скачать книгу бесплатно
– Свалился в пищеварительный сок, и тут тебе полное забвение! – заключил Малиновый Куст.
– Ещё одна коварная машина для убийств, хотя и очень красивая, – прошептала Берёза.
– А ты лучше подумай про берёзового короеда и сразу полегчает, – усмехнулся Малиновый Куст. – Я вот всё время помню про малинного жука, который губит мои цветки, и поэтому на все эти ловушки и капканы смотрю с удовольствием.
– А вот ещё одна ловчая яма, – продолжил лекцию Кивсяк, – и экран его ноутбука осветился.
– Ух-ты! – восхитился Одуванчик. – Какие изящные разноцветные удлинённые бокалы. Словно из венецианского стекла!
– И с крышечками. Как у этой вашей травы забвения, – добавила Берёза.
– У непентеса, – уточнил Кивсяк. – Называется это растение саррацения, обитает оно на болотах, как и наша росянка. Только в Северной Америке. Насекомых ловит, так же как и кувшиночник. Но на стенке её ловушки кроме воскового налета ещё есть щетинки, направленные остриями вниз. Через такой частокол никакому насекомому назад не выбраться. А вот её землячка, тоже из Северной Америки. – И Кивсяк показал новый слайд.
– Змея! – хором воскликнули Берёза, Одуванчик и Малиновый Куст.
– Действительно, местное название этого растения – лилия-кобра или кобровая лилия, – согласился профессор. – Хотя никакого отношения ни к лилиям, ни к змеям не имеет. Её научное имя – дарлингтония.
– А как похожа на кобру, наклонившую голову и раздувшую свой капюшон! – поразилась Берёза.
– То, что вы называете капюшоном, на самом деле хитроумная ловушка. Насекомые, привлечённые запахом, забираются внутрь листа-ловушки через отверстие, расположенное снизу «капюшона». И не могут выбраться.
– Из-за воскового налета и щетинок? – предположил Одуванчик.
– И из-за этого тоже. А ещё из-за того, что на вершине «капюшона» имеются просвечивающие участки – ложные окна. Насекомые, пытаясь освободиться, устремляются к свету, долго бьются в эти прозрачные преграды и, обессиленные, падают вниз.
– В пищеварительный сок, – догадался Малиновый Куст.
– Совершенно верно.
– Но как же всё-таки они красивы, эти ваши ловчие ямы, – вздохнула Берёза.
– А теперь, – выдержав эффектную паузу, произнес профессор, – я расскажу вам про самое удивительное хищное растение. И оно тоже произрастает в Северной Америке.
– Что может быть удивительнее непентеса или лилии-кобры? – с недоверием произнесла Берёза.
– Это растение, хотя и не блещет красотой, но названо в честь богини. Это венерина мухоловка.
– Ещё одно романтичное имя, – заметила Берёза. – Несомненно, оно имеет отношение к любви.
– Самое прямое, – сказал Кивсяк. – Это растение любит насекомых. То есть, любит их есть.
– Фу, – фыркнула Берёза, – как вульгарно. Вся романтика исчезла.
– А его латинское название переводится как «мышеловка», – продолжил Кивсяк.
– Оно что, и правда мышей ловит? – оживился Малиновый Куст. – А крыс?
– Ловит только насекомых. А названо «мышеловкой» потому, что его листья напоминают настороженный капканчик. Вот посмотрите.
– Каждый листик похож на две прижатые друг к другу раскрытые ладошки, – промолвил Одуванчик.
– Возможно. Но мне они напоминают дуги капкана. А вот эти волоски, – и Кивсяк подвел курсор к ним, – эти волоски чувствительные. Стоит насекомому к ним прикоснуться, как лист быстро захлопывается. Его края плотно смыкаются и…
– Я знаю, что происходит дальше, – прервал его Одуванчик.
– И я знаю, – подхватил Малиновый Куст. – Профессор всю лекцию нам только об этом и говорит.
– И я догадываюсь, – вздохнула Берёза.
– Правильно! – жизнерадостно подтвердил Кивсяк. – Выделяется пищеварительный сок, и насекомое переваривается!
– Как бы мне хотелось иметь подобные листья! – воскликнул Одуванчик. – Хотя бы несколько!
– И я тоже не прочь обзавестись такими капканами, – поддакнул Малиновый Куст.
– Да и я бы, пожалуй, не отказалась, – задумчиво произнесла Берёза, наблюдая, как по её ветке бредёт сытая зелёная гусеница.
– На этом я бы хотел завершить краткий обзор растений-хищников, – закончил свое выступление Кивсяк. – Лекция окончена. Спасибо всем за внимание.
– Большое спасибо и вам, профессор! – поблагодарили Одуванчик, Берёза и Малиновый Куст. – Было очень интересно!
– Весьма рад, – поклонился Кивсяк и выключил ноутбук.
– А теперь вы куда, профессор? – спросил Малиновый Куст. – Ещё кому-нибудь лекцию читать?
– Нет, просто пройдусь, прогуляюсь.
– А на болоте будете?
– И на болото загляну.
– Росянку там увидите?
– Наверняка увижу. И жирянку тоже.
– Передавайте от всех нас привет! И пожелайте им хорошего аппетита! – сказал Одуванчик. – И доброй охоты!
– Главное – не угодите в их липкие капканы! – добавил Малиновый Куст.
– Остерегайтесь торфяных болот! И медовых ловушек! – прошелестела кроной Берёза.
Избушка на рачьих ножках
Однажды на лесную полянку, где о чем-то увлечённо спорили улитка и Кивсяк, медленно выползло червеобразное существо с ножками на переднем и заднем концах тела.
Увидев его, Кивсяк обрадовался:
– Вот прекрасная иллюстрация к моему утверждению, что по ногам можно определить любого! Разрешите представиться, – обратился он к существу. – Я Кивсяк.
– А я Гастропода, – сказала улитка. – А, Кивсяк, между прочим, профессор! – уточнила она с уважением. И с гордостью добавила: – А я его ученица!
– А я… – хотело было назвать себя загадочное создание, но профессор его остановил.
– Погодите, погодите, – попросил Кивсяк, а затем повернулся к Гастроподе: – Ну-ка, коллега, попытайтесь определить, кто перед нами?
Обратите внимание на число пар задних ножек незнакомки. Или незнакомца?
– Пять! – промолвила улитка. – Их пять. То есть это настоящая гусеница! То есть чешуекрылое.
– Отлично! – воскликнул Кивсяк. – Вы, несомненно, делаете успехи.
– Кому отлично? Кому пять? То есть чего пять? Какое чешуекрылое? – разволновалась гостья. – Я сама знаю, что я Гусеница. А что значит настоящая? А что, бывают и фальшивые гусеницы? Ничего не понимаю! Объясните, пожалуйста!
– Коллега, будьте любезны, растолкуйте, нашей уважаемой гостье, что означает «пять», – попросил Кивсяк Гатроподу.
Улитка расправила свои рожки и заговорила:
– Дело в том, что существует два вида гусениц. Те, у кого пять пар ножек на конце тела, это настоящие гусеницы. Они потом превращаются в бабочек.
– Значит, я будущая бабочка?
– Совершенно верно, – подтвердил Кивсяк.
– А те гусеницы, у которых ножек шесть пар, это гусеницы ложные. Они потом превращаются в пилильщиков.
– В кого превращаются? – не поняла Гусеница. – В дровосеков?
– Дровосеки – это жуки. А пилильщики – это что-то вроде ос, – разъяснил Кивсяк.
– И что же они пилят?
Кивсяк собрался было ответить Гусенице, но тут на поляне появился хищный жук-жужелица.
– Быстро ко мне! – скомандовала Гастропода.
Гусеница поспешила к улитке и спряталась под её раковиной.
А жужелица бросилась на Кивсяка. Тот свернулся спиралью; затем в лапках профессора неожиданно появился газовый баллончик. В жука брызнула струя, пахнущая горькими миндалем. Жужелица недовольно завертела головой, закашлялась и унеслась прочь.
– Все целы? – спросил Кивсяк, разворачивая витки своего тела.
– Все, – дуэтом ответили обе.
– Хорошо вам в домике, – сказала Гусеница, покидая раковину улитки. – Или вам с вашим химическим оружием, – обратилась она к Кивсяку, прячущему газовый баллончик. – А мне что делать?
– Прекрасный вопрос. Сейчас мы его обсудим, – ответил Кивсяк, и в его лапках, как по волшебству, появился ноутбук.
Гастропода шепнула Гусенице:
– Устраивайся поудобней. Это надолго. Профессор, конечно, очень эрудированный лектор, но увлекающийся. Готовься к тому, что его выступление будет длиться не менее часа.
– Итак, начнем, – провозгласил Кивсяк. – И начнем с того, что некоторые существа уже рождаются с собственной крышей над головой, в собственном жилище, так сказать. Например, усоногие раки.
– Усоногие? – удивилась Гусеница.
– Я знаю, кто это, – вмешалась в беседу улитка. – Я у профессора диплом писала о морских желудях, а это как раз и есть усоногие раки. Они всю жизнь в своих раковинах проводят.
– Молодец, – похвалил её профессор. – Однако разнообразными раковинами славятся в первую очередь моллюски. У некоторых из них раковины – словно черепичная крыша. Эти моллюски называются хитоны, – и профессор развернул монитор к слушательницам. – А у других всего две створки. Они так и называются – двустворчатые. А у третьих – как вот у нашей уважаемой улитки – одна цельная раковина.
– Похожая раковина есть у моллюска наутилуса, – отозвалась Гастропода. – Она у него очень красивая. Недаром этого родственника осьминога называют ещё жемчужным корабликом. Профессор, пожалуйста, покажите его нашей гостье.
– С удовольствием, – и Кивсяк защелкал клавишами ноутбука, – вот, взгляните.
– Какое чудо! – восхитилась Гусеница.
– А раз вы употребили слово «гостья», – и профессор кивнул Гастроподе, – то вот морская улитка ксенофора. Она к нашему разговору имеет непосредственное отношение.
– У неё такой же домик как у Гастроподы? – предположила Гусеница.
– Не совсем, – заметил профессор. – Посмотрите внимательно. Ксенофора приклеивает к своему жилищу кусочки раковин других моллюсков. Поэтому у неё такое имя. Ксенофора означает «несущая чужих» или «несущая гостей».
– А если она эти самые раковины не найдёт? – засомневалась Гусеница.
– Найдёт, – успокоил Гусеницу профессор, – на морском дне строительного материала предостаточно. Бывает, ксенофора прилаживает к своему домику и камешки, и веточки кораллов, и даже осколки бутылок. Таким образом этот морской моллюск как бы достраивает своё жилище, данное ему при рождении. Но есть животные, которые поселяются в пустых раковинах моллюсков. Это раки.
– Снова раки?
– Да. Но уже другие. Это раки-отшельники. Вот, полюбуйтесь!
– Ой, как интересно! Словно избушка на курьих ножках! – воскликнула Гусеница.
– Тогда уж избушка не на курьих ножках, а на рачьих.
– Дождь пошёл, – вмешалась в разговор улитка.
– Дождь? Откуда дождь? – рассеяно спросил Кивсяк, вглядываясь в безоблачное небо. – Ах, вот оно что! Никакого дождя нет! Просто над нами ещё один домик.
– Где он? – хором спросили Гусеница и Гастропода.
– Прямо над нами. Смотрите внимательней.
– Вижу, – первой отозвалась Гастропода, – комок пены на веточке ивы. Вон там, – обратилась она к Гусенице и махнула вверх своими рожками.
– Да, теперь и я вижу, – ответила Гусеница.
– Эта пена имеет прямое отношение к нашему разговору, – продолжил свою лекцию Кивсяк. – Ведь как я уже отметил, это тоже домик. Он сделан из пены.
– И кто же его построил? – спросила Гусеница.
