скачать книгу бесплатно
– Больше десяти километром идти, – засомневался Толик.
– Легко, – заверил Сидор, – У меня в институте разряд был.
– Только у меня лыж нет.
– Я достану, – вскрикнул Сидор, вспомнив про свои лыжи, отданные когда-то Василию.
– Ну, хорошо, – согласился Толик. – Тогда завтра утром, приходи сюда, отвезу тебя до поворота на Еть. Дальше сам на лыжах, по просеке, там не заблудишься.
– Спасибо, спасибо тебе большое. Ты даже не представляешь. Как ты меня выручил, – лицо Сидора засветилось от счастья. – Тогда я завтра утром приду. Обязательно приду, – и он как-то неловко развернулся и пошел назад от Толика.
– Подожди, – позвал его Толик. Сидор обернулся, – А ты куда сейчас?
– Где нибудь здесь найду теплый подвал, переночую.
– Не надо искать. Садись в машину. Я тебя в таксопарк отвезу. Там есть место, – и он пошел к своей машине.
Пока ехали до таксопарка, Сидор рассказал кратко про свою жизнь, утаив про задержание в полиции и инцидент на стройке. Сказав только, что стройку, закрыли, а из подвала выгнал ЖЭК.
– Ну, а у тебя как с этой женщиной, – для порядка спросил Сидор.
– Все также. Живет, не уезжает. Друзей приводить нельзя. Правда, по выходным стала разрешать выпивать немного. И…, – Толик задумавшись, сделал паузу. – Предложила иногда вместе заниматься сексом, – закончил, Толик, немного смущаясь.
– А, ты что, – спросил Сидор.
– А, что я. Попробуй, откажись. Я же тебе рассказывал, как она умеет драться.
Он устроил Сидора на ночь в бойлерной таксопарка, а рано утром они заехали сначала за сумкой Сидора к торговому центру. Заодно купили ящик консервов для Кубика и потом поехали к станции метро возле бывшего дома Сидора, где по его расчетам должен был находиться Василий, у которого Сидор надеялся забрать свои лыжи. Ковбойская шляпа Василия мелькнуло возле ларьков у входа в метро. Чтобы не рисковать, за Василием пошел Толик и привел его к машине, где дожидался Сидор.
– Опять ты, – раздраженно буркнул Василий, – Когда же ты от меня отстанешь? На вопрос о лыжах, Василий призадумался, потом сел в машину и велел ехать вперед. Через два квартала они остановились у здания ломбарда.
– Пятьсот рублей есть? – посмотрел он на Сидора, – Залог надо вернуть. Сидор достал из кармана смятые в комок деньги, полученные еще от сержанта, и протянул Василию, – Вот, сдачи не надо.
Василий зашел в здание ломбарда и через некоторое время вернулся, неся Толиковы лыжи.
– Забирай, – сказал он, просовывая их через опущенное стекло в машину, – И очень прошу, исчезни надолго. Тут меня каждую неделю из-за тебя то менты, то гэбешники дергают.
– Полгода теперь можешь жить спокойно. Я уезжаю, – улыбаясь, помахал ему Сидор из отъезжающей машины.
Через час они были уже на Баба дедовском шоссе у поворота на Еть. Разложив консервы по сумке, среди вещей, Сидор одел ее на спину, как рюкзак. Встал на лыжи и поприседал, держась за палки. – «Нормально. Часа за два дойду по целине».
– Ключ там над дверью, за косяком. Картошки немного в подвале осталось. В сарае канистра с керосином для лампы и дрова. Остальное там, на месте, через Мишку достанешь. Он дорогу от снега будет чистить, проедет через Еть. Не пропусти, – проинструктировал его Толик.
– Все понял. А ты теперь когда? – спросил Сидор.
