скачать книгу бесплатно
Бабуся, второй по важности человек в моей жизни, уводит меня в сторонку, чтобы благословить. Шепотом читает две семейные молитвы и запечатывает их крестом на моем теле: лоб, живот, левое плечо, правое плечо. Возможно, именно ее молитвы помогут мне преодолеть все, что ждет меня впереди.
Моя американская мечта вот-вот должна сбыться, и мысли уже там, за океаном. Но сердце сжимается от того, что я не увижу любимых людей целый год.
В тот момент я еще не знаю, что отношения с подругами и друзьями постепенно, с годами сойдут на нет. Тогда я была уверена, что Америка повлияет на нашу дружбу только положительно, мы станем еще больше дорожить друг другом.
Мы с мамой и тетей переходим в наше купе. Я вылезаю из полуоткрытого окна и в последний раз дотягиваюсь ладошками до тех, кто еще идет за поездом. Поезд набирает скорость. Слава, мой двоюродный брат, и Олег, мой друг по школе, бегут за нашим вагоном.
И в этот момент меня накрывает. Вот теперь то, что было мечтой и красивым образом в моем сознании, становится реальностью. Но почему же я, глупая, не думала об обратной стороне этой мечты? Я ЦЕЛЫЙ год не увижу людей, которых знаю с рождения. Никого, кто был рядом все мои 15 лет, больше не будет рядом.
Я утыкаюсь в мамины колени и плачу навзрыд. Слезы текут и текут, а тело содрогается от этого страшного осознания. Мама гладит меня по голове и нежно шепчет:
– Это всего лишь год, это всего лишь один год. А потом мы снова будем вместе. Год пролетит очень быстро. У тебя будет столько новых впечатлений и новых друзей, что тебе будет некогда скучать.
Сейчас я понимаю, что она шептала эти слова и для себя, и для меня. Спустя годы она признается, как разрывалось ее сердце. Она не хотела меня отпускать, но она понимала, что это мой главный шанс в жизни, и что если она меня не поддержит, она лишит меня моих крыльев. Единственное, что давало ей силы, – то, что у меня будет другое будущее, о котором она могла только мечтать.
Мы приехали на Ярославский вокзал в 5 утра, сонные пошли дожидаться открытия метро, сели в пустой вагон и поехали в отель рядом с Шереметьево. Там нас, участников программы, ожидала «ориентация» за день до полета. Мама сдала меня куратору, а сама отправилась в гостиницу.
На следующий день мы все оделись в одинаковые синие майки и почувствовали себя героями приключенческого фильма. Наивные одухотворенные подростки. Никакого страха, только восторг и предвкушение новой главы жизни.
Когда пришло время прощаться, я в последний раз в этом году обняла сначала тетю, потом маму. Она в сотый раз сказала мне, как она меня любит, и еще раз прошептала семейную молитву. Все время до этого момента мама держалась воодушевленно и подбадривала меня, но, когда я села в автобус, прильнула к окну и нашла ее среди других родителей, я увидела, что по ее щекам струятся слезы. Она деликатно вытирала их платочком, но это не помогало. Они текли и текли, как будто в ее глазах был неисчерпаемый колодец слез. В ее глазах я увидела ту же боль, что накрыла меня позавчера в поезде. Но я не могла погладить маму по голове, как позавчера погладила меня она, и сказать ей, что это всего лишь 1 год. Даже 11 месяцев. Я оторвала взгляд от нее и посмотрела на других мам: плакали все.
Они знали, что мы – маленькие герои, которые из-за отсутствия жизненного опыта даже не представляют, во что ввязались. Они знали, что мы вернемся другими, уже не на 100% их детьми. Что в нас появится что-то, что они не проживут вместе с нами.
Водитель включил двигатель, и автобус медленно начал отъезжать от платформы. Мамина улыбка прорывалась через лавину слез, но она находила в себе силы махать. Тетя поддерживала ее, и меня успокаивала мысль, что мама не одна.
В моей голове зазвучали две мелодии. Одна – триумфальная, как Симфония №5 Бетховена, воодушевленно празднующая жизнь. Другая – как Концерт №2 Рахманинова, пропитанный глубокой меланхолией и тревогой за будущее. Воодушевление и страх, оптимизм и грусть, вера в себя и сомнение.
Смогу ли я?
