скачать книгу бесплатно
Одна сотня и одно. Сборник историй о вселенском принципе
Azio
Знаешь ли ты легенду…О том, что если, пообещав что-то, исполнить своё обещание одну сотню раз, то и в сто первый раз ты его обязательно исполнишь? Несмотря ни на что. Как бы ни сокрушался. Как бы ни захотел обратного, но нарушить его ты не сможешь никак.…Одну сотню раз. Без права на ошибку. Одно за другим, исполнять свою цель. А сможешь ли ты?
Azio
Одна сотня и одно. Сборник историй о вселенском принципе
Пантомима
Время Койота
Мужчина, седой, с угрюмым видом лица, безрадостно вел машину вдоль трассы. Вел видавшую виды машину. На радио играла незнакомая ему молодежная музыка. Она не нравилась ему, но выключать не хотел. Он старался услышать, старался понять то, что стало настолько интереснее его. То, что заменило.
– Музыка… да уж, не единой ею «славны»… Всяко сейчас ценится больше, чем добротный труд артиста… – пробормотал мужчина себе под нос.
Разговоры с самим собой давно не воспринимались им как дурная привычка. Ведь… он человек. С кем-то ему нужно разговаривать. Одиноко мча по трассе, он приметил, что уже близко. Уже скоро… совсем скоро.
Заглушив машину на достаточном расстоянии от каньона, он улыбнулся наступившей тишине. Наклонившись к бардачку, мужчина открыл его и в последний раз увидел то, на что потратил большую часть своей жизни. Ещё в молодости его увлекло мастерство немых артистов. Как сейчас помнил он первое выступление, которое застал вживую. На площади родного городка, совсем молодой парнишка, каким был и он сам… Тот выступал до нелепого просто, махая руками, отражая удивление на своём лице. Но даже выступление того любителя смогло запасть в сердце юноши.
***
Знаешь ли ты легенду о том, что если, пообещав что-то, исполнить своё обещание одну сотню раз, то и в сто первый раз ты его обязательно исполнишь? Несмотря ни на что. Как бы ни сокрушался. Как бы ни захотел обратного, но нарушить его ты не сможешь никак.
…
Да, не легенда, а полный бред. Скажешь же такое! Ха-ха-ха!
Но человек способен на многое. И если задаться целью, сформулировать её в своих мыслях и выполнить сотню раз, то и в сто первый раз ты сможешь её выполнить. Несмотря ни на что. Эта истина справедлива для этого мира. Это невероятная сила. Сила, способная творить чудеса. Но… разве выполнение самого условия уже не есть чудо?
Одну сотню раз. Без права на ошибку. Одно за другим, исполнять свою цель. А сможешь ли ты?
***
Достав грим и костюм, мужчина вылез из машины, ступил на каменистую землю. До того, как сделать шаг, наступить ногой на твердую поверхность под собой, мужчина подумал про себя:
«Хочу твердо, по собственной воле, в этот самый момент опереться ногой», – формулировал тот с той дотошностью, с которой оттачивал движения и выражения лица.
Для мима… точность и выразительность – всё, что имеет вес. Потому и воздух под их ладонями мог стать кирпичной стеной. Ступив на землю, почувствовав твердость под своей ногой, тот тяжело вздохнул, подумав про себя ещё раз:
«Один раз вышло… теперь я хочу повторить. Прямо сейчас, хочу твердо, по собственной воле, в этот самый момент опереться ногой», – заклинал тот про себя, лишь голосом своего сердца.
Этим же голосом он кричал, когда в немой сцене изображал крик. Крик, что был слышен лишь ему… но почувствовать его мог любой, наблюдавший его выступление. Через живую мимику, через движения рук, дрожь плеч, через напряжение самих глаз, нервов и мышц. Ступив второй ногой на твердую землю, мужчина поднялся, не отрывая ступней, лишь телом, держа в руках костюм и грим. Ему нужно было сделать ещё многое.
Пройдя к багажнику тяжелыми шагами, каждый из которых мужчина продумывал в голове, он достал камеру и штатив на трех ножках. Опять тяжело выдохнул.
– Как стар я стал… Теперь какая-то коробочка – мой враг, – он тихо, хрипло посмеялся.
Переоделся у задней части автомобиля, слегка вздрогнув, переступая с ноги на ногу без раздумья.
«Это ведь… не должно сбить счет? Важность имеют два фактора, как я это понял. Формулировка – то, как ты это себе объясняешь. А также, действительность – то, чем это является в реальности, » – повторял мужчина про себя для себя же. Чтобы успокоить. Чтобы примирить. Чтобы… наконец забыть.
Формулировка задаётся изначально. От неё зависит результат. Трактуя формулировку, неведомая смертным сила позволяет выполнить договор. Действительность проверяется согласно формулировке – подходит ли каждое из исполненных в плату действий на роль того, за что оно преподносится. Исходя из этого… пока он не желает твердо, по собственной воле, в этот самый момент опереться ногой, сделанный шаг не заноситься в счет. Но и не сбивает его. Счет до ста собьётся лишь тогда, когда мужчина соберётся делать шаг… но по какой-либо причине не сможет осуществить того. По крайней мере, этот дотошный немолодой человек так понимал происходящее для себя. Отставив чувства, привязанности, сожаления и желания в сторону, мужчина сосредоточился на поставленной задаче, дабы выполнить её с точностью. Дабы выполнить её сполна. Не для себя. Ни для кого. Ни для чего. Но лишь потому, что он сделает это. Лишь потому, что начав, он уже не может не сделать это.