– В мае, если сухо будет. Ну, давай, – он махнул рукой, Сидор оттолкнулся палками и пошел классическим ходом через целину в направлении леса. Толик постоял немного, посмотрел вслед. Потом сел в машину, развернулся и помчался обратно в Кваскву. А Сидор вошел в лес и не спеша катил по засыпанной снегом дороге на Еть. Так начинался следующий этап в его жизни. Жизни в Еть.
***
Лесная дорога закончилась и перед Сидором открылась абсолютно белое, до горизонта, снежное пространство, переходящее в однообразное серое небо. Слева и справа на сером, чернели строения Сосновки с Березовкой. А посередине внизу, на белом выделялись пять домиков Ети, с большим двухэтажным, бывшем барским в центре. Подходя уже к деревне, услышал приближающийся, низкий, глуховатый лай Кубика. Сидор остановился крутя головой, пытаясь найти собаку и увидел только радостную палочку хвоста мчащуюся ему навстречу. Из-за глубокого снега остального Кубика не было видно. Палочка подлетела к Сидору и из снега появилась длинноухая собачья морда, жадно втягивающая носом воздух.
– Ах, ты мой хороший Кубик, – присел к нему Сидор и потрепал за ухом. Тот, почуяв тепло руки и распознав, наверное, запах консервов исходящий от Сидора радостно повизгивал, пытаясь лизнуть его в лицо.
– Пошли, пошли домой. Теперь мы с тобой вместе жить будем, – Сидор взялся за палки и, шагая лыжами по проваливавшемуся снегу, пошел к Толикову дому вслед за обогнавшим его Кубиком.
Вся деревня была заметена снегом. Вокруг ни одной дорожки, ни тропинки. Найдя за сараем большую фанерную лопату, Сидор сначала разбросал по основным проходам снег. Открыл дверь в промерзшую избу. Потом действуя по инструкции Толика, принес дров, затопил печь, сходил в погреб за картошкой. Натопил из снега воды и поставил чайник. Кубик неотвязно, видно сильно соскучившись по людям, везде следовал за ним. И только когда в избе стало теплеть, выбежал в сени и лег под дверью, не спуская глаз с Сидора. Сидор вспомнил про консервы, вытащил одну банку, открыл и не найдя куда переложить, дал прямо в банке Кубику. Содержимое тот высосал одним глотком и потом, обхватив банку лапами, долго вылизывал невидимые крупинки жира. Сидор из условий экономии, впереди еще целая зима, не решился открыть ему вторую банку. Сам для себя заварил чай из зверобоя и сварил несколько картофелин в мундире. За окном стало темнеть. Он нашел лампу, заправил ее керосином и зажег фитиль. « Как в старину, – подумал он, ложась на лавку, и почти мгновенно заснул, уставший за прошедший день.
В таком режиме они с Кубиком прожили несколько дней. Сидор просыпался затемно, затапливал печь, чтобы в темноте не видно было дыма из трубы. Давал Кубику очередную банку консервов. Сам пил чай с холодной картофелиной, сваренной с вечера. Брал лопату и выходил на улицу чистить снег с дорожек. Он расчистил уже все вокруг дома и теперь продолжил вдоль улицы в сторону к большому дому. Кубик бегал по деревне, охотясь под снегом за мышами. Он, почуяв мышь, замирал на некоторое время в охотничьей стойке, и потом что есть силы, подпрыгивал и нырял мордой в снег, пытаясь ухватить зубами заснувшую мышку. Надо сказать, охота не всегда заканчивалась успешно.
Дойдя дорожкой до большого дома, Сидор увидел старый заржавевший замок на оббитой дерматином двери. Справа над дверью были криво прикручены несколько слабо читаемых вывесок, когда-то располагавшихся здесь организаций – начальная школа, сельсовет, правление колхоза «Рассвет», строительный участок ПМК-24. Дверь была опечатана, приклеенным куском бумаги с выгоревшей синей печатью. Увидев печать, Сидор не решился трогать замок и больше не подходил к большому дому.
