скачать книгу бесплатно
И дело здесь было даже не во врожденной злобе полководца и его ненависти ко все людям. Дело было в безумной любви к самому себе. Гней с детства обожал примерять на себя одеяния, подобные одеяниям римских полководцев. Часами, будучи еще маленьким мальчиком, он любил стоять перед большим, от пола до потолка, зеркалом в отцовском доме и изображать из себя триумфатора, шагающего по римским улицам во главе стотысячного войска после величайшей победы. Маленький Гней надевал на свою голову игрушечный лавровый венок, сделанный из каких-то листьев и веток, и строил на своем юном личике грозные гримасы, подобные тем, которые он видел на солдатских лицах во время военных парадов и шествий.
Его родители, прекрасная знатная римлянка из патрицианской семьи Антония и великий полководец времен эпохи императора Августа Аргунтула Марк Серкс, с интересом и незаметно наблюдали за забавами своего сына. Великий Марк хотел сделать из своего сына величайшего полководца. Он также надеялся, что когда-нибудь, за верную службу император Рима назначит его сына своим наследником, как это не раз бывало в Римской истории.
Со временем, серьезно повзрослев, Гней Серкс почти достиг идеалов своего отца. За блистательную военную службу наследник императора Аргунтула Гай Сертор назначил юного Гнея командующим элитной центурией, затем легионом, а затем, уже в возрасте тридцати лет, выдающийся римский воин стал командующим самой элитной армии Рима, которой доставалось исполнять самые тяжелые и далекие походы против врагов Империи.
Такая блестящая карьера полководца быстро вскружила голову молодому и честолюбивому Гнею. Ему казалось, что он достиг уже таких значительных и недосягаемых для простых смертных вершин власти, что римские боги вот-вот назначат его самим императором Рима. И ведь у Гнея действительно был повод так думать. Ведь стареющий император Сертор уважал и почитал его как своего сына. И казалось, не было на всем свете человека сильнее и влиятельнее Гнея Серкса.
«Никто не осмелиться переступить мне дорогу!» – высокомерно размышлял о своем положении в римском обществе Гней Серкс.
Однако все его надежды о римском престоле моментально рухнули, когда на сцену римской политической жизни выступил юноша по имени Гай Марк.
Он был первым и единственным, а значит, и самым любимым сыном пожилого императора. Пока он был еще маленьким мальчиком, весь Рим с восторгом взирал на него. Каждый римлянин считал, что этот юноша – посланник самих богов. Что с его воцарением на престоле Рим окончательно покорит всю планету. Он триумфально обойдет весь земной шар, а римляне к трехтысячному году существования своей цивилизации уже знали, что он круглый, и покорит все непокорные народы. Стоит лишь дать юному наследнику самую сильную и хорошо вооруженную армию.
Император Сертор тоже смотрел на своего сына снизу вверх. Он души не чаял в этом ребенке. Император свято верил в предсказание жрецов о том, что его сыну уготовано стать настоящим повелителем всего сущего под небесами. Он свято верил и в то, что боги избрали его наследника для совершения великого деяния – окончательного установления римского диктата во всем мире. И пожилого императора Сертора нисколько не смущало то обстоятельство, что это же самое, на протяжении почти трех десятков столетий римские жрецы предсказывали другим императорским наследникам, которые были ничуть не хуже и не менее красивыми, чем прекрасный Гай Марк.
Именно навязчивая вера в жреческие догмы и безумная, по-язычески иступленная, любовь к своему сыну заставляла императора тратить огромные суммы из государственной казны на образование Гая Марка. На его путешествия по всем владениям Рима в Европе, Африке, Азии и другим континентам в сопровождении стотысячной армии телохранителей. На его знакомство с лучшими театрами в Греции, Германии и Галлии. На пиршества Гая Марка с друзьями и на его развлечения с лучшими красавицами мира – дочерьми подвластных Риму царей. На все это «образование» уходило огромное количество римских денариев.
Не забывал властвующий император Рима и о других науках для своего сына. Гай с самого раннего детства обучался у лучших римских ученых самым важным, по мнению его отца и его приближенных, дисциплинам. Юношу-наследника обучали современной географии, математике, истории Рима и покоренных стран, военной философии, традиционной философии, истории римских божеств и праздников, тактике, медицине.
Помнили и про другие важные науки. Гай Марк учился резво махать мечом, умело скакать на лошади, использовать боевой щит, командовать отрядом из нескольких солдат и также пользоваться арбалетом.
В общем, из него делали непросто образованного римского военного, но настоящего правителя, которому в будущем предстоит править огромной империей простиравшейся почти на трех континентах.
