Пусто: пусто

скачать книгу бесплатно


– Наверное, будет хранить память о Леночке, – повела плечами одна из девушек. – А что ему еще остается?

– Да уж, незавидная судьба, – вздохнула Люся. – А он на каком месте сидит в автобусе? – поинтересовалась г-жа Можаева, желая рассмотреть Леночкину судьбу.

– Он на своей машине, он же крутой у нас и притом совершенно не пьет! – не без зависти протянули девчонки.

Люся снова уставилась в окно и промолчала до самой квартиры с накрытыми столами. Оказалось, что Леночка жила с родителями в весьма приличной «двушке» в районе «Новослободской», заставленной мебелью советских времен. Люсенька даже удивилась немного, ей казалось, что в такой близости от Садового кольца живут только очень сановные и богатые москвичи. Леночкины же родители производили впечатление людей весьма скромного достатка.

Г-жа Можаева выпила вместе со всеми стопку водки, не чокаясь. А потом присутствующие ударились в воспоминания. Мать уже перестала рыдать, а сосредоточенно пересказывала всю жизнь Леночки, кажется, даже по дням. Люся нагнулась к одноклассницам погибшей и попросила:

– Покажите Андрея!

Девчонки поозирались вокруг и удивленно пожали плечами:

– А его здесь нет! Должно быть, уехал домой. Может, его никто не предупредил, что еще поминки будут?

Люся состроила гримаску сожаления и принялась наполнять тарелку традиционным, на все случаи жизни салатом «оливье».

– Я этого так не оставлю, я заявление напишу, так надругаться над моим ребенком! – донесся тут до Люси с другого конца стола голос матери Лены. – Вот ведь нелюди какие! Смерть мозга, видите ли, они констатировали… Но ведь сердце-то, сердечко-то у моей девочки еще билось! Как они могли? Даже у матери родной согласия не спросили, она, говорят, совершеннолетняя!

Г-жа Можаева прислушалась и поняла, что речь идет о том, что в больнице у умирающей Лены изъяли какие-то органы для трансплантации. У Люси даже мурашки побежали по коже от этого сообщения. Но еще больше ее поразило другое: врачи уверяли родителей, что имели полное право изъять органы, потому что Леночка не оставила никакой записки, запрещающей это и говорящей о том, что она категорически не хочет стать донором сердца, почек, печени и тому подобного биологического материала. Оказывается, по закону у нас действует так называемая «презумпция согласия». Подразумевается, что тот, кто категорически против отдавать свои органы, об этом напишет записку и вложит в паспорт. А остальные, не написавшие, – согласны. И советоваться с родственниками умершего никто не будет – времени слишком мало, чтобы тратить его на раздумья.

Шокированная Люся машинально жевала салат и раздумывала о том, когда ей написать запретительную записку – прямо сейчас, отлучившись в туалет, или попозже, когда доберется до дома? А то ведь случаи разные бывают. Ленка небось тоже не ожидала, что ей какие-то хулиганы возле собственного подъезда проломят череп.

Чья-то рука дотянулась до Люсиной стопки и налила туда еще водки. Люся опять же машинально опрокинула ее и решила, что все-таки она напишет обращение к врачам-трансплантологам завтра. Вообще, все случившееся Люсе казалось ужасно странным и нереальным.

«Возможно, здесь даже скрывается убийство, – подумала г-жа Можаева. – Возможно, Ленку даже нарочно стукнули по голове, чтобы потом использовать как донора, а вовсе не для того, чтобы забрать кошелек и мобильник. Может быть, кому-то срочно требовалась операция, и он как-нибудь случайно узнал, что Ленуська подходит на роль донора, по группе крови, возрасту или каким-то другим параметрам? Вот вам и "несчастный случай", и "ограбление"! Вот именно: родители говорят, что, когда врачи приехали, раны от ударов бутылкой виски и ботинками были совсем свежими, даже кровь еще не запеклась. Интересно, кто это в третьем часу ночи случайно так прогуливался и обнаружил Ленку? Какая-то подозрительная оперативность! Я бы этого информатора на месте следователей вдоль и поперек изучила! Наверняка ведь стремились, чтобы человек еще живым сразу после избиения в лапы трансплантологов попал! Впрочем, как бы то ни было, теперь уже ничего не докажешь и Лену не оживишь. Да даже если бы и были какие-то варианты проверить эту версию, не женское это дело. И уж тем более не мое. Пусть вон отец Ленкин или парень ее ломают себе головы. В конце концов, если я начну выпендриваться, как книжная героиня из детектива, то и мне случайно "гриндерсом" по голове около подъезда могут заехать».