Мишка Белорус, так ни разу и не появился за это время на своем тракторе. Иногда над Сосновкой или Березовкой пробивался дымок из печной трубы, но Сидор не рискнул сходить туда на разведку.
Как-то утром Сидор, порезав себе кружочками картошку, открыл для Кубика его банку и чуть не потерял сознание от ударившего в нос сильного мясного запаха. Вот уже больше недели Сидор питался одной вареной картошкой. Он, проглотив слюну, отнес банку и поставил перед Кубиком. Кубик не набросился как обычно на содержимое банки, а положив на пол ушастую голову, лежал и смотрел на Сидора своими большими грустными глазами. Сидор отвернулся от него за столом и стал без аппетита, есть свою картошку, как вдруг сзади послушался какой-то шорох. Сидор оглянулся, Кубик толкал перед собой мордой нетронутую банку в направлении Сидора.
– Думаешь, мне стоит попробовать? – обратился Сидор к Кубику. Кубик, оставив банку, выбежал в сени и лег под дверью. Сидор поднял с пола банку, посидел, немного задумавшись, потом осторожно вилкой подцепил кусочек в прозрачном желе и положил себе в рот. Это была настоящее тушеное мясо. Да, такое вкусное, что он пожалуй ничего подобного никогда не ел.
В это время входная дверь распахнулась, чуть не придавив отпрыгнувшего в сторону Кубика и на пороге в клубах пара, появилась богатырская фигура Мишки Белоруса.
– А, кто это тут у нас живет? – улыбаясь во весь рот, выдохнул Мишка.
– Это я Сидор. Друг Толика помнишь? – вставая из-за стола, обрадовался Сидор.
– Конечно, помню. А я еду смотрю, кто-то вроде дорожки чистил. Остановил трактор, вылезаю, а дорожка прямо сюда ведет, – наполняя избу запахом вкусного перегара, сказал Мишка, садясь за стол. – А Толик, чего не приехал?
– Нет, он потом, в майе будет. А меня от Квасквы до дороги довез и я дальше сюда на лыжах через лес.
– Так, ты надолго к нам?
– До лета. Вот Толик попросил за Кубиком присмотреть, – не придумав ничего другого, ответил Сидор.
– Понятно. Значит, с нами будешь жить, – деловито сказал Мишка, взяв со стола консервную банку, и прочитал вслух: « Лучшая еда для ваших любимцев» – Это, ты, что ли это ешь?
– Нет. Это Кубику привез. Просто попробовать решил. Не испортились ли, – глупо улыбаясь, соврал Сидор. – А где у вас здесь магазин?
– Здесь нет магазина, – развел руками Мишка. Автолавка по средам приезжает в Сосновку. Вот там народ и закупается на неделю.
– А ты не мог бы мне купить немного еды. Я деньги дам, – Сидор привстал, ища по карманам деньги, – Сколько надо.
– Не надо деньги. Мне и так в долг дают. Я потом рассчитываюсь. В конце месяца, – бросив на пол банку и поддав ее ногой в сторону Кубика, ответил Мишка, вставая из-за стола – Но теперь только завтра смогу привести.
– Спасибо тебе Мишка. Выручил. Я тебя уже вторую неделю здесь дожидаюсь.
– Так я работал там, в лесу за Березовкой, дрова возил для деревенских. Но теперь чаще буду заезжать. Навещать тебя. Поеду я, сегодня сосновским возить обещал, – и он хлопнул Сидора по плечу, так что тот присел на лавку.
– Пока ребята, – открыв дверь, впуская клубы пара, Мишка вышел из дома. Через несколько минут, за огородами затарахтел трактор и Сидор, выйдя на крыльцо, увидел его уже бодро взбирающегося на холм в сторону Сосновки.
