скачать книгу бесплатно
Взахлёб. Невыдуманные истории
Алёна Аворус
Взахлёб – это азартно, увлечённо, упоённо, страстно. Именно так живет героиня этой книги. Невероятные, яркие, смешные, нелепые и смертельно опасные события происходят с ней с самого раннего детства. Безудержное веселье и дикий ужас, всепоглощающая любовь и жестокая месть, щемящая жалость и звериная ярость – все есть в этих невыдуманных историях. Книга написана в форме отдельных рассказов, повествование в которых ведётся от первого лица.
Взахлёб
Невыдуманные истории
Алёна Аворус
© Алёна Аворус, 2017
© Александр Звенигородский, дизайн обложки, 2017
© Александр Звенигородский, иллюстрации, 2017
ISBN 978-5-4474-7528-4
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Моим родным и близким с любовью посвящается
Бабочка
Было лето. Второе лето в моей жизни. Мы с бабушкой гостили в городе Великий Устюг у её мамы. У прабабушки был частный дом с небольшим садом. Хотя мне уже исполнилось полтора года, я не говорила. Ни одного слова – ни мама, ни папа, ни дай. Вообще не разговаривала.
И вот одним ранним утром я проснулась, пока все ещё спали. Оделась и тихо вышла. Сад был заросший. Тропинка, а по бокам до забора сплошь трава и дикие цветы.
В саду я увидела бабочку – яркую-яркую, жёлтую. Она порхала с цветка на цветок. Мне стало очень интересно, захотелось её рассмотреть. Я побежала за лимонницей, а она взлетела. Тогда я протянула к ней ладошку, но бабочка не села на руку. Она опустилась на одуванчики, такие же жёлтые как она сама.
Надеясь её приманить, я сняла с себя розовую кофточку. Кофта ещё ярче цветов, может, понравится она?
– Баба-либа, сядь на кофу!
Но лимонница всё ускользала, мои уговоры на неё не действовали…
На крыльцо вышла моя бабушка. Она вдруг всплеснула руками и убежала в дом, созывая всех:
– Идите, идите, скорее! Алёнушка заговорила!
С этого дня я начала говорить. Совершенно по—взрослому, целыми фразами, неожиданно по-московски «акая».
Жёлтая бабочка осталась у меня в памяти как самая неисполнимая мечта. Ничего и никогда в детстве мне не хотелось так сильно, как подержать её на ладони.
История эта получила неожиданное продолжение через несколько десятков лет, совсем недавно.
Мы с братом, его женой и племянниками были в деревне. Жарким летним днём поплыли кататься на моторной лодке. Причалили к песчаному берегу, чтобы искупаться.
Я выпрыгнула из лодки первая. Прямо передо мной на песке сидел красный адмирал. Очень редкая бабочка. Давно я таких красавцев не видела. Адмирал открывал