А римляне были счастливы видеть, как растет и крепнет их будущий правитель. Как он мужает и взрослеет, готовясь стать великим мужем.
Не нравились успехи юного наследника только одному человеку. Имя этого человека было – Гней Серкс.
Бывалый полководец истинно не понимал, почему именно этому выскочке и юнцу, который выделялся от черни только своим благородным происхождением, досталась божественная честь стать императором Римской Империи.
Ведь это он, Гней Серкс, сделал для Рима и римского народа больше всего. Ведь это он принес римские знамена в непокорные города. Он сокрушил ненавистный и упрямый Крид, который считал лишним признавать себя сатрапом римлян и платить налоги императору.
Он, Гней Серкс, вновь вознес над всем живым миром это грозное слово Рим, и заставил каждую живую тварь на земле трусливо и покорно роптать лишь только при произнесении этого слова.
И теперь его почетное место отнимает этот маленький щенок. Недородыш, глупый мечтатель и несмышленый юнец.
«Ну почему боги!!! Ну почему вы так жестоки ко мне! – часто восклицал про себя Гней Серкс, находясь в состоянии страстного негодования, – почему вы отнимаете мою славу и передаете ее какому-то жалкому щенку, который даже пыль на дорогах не достоин целовать!»
С огромной радостью Гней Серкс брал Гая Марка в свои военные походы. Он искоса смотрел на юношу, когда тот не замечал его грозного и пронизывающего взгляда. Опытный полководец лелеял мечту, что когда-нибудь, может очень скоро, всемогущие боги пойдут ему на встречу, и взбалмошная богиня мести Фурия одним выстрелом стрелы или ударом острого копья навсегда устранит Гая Марка с его дороги.
Такова была природа взаимной антипатии между двумя знатными римлянами, которым судьба уготовила стать заклятыми врагами: Гаем Марком и Гнеем Серксом. Вот, что не давало им смеяться после шутки Требиуса за столом у императора.
– Правильно, мой преданный начальник стражи Требиус! – повторил император Сертор, хваля Требиуса за его уместную шутку.
– А ты, Великий Гней Серкс, не принимай колкости Требиуса слишком уж близко к сердцу, – обратился император к военачальнику, – все знают, что лучше полководца, чем ты на свете уже не будет, друг мой.
Серкс кивнул головой в знак абсолютного согласия. Однако внутри его души все бушевало. Он никогда бы не простил эту выходку Гаю Марку.
Итак, мой преданный сын, – обратился император к Гаю Марку. – В какой поход ты бы хотел отправиться и какой непокорный народ сокрушить?
Гай Марк серьезно замялся и не знал, что ответить своему любимому отцу. Однако опытный Требиус вовремя перехватил инициативу от юноши, и развеял нависшее над праздничным столом молчание:
– Юный Гай Марк хочет командовать седьмой армией в походе против Миделл.
– Это немыслимо!
Крик Гнея Серкса напомнил рев раненного прямо в сердце льва.
Все присутствовавшие за столом обернулись в его сторону.
– Этого не будет! Слышите, не будет! – яростно закричал полководец. – Я никому не отдам свою армию! Этому не бывать!
Ярость его не знала пределов в этот момент. Он смотрел ни на кого. Его взгляд был устремлен на огромную статую бога Зевса, которая возвышалась прямо в центре императорских покоев.
– Смилуйся, о, Гней Серкс, – протянув свои руки к полководцу, сказал император Сертор. – Никто из нас и не думал отнимать у тебя твою славную армию.
– Что ты имел в виду, когда сказал, что командовать моей седьмой армией в походе против Миделл будет Гай Марк?! – резко и оглушительно громко спросил Серкс у Требиуса, при этом смотря на него выпученными от ярости глазами.
– Я имел в виду, мой дорогой полководец Гней, – спокойным голосом ответил Требиус, – что командовать твоей седьмой армией в походе против ненавистных Миделл будешь ты, а помогать тебе в этом деле будет наш юный император Гай.
Требиус говорил тихо и совершенно спокойно, умело расставляя ударения на нужных словах. Он сохранял самообладание, даже несмотря на то, что над ним возвышалась грозная фигура полководца Серкса.
– Вот что я хотел сказать, мой дорогой друг Гней, – закончил свою речь Требиус.
В императорском зале, где проходило торжественное застолье самых значимых граждан Рима, установилось молчание. Гней Серкс все еще стоял на своем месте и в упор смотрел на Требиуса. Но в его глазах иссяк огонь злобы, которая поразила его при столь кощунственных словах начальника стражи по поводу передачи седьмой армии Серкса Гаю Марку.