Тут Люся краем глаза заметила, что Митя решительно встал из-за стола, отправился в коридор и стал одеваться. «Надо бы попрощаться, – решила г-жа Можаева, – пожалеть мальчика, в конце концов, он к Леночке очень хорошо относился. Может быть, он даже был влюблен в нее».

Выбираться из-за стола пришлось долго. Люся многократно извинялась за беспокойство перед теми, кому пришлось вставать, чтобы выпустить ее на свободу. Так что Митя уже успел закрыть за собой дверь, когда Люся очутилась в коридоре. Она выскочила вслед за ним и, к счастью, застала Безбородова на лестничной площадке. Он держал в зубах сигарету.

– Много куришь! – сурово отчитала его г-жа Можаева.

– Закуришь тут, – совершенно спокойно ответил Митя. Он как будто повзрослел на глазах.

– Не переживай ты так, Мить! В конце концов, у каждого своя судьба, каждому свой срок отмерен.

– Да при чем тут судьба? Я думаю, что Лену не хулиганы убили.

– Знаешь, мне тоже такая мысль приходила в голову, но, если честно, думаю, милиция не слишком-то будет напрягаться, чтобы найти убийц, – предположила Люся.

– Еще эти органы… Странно как-то все… Очень удобно списать на уличных хулиганов! Только какие-то странные хулиганы – надо же так бить, чтобы, считай, все внутренние органы целы остались! У Ленки же сердце до последнего работало, врачи со скорой у нее пульс обнаружили, – совершенно уверенно заявил Митя.

– Господи, но кто же мог знать, какая у нее группа крови, какое здоровье и все такое? Ты думаешь, кто-то прочитал медицинскую карту Зайцевой, а потом устроил на нее охоту?

– Тоже вариант. Возможен и другой – трансплантологам просто были нужны органы. Хоть какие-то! Благо, желающих заполучить их всегда навалом, – Митя порылся в кармане, вытащил из него зажигалку.

– И что ты собираешься делать? – с плохо скрываемым скептицизмом поинтересовалась Люся. – По-моему, даже если ты прав и Лену убили из-за органов, это абсолютно недоказуемо.

– Поживем – увидим, – загадочно обронил Безбородов, наконец-то поднеся пламя зажигалки к замусоленной сигарете.

Рукав его курточки съехал, и Люся в изумлении уставилась на Митькину руку.

– Куда он делся? Ты что с рукой сделал? – громко зашептала она.

– Кто делся? Ничего я не делал! – буркнул Митька и тоже уставился на свое правое запястье. – О господи! Он исчез! Знак исчез! – Безбородов начал тереть свою руку, как будто надеясь, что от этого знак снова проявится. Но он не проявлялся.

– Неужели вся эта история с таинственными символами закончилась? – не веря себе, предположила Люсенька.

Но тут на площадку высыпали покурить Ленкины одноклассники. Многие из них уже разбились на парочки и нарочито закатывали рукава, чтобы показать, что у них-то с «этим делом» все в порядке. И у них с «этим делом» по-прежнему было все в порядке. Знаки остались на своих местах.

Люся и Митя с недоумением переглянулись. Разговаривать дальше при малознакомых людях не хотелось. Поэтому г-н Безбородов сосредоточенно курил с ошарашенным выражением лица, а Люся жалась к стенке и как можно более мило улыбалась девочкам. Девочки были весьма пьяны. Казалось даже, что для них поминки стали уже превращаться в заурядную вечеринку.

– Интересно, а почему этой «гениальной» Кати нет? – спросила одна из вышедших, обращаясь ко всем и прикуривая тоненькую сигаретку «Вог».