***
Прошло уже три дня с отъезда Мишки, но он так и не появился. Сидор, как-то зайдя в дом после очередной чистки дорожек в деревне, решил провести ревизию своих денежных средств. Прощупав сумку, он с удовлетворением убедился, что завернутые в целлофан и зашитые в одном из боковых карманов сорок тысяч, снятые когда-то в банкомате, лежали на месте. В карманах у себя он еще насобирал чуть больше двух тысяч, что осталось от бомжовой жизни. Потом встав на табурет, достал из-за иконки паспорт, в котором были вложены еще пять тысяч. «Не густо, – подумал Сидор, – Но до лета должно хватить». В это время на улице затарахтел трактор и раздался бодрый голос Мишки: «Хозяин, выходи, харчи приехали». Сунув деньги в карман, Сидор выбежал во двор, где Мишка уже вытаскивал из кабины два больших чем-то набитых мешка.
– Извини, в Сосновке дела задержали. Сразу не смог приехать. Зато на месяц тебе запасы привез, – взваливая на плечи оба мешка, добавил Мишка.
Он поднялся по ступенькам на крыльцо и вошел в дом. Сидор поспешил за ним. Невероятно, Мишка привез целый магазин продуктов. Он раскладывал на столе, вытаскивая из мешков – банки с тушенкой, огромные пакеты макарон, упаковку растительного масла, большой кусок сала, несколько буханок хлеба, сахар и еще много всякой вкусной мелочи.
– Ну, спасибо тебе Миша. Теперь я заживу как барин, – восхищенно воскликнул Сидор, – Так, а сколько я тебе должен? Я прямо сейчас отдам, – сказал он и полез в карман за деньгами.
– Не надо сейчас. Это я все в долг взял. Потом в конце месяца отдашь, а то не ровен час, пропью, – отрицательно замахал головой Мишка. – А, вот еще. Тут водку какую-то новую привезли, – и он достал и поставил на стол пол литра. – Не знаю, что за водка. Взял чисто на пробу. Ты, как не возражаешь?
– Конечно. Сейчас я только макаронщиков отварю с тушёнкой, – засуетился Сидор.
– Не надо ничего варить. Тут килька где-то была, – и Мишка, порывшись среди продуктов на столе, достал маленькую банку кильки в томате, – Ты хлеба порежь и стаканы давай, – откручивая пробку у бутылки и садясь за стол, сказал Мишка.
Сидор поставил стаканы, порезал хлеб и сел напротив. Мишка налил ему полный стакан.
– Не, не, не. Мне только на два пальца, – показывая сжатые пальцы, замахал головой Сидор.
– Что больной что ли? – с пониманием спросил Мишка.
– Да, типа того, – махнул головой Сидор.
– Сочувствую. Тогда этот стакан я выпью, – пододвигая полный стакан к себе, он плеснул немного во второй, – С новосельем тебя, Сидор, – и Мишка поднял свой стакан.
– Спасибо Мишка. За новоселье. – Они чокнулись и Мишка медленно, мелкими глотками, не морщась, выпил весь стакан, смотря пристально на свой оттопыренный мизинец. Выпив, он поднял брови, типа что-то соображая, отломил кусочек хлеба, макнул его в банку с килькой, прожевал и сказал утвердительно, – А ничего водка. Пить можно. – И с удовольствием закурил.
– Скоро новый год, – продолжая разговор, развил тему Мишка. – Ты где отмечать будешь?
– Здесь. Где еще.
– Тогда может, я к тебе приеду. Вместе и встретим, чтобы не скучно было одному, – взяв бутылку и наливая себе опять полный стакан, а остатки, сливая Сидору, предложил Мишка.
– Отличная идея. У меня здесь больше никого нет знакомых, – немного захмелев, обрадовался Сидор.
– Тогда, за наступающий новый год. – Толик, чокнулся со стаканом Сидора и в той же манере, медленно, смотря на мизинец выпил второй стакан. Потыкав корочкой хлеба в банку с килькой и бросив ее в рот, Мишка встал и сказал, – Извини Сидор, еще дел много в Сосновке, мне ехать надо.
