – услышал по телефону Юрий Яковлевич, – ты меня в свои дела не впутывай…
– Ё-моё, – усмехнулся Буржуй, – как ты заговорил. Вот что я тебе скажу – даю тебе сутки, чтобы найти его. Понял?
Он отключил сотовый и выматерился. Достал сигару и, прикурив, пыхнул дымом.
– Сука! – процедил он. – Я тебя, тварь, раздавлю, как клопа. Сука! – Играя желваками, затянулся. – Куда ж ты мог деться?
– Ну что, Егор Степанович? – вошла в комнату женщина. – Как спалось?
– Прямо как на курорте, – усмехнулся сидевший на кровати пожилой мужчина, которого накануне бил здоровяк. – Правда, ноги болят. Ох и неласкова столица нашей Родины. Я-то, черт старый, думал, наслажусь жизнью в Москве. И на кой хрен мне такие услады? Правда, теперь знаю, что ежели по колену пузырем треснуть, все, не то что драться, ходить не будешь. Все-таки наука, – усмехнулся он.
– А теперь давайте серьезно, Егор Степанович, – сказала женщина. – Откуда у вас золото?
– Да я ж говорил уже, – вздохнул он. – Я из Тулы на электричке ехал, во втором вагоне. Вечером. Народу было немного. Сначала вроде как набились, но потом вагон опустел. Я вижу, две лавки вообще свободны. Ну и сел на одну. И глядь, сумка. Кожаная такая, правда, не новая. Я по сторонам оглянулся, никто не смотрит, а тут станцию объявляют. Ну я сумку тяп и на выход. И в туалет.
– Дальше.
– Ну, зашел в кабинку, открыл. Там коньяка бутылка, хороший коньячок, плитка шоколада, пачка сигарет, нож выкидной, колбасы кусок, полбуханки хлеба, коробка конфет и два пива. Пиво хорошее. Банки не по пол-литра, а поменьше. И мешочек такой, матерчатый. Я развязал тесьму, открыл и вижу золотишко. Песок. Я видал золото-то, знаю, какое оно. Ну и думаю, что делать? В милицию идти? Узнают, откель приехал, и заберут. Уж лучше бы пошел, – вздохнул Егор. – А тут объявляют об электричке на Москву. Я выскочил и в вагон. Потом два мента ко мне в электричке подходили. Паспорт посмотрели, билет, я же помню совет – не выкидывай билет, мол, только приехал. Так и сделал. Я в Тулу к корешу ездил, да не застал его.
– Но вы вошли в вагон в Туле. И наверняка видели, кто сидел на той самой лавке, под которой вы сумку нашли. Может, скажете?
– Да хрен его знает. Мужики вроде. Трое. Напротив две бабы и старик какой-то… Точно, так и сидели. Трое молодцов, здоровенные такие, две молодухи и старик у окна.
– Так сумку вы нашли там, где троица была или где женщины со стариком?
– Где старик, – подумав, ответил Егор. – Старик ко мне спиной сидел и выходил позже парней. Те вышли, и двое военных их место заняли. Но потом и они ушли, а старик вышел вместе с молодухами. А тебя как зовут-то, милая?
– Эмма, – ответила женщина. – А куда вы сумку дели?
– Так коньяк в электричке с мужиками распил. Пиво выпили.
– Так и пили в электричке? – улыбнулась Эмма.
– Ну не так чтоб открыто, а пили. Я сел и четверо мужиков. Ну, двое со мной на лавке, а двое напротив. Я им и предложил: приехал на материк, отметить хочу. Разговорились. Один тоже был на Колыме. Это по соседству, Магаданская область. Срок там отбывал. Федором зовут и фамилия Федоров. Вот и пили. И хорошо так прихватило. Повеселели все. Простились, когда приехали. Мать честная! Мне ж этот самый Федор телефон дал. Мол, если что понадобится, звони. В кармане, в паспорте. Ты глянь и увидишь. Вот его и спросите.
– Я обязательно это сделаю. – Улыбаясь, Эмма шагнула к двери, но остановилась. – Вы ничего не хотите?
– Выпить бы и пожрать что-нибудь. Ну мяса с картошкой, например. И пивка. Но сначала вымыться бы, а то…
– Хорошо, вас отнесут в ванную. Ходить, как я понимаю, вы еще не можете.
– Да, похоже, он в натуре не знает, откуда золото, – сказал Громила. – Я же с ним…
– Где его паспорт? – входя в комнату, спросила Эмма.
– А на кой он тебе нужен-то? – удивился Громила, но, увидев ее взгляд, сразу вытащил из кармана паспорт и протянул его Эмме. Она, открыв, увидела сложенный вдвое листок. Развернув, прочитала номер и две буквы Ф.
– Федоров Федор, – усмехнулась Эмма. – Похоже, он говорит правду. Но надо все-таки выяснить, кто этот Федор Федоров. – Она кивнула Громиле. – В кладовке кресло такое есть на колесиках. Отвези мужика в ванную. И пожалуйста, без всяких глупостей.
– Вот еще! – усмехнулся тот. – Я ему санитар, что ли?
– Быстро! – приказала она.
– Слушай, Эмка, – процедил Громила, – ты уж слишком из себя строишь. Не надо на меня наезжать, я тебе не шестерка…
– Ты плохо слышал? – Она шагнула к нему. Выматерившись, тот вышел. – И смотри, аккуратнее с ним! – сказала она ему вслед.
– Я его прибью очень аккуратно, – зло ответил Громила.
– Что скажешь? – посмотрел на вошедшую Эмму Эдуард.
– Вот. – Она протянула ему листок с телефонным номером.
– И что? Я видел это. Проверяли. Там какой-то Федоров Федор Игнатьевич. Дважды судим. Первый раз по малолетке за драку, на три года, а второй – за гоп-стоп, на пять.
– Так этот мужик говорит, что ехал с ним в электричке и пил коньяк, который нашел в сумке с золотом.
– Стоп! Выходит, он действительно не при делах?
– Именно так и выходит. Значит, зря вы его мордовали. Золото он действительно случайно нашел.
– И что теперь?
– Его так и так надо убирать, – бесстрастно ответила Эмма. – Отпускать нельзя, он наверняка…
– То есть ты хочешь сказать, – усмехнулся Вадим, – что он пойдет к ментам и сообщит, что кто-то пытался выяснить, откуда у него золото? Ты хоть иногда думай, прежде чем говорить.
– Я знала, что ты кретин, – покачала головой Эмма. – Но не думала, что настолько. Мужик пойдет в милицию в любом случае. У него отбиты коленные чашечки. Он провел много времени неизвестно где. Даже если мы заплатим ему, он все равно кому расскажет. А сходится он с людьми легко, что лишний раз подтверждает телефонный номер Федорова. Его необходимо убить, – совершенно спокойно закончила она.
Вадим взглянул на курившего Эдуарда:
– Ты тоже так думаешь?
– Вообще-то не хотелось бы просто так кровью пачкаться, – вздохнул тот. – Но Эмма права, этот Егор обязательно кому-нибудь расскажет о случившемся. А милиция сейчас умеет использовать все пьяные разговоры и тщательно их проверяет. Сам он в милицию не пойдет, но кому-то шепнет обязательно. Тот еще кому-то и так далее, пока этим не заинтересуется милиция. И тогда они выйдут на нас. Конечно, ни Шота, ни Яшка ни слова не скажут милиции, но за ними установят наблюдение. Тем более этот Егор Степанович слышал кое-какие имена, а уж Громилу он не забудет никогда. Кстати, колени – лишнее доказательство, что он говорит правду. Его надо убирать. Но уж этим вы занимайтесь сами, я на себя труп вешать не стану.
– Еще как станешь! – усмехнулась Эмма. – Надеюсь, ты не забыл, что все началось в твоем так называемом ломбарде? А если им заинтересуются, нам придется убрать тебя. Так что Егор Степанович твой. – Эмма засмеялась.
– Послушайте, – торопливо заговорил Вадим, – давайте просто заплатим ему. И предупредим: если кому-то расскажет – сдохнет. Его адрес у нас есть, и мы достанем его…
– Знаешь, – усмехнулся Эдуард, – я пытался найти на карте поселок Уханган и не нашел. Даже районного центра нет. Его надо убирать.
Прозвучал вызов сотового. Вадим поднес трубку к уху.
– Привет, Агаев, – услышал он голос Буржуя.
– Здорово, Юрка. Чего тебе надо?
– Во-первых, уважай хотя бы мой возраст. Все-таки мне уже сорок восемь. Мог бы и по имени-отчеству назвать. Но это ты со временем поймешь. Во-вторых, надо встретиться и потолковать. Ты сегодня не прикатишь ко мне в бар? Посидим, я кое-что тебе хочу предложить.
– Лады. К какому времени прикатить?