Остальные слушатели затаились и испуганно ждали, что будет дальше. Зная крутой нрав полководца Серкса и его искреннюю любовь к своей седьмой, самой дисциплинированной, сильной и отважной армии Рима, они ожидали, что отчаянный полководец вот-вот выхватит свой острый меч и насквозь пронзит им позволившего себе кощунствовать Требиуса.
– Ну как тебе моя идея, Гней? – спокойно и с легкой, но нахальной, улыбкой на своем красивом лице спросил Требиус.
– Прекрасная идея! – воскликнул император Сертор, решив вслед за своим начальником стражи разрушить гробовую тишину, воцарившуюся в зале.
– Ты, Гней, отправишься в поход против Миделл и сокрушишь этих варваров навсегда, – продолжил Сертор, – а мой наследник проследует за тобой и станет ближайшем советником при тебе, а также удостоится чести быть свидетелем твоего величайшего триумфа.
– Блистательно, мой император! – похлопав в ладоши, сказал Требиус.
– Как тебе такая идея, дружище Гней? – спросил он у грозного полководца.
Гней Серкс молча сел на свое место и отпил вина из своего большого кубка.
– Я тебе не дружище, – неприветливо сказал он, – и впредь попрошу тебя не шутить так по поводу моей армии.
– Ну что, о божественный Гней, ты удостоишь нас чести назначить тебя командующим в походе против непокорных Миделл? – спросил император, когда увидел, что полководец полностью успокоился.
Гней вновь встал на ноги и вскинул руку в римском приветствии.
– Слава Великому Императору Сертору! – воскликнул он.
– Ваша воля, мой император, моя судьба, – сказал Гней Сертор после патетического приветствия, – я сокрушу Миделлы, только скажите мне, когда выступить в поход?
– Скоро, мой друг, скоро, – сказал император Сертор и обратился к своему сыну:
– А ты, Гай? Твое решение?
– Я иду, иду! – воскликнул Гай, как будто радостный мальчишка, которому купили боевого коня.
Он последовал примеру Серкса. Вскочил на ноги и вскинул руку в римском приветствии.
– Слава Великому Им…
– Ха ха ха ха… – раздалось со всех концов большого стола.
Даже всегда невозмутимый Гней Серкс не смог сдержать свою улыбку.
– Ты еще юн и глуп, мой мальчик, – сказал император. – Тебе не следует привыкать к этой фразе, ибо ты сам, скоро, станешь императором…
– Это приветствие должен кричать не ты, – сказал Требиус, подойдя к Гаю и похлопав его по плечу, – это приветствие будут кричать тебе твои подданные, привыкай к этому.
– Блестящий совет Требиус, – сказал император.
– Ну а ты, могучий, согласен взять нашего наследника в свой триумфальный поход? – обратился он к Серксу.
– Как прикажете, император, это будет честь для меня, – покорно ответил полководец.
– Миделлы остался последним, еще не покоренным нами, городом варваров, – сказал Требиус. – У них блестящая оборона и мощное оружие, два последних похода нашей армии закончились неудачно.
За императорским праздничным столом установилось продолжительное молчание в память о погибших римских солдатах в этих кровавых походах.
– Клянусь, на этот раз они умоются кровью эти варвары! – воскликнул Гней Серкс, когда памятный ритуал молчания закончился. – Я сделаю почву их земли красной от пятен их крови, клянусь.
Все римляне за столом в знак согласия промолчали. Только юного наследника немного смутила столь нескрываемая жестокость и ярость полководца.
Спустя несколько дней весь Рим начал готовиться к военному походу против последнего непокоренного государства – Миделл. Уже на протяжении двухсот лет эта страна давала отчаянный отпор римской цивилизации и отказывалась платить налоги в казну Рима.
Теперь военная машина империи решила окончательно разделаться и с этим своим врагом, превратив его города и стены в груду сдуваемого ветром пепла.
Участвовать в последнем походе Рима подлежало и Гаю Марку.
Глава III.
Вся история человечества совершила крутой поворот от своего, казалось бы, предначертанного пути. Возвышались и рушились империи Древнего Мира. Гибли несокрушимые повелители всех просторов земных. Тела некогда великих императоров, которые при жизни называли себя богами или представителями высших сил на Земле, после смерти превращались в гниющее и червивое мясо. Рушились стены несокрушимых и величественных городов, а их цари навсегда уходили в небытие. Не было ничего вечного в этом одиноком мире. Не было ничего…
Кроме вечного Рима.
