скачать книгу бесплатно
– А если спросят почему один? – поинтересовался Серый.
– Скажешь, что я у Веры Павловны в гостях. Семь бед – один ответ, давай пока.
Сережка ушел, а я собрал англичан в кучку и стал рассказывать о происшествии в приграничном Хопа. Англичане с интересом слушали, а старший достал блокнот и стал что-то записывать.
– Ты видел контрабандистов в лицо? – поинтересовался круглолицый, усатый моряк.
– Нет, не видел, но в бинокль я хорошо рассмотрел их одежду, такой я раньше не встречал. И если я еще раз увижу, то обязательно узнаю.
– А где же ты будешь их искать? – опять обратился ко мне старший.
– Где же еще – на базаре. И есть еще греческая обитель, там торгуют опием, но вряд ли они туда сунутся. Вы попросите свою полицию, чтобы розыск не объявляли, а то они испугаются и притихнут. Конечно, если они заметили вас, когда вы из пещеры труп извлекали, тогда будет труднее.
– А у тебя, бой, голова работает, – усмехнулся офицер.
– Я давно уже не бой, а джентльмен, – с достоинством ответил я.
– Сори, сори, беру свои слова назад, – извинился офицер.
Мы всей компанией пошли в штаб английской армии.
– Вот если не найду контрабандистов? – подумал я, – придется бежать и прятаться самому.
– Меня повели к военному коменданту Батуми.
Высокий, стройный, усатый генерал, вежливо, но строго принял меня вместе со старшим офицером. До моего прихода ему в подробностях передали мой рассказ, поэтому он задал мне первый и очень неприятный вопрос, он был ожидаем, но не желаем.
– А почему вы сразу не обратились к командованию и не сообщили о происшествии?
– Ваши офицеры утонули, и вы могли бы нам не поверить, а вот когда мы нашли труп в пещере, тотчас написали на бумаге и инкогнито оповестили о происшествии.
– Верно, – сказал генерал. Так вот: назначено вознаграждение за поимку преступников в тысячу фунтов стерлингов, и если ты их найдешь, то деньги будут твои, а это большие деньги. Слово генерала! А если нет, смотри! – пригрозил он.
После разговора с генералом, у входа в штаб меня ждал фаэтон. В нем сидел незнакомый мне кенл (полковник) наверное их военный жандарм, и мичман, один из тех, кого я собирался ранее обыграть в карты.
– Куда поедем? – спросил по-английски жандарм.
– Известно куда: на базар, там решаются все темные дела, – ответил я.
Жандармская коляска катилась по брусчатке, утрамбовывая в желудке уже переваренный завтрак, я подтянул из-за спины английскую фляжку и сделал несколько жадных глотков родниковой воды. Глубоко вздохнул и повернулся к офицеру.
– Сэр, мы подъезжаем, нельзя ли потише, так мне легко будет узнать того, кого мы ищем.
– А как же мы его найдем, если ты, бой, не видел его лица?
– Начнем с того, что я не бой, а джентльмен, я уже говорил вам, сэр, об этом.
Тот заулыбался и в знак извинения наклонил голову.
– А узнаю я его по одежде.
– Это несерьезно, молодой человек, он давно мог ее сменить.
– Вот тут вы ошибаетесь, потому он и одел маскировочную одежду с капюшоном, чтобы его никто не узнал. Ведь он уверен, что в безопасности, и ему не надо приклеивать усы или бороду. Но мне кажется, что он не настолько умен, чтобы поменять одежду. А в похожей одежде ходят только рыбаки с сейнеров, но они бывают только по воскресениям, а сегодня вторник.
Тем временем мы уже по второму разу объезжали базар по периметру.
– Сэр, я ведь могу идти пешком и зайти во все закоулки базара не исключено, что он в чайхане или где-то в толпе.