Они вместе вышли на крыльцо. Мишка опять закурил, а Сидор спросил: « Миш, а у тебя случайно почитать нет ничего?»
– Что значит почитать? – не понял Мишка.
– Ну, там книги или журналы, какие – перечислил Сидор.
– А, ты про это. Нет, такого у меня нет. Ты бы лучше в большой дом сходил. Там раньше и школа была, и правление колхоза. Там наверняка, что-то осталось.
– Я был, но там замок весит на двери. Не зайдешь, – махнул рукой Сидор.
– А ты в другую дверь не пробовал? – немного заплетающимся языком уточнил Мишка.
– В какую еще другую? – не понял Сидор.
– Пойдем, я тебе покажу. – Они прошли по деревне к большому дому и остановились у входа с вывесками. – Там, сзади еще одна дверь есть, тоже с замком. Но ключ вверху, на гвоздике висит. Открывай, заходи и ищи свои книжки, – покрутил в воздухе рукой Мишка.
– Так это же не законно, – расстроился Сидор.
– Почему не законно? Вообще-то я здесь сторожем оформлен. Уже шестой год как. Зарплату за это получаю от государства. Маленькую, правда. А тебя я знаю с самой лучшей стороны. И доверяю. Так, что заходи. Читай. А мне, извини в Сосновку пора. Там уже люди заждались, – и он, отдав по военному честь, развернулся и пошел, немного пошатываясь к своему трактору. Залезая в кабину, оглянулся, еще раз помахал своей большой ладонью, втиснулся в кабину и трактор, затарахтев, выпустив короткий черный дым из трубы, полез вверх по склону, в направление к Сосновке.
– Что бы я делал без тебя Мишка? – пьяно улыбаясь и размахивая рукой над головой, вслед уезжающему трактору, подумал счастливый Сидор.
***
На следующий день Сидор пришел с лопатой к большому дому и прокопал дорожку к другому входу. Замок был просто наброшен на ручку, видно Машка когда-то забыл его закрыть. Внутри, на первом этаже, было две зеленые двери. На одной висела вывеска «Классы» и за дверью располагалась большая комната с партами, учительским столом и большим стеклянным шкафом со школьными учебниками для начальных класс. В углу стояло не понятно, для каких педагогических целей большое чучело медведя со стеклянными пуговицами вместо глаз. Сидор перебрал весь шкаф, но ничего интересного кроме тоненькой книжечки «История нашего края», не нашел. Прихватив эту книжечку, он открыл дверь во вторую комнату под вывеской «Сельсовет». Это было совсем небольшое помещение с печкой-буржуйкой в углу и железной кроватью под панцирной сеткой стоящей под окном. Рядом на полу валялись пустые бутылки из-под водки, точно такие какую вчера они пили с Мишкой. И консервные банки «Кильки в томате». «Наверное, здесь и располагался Мишка, когда приезжал охранять дом», – усмехнулся Сидор.
На второй этаж вела двух пролётная, деревянная лестница с красивыми резными балясинами. Вдоль длинного коридора располагались выкрашенные такой же зеленой краской четыре двери с табличками: «Зоотехник», «Агроном», «ПМК 24» и «Красный уголок». Первые две были абсолютно пустые – только голый деревянный пол. В «ПМК 24» стоял письменный стол, на котором лежали две толстые папки с завязками и написанными от руки названиями: «материалы за 1973 и 1974 годы», и совсем тоненькая за 75 год. В папках находились какие-то ведомости по зарплате, процентовки , отчеты, объяснительные записки. Не найдя ничего интересного Сидор зашел в Красный уголок. Там на стене висел портрет Ленина, сильно засиженный мухами. Посередине стоял такой же стол как в ПМК-24, с лежащей сверху подшивкой старых газет за1974 год. «Хотя бы газеты»,– удовлетворенно подумал Сидор, перебрасывая подшивку через плечо. Выйдя из дома, Сидор попытался закрыть замок на ключ, но тот сильно заржавел и не поддавался. Пришлось оставить, как было, повесить замок на дверную ручку.