Вера в Бога и опасение, выбрала ли я верную развилку судьбы. Этот смешанный коктейль чувств я остро проживала следующие несколько секунд, пока автобус медленно разворачивался и отъезжал, превращая маму в крошечную фигуру, пульсирующую любовью и молитвами.
Всего один год. Всего один год. Эти слова накладывались на две мелодии в моей голове.
Часть 2
Рождение личности
2.1
Первая семья
Свой первый международный перелет я перенесла хорошо – в основном спала.
Когда мы приземлились в Международном аэропорту имени Джона Кеннеди (JFK), нас встретили местные координаторы. Мы быстро прошли таможню и отправились в пригород Нью-Йорка на огромном, ярко раскрашенном автобусе. Мы пытались разглядеть Манхэттен, но так ничего и не увидели. Нам было страшно обидно прилететь в Нью-Йорк и проехать мимо столицы мира. Через полтора часа мы оказались на кампусе университета, где нас ждала трехдневная культурная ориентация.
Четыре дня нам увлекательно рассказывали об американском образе жизни и помогали адаптироваться к новой среде.
– Если вам что-то надо, попросите, а не ждите когда вам предложат, – объясняли нам уклад американской жизни.
– Например, если вы голодны, спросите, можете ли вы сделать себе сэндвич. Иначе рискуете остаться без еды до следующего дня, когда вся семья соберется на завтрак. Если соберется. Во многих семьях каждый ест по отдельности, когда ему удобно. Никогда не стесняйтесь по этому поводу. Это в России считается неудобным просить еды или добавки, в США это норма.
Объясняли в деталях 12-годовую систему школьного образования. И каким образом нам, 16-летним, попадающим по возрасту в 10-й, в лучшем случае в 11-й класс, перескочить в 12-й и получить диплом. Разыгрывали разные потенциально конфликтные сценарии в семье и в школе и объясняли, как их разруливать.
Отдельный день посвятили внешнему виду.
– Каждый день вам нужно будет менять одежду, – сказала куратор.
Мы были в шоке:
– Каждый божий день?!
Оказалось, что в США, если ты появилась во вчерашней одежде, люди думают, что ты дома не ночевала. Мы начали перешептываться, ведь у нас было всего-то по три комплекта приличной одежды. Нас сильно ограничили в объеме вещей, которые мы могли с собой взять.
Но нас обрадовали, что каждый получит $200 на покупку новых вещей. Сейчас это смешные деньги для годового гардероба, но тогда это казалось целым состоянием.
На следующий день девочек и мальчиков разделили, чтобы поговорить об интимном. Девочкам объяснили, где необходимо удалять волосы, чтобы не быть фриком в Америке.
– Не нужно походить на неандертальцев, – категорично заявила нам русский куратор.
Мы посмотрели на свои ноги и почувствовали себя архаичными недотепами. Вечером мы образовали кружок с целью обрести, наконец, приличный внешний вид. Мы нашли единственную бритву и передавали ее друг другу, как заветный талисман, по очереди посвящая себя в таинство американизации.
Нас научили подбирать бюстгальтер. Нам строго-настрого запретили появляться на людях без этого элемента гардероба, который для многих девочек оказался в новинку. Показали, как пользоваться дезодорантом, и рассказали про другие нюансы личной гигиены.
Все это было полезным и уберегло нас от огромного количества нелепых ситуаций, в которые мы могли бы попасть. И вот, когда мы уже вроде бы все поняли про США и завели новых друзей, пришло время расставаться. Нам предстоял еще один перелет – теперь уже по разным штатам и городам, к нашим американским семьям.
Я летела прямым рейсом из аэропорта JFK в аэропорт Лос-Анджелеса. Теперь уже абсолютно одна. Все мои новые друзья летели в свои США – кто куда, и только я вытянула поистине счастливый билет – Южная Калифорния. Смутно помню, как я, ощущая себя в параллельной реальности, прошла таможенный контроль, зеленый коридор и подошла к автоматически открывающимся дверям, за которыми стояли встречающие. Сначала я увидела табличку «Liza Babanova», и только когда подняла глаза, увидела, что ее держит симпатичная стройная дама средних лет. Она протянула мне руку и представилась: My name is Lisa, I’m your host mom[5 - Меня зовут Ли?са, я твоя приемная мама.].