– А, это которая больная что ли? С которой Ленка на выставке познакомилась?

– Ну да. Вроде такие подруги были! Зайцева в последнее время с ней, кажется, даже больше, чем с нами общалась. Только и слышно было: «Катя то», «Катя это», «Катин папа», «Катя нарисовала»… И где эта ее любимая Катя?

– Да уж, правду говорят: старый друг лучше новых двух, – подытожила крашеная под баклажан девица и даже, как показалось Люсе, злорадно хихикнула.

Тут из дверей квартиры Зайцевых вышла еще одна девчонка, весьма романтичного вида – в длинной юбке в складочку и с прической «а-ля Наташа Ростова».

– Слышь, Несмеяна, – обратилась к ней рыжая, – а Катька-то Ленкина даже к ней на похороны не приехала!

– Она в больнице. У нее опять какие-то проблемы со здоровьем, – холодно ответила «Наташа Ростова». – Это мне мама Лены сказала. Она звонила Кате – номер у дочери в мобильнике нашла, но к телефону подошли ее родители. Ну вот и сказали, что дочка не сможет прийти. Очень извинялись.

– Да она небось все равно бы не пришла! Она ведь даже в воскресенье с Ленкой в «Казус Конус» не пошла, а Зайцева вначале очень хотела привести ее – похвастаться, какая арт-звезда у нее в подружках ходит.

– Ну зачем вы так, – вступилась та, которая с «Вогом». – Может, у Кати просто уже в воскресенье проблемы начались.

Парни, все это время молча курившие и обменивавшиеся выразительными взглядами, которые, должно быть, означали «ох, уж эти женщины!», наконец затушили окурки.

– Ну, на посошок? – предложил один из них и открыл дверь в квартиру, куда тут же потянулись все Ленкины одноклассники.

Митя к тому моменту, как показалось Люсе, уже начал зеленеть от курева.

– Бросай ты это дело, Безбородов. Рак, одышка, неприятный запах – оно тебе надо? – пожалела его г-жа Можаева.

– Я придумал, что делать, – как будто не заметив предыдущей фразы г-жи Можаевой, сказал Митя. – Я поеду к больнице и попытаюсь выяснить, кому подарили Ленку по кусочку.

– Да как ты это выяснишь? В Москве, наверное, десяток больниц занимаются пересадкой органов.

– Я знаю метод. Думаю, круг поисков достаточно узок.

– Но… ты знаешь больше, чем я? – не слишком-то ловко попыталась «расколоть» Безбородова г-жа Можаева.

– Расскажу потом как-нибудь. Если захочу, – мрачно ответил Митька, с усилием нажав кнопку вызова лифта. – Не скучай, Можаева! – помахал рукой он и шагнул в подъехавшую кабинку.

– Фи! Не называй меня по фамилии! У меня имя есть, между прочим! – кричала вслед уезжающему Безбородову Люся. Она прислушалась к шуму в подъезде, поняла, что Митя уже спустился, и фыркнула: – Ну если не нравится имя Люся, можно же назвать уважительно – Людмила, ну или Людочка… Хам…

Люсенька вернулась в квартиру Зайцевых. Там матушка покойницы уже рассказывала очередную историю про свою бедную девочку. Кажется, на этот раз речь шла о ее романтических увлечениях. Звучало имя Андрей. Зайцева-старшая пальцем выводила на клеенчатой скатерти «галочку» и дважды с усилием тыкала между рожками V-образной фигуры.

– И две вот такие точки! – повторяла она. – Две!

* * *

В субботу Люська проснулась почти счастливой – последний рабочий день на неделе! На этой кошмарной, под завязку набитой странностями неделе! Да и работать сегодня предстояло всего лишь до трех часов дня! Можно считать, что день почти выходной.

К тому же, выглянув за окно, Люся поняла, что наступило самое настоящее бабье лето. Утро выдалось таким солнечным, что ни о чем плохом думать не хотелось. И Люся так хорошо выспалась! (Еще бы, ведь вчера она приехала с поминок в три часа дня, тут же завалилась в кровать и продрыхла до самого утра.)