Dahab

скачать книгу бесплатно

Dahab
Алексей Авшеров

Алексей Авшеров приезжает в Египет кататься на виндсерфинге. Он хорошо знает Дахаб, бывал там много раз и ничего, кроме адреналина, от поездки не ждет. Алексей встречает там старых знакомых и не только. Знакомство с Андреем, с первого взгляда, ни к чему не приводит, но дальнейшие события переворачивает бытие героя с ног на голову. Он попадает в крутой замес, где цена вопроса намного дороже денег – это его жизнь. Все, что происходит с Алексеем в этой повести и в других книгах автора основано на реальных фактах из жизни героя и других персонажей. Для более полного знакомства с Алексеем Авшеровым автор предлагает читателям роман "Жулик", микст расследования, эротики и самоиронии, а также другие свои книги.

Алексей Авшеров

Dahab

Меня разбудил протяжный свист.

Открыв глаза, я увидал маленькую пичугу, примостившуюся на крюке гамака у моих ног. Пернатая, покачивая пестрой головкой, настырно вопила.

Солнце уже во всю пробивалось сквозь зелень террасы, однако понять который час я не мог: ранний восход в Египте стирает привычную европейцу границу между утром и днем.

Я огляделся и с интересом рассмотрел то, что не заметил в темноте, когда приехал: пузатые вазоны в углах веранды, маленький восточный столик и кованный светильник на стене. Через открытую дверь комнаты виднелась так и не разобранная кровать, и моя дорожная сумка рядом.

Вспомнив, как заселившись ночью, на минутку прилег в гамаке и неожиданно уснул; я вяло улыбнулся: задержка рейса, долгий перелет и неразбериха с трансфером все-таки срубили меня!

Ощущение, что я в Дахабе, наконец, пришло. «Кстати, в который раз? – прикинул я. – Шестой? Нет. Три раза летал только из Москвы, потом теракт и столько же из Европы. Выходит, седьмой».

Пропикав, часы показали девять, по-местному десять, а значит завтрак скоро прикроют.

Я встал, проковылял в душ, затем, сменив джинсы на шорты, а худи на майку, вышел из номера.

«Hilton Resort», занимая огромную территорию, напоминал оазис в пустыне. Белые кубики вилл в арабском стиле разделяли искусственные водоемы с островками пальм и цветущие кусты по их периметру.

Вспоминая дорогу в ресторан, я задержался на мостке через канал и, заметив табличку «Плавать запрещено!», почему-то только на русском, подумал: «Что-то новое… И тут гадим!»

Завтрак подходил к концу. Опоздавшие, как и я, растерянно бродили вдоль лини раздачи, пытаясь хоть что-то отыскать в остатках былого изобилия.

Я поморщился. Поваренок у плиты, заметив это, жестом предложил сделать омлет.

– Okay. Free eggs! – кивнул я, соглашаясь.

Увидав свободный столик в тени густого жасмина, я вынес еду наружу. Отсюда открывался неплохой вид на залив и часть Лагуны.

Лагуну цветными пятнами пересекало несколько парусов. Утренний бриз, набирая силу, еще вяло шевелил верхушки пальм и серферы на воде, хлопая пленкой, «подкачивали» себе ветер.

Наблюдая за их движением, я пытался угадать свои перспективы. Если раздует, то жизнь обретает смысл, и я пойду кататься, если нет – выручит пляж.

Время, потраченное на долгий завтрак, ясности не добавило: паруса то молнией неслись по водной глади, то безнадежно стояли свечками. Из-за стола я поднялся, когда арабы, готовясь подметать веранду, демонстративно задвигали вокруг меня стульями.

В номере, так и не определившись с ближайшим будущем, я все-таки решил захватить с собой на море трапецию, гидротапки и майку Neilpryde.

Миновав бассейн «Хилтона», я вышел на пляж.

Здесь, помимо шезлонгов с зонтами, на песке лежали доски, паруса и сидели в ожидании порыва серферы. Драные флаги станций проката вяло колыхались над их тростниковыми крышами. Глядя на них, народ грустно вздыхал: прогноз откровенно лажал.

Именно ветер, стабильно дующий круглый год, превратил за тридцать лет убогую бедуинскую деревушку в одну из Мекк парусного спорта.

Дайверы также нашли здесь свое счастье. Blue Hole – стометровая карстовая пещера рядом с Дахабом манила голубой бездной любителей понырять.

Развитие курорта шло в ногу со временем. В 90-е открылись «Hilton», «Swiss inn» и отели помельче. Гарри Насс поставил в Лагуне прокат снаряжения, и немцы поехали. За ними другие европейцы.

Освоив азы дауншивтинга на Гоа, продвинутые москвичи, сдав свои квартирки, появились и в Дахабе.

Мода на виндсерфинг пришла в рашку в начале нулевых. Издавался одноименный журнал, появилось оборудование и офисный планктон, возбужденный дешевым баксом, азартно окунулся в новую тему.