Эта несокрушимая держава не поддавалась безжалостной воле времени и сокрушающей все на своем пути истории. Нет, все шло так, как задумали великие императоры, всего за несколько столетий превратившие маленький город в Италии в огромную средиземноморскую державу. Рим рос и хорошел, а вместе с ним росло и его могущество. Казалось, что за две тысячи лет его всемогущества не осталось на Земле больше места, где бы ни стояла статуя императора Августа, Трояна, Ромула Августа Несокрушимого, Марка Величественного, Помпея Завоевателя, Юлия Бессмертного.
За две тысячи лет власть Рима признали франки, парижане, африканцы, англы, почти истребленные галлы, племена далекого Севера и русских степей. Распространилось могущество Рима и на Испанию, Далекую Азию, Китай и Индию. Везде римское военное оружие и сложные технические машины, которые с изобретением парового котла превратились в страшных, быстро двигающихся монстров, обеспечивали поражение и смирение непокорных народов. Но оставались еще смельчаки и безумцы, которые считали, что римлян победить можно. Однако самоуверенность их оставалась недолгой. Она тут же превращалась в ничто, как только многотысячные римские легионы со своими машинами и орудиями появлялись под стенами их городов. Римляне не жалели непокорных. После поражения варваров, как было принято в римской традиции еще со времен Юлия Цезаря, жестоко казнили. Массово распинали на деревянных крестах или просто расстреливали из своих многоствольных орудий. Выживали лишь немногие. Лишь те, кто полностью терял свою волю и готов был стать даже подручным животным у великих завоевателей, лишь бы его оставили в живых. Щадили женщин. Римляне не пользовались варварскими женщинами. Однако они с удовольствием продавали их в рабство торговцам из Африки, Испании, Индии и других заинтересованных стран. Дети покоренных не представляли для римлян никакой ценности. После триумфального грабежа и разрушений римлянами непокорных городов маленьких выживших варваров ждала голодная смерть на развалинах их домов.
В конце концов, не осталось на земле ни одного неподвластного Риму народа. А те, кто подвластными стать не захотел, просто были истреблены. Такова была участь непокорных Риму глупцов.
***
– Мальчик мой, поверь мне, это станет твоим триумфом и свидетельством небывалой доблести.
– Да, отец, я знаю.
– Эти доспехи я надевал во время битвы с кеурианцами.
– Все знают об этом, отец.
– Глупые и недалекие варвары.
– Миделлы?
– Все они, все они глупцы. Все те, кто надеяться победить когда-либо Рим.
– Согласен с тобой отец.
Гай Марк стоял возле огромного, обрамленного массивным золотым орнаментом зеркала в императорском дворце. Вокруг него суетилась прислуга, а сам он был облачен в золотые доспехи и ярко-красный императорский плащ. Слуги поправляли части доспехов на теле императорского наследника, а также разглаживали складки на его плаще и расчесывали его густые темные волосы.
Неподалеку от своего сына стоял император Сертор. Он с достоинством любовался красотой своего наследника и той, мужественности, которую выражало его лицо.
– Я уже стар, мой мальчик, и поэтому командовать армией больше не могу. – Сказал владыка Рима, – а вот ты и твой товарищ Гней Серкс, я считаю, прекрасно справитесь с этой задачей. Разгромите Мителлы и уничтожите тамошних варваров.
Гай Марк поморщился при упоминании имени полководца Серкса.
– Знаешь отец, – сказал он. – по моему, Гней вовсе не считает меня своим товарищем.
– Глупости! – воскликнул Сертор. – Не верь россказням лжецов и лицемеров!
– Ты и Гней – братья на век! – величественным тоном произнес он. – Пускай вы не братья по крови, зато давние и очень сильные братья по оружию, а это крепче, чем любые братские узы.
Сертор демонстративно взмахнул своим длинным плащом, и его подол, сделав красивый виток в воздухе, аккуратно лег на пол.
– Надеюсь, ты крепко усвоил то, что я тебе сказал мой мальчик? – строго спросил император у своего сына.
– Да, отец, – ответил Гай.
Император приказал одному из слуг налить ему вина в большой золотой кубок. Когда кубок был наполнен живительным красным напитком, Сертор сделал несколько больших глотков и сел в просторное кресло, которое стояло неподалеку от зеркала.
– Миделлы опасная и большая крепость варваров, – сказал он Гаю Марку. – Взять ее штурмом будет сложнее, чем проклятый Крид.
Гай внимательно слушал слова своего отца.
– Когда начнется бой, находись ближе к Гнею Серксу. Он сможет прикрыть тебя в случае опасности, – сказал Сертор.
– Завтра вы выступите в путь на Миделлы, – продолжил император, обращаясь к своему сыну. – Переход до земли варваров займет около двух месяцев, и будет он весьма и весьма тяжелым, мой юный сын.
Гай Марк решился задать своему отцу дерзкий, но неуверенный вопрос:
