скачать книгу бесплатно
– По показателям удовлетворенности клиентов и разнообразию сюжетов вы самая изобретательная и опытная команда. В большинстве своем у людей фрагментарное мышление, которое скачет от одной фантазии об удовольствии к другой, поэтому нет целостных сюжетных придумок и сценариев. Всего, по статистике, выходит не более двадцати процентов интересных сюжетов, – ответил Прохор. – Людям не интересно быть богами, а вам интересно. Вам вместо неожиданных поворотов, как в жизни, приятнее знать следующий шаг, приятно его создавать. По возвращении мы ожидаем, что вы составите отчет по багам и поучаствуете в техническом задании на доработку функционала. За это и оплата.
Прохор покопался в общей папке, извлек четыре дополнительных соглашения.
– Я не хочу лежать в коме. – Снунит хмурилась, и на ровном бархатном лбу появилась вертикальная морщинка.
Прохор обходил стол, раздавая бумаги:
– У нас есть предположения насчет комы, попробую объяснить. Когда клиент получает маршрут личностных изменений, мы не всегда знаем, почему именно эти шаги выбирает алгоритм. Симулятор проводит по трем разным уровням осознанности: понять себя, понять других и быть понятым этими другими. Видимо, тестировщики застряли где-то в своем подсознании, и видимо… – Прохор сделал долгую паузу – …где-то на самом первом уровне. Предыдущие короткие тестирования показали: всплеск игровой активности наблюдается первые два дня, а потом он резко падает или мы больше его не считываем. Мы думаем, что с пятого дня при одиночной игре сюжет становится бессвязным, что и вызывает кому. Именно поэтому мы добавили пару дополнительных инструментов и хотим протестировать гипотезу группового входа в игру. В любом случае алгоритм прокачивает сильные стороны каждого участника. Например, агрессия Зонда. Если это его ресурс, который может сделать его богаче в обычной жизни, то есть вероятность, что игра выберет для развития именно ее.
– А причем тут деньги? – откликнулся Зонд. – Мне и так хорошо платят. Зачем мне тестирование?
– Это предположение о твоей мотивации, Зонд. Как я сказал, риск минимален за счет того, что вы входите вместе. Плюс мы добавили хорошую, небывало хорошую оплату тестирования, прошу ознакомиться с документами, – продолжал Прохор и подал ему бумагу на подпись. Зонд присвистнул, когда увидел цифру.
Команда зашуршала листами. Иван потер ладони и наклонился ближе к столу.
– Первый инструмент – это задания, направленные на самопознание, чтобы вы понимали свои желания. Второй – рандомизатор реальности, или, другими словами, реалистичные внешние обстоятельства. Ребята, – добавил он, переходя на неофициальный тон, – в свое время я помог каждому из вас, теперь помощи прошу я. Да, есть нюанс, но, если бы это было безумием, я бы не стал рисковать.
Прохор уже стоял у дверей и кивнул Ивану, они вышли за дверь. В это время Порто взял бумаги, оценил сумму, посмотрел сначала на Снунит, потом на Диану: та уже тянулась за ручкой и перевел взгляд на Зонда.
Зонд вздохнул, провел языком по верхним зубам, ударил указательным пальцем по столу и откинулся на спинку стула:
– Денег, конечно, дофига, я бы столько давал, если бы был уверен, что мы не вернемся. С другой стороны, ради чего живем? Ради чего зарабатываем? Впустую проживем тут с этими деньгами, а так, может, доберемся до философского камня. Тебе-то зачем это, Порто? – Зонд облокотился на стол так, чтобы видеть именно Порто.
– Ты идешь за деньгами, и я иду за деньгами. – Порто пожал плечами, отвел взгляд в сторону.
– Ты пойдешь из-за денег? – Снунит спросила у Дианы.
– Из-за брата. Вдруг я пойму, вдруг я смогу помочь другим выйти из комы. А ты?
– Я? Порто, а ты?
Порто не посмотрел на нее, а ответил, глядя в листок:
– Я пойду. Мне кажется, что мне нужна эта формула цветка. Нужен подвиг, обновление и свобода в деньгах.
Что поняла Снунит, было неизвестно, но и она взялась за ручку:
– Я тоже тогда пойду. Лучше с вами. По-ту-сторонняя или эта-сторонняя жизнь… Там посмотрим. Я хочу знать, что с вами там все хорошо.
Иван и Прохор вернулись. Иван собрал бумаги, проверил все подписи.
– Спасибо, я рад, что вы согласились.
Прохор начал раздавать игровые браслеты.
– Сейчас мы коротко покажем правила взаимодействия с системой. Если других вопросов нет, тогда предлагаю перейти к практической части инструктажа.
Иван надел браслет на запястье Снунит.
– Эти браслеты считывают сенсорные сигналы и передают информацию о вашем физическом состоянии и движениях. На браслете только одна кнопка, включения и выключения. Надевайте их на ведущую руку и проходите в соседнее помещение.
Белая комната
В белой комнате, как внутри белого листа – ни пола, ни углов. Порто, склонному к перфекционизму, понравилась бесшовная белизна, он посмотрел на свои руки, потом на каждого на этом фоне и улыбнулся Снунит.
Раздался голос Ивана:
– Встаньте так, чтобы не мешать друг другу. Проверьте, включены ли браслеты. Цель упражнения в том, чтобы познакомиться с технологией и ближе узнать друг друга. Когда будете готовы, пожалуйста, нажмите старт и вспомните ситуацию, которую вы не рассказывали другим в этой комнате. Это может быть сон, воспоминание из прошлого или разговор с кем-то для вас значимым. После этого каждый выберет, чье воспоминание хочет посмотреть. Всем спасибо.
В центре комнаты появился световой шар, как старая компьютерная заставка, которая стала переливаться всеми цветами радуги, изображая космос. Порто заметил, что, когда концентрируется на шаре, тот занимает все пространство, а другие исчезают для него из комнаты. Он закрыл глаза, чтобы не отвлекаться, и стал прокручивать в голове воспоминания. Каждый вспоминал свое.
Зонд вспомнил, как вчера рано утром увидел двух девочек, похожих на школьниц, прогуливающих занятия в его дворе. Зонд в подробностях представлял осенние листья, как падает свет, как дети останавливаются перед лужей и спорят, кто пойдет первый проверять ее глубину. Если бы он открыл глаза, то увидел, что его визуальный ряд записывается шаре с космосом. Но внезапно запись прервалась, раздался резкий звуковой сигнал, Зонд открыл глаза, и появилась надпись: «Ваши пульс и уровень влаги показывают, что воспоминание незначимое».
Зонд задумался, сделал еще пару попыток, вспомнил, как катался на сноуборде прошлой зимой – не подошло, потом как с друзьями ходил в баню – не подошло. И вдруг в памяти всплыл сон. Зонд роет погреб в своей комнате в квартире. Он узнал, что у каждого на планете есть свой мир с садами-оранжереями. Во сне вокруг этих садов был хайп похлеще, чем цены на криптовалюты в их лучшее время, а у Зонда был темный погреб, но он рассказывал о нем, набирая детали из рассказов других людей. В это время он долбился с монтажом искусственного освещения в погребе и высаживанием многолетних цветов под специальными лампами.
Зонд открыл глаза, и в этот раз в шаре космоса появилась табличка: «Воспоминание принято». Зонд вернулся к действительности раньше всех. Остальные напряженно вглядывались в имитацию космоса внутри круга. Затем оторвалась Снунит и встретилась с ним взглядом. Они улыбнулись друг другу. За ней пришла в себя Ди, и только в конце прояснился взгляд Порто. Радужный шар исчез. Порто посмотрел на Диану с немым вопросом: «И что дальше?»
Для Зонда исчезли все остальные, остался экран с надписью: «Выберите воспоминание» – и лица троих друзей. Зонд выбрал Снунит.
Зонду всегда казалось, что в ней есть странность, она как будто работала ради высшей цели. Не за власть в команде, не за рейтинг у клиентов, не за деньги, он знал, что она зарабатывала меньше других. В играх она отвечала за поддержку игрока, появлялась в виде высшей силы, эльфа или феи и помогала вернуться в контекст истории, найти выход. Если клиент упирался, она становилась его «высшей добродетелью» и целый этап сопровождала, показывала трюки или помогала решать задачи. В игре про зомби Зонд работал с ней в паре. Он нападал как можно чаще, чтобы игрок привык атаковать и защищать сначала себя, потом и их обоих.
Подъезд
Снунит выходит из здания игрового центра. На улице темно, но уже светает. Воспоминание записано, как будто через масляную прослойку, с разводами и чуть ускоренно. Она идет в полной тишине, нет звуков улицы, ветра, шагов, машин. Нет щелчка зажигалки, когда она прикуривает. Баг системы, наверно, нужно будет сказать разработчикам. Или мы думаем без звука, поэтому так записывается воспоминание? Снунит проходит через Петровский парк по аллее рядом со стройкой. Желтые фонари подсвечивали аллею с обеих сторон. Снунит оглядывается по сторонам – ни души. Переходит через дорогу и заворачивает во двор. Она пролезает под шлагбаумом, останавливается, достает из рюкзака ключи и газовый баллончик. Теперь она идет медленнее, и вся картинка плывет медленнее. Вдруг появляется шум листьев, гомон птиц, но громче всего учащенно стучит пульс. Она открывает дверь в подъезд и встряхивает баллончик. Следующая дверь. Из темноты на нее смотрят глаза на грязном лице.
– Доброе утро.
– Доброе утро.
Она боится этого человека, это знают оба. Он улыбается, во рту у него нет ни одного зуба. Она медленно идет к лифту, хотя разумнее было бежать по лестнице. Лифт открывается, и она заходит внутрь. Время замедляется. Лифт стоит с открытыми дверями так долго, что можно рассмотреть лицо грязного человека со свалявшимися волосами, его бордовые щеки и нос, вздувшиеся вены на фиолетовых руках, грязь под ногтями огромных опухших кистей. На правой руке, это она запомнит навсегда, на указательном пальце у него нет верхней фаланги. Она успела подумать. Как это? Жить без фаланги?
Двери лифта наконец закрылись, ничего не произошло. Снунит дышит быстро, как собака. Снова и снова она видит сцену с самого начала: как идет домой, останавливается у шлагбаума, достает баллончик и ключи, проходит в подъезд. Но теперь там никого нет.
Воспоминание закончилось. Комната снова стала белой, в центре больше не появлялось надписей или объектов, остались только они вчетвером. И на ее белом листе появился черный прямоугольник выхода, к которому они и двинулись.
– Кого смотрел? – спросил Порто у Зонда по дороге к выходу.
– Сну.
– Я тоже.
– Мы что, втроем смотрели Сну? – Диана обернулась к ней. – А ты кого выбрала?
– Зонда.
– И что там было? – заинтересовался Порто.
Снунит пожала плечами:
– Как обычно, Зонд, который выбивает себе место под солнцем. Только в этот раз буквально.
– Я не понял. Куда делся этот бомж? – не успокаивался Порто.
– Говорят, что он умер.
Команда расселась вокруг стола в общем зале, поодаль друг от друга. В комнату вошел Иван. На этот раз он был один.
– Должен признать, работаете вы слаженно. Хотя это неудивительно. Игра начнется с шести вечера, но просим вас не снимать браслеты до этого времени, чтобы вы могли к ним привыкнуть, а мы успели сделать последние настройки. Сегодня в шесть вечера вы стартуете от этого здания к месту, где пройдет тестирование. Спасибо и хорошего дня. Удачи вам не желаю, у вас и так есть все необходимое.
Глава 6. Ласточка
Дерево
Их привезли в лес. А может никуда не везли, а поставили автобус на беговую дорожку и привез их не в подмосковную чащу, а во внутренний двор-амбар игровых зданий. Вечерний туман обволакивал огромный дуб, где они должны были прожить двадцать один день.
Из прихожей они спустились на несколько ступеней вниз и вошли в круглую, набитую воздушными мягкими диванами с цветастыми кружевными подушками гостиную. Порто она сразу понравилась. Им всем она понравилась. В центре комнаты расходилась корневая система дерева и свисала люстра с переливающимися хрустальными каплями. А еще Зонд тогда изобрел лифт, который ездил по горизонтали и по диагонали. Ничего из этого не было настоящим, хотя и более настоящей жизни у них до этого не было.
В один из вечеров Порто спустился вниз, и натолкнулся на Снунит, полулежащую на диване с книжкой. Он облокотился на спинку дивана, браслетом включил искру камина. В комнате сразу сделалось уютнее. Снунит стянула наушники и улыбнулась:
– Может, по бокалу белого?
Порто кивнул и вышел на кухню. Там было свежо, кафель отдавал прохладу, в углу стоял гончарный круг, придвинутый к печке для обжига: Диана за неделю успеет сменить всю местную белую посуду на разномастную пережженную керамику, покрытую бело-голубой глазурью. Порто выбрал две пиалы с черными прожилками и налил в них вина.
Вернувшись, он увидел, что Диана спустилась и заняла бархатное кресло-ракушку изумрудного цвета. На ней была пижама и вязаные носки. Она протянула руку к пиале, и Порто отдал ей одну. Другую, отхлебнув, он передал Снунит.
– Цель игры – личностный рост. Но как мы поймем, что выросли? – спросил он, обращаясь ко всем сразу.
Зонд появился и обошел Порто из-за спины.
– Отчет будет как в анекдоте про золотую рыбку. – Зонд бросил к камину лиловую диванную подушку с золотыми кисточками, уселся на нее по-турецки. – Поймал мужик золотую рыбку, предложила она ему исполнить любое желание. Ну, он и просит: «Хочу, чтобы у меня все было». Рыбка: «Хорошо, мужик. Динь. У тебя все было».
Снунит звонко рассмеялась. Порто устроился на длинном сиденье дивана, уходящем в букву «Г», положил голову ей на колени.
– Почти уверена, что браслет подстраивается под внутренний ритм, а результат будет сравниваться с сегодняшним днем. – Диана откинулась на спинку кресла, и гладкие волосы рассыпались из пучка по волнам спинки-ракушки. – Мы прогнозируемый вариант для пилотного проекта. Для каждого из нас уже написан предварительный отчет по изменениям личности, который будет корректироваться каждую неделю, каждый день, каждую секунду. По крайней мере, я бы именно так и делала. Может, уже ничего не будет, как прежде, понимаете?
Она глядела на оранжево-желтые ленты огня в камине.
– А кем бы ты хотела стать после? – выглянула Снунит из своего диванного кокона.
– Вся моя жизнь – один сплошной дедлайн, я даже отдыхаю по дедлайнам. Если честно, то… – Диана постучала указательным пальцем по шву изумрудной обивки. – Наверное, я хочу сменить сгоревшие лампочки. Каждый день я живу по режиму, на любое решение есть шесть секунд: «да, нет, следующий». Хочется теплоты.
Диана сжала ладонь в кулак.
Зонд раскинул руки, будто держа плакат.
– Представляю, как сейчас перед тобой появляется надпись: «Цель не амбициозная. Предложите более амбициозную».
Диана посмотрела на Зонда, закусила щеку, сложила губы в трубочку, прищурилась и, цокнув, ответила:
– Не согласна. Это амбициозная цель! А ты, Зонд? В чем твоя цель?
Диана смотрела прямо ему в глаза. Зонд обычно старался прервать зрительный контакт, но сейчас уперся взглядом в ответ, будто дерзил взрослым:
– Я добиваюсь целей прямолинейно. Раньше я мог ударить ногой в лицо, чтоб взять, что мне надо. Сейчас уже нет. – Зонд собрал пальцы в щепотку, потер воздух, – Но никто не идеален, нужно уметь разглядеть пробелы в человеке, чтобы было легче добиваться своих целей. Расширять свою свободу за счет других – или пусть не за счет, а в обход свободы других.
Снунит слушала его, а сама смотрела на Диану. В тишине она высвободила руку с браслетом из-под покрывала и в воздухе кислотно-зеленым светом написала: «Слушать свободу».
Некоторое время они сидели в тишине, нарушаемой только звуком потрескивающего камина. Снунит подумала, что неплохо было бы такой компанией съездить к бабушке на выходные. Даже покупное молоко с теплым хлебом на вкус там совсем другое. У бабушки можно было залезть на жаркую печку, свесить голые пятки, чтобы поддержать терморегуляцию, и заснуть легко, без мыслей о будущем. Вдохнуть запах детства и провалиться в сон, где домашнее варенье можно намазать на шанежку и запить чаем с мятой и лимоном. Снунит закрыла глаза и нарушила устоявшуюся гармонию тишины:
– Мне кажется, я не умею жить для себя.
– Но ведь ты живешь одна! – удивился Зонд.
– Я будто жду чего-то. Не живу. Не сплю на обеих половинах кровати. Когда бабушка была жива, она всегда говорила: попробуй, давай! А я боялась. Никогда не ездила на мотоцикле. В деревне был крутой парень с мотоциклом. Все бабушки своих внучек гоняли от него, а моя говорила: конечно, давай, вперед. Но я так никогда и не ездила на мотоцикле. Вообще ни разу, хотя мне всегда хотелось. – Она засмеялась. – Я хочу научиться говорить «да».
– Я слышал, ты много раз говорила «да». – Зонд пожал плечами.
Порто оперся на предплечье, снял кед и бросил его в Зонда:
– Какая-то серьезная посиделка у нас получается, вам не кажется?
– Не соскакивай, – ответила Диана. – Говори. Сам ведь начал.
– М-м-м… Понимаешь, мы же здесь не для личностного развития. Скорее найти и описать баги. – Порто почесал щетину на подбородке. – Нам выставили максимальную сложность, значит, мы здесь не для себя, а для игры. Но если говорить за себя… Я не ношу новые вещи, потому что они новые, а ведь старые еще вполне себе ничего. Новое лежит упакованное. В общем, я хочу научиться жить сейчас, а не на потом. Все самое важное уже сегодня. Я хочу, чтобы моя жизнь имела смысл.
Зонд поднялся с пола, кинул подушку в Порто и развел руками:
– Вот оно, типа без контекста. Привезли в готовый лес, с конкретными тропками – типа выбирайте, что хотите.
Гончарный круг
Диана с грохотом спустила по лестнице гончарный круг, который пристроился в углу просторной кухни. Руки сами вспоминали, центровали, продавливали середину и следили, чтобы не пробить дно, чтобы специально слегка искривить стенки. Мягкими нежными движениями дать форму, но не нарушить связи с той внутренней работой, которая непрерывно шла внутри самой Дианы. Сегодня ей приснился странный сон, где она ищет выход из лабиринта. И будет сниться каждый день.
За несколько дней, впритык перед резким обрывом тестирования, она заменила белый фабричный комплект посуды на глиняные кривоватые кружки без ручек, пиалы для супа и плоские тарелки. Местами глазурь скапливалась на переходах от слоя к слою, местами были прыщи, разливы, вспенивание. По пятнам можно было догадаться, в начале или конце своей практики Диана лепила этот предмет. За гончарным кругом она проводила не менее пяти часов в день.
Единственный, кому мешала новая посуда, был Зонд.
– Ди, зачем ты этим занимаешься? Чем тебе не нравится обычная белая посуда? По ней хотя бы видно, мытая она или нет.
– Меня это успокаивает, а еще мне кажется, что это посуда точно наша. Понимаешь? Дом, уют. Все такое. – Диана осудила Зонда холодом серо-зеленых глаз.
– Нет, не понимаю. Если посуда белая, то видно, чистая она или нет, а на этой посуде, смотри, какие-то черные точки, непонятно, это грязь или что. Ты делаешь это для нас? Для уюта? Мне было вполне уютно и комфортно с белой посудой.
Пока Зонд искал белую чашку, Диана месила глину.
– Ты можешь оставить один белый фабричный комплект для себя. Не проблема. Кружки в нижнем ящике, каждая упакована в отдельную газету.
Порто как раз вошел на кухню, и Зонд обратился к нему за поддержкой.