Вернувшись, домой он положил добытое богатство на стол и первым делом пролистал «Историю нашего края». Сама история уместилась в несколько абзацев, остальное было заклеено иллюстрациями из недавнего прошлого. Вот синий трактор, похожий на Мишкин, пашущий поле. Вот разрушенная церковь 18 века в Сосновке. И конечно большой дом в Ети, еще с красным флагом на крыше. А дальше в основном фотографии природных пейзажей и растений. Просмотрев быстро фотографии Сидор, вернулся к описанию истории. И вот, что там было написано: «Здесь, в районе песчаного карьера пионеры когда-то обнаружили стоянку еще древнего человека – кости животных и угли от костра. Само название Еть предположительно могло произойти от старославянских племен, обитающих в этих местах, которые и могли так называться. Или от речки, которая протекала где-то за Березовкой, которая тоже давно высохла и точное название ее не сохранилось». – Так я и не понял, откуда произошло название? – сделав удивленное лицо, подумал Сидор, и продолжил читать дальше: « В 18 веке земли вокруг Ети купил богатый квасковский боярин Трефилов. Он за свои деньги пробил дорогу через лес к квасковскому тракту, и развернул здесь большое строительство. За три года, как было записано в церковной книге, были построены две кирпичные церкви в Сосновке и Березовке и большой барский дом в Ети. Второй этаж, которого, был достроен из бревен позже, при советской власти. Все материалы на строительство церкви доставляли из Квасквы», – Как за три года они могли это все привезти? По небу что ли? – недоуменно пожал плечами Сидор. Потом в истории наступал пробел, вплоть до 30-х годов двадцатого века: « Когда в Ети был организован колхоз «Прогресс», переименованный в начале 60-х годов в совхоз «Рассвет», специализирующийся на выращивании кукурузы». Все. Дальше шло описание деревьев, животных, птиц, пресмыкающихся, самыми распространенными среди которых был уж обыкновенный и сорока белобокая». – Как же они по такой плохой дороге ездили и ничего. Вон, даже, сколько навозили, на церкви и на дом? – отложив «Историю», еще раз удивился Сидор. – Что-то здесь не так. Надо будет Мишку расспросить. – В это время, из-за двери, заскулил прибежавший с улицы Кубик. Сидор встал, впустил его в дом, поставив на пол открытую банку консервов. На улице уже стемнело. Сидор зажег керосиновую лампу и, придвинув ее к подшивке с газетами, стал не спеша перелистывать, вчитываясь в отдельные заметки и рассматривая фотографии.
Жизнь в Ети теперь стала для него простой, размеренной и понятной. «Такой же, как во времена Евгения Онегина», – он постоянно возвращался к этому сравнению и все чаще находил в этом большое совпадений. Единственное, это вставать приходилось, ни свет, ни заря, чтобы незаметно, в темноте протопить на день печку. Потом они плотно завтракали с Кубиком, и Сидор ложился досыпать, выпустив собаку на улицу. Теперь Кубику кроме своих консервов доставалось со стола Сидора. Он все также ловил мышей под снегом, но как заметил Сидор, теперь не ел их, а поиграв, отпускал. Когда совсем рассветало, Сидор выходил на улицу, брал лопату и до обеда чистил дорожки. После обеда, они с Кубиком ложились поспать и уже перед вечером шли гулять по деревне. Возвращались затемно, ужинали. Кубик ложился в прохладных сенях и засыпал. А Сидор, прибавив для яркости фитиля в лампе, садился за свои газеты. Несмотря на достаточно внушительную подшивку газет, события, происходящие тогда в стране, очень сильно повторялись и выглядели просто, понятно и жизнерадостно. Рабочие, перевыполняя план, лили сталь, увеличивали с каждым годом выпуск тракторов и товаров народного потребления. Колхозники, не отставая, сеяли, доили, собирали урожай. Солдаты, повышая военную и политическую подготовку, осваивали новые виды вооружения. Дети собирали металлолом. Коммунисты и беспартийные одобряли политику партии и правительства. Все было так замечательно и радостно. Единственное, западные империалисты дико завидовали и похоже тихо готовились к ядерной войне. Из всех газетных материалов Сидор больше всего любил читать фельетоны на отдельных нерадивых граждан, статьи из мира животных, клуб путешественников и отгадывать кроссворды. И все равно, читать эти газеты, было более увлекательным и познавательным занятием, чем смотреть сериалы про ментов, по телику– как когда-то в подвальные ночлежки.