Ее имя звучало так же как и мое, только вместо буквы «з» была «с». То, что мы тезки, показалось мне хорошим знаком. Плохим – то, что знакомство произошло настолько формально. Без теплых объятий или приветственного поцелуя. Когда мы вышли из здания аэропорта, я впервые почувствовала на себе особенный калифорнийский воздух. Он был жарким, влажным, обволакивающим. По сравнению с холодным воздухом аэропорта я будто вошла в парную. Я так же впервые услышала присущий исключительно Калифорнии флёр – коктейль из запахов местных растений и городской загазованности.
Ли?са бодро зашагала, я старалась не отставать.
– Как ты долетела? – спросила моя приемная мама. Хотя на маму она тянула с трудом. На ней были короткие джинсовые шорты, кеды и хлопковая майка. В те годы образ мамы у меня был совсем другой. К моему изумлению, по дороге к машине она закурила сигарету. В моей семье курение считалось распутным поведением.
– Хорошо, – ответила я.
– Устала?
– Нет, все хорошо. А где ваш дом?
– Нам ехать час-полтора на восток, в зависимости от пробок.
– Поедем на автобусе? – спросила я.
– Нет, – она рассмеялась. – Мы тут не ездим на автобусе. На моей машине поедем.
Ли?са показала мне пальцем, что машина уже буквально в двух шагах. Мы подошли к темно-синему седану, на котором я рассмотрела буквы BMW.
– Классная машина, – сказала я Ли?се.
– Спасибо! Садись на заднее сиденье, – ответила она повелительным тоном. – Тебе еще нет 16, поэтому пока посидишь сзади. У тебя ведь день рождения очень скоро, да?
– Да, – улыбнулась я и подумала: – Мой первый день рождения в Америке, как же мы будем отмечать?
– Ну, вот после этого сможешь ездить спереди.
На этом наш разговор закончился. Ли?са врубила Ace of Base и сосредоточилась на дороге.
Это была первая женщина, которую я видела за рулем, поэтому я не стала отвлекать ее своими вопросами. Постепенно я задремала, а проснулась уже когда мы прибыли в небольшой городок Чино.
Мы вышли из машины, Ли?са помогла мне вынуть из багажника мой маленький чемодан, и я осмотрелась. Было около полудня, и солнце накалило землю так, что от асфальта поднимался густой пар.
Мы стояли перед каким-то громадным зданием, утопающим в зелени. Рядом с ним был небольшой заборчик, и я рассмотрела огромный голубой бассейн.
– Вот это да, – подумала я. – Этот дом побольше, чем у Сиси и Софии из «Санта-Барбары»! – Я смотрела на него завороженно и уже предвкушала мою новую жизнь в лучшем светском обществе Калифорнии.
– Это ваш дом? – не веря в свою удачу, спросила я Ли?су.
– Да, здесь мы живем, – беспечно ответила она.
Единственное, что вызвало у меня вопрос, – большая парковка, наполовину заполненная машинами.
– А кому принадлежат все эти машины? – спросила я Ли?су на ломаном английском.
– Другим людям, которые здесь живут.
– Другим людям?
– Ну да, это квартирный комплекс, а мы живем вооон там, – она показала мне пальцем на два угловых окна на втором этаже.
– Ну ладно, – подумала я, – пусть так.
Но когда мы поднялись на второй этаж, я испытала разочарование. Это была небольшая квартира с кухней, переходящей в гостиную, и двумя спальнями. Одну из них, побольше, Ли?са назвала Master Bedroom[6 - «Комната хозяина». Главная спальня дома.], а вторая, как я поняла – моя, совсем крошечная. Когда мы зашли в нее, Ли?са сказала: «Это твоя комната» и показала мне на кровать, стоящую справа.
– А кто спит здесь? – поинтересовалась я.
– А тебе не сказали? Это твоя приемная сестра Глория. Она из Колумбии.
– У вас на этот год еще один студент по обмену? – уточнила я.
– Она жила у нас в прошлом году, – ответила Ли?са, – окончила школу и решила пойти в колледж. Она сейчас учится на первом курсе университета. Она замечательная.
Я обрадовалась тому, что у меня сразу будет подруга. Пусть из другой страны, но зато в таких же условиях, что и я.
Всю следующую неделю, до того, как пойти в школу, я знакомилась со своей американской семьей и купалась в бассейне по три раза в день. Ли?са была американкой немецкого происхождения, ей было 46 лет. Она дважды была замужем. Ее второй муж Педро – мексиканец, младше ее на 21 год, был моим приемным папой. В свои 46 лет Ли?са выглядела замечательно. У нее было короткое каре и подтянутая, стройная фигура. Ли?са работала в ресторане официанткой, а Педро – водителем такси. Когда Педро приходил с работы, Ли?са мило чмокала его в губы, а каждый вечер гладила ему белоснежную рубашку. На этом внешнее проявление их чувств заканчивалось.
У Ли?сы было два ребенка – дочь Кристи на два года меня старше, и 20-летний сын Джон. Дочь училась в 11-м классе школы «Дон Луго», в которую определили меня. А сын служил в армии.
Но дочь почему-то жила не с Ли?сой, а с ее родной сестрой, в огромным двухэтажном особняке с зеленой передней лужайкой, с четырьмя спальнями и собственным бассейном. У сестры Ли?сы, моей новой «тети», было двое маленьких детей, за которыми помогала присматривать Кристи.
Учеба в США начинается раньше, чем 1 сентября. Первый раз Ли?са отвезла меня и передала специальному человеку – school counselor[7 - Специальный человек, профессионал, который отвечает за помощь студентам. Может консультировать в выборе будущей профессии, помогать с проблемами в учебе и в решении личных проблем.], приятной чуткой женщине, которая помогла мне понять расписание, местоположение классов и лично познакомила с каждым учителем.
Начиная со второго дня обучения Кристи забирала меня утром на своей машине, и мы вместе ехали в школу. Мне очень хотелось с ней подружиться, но у меня никак не получалось ее разговорить. Зато с Глорией мы сразу сдружились. Она провела мне свою версию ориентации и морально подготовила к американской школе. Так как она сама была иностранной студенткой, она хорошо понимала нюансы адаптации к новой среде. Каждый вечер мы вели с ней откровенные беседы о нашей жизни – я рассказывала ей про Россию, она мне про Колумбию. Я узнала, что у нее небогатая семья, и единственный источник дохода – небольшое кафе, которым управлял папа и где работали ее мама и братья.
Через несколько дней после приезда у меня был день рождения. Я, конечно, предвкушала праздник. Ведь каждый раз, когда к нам в гости приходили иностранцы, мама устраивала великолепные торжественные приемы.
На этот раз вместо традиционных домашних блинчиков мы позавтракали сухими хлопьями, а потом мы без церемоний сели в машину и поехали к сестре Ли?сы. Ли?са сказала: «Проведем день у бассейна».
К полудню Педро приготовил хот-доги, и до вечера мы питались ими, обильно поливая кетчупом. Я не могла понять: то ли они так плохо ко мне относятся, то ли у них нет традиции праздновать дни рождения.
Тогда я вспомнила слова куратора на ориентации:
– Не сравнивайте свои американские семьи с русскими. Они другие. Не меряйте их своей системой ценностей. Ко многому они относятся проще.
Я гнала от себя грустные мысли и пыталась сблизиться с семьей, разговаривая со взрослыми и играя с детьми.
Но все-таки один сюрприз меня ждал. Уже когда смеркалось, всех собрали на кухне и выключили свет. А Ли?са торжественно вынесла большой торт с шестнадцатью свечами. Они спели мне мою первую американскую Happy Birthday song, а потом сказали:
– Загадывай желание.
Я зажмурилась, чтобы сделать это, но вместо мыслей о желании передо мной возникли лица моих родных. Меня пронзило первое острое чувство одиночества эмигрантки, которым будут пропитаны мои следующие 20 лет жизни. Чувство, которое не пройдет, пока у меня не будет своей семьи.
За несколько дней, что я пробыла с новой семьей, я поняла, что там много недопонимания. Тетя часто кричала на своих детей, а Ли?са разговаривала с Кристи только командным голосом, тем же, что и со мной. Когда Ли?са с сестрой забрали торт, чтобы разложить его по бумажным тарелкам, она подошла ко мне, взяла за руку и тихо сказала: «Все будет хорошо, ты привыкнешь».
Следующие два месяца были самыми сложными месяцами в моей жизни. На меня навалилось сразу все. У меня были большие трудности в учебе. Языковой барьер не позволял мне усваивать и половину материала. А кроме учебы я больше ничего не делала. Домашние задания я делала до полуночи каждый вечер и все равно получала плохие оценки. А промежуточные тесты я просто заваливала. В России я изучала британский английский и недооценила, насколько калифорнийский американский звучит иначе. Ли?са и Педро оказались совершенно бесполезными в том, чтобы как-то помочь с языком. Когда я подходила к ним с просьбой объяснить мне непонятное слово или концепцию, просто отвечали: «Читай словарь или учебник».
Всей семьей мы собирались только на поздний ужин, который мы ели перед телевизором. Чаще всего за любимым шоу Ли?сы «Рози О’Доннел», в котором я ничего не понимала. На завтрак мы каждый день ели сухие хлопья с молоком, на обед я делала себе сэндвич, а на ужин чаще всего была паста с фрикадельками из полуфабрикатов или бургеры – мы разогревали замороженную котлету и клали ее между белых булок. Ничего из этого мне не было вкусно, но я ела, ела гораздо больше, чем привыкла есть, потому что мне казалось, что я все время голодная. За два месяца я поправилась на 10 кг, но это меня не сильно беспокоило. Меня беспокоила учеба. Я впервые в жизни почувствовала себя отсталой и глупой.
Спустя полтора месяца с тех пор, как я прилетела в США, мне разрешили позвонить маме. После недолгих рассказов о семье и быте я поделилась с ней своими трудностями в учебе и в том, что не уверена, что смогу сдать экзамены в конце семестра.
Мама дала мне крутой совет: «Подойти к каждому учителю и расскажи, что у тебя происходит, и попроси посоветовать, как тебе учиться». Спроси их: «Что мне нужно сделать, чтобы получить по вашему предмету пятерку?»
Я так и сделала. Я пошла ко всем учителям и постепенно выстроила с ними отношения. Кто-то готов был со мной дополнительно заниматься. Кто-то договорился, что другой ученик будет давать мне пользоваться их записями лекций. Кто-то просто сказал: «Дай себе время освоить язык. Если раньше ты училась хорошо, то все наладится, как только преодолеешь языковой барьер».
Постепенно, с каждой лекцией непонятных слов становилось все меньше. По мере того, как я заполняла пробелы в языке, заполнялись пробелы моей ассимиляции к американской жизни.
Я начинала привыкать к мысли, что реальность, в которой я оказалась, сильно отличается от моих представлений о жизни в США. Мы никуда не выбирались. По выходным каждый занимался своим делом.
Так прошли сентябрь и весь октябрь. За все это время я прожила только одно яркое событие: праздник Homecoming[8 - Праздник, когда в школу или в университет возвращаются выпускники, чтобы поддержать академический и спортивный дух. Часто совмещается с «spirit week», неделей различных культурных мероприятий. В заключение недели проходят главный футбольный матч года и танцевальный вечер, на котором выбирают короля и королеву школы.]. Это торжество случается раз в году в американских школах и университетах и буквально переводится как «возвращение домой» всех выпускников. По традиции Homecoming связан с футбольным матчем, перед которым выступают школьный оркестр и танцевальный ансамбль. Накануне выбирают короля и королеву школы – самых ярких и популярных парня и девушку, и в конце игры их награждают коронами. А на следующий день после футбольного матча все собираются на Homecoming dance – бал выпускников. В «Дон Луго» училось несколько иностранных студентов, и была традиция давать им звание «принцессы» или «принца» школы. Это, конечно, было незаслуженно, без какого-либо голосования, но все равно жутко приятно и волнительно. Нам предстояло предстать перед всей школой во время круга почета по футбольному полю в середине футбольной игры. Круг почета делался на кабриолетах.
Идея мне нравилась, но было два но:
1) У меня не было ни одного красивого платья.
2) Принцессу обязательно должен был сопровождать ее принц. Хоть какой-то представитель мужского пола.
Я решила избежать как минимум неловкости, а как максимум унижений и просто не пойти ни на игру, ни на бал. Нет парня, нет платья, нет проблем. Но когда я заявила Ли?се, что не хочу в этом участвовать, она попыталась переубедить меня.
– Ты обязана это прожить, ты запомнишь это событие на всю жизнь, – сказала Ли?са.