Надев полосатую черно-белую водолазку, поверх которой натянул черные брюки с подтяжками, обув на себя черные лакированные туфли, которые были подготовлены им на свой последний раз… Мужчина нанес грим. Белое лицо, черные глаза. Лишь ярко-красный шарф и губы. Взглянув в зеркало, он увидел не себя. Мужчина увидел артиста. Последнего артиста в своём роде. На его лице не сияла улыбка. По его щекам не бежали слезы. Профессионализм не даст ему так расклеиться. Эмоции – лишь намеренно. Движение имеет цель. Взяв в руки штатив с закрепленной камерой… Мужчина осекся.
– Каков дурак, – его взгляд упал на перчатки.
Одиноко лежащие в углу багажника перчатки. Переступив с ноги на ногу, он отложил слегка ненавистную вещь из рук и протянул огрубевшие пальцы к чёрным перчаткам. Протянул с неким трепетом. Чтобы надеть их, даже устроил небольшое шоу. Окинув публику взором, мужчина плевал на её отсутствие. Лишь шоу имело место быть. Отыграв удивление, забывчивость, хвастовство и галантность, он протянул руку в перчатку. За ней и вторую. Небольшое шоу… лишь разминка. Но эта сцена отражала посыл. Отражала через то, что отражает громче слов. Движения и мимика кричали. Кричали с чувством, тактом, свежестью старой души… Однако слова, картинки и музыка, мертвая печать, свет ламп в коробке или что ещё… что ещё угодно другое, но не живое – только такое было впрок! Живой артист теперь был нужен один раз! Один раз, на зубок, на запись! А потом вон! Вон! Ищи себе новый уклон!
***
Делая такие же обдуманные шаги, мужчина установил камеру, надеясь на удачность ракурса. Он пытался узнать всё, что могло ему в этом понадобиться, подолгу сидя в библиотеке, изучая новейшие увлечения молодежи: видеосъемку, музыку, постановку и прочее… Помимо того, действовал строго согласно легенде, делая шаг за шагом, которые он до этого, месяцами ранее, видел в голове завладевшей им идеей. Шаг за шагом, повторяя как мантру формулировку. Шаг за шагом, повторяя своё твердое наступление ногой на каменистую землю, чувствуя твердую опору под ногами. В таком духе он вернулся к машине, достав и стереоустановку, пройдя с ней к месту. Мужчина установил её вне кадра.
– Итак… насчитал я семьдесят шагов, – сказал тот себе с ухмылкой. – Я… действительно сделаю это.
Это совсем не был вопрос. Он не любил задавать себе вопросы. Он любил утвердительность. Утверждать ход своих действий. Вдохнув полной грудью, мужчина прошагал к камере, продолжая считать шаги. Приблизивши руку к кнопкам на устройстве, тот заметил дрожь своей ладони.
– Эй… чего это со мной? – тот грустно улыбнулся. – Ну-ка, в последний раз, не дрейфь. Стыдно же…
Усмирив дрожь, мужчина уверенно нажал на кнопку начала записи, стоя вне кадра. Делая столь же уверенные, как и нажатие кнопки, шаги, не забывая о мыслях и счете, прошёл до стереоустановки и включил воспроизведение на ней. Из колонок заиграла музыка. Ритмичная, бодрая…
– С этого момента моё время ограниченно… через минуту будет смех… – пробормотал он себе под нос, зная, что музыка заглушит его на записи.
Считая секунды, шаги, каждый раз повторяя мантру, даже делая это в мгновение, что меньше секунды, мужчина прошёл к точке, которую успел отметить про себя. Место, не видное на камере, но сделав два шага, он попадёт в объектив. Встав на него, тот подметил, что ему осталось десять шагов. Мужчина вновь глубоко вздохнул. Он посмотрел вперёд… к краю каньона. К краю, что вел к падению в Гранд Каньон. Не раздумывая о лишнем, о том, что уже сотню раз обдумывал, тот сделал шаг. Сделал другой. И знал, что оказался в кадре. Улыбнувшись, побежал, большими, спешными шагами, изображая бег. Бег, непрерывный, до самого края… и один шаг за его пределами.
Да. Мужчина сделал шаг в пропасть над Гранд Каньоном. В своём гриме мима, тот застыл, стоя над обрывом. Застыв в недоумении, он осмотрелся по сторонам, изображая удивление. Бросил взгляд и в самый объектив камеры, что стояла сбоку, запечатлевая его в профиль. И наконец, посмотрев вниз, он с ужасом прижал руки к лицу, отставляя локти кверху. Вместе с музыкой из одного мультфильма раздался смех зрительского зала. Записанный смех, воспроизводимый бездушной машиной. И тогда, под этот смех… нарушение им законов природы окончилось. Он перестал твердо стоять над обрывом, начав падать в пропасть.