Наши мажоры, избалованные Турцией и Хургадой, в поиске сильных ощущений, все чаще выбирали Дахаб, где дует ветер, тепло и далеко от родины.

Ушлые земляки, предвидя будущий спрос, договорились с местными властями и в Лагуне подняла свой флаг первая русская станция «Пять квадратов».

Кое-кто из соотечественников, приехав сюда однажды, настолько проникался местным колоритом, что возвращался обратно с намерением пожить здесь. Такие, сняв комнату в Машрабе, доезжали на байках в Лагуну и до ночи тусили на станции, формируя некое подобие землячества. Со временем в нем появились свои врачи, педагоги, бебиситтеры и другие полезные для комфортной жизни люди. Одним словом, «Пять квадратов», помимо проката серфинга, стала еще и местом русской консолидации.

Жизнь нашего офлайн-комьюнити разделила до и после трагедия над Синаем. Чартеры, а с ними и туристы пропали на долгие шесть лет и те, кто жил за счет сервиса, оставшись без средств, вернулись.

Реанимировала «русский» Дахаб мобилизация. Благодаря пандемии, удаленка добавила middle-классу уверенности в себе и те, кто половчей побежали из страны – самолеты в Шарм улетели битком.

Дахаб обрел второе дыхание.

Няньки, гиды, инструктора йоги и шейперы оказались вновь востребованы и любимы.

Станция «Пять квадратов» переживала свой закономерный ренессанс и наплыв беглой публики.

Вот туда-то, ориентируясь на рваный выцветший флаг, я и шел по пляжу, лавируя среди матчасти.

Русский прокат удивил меня обилием народа.

На пройденных мной «Harry Nass» и «Club Mistral» скучающие инструктора дули кальян и пили кофе, здесь же движуха присутствовала во всем: дети шныряли под ногами, в чилауте от подключенных девайсов висел интернет, а у стойки администратора кучковались вновь прибывшие.

В попытке найти знакомых, я рассматривал окружающих, однако увидал только Матвейкина.

Жека, несмотря на суету вокруг, лежал в тени навеса и читал книгу.

– Привет, Гагарин! – так я всегда намекал на его день рождения двенадцатого апреля. – Что чтишь?

– Приехал! – он пожал мою руку и показал обложку: Д. Канеман «Думай медленно…решай быстро». – Как раз на злобу дня. Нон-фикшн. Советую.

Жека прилетел в Дахаб, как и все, год назад.

Призыву он давно не подлежал, но будучи офицером-ракетчиком, хотя и в запасе, решил не искушать судьбу и остаться навсегда пацифистом.

Матвейкин почернел, просолился, однако на фоне русских «аборигенов», уже мало отличимых от арабов, внешне сохранил европейский вид.

Чисто выбритый, с надменным взглядом и вздернутым подбородком, да еще в пробковой панаме он напоминал плантатора викторианской эпохи. Я же за внешний апломб называл Жеку «Печорин».

Впечатление менялось, когда Матвейкина узнавали лучше. Друзья считали его славным парнем, добрым и в меру отзывчивым. Благоразумный от природы, он всячески избегал конфликтов, искренне считая, что все должно идти само собой и от него, мелкой сошки, мало что зависит. Такой детерминизм надежно предохранял его от необдуманных поступков, но и лишал удовольствия от их совершения.

Жеку я знал, кажется, всегда. Встречаясь на Че, мы на пару гоняли фрирайд, лазили в кулуары, а серфить двадцать лет назад тоже начинали вместе.

К слову сказать, в Дахаб первый раз я также приехал с его подачи, изменив ежегодной Хургаде.

В отличии от меня, Матвейкин давно перешел на кайт, а сейчас, судя по фоткам в Instagram, успешно освоил и гидрофойл.

Пока мы болтали, на спот возвращались те, кто рискнул дождаться настоящего ветра в море. Вытаскивая на берег матчасть, они, не стесняясь в выражениях, крыли прогноз и тех, кто его выдал.

Разглядывая их, я увидал еще одно знакомое лицо. Им оказался Алексей по прозвищу Учитель.

Он вынес серф из воды, и мы поздоровались.

Учителя в Дахабе знал каждый, кто хотя бы разок зимовал здесь. Пока родаки гоняли на досках, он учил уму-разуму их детей и даже по скайпу готовил к ЕГЭ оболтусов в России.

Прожив в Дахабе десять лет, Алексей по праву считался одним из самых авторитетных экспатов.

Он не уехал, когда многие свалили и забрали его подопечных. Оказавшись без работы, Леха не сдался и, экономя на всем, даже пару месяцев бичивал в палатке на серфстанции.

Учителя я видел и зимой на Чегете, куда он приезжал катнуть на лыжах и понюхать запах родины.

Бывало мы жили вдвоем в пустой гостинице, много общались и, до чертиков надоев друг другу, снова встречались в Египте как старые друзья.

– Совсем тухло? – спросил я Леху про ветер.

– На фойле нормально, но это не мое.

Учитель принципиально не брал большие паруса и гидрофойл игнорировал.