Я спрыгнул на землю и предупредив, чтобы они стояли на месте, вошел в чайхану. Предчувствие меня не обмануло, в темном углу, за столиком сидели два человека и, перебирая четки, о чем-то тихо говорили. Один из них был мне очень знаком, именно такой сидел тогда в лодке, когда я смотрел на него в бинокль. Ошибиться я не мог. У меня была великолепная фотографическая память. Меня даже будто что-то кольнуло в бок. Я сел за соседний столик, спиной к собеседникам и стал ждать, когда мне принесут кружку пива и соленую рыбу, они говорили тихо, но довольно эмоционально. Я не мог знать, о чем говорят эти люди, язык для меня хотя и был знакомый, но понимал я его плохо, хотя некоторые турецкие фразы употреблял и сам. Но понял главное, это были турки. Не дождавшись заказа, я выругался на турецком языке в сторону барной стойки и вышел. Спокойно, не прибавляя шага, я прошелся по рядам, купил стакан вина, пригубил его и, поморщившись, поставил на место. Я маскировался на случай, если турки меня засекут. И я не ошибся. Когда я как бы невзначай бросил взгляд на вход в кабак, у порога стояли мои знакомые. Но убедившись, что я не по их душу снова скрылись в подвале таверны. Когда я вернулся к своим попутчикам, они заметно нервничали, подумав, что я сбежал.
– Вы напрасно волнуетесь, сэр, мне нужны не сто фунтов, а тысячу и свое дело я доведу до конца, тем более, что я их уже нашел.
– Дааа! – неожиданно воскликнул кенл. – и где же они?
– Там, у северных ворот базара есть духан, в углу за отдельным столиком сидят два турка, в рыбацких парусиновых робах зеленого цвета. Я присел за соседний столик и заказал пиво, пока половой бегал за кружкой, я успел услышать их речь, я немного знаю турецкий, они раньше вас оккупировали Батуми, а перед заходом вашей эскадры ретировались. Но это точно были они.
– Мичман, – обратился жандарм к соотечественнику, – тихонечко сходите вместе, посмотрите, а потом мне доложить.
– Будет исполнено, сэр, – тихо сказал мичман и козырнул двумя пальцами. Мы двинулись к северным воротам, я бесконечно зыркал по сторонам, дабы не пропустить объект. Но к счастью, турки сидели по-прежнему на том же месте. Мы остановились у входа и замерли.
– Да, сэр, это они, – прошептал сквозь зубы я. Сядем за стол.
– Нет надо доложить полковнику.
Тем временем один из турков обратил на нас внимание, ведь мичман был в форме английского моряка, и что-то шепнул собеседнику. Мичман тоже заметил это и приказал мне пройти за жандармом и полковником.
– Я останусь и прослежу за ними, – иди, – тихо шепнул он.
Я вышел.
Вернулись мы через пять минут, но ни мичмана, ни турок в духане не было.
– Где же они?! – воскликнул полковник,
– Я оставил мичмана здесь, он приказал мне оповестить вас, сэр.
– Да, недооценил я турок, надо было брать целую команду, – почесывая шею говорил полковник.
Он быстро вышел, не поднимая шума и отправил жандарма за подкреплением, благо на базаре были английские патрули. Через несколько минут у входа в хинкальную собралась группа английских военных. Полковник приказал окружить помещение, а сам с жандармом и еще одним военным вошел в зал.
– Господа, прошу оставаться на своих местах, мы ищем опасных преступников. Я перевел его обращение к посетителям. Он подозвал вышибалу и через меня спросил:
– Где люди, которые сидели за этим столом?
– Какие люди? – вопросом на вопрос ответил тот.
– Ты, видно не понимаешь, что речь идет о турецких контрабандистах, которые убили наших офицеров, и если ты вместо того, чтобы отвечать мне на вопросы будешь задавать их сам, мы тебя сейчас отстегаем шомполами.
Вышибала, огромного роста мужчина, лет сорока, с лысым затылком и огромными волосатыми ручищами, недобро ухмыльнулся и сказал: попробуй, переведи ему, парень – повернув голову ко мне сказал он.
Но полковник только по выражению его лица понял, что сейчас будет потасовочка.
– Ну-ка, джентльмены, объясните этой обезьяне, как нужно говорить с полковником королевской армии Британии.
И несколько моряков тут же двинулись на полового.
– Ты, парень отойди, – обратился он ко мне, – а то случайно задену. И крутанув мощным торсом, разбросал по залу, уже успевших повиснуть на его богатырских плечах, британских моряков. Звон падающей посуды, треск ломающихся стульев и столов, отрезвили полковника, видно он понял, что не так начал. Оружие применять не хотелось. Он выхватил кольт выстрелил в воздух и крикнул: Стоп! Все замерли. Переведи ему: поговорим мирно и попросил всю свою команду выйти.
Когда зал очистили, он вежливо с поклоном пригласил громилу за стол и дав деньги официанту предложил штоф грузинского красного вина.
– На работе не пью, скажи ему сынок, но то что он понял, как со мной надо говорить, это уже хорошо. А деньги возьми за разбитую посуду, – обратился он к официанту.
– Говори, чертяка, что надо? Ели тебя интересуют два турка, прежде сидевшие вон там, в углу, то они исчезли, исчезли с одним англичанином.
Я перевел.
– Как с англичанином?
Так, все просто. Он им не понравился, и они пошептавшись вместе ушли.
– Куда ушли?
– А вон туда, – указал он рукой в темноту. – Там есть потайная дверь, которой пользуется хозяин и некоторые преданные ему люди.
– А ты откуда знаешь?
– Давно работаю, и хозяин догадался, что я знаю. Но раз до сих пор нет здесь жандармов, значит я человек надежный, потому наверное он и платит мне больше, чем остальным.
– Почему же тогда ты его сдаешь мне?
– Надоело служить туркам, пора положить конец. Я и раньше знал, что здесь что-то нечистое, а как услышал про убийство, понял: пришел мой час. Родственники его там, приходят сюда редко через черный ход. Его арестуешь, хозяином стану я.
– Хорошо, – сказал полковник, – а куда ведет этот ход?
– Вот этого я не знаю и не интересуюсь, они люди дикие: буду спать могут и саблей, и финкой кончить меня. А если интересуешься, бери людей и иди.
Он подошел к картине, на которой в тусклом свете был изображен старинный замок и уверенным движением потянул холст вниз. Холст опустился до земли, в проеме показалась старая металлическая дверь.
Вот, сэр, – обратился он к полковнику, – дальше без меня.
Полковник что-то шепнул жандарму, показал на мичмана и на меня и двинулся к выходу.
Я последовал за ним, но жандарм остановил меня грубым движением и сказал.
– А как же мы без тебя узнаем преступника?
Проход был узкий и темный, но дальше в глубине, едва мерцал какой-то свет, он становился то ярче то слабее, очевидно горел факел, показывая направление движения. Я шел в середине между матросами, сзади почему-то идти боялся, т. к. проход погружался во тьму и казалось что вот-вот кто-то выскачет из темноты и вцепится мне в спину, а впереди был риск получить пулю или нож, а может даже стрелу, поэтому я старался идти посередине.
Я шел и думал, о том, что совсем не собирался участвовать ни в каких операциях и действиях по захвату преступников, но кто теперь меня будет спрашивать.
И я вспомнил русскую поговорку, которую любил повторять наш любимый Сергей Иванович, преподаватель литературы городской гимназии: «Назвался груздем – полезай в кузов», поэтому я невольно подчинялся развитию событий. Иногда на голову и за ворот рубашки падали крупные холодные капли, заставляя вздрагивать и ежиться. Ноги были уже мокрые, но я шел, как и все остальные, с единственной целью – догнать преступников. Временами, когда впереди идущие опускали фонарь или факел, которыми уже вооружилась вся команда преследователей кроме меня. Я видел, как мелькали какие-то маленькие животные, вероятно, это были крысы. От страха я невольно приближался к кому-то из близ идущих, интуитивно ища у них защиты. Откуда-то сбоку в тоннель вдруг стали падать тонкие лучи солнца. Это был выход наверх, но подземный ход продолжался. Жандарм остановился и поделил преследователей на две группы, одни остались внизу, другие стали выходить на поверхность. Как только я оказался наверху и глотнул свежего морского воздуха, закружилась голова, и теперь никакая сила не смогла бы затащить меня обратно в подземелье. Яркое солнце слепило глаза и надо было немного времени, чтобы привыкнуть к дневному свету и осмотреться. Место было знакомое, мы находились, вероятно совсем недалеко от пещеры, где нашли убитого. Я решил оповестить об этом офицера, но вдруг глянув на берег, увидел лодку и тех самых людей, которые были в таверне и являлись преступниками. У меня неожиданно вырвалось из груди предостережение, и я шепотом прохрипел: ложись и показал жестом в море. Все сразу заметили чужих и плюхнулись на траву. Видимо преступники нас не заметили и возились у небольшого моторного баркаса ничего не подозревая. Они не могли знать, что их преследуют, ведь о тайном ходе знал только один человек, на молчание которого они надеялись. Офицер приложил подзорную трубку и тихо произнес: там наш человек, он у них в лодке. Он послал вниз матроса, чтобы подтянуть остальных. До преступников было метров семьдесят и преодолеть это расстояние незамеченными было нереально. А если они заметят раньше, чем кто-то преодолеет это расстояние, они заведут мотор и уйдут в море. Я поманил офицера жестом, и он на корточках пришел ко мне.
– Сэр, у вас три винтовки прикажите одновременно стрелять по мотору, остальные на абордаж.
– О! ты умный малый, – тихо воскликнул он, – но там мичман, и они могут им прикрыться.
– Да, но потому я и говорю, что надо стрелять по мотору и при том одновременно, и надо отсечь их от лодки.
Офицер согласился со мной и отдал распоряжение матросам. В это время из пещеры стали осторожно выползать остальные. У них тоже было стрелковое оружие.
Все получилось: огонь хотя и был беспорядочный, но он обескуражил турок своей неожиданностью. Они вначале заметались из стороны в сторону, а потом упали на землю. Не прошло и двух минут, как руки контрабандистов были связаны за спиной надежным морским узлом; а мичман, изрядно избитый, окровавленный, но живой, лежал на дне пиратской лодки.
Широко улыбаясь, прекрасным солнечным днем, прижимая руку к груди и как-то совсем по-детски ликуя, я шел домой с тысячей фунтов стерлингов!
– Ты где был? – обеспокоено спросила мама, едва я переступил порог калитки, – Сергей с Мусей давно дома, а тебя нет. Они о чем-то шушукаются, а мне ничего не говорят.
– Значит умеют молчать, мама, – улыбаясь заметил я, – значит удалось их воспитать мужественными людьми, – заговорил я громче, увидев их появление.
Серый понял, что я йёрдничаю и на подходе парировал: тоже мне воспитатель нашелся, давай рассказывай, что там и как?
– У меня, конечно, от домашних секретов нет, но пословицу я такую еще не забыл: «Меньше знаешь – лучше спишь» ведь все закончилось благополучно, поэтому о результатах я доложу тебе, товарищ командир, тэт а тэт, – ответил я, украдкой подмигивая Муське.
Мама насторожилась почуяв, что я что-то скрываю.
– Ну-ка выкладывай, сынок, какие от матери секреты?
– Какие, мама, там секреты. От английских моряков сбежал, когда в карты проигрался.
– Эх, Жоржик, Жоржик, отца нет, так ты совсем развинтился, получишь ты когда-нибудь от них на орехи.
– Ты не беспокойся, мама, он у нас чемпион по бегу от английских солдат и матросов, уже не раз успешно драпал.
Я решил маме не говорить до тех пор, пока не решим все дела с Серым.
Вечером мы втроем сидели на морском берегу, и я в подробностях излагал ход операции.
Муська и Серый внимательно слушали, не задавая никаких вопросов.
Но когда я закончил, Серый встал, поклонился и сказал:
– Выражаем глубокую признательность за терпение и мужество проявленные по ходу рискованной операции.
– Конечно, ребята, все было непросто, моментами я сожалел о том, что ввязался в это дело, но хорошо то, что хорошо кончается. Сегодня пируем, но прежде разделим деньги.
– Не понял, – удивленно поднял брови Серый, – ты это с кем хочешь делить, с нами? Не глупи, мне можно выделить десять фунтов на сигареты, Муське на мороженое и кинематограф тоже десять фунтов. Мы же просто при сем присутствовали, а ты рисковал.
– Я думаю, что ты прав, Серый, каждому из нас по десять фунтов вполне достаточно, остальные употребим на дело, займемся торговлей. Что-нибудь будем покупать и потом продавать. Деньги не должны лежать мертвым капиталом, так часто говорит дядя Нико.