Мишка не появлялся уже вторую неделю. Иногда Сидор слышал в отдалении тарахтение трактора и, выйдя на крыльцо, видел, как тот ползет в направление не то Сосновки, не то Березовке таща за собой иногда прицеп загруженный дровами или сани с большой копной сена или соломы. Иногда, после снегопадов, он ездил с навешенным отвалом и чистил дорогу. Один раз, он медленно полз впереди похоронной процессии, идущей на кладбище, везя на открытом кузове гробик, оббитый красной материей. Но чаще он ездил просто, без прицепов и отвалов, наверное, перевозя кого-то из деревни в деревню или доставляя продукты из застрявшей где-то автолавки. «И вот не будь здесь Мишки со своим стареньким трактором, – подумал Сидор, глядя как тот ползет в в гору по снежной целине, – Который за пол-литра, а может и просто так не тянул бы на себе всю эту тяжелую деревенскую работу, наверное, уже не было ни Березовки, ни Сосновки. Но они были и еще долго останутся, потому, что там обязательно найдется вот такой Мишка, который это все не бросит. Про такого не напишут в газетах, потому, что он где-то пьяница и врун, и слово не держит. Но вот, что удивительно, уже и колхозов нет и колхозников передовых с рекордными надоями. Остались одни бабки да детки и редко кто из молодых. И Мишка, который так все еще и продолжая тащить на своем стареньком тракторе эти почти заброшенные русские деревни» – закончил пафосную мысль Сидор глядя на взобравшийся, на холм Мишкин трактор и приложив руку к голове, отдавал ему военный салют.
***
До Нового оставались считанные дни. Сидор решил навести порядок в доме в честь праздника. Он собрал из-под лавок и вынес в сарай все эти ведра, корзины, сапоги и валенки. И убираясь, нашел, забытую при первом приезде, недопитую бутылку Чиваса.
« Будет, чем отметить, – обрадовался Сидор и ставя бутылку в сени, в холодок. Пройдя мокрой метлой по полу, он выгреб два мешка мусора, от опилок до куриного навоза. « Да, похоже, Толик здесь ни разу не убирался, – подумал он, снимая веником черную паутину по углам. Еще, он отмыл окна, клеенку на столе и отчистил металлической щеткой, найденной в сарае, деревянный пол. Кубик испуганно поглядывал из сеней за работой Сидора, видно предчувствуя не понятные перемены, которые он не любил.
– Как будто сразу больше и светлее стало в два раза, – вслух сказал Сидор, оглядывая, сильно изменившийся вид комнаты. Потом они сходили с Кубиком в лес и срубили маленькую елочку. Кубик все время замирал в охотничьей стойке, поднимая голову и потягивая носом, когда чуял рядом какую-то живность. Но тут же прижимался поближе к Сидору, видно его охотничьи рефлексы были полностью удовлетворены ловлей мышей под снегом возле дома. Возвращаясь в деревню, Сидор зашел в большой дом, в классы, где он приметил при первом посещении старую гирлянду из фольги и еще, открыв ящик учительского стола, нашел там алюминиевые бигуди с резинками, привязанные к ним колечками.
Придя домой, он поставил елку в угол под иконкой, нарядил ее гирляндой, вместо елочных шаров развесил бигуди и посыпал сверху, самодельными конфетти из порезанной на кусочки школьной тетради. «Хоть Дед Мороза приглашай со Снегурочкой, – удовлетворенный своей работой подумал Сидор, -Не стыдно будет людям в глаза посмотреть».
За следующие два дня, он привел в порядок маленькую покосившуюся баньку, стоящую в соседнем огороде, через дом. Прочистил дымоход, протопил ее, нагрел воды и, используя веники зверобоя, попарился от души. «Нет, пожалуй, это больше похоже на жизнь Робинзона Крузо в лесах Нечерноземья, чем на Евгения Онегина, -ложась спать на лавку и сладко зевая подвел итог дня Сидор.
Проснувшись утром, тридцать первого, Сидор перебрал в уме возможности своего праздничного стола. Выходило все то же самое: макароны по флотские, с тушенкой, пару баночек кильки, сало и фруктово-ягодная карамель на десерт к чаю из зверобоя. « Но у меня еще есть, полбутылки Чиваса, – обрадовался Сидор, и тема меню была закрыта. Уже под вечер, ближе к восьми часам с улицы раздался звук подъезжающего трактора и через минуту в дверь ввалился Мишка, немного обсыпанный снегом и как всегда пахнущий сладким перегаром.
– Встречайте гостей, господа крестьяне, – эхом прозвучал его голос в пустой после уборки комнате. И он поставил на стол, затертый армейский рюкзак. – Тут съехал я с горки от Березовки, глядь заяц бежит с рюкзаком. Ты куда спрашиваю косой? А он рюкзак бросил, а сам в лес сиганул. Открыл я рюкзак, – Мишка, немного повозившись с ремнями, распустил узел горловины, – А там гостинцы. Вод думаю кстати. Как раз Кубику и Сидору подойдет, – И он достал из рюкзака огромный мосол, – Это Кубику, – Мишка протянул кость Кубику, который уже вертелся под столом. – А, это тебе Сидор, – и он поставил на стол бутылку водки, точно такую же, какую они пили раньше, – Закуска тоже имеется, – закончил Мишка, бросив на стол банку кильки в томате.
– Спасибо Миша, – растерялся немного Сидор, – А мы вот елочку нарядили, – отвел он сторону рукой. – И еще, у меня для тебя специально есть, – он выскочил в сене и вернулся с бутылкой Чиваса, – Вот, тоже тебе подарок.
– Иностранная, – взяв бутылку и посмотрев этикетку, сказал Мишка, – Не знаю, не пробовал такую, – он поставил бутылку на стол. – А который сейчас час?
– Скоро девять, – взглянул на наручные часы Сидор.
– Ё, а чего же мы стоим. Уже Дальний Восток встретил, Сибирь встретила. Скоро к Уралу новый год подойдет, а мы ни в одном глазу, – беря бутылку водки и свинчивая крышку, сказал Мишка, – Давай тащи стаканы Сидор.
– Так я сейчас макароны отварю, с тушенкой, – ставя стаканы на стол, засуетился Сидор.
– Зачем макароны, килька же есть. Хлеб неси, – и он, развернув складной охотничий нож, привычным движением вскрыл консервную банку.
– Не будем торопить события, – наливая не полные, а лишь по половине стакана, засопел Мишка, – Ну, за новый год, идущий по стране, – Они чокнулись и выпили. – А ничего водка, – ставя пустой стакан, привычно констатировал Мишка, макая коркой хлеба в банку с килькой. Они еще выпили, за Сибирь, за Урал. Сидор, боясь быстро захмелеть, просил наливать ему на пальчик. Из сеней доносилось довольное рычание Кубика, грызущего подаренную Мишкой кость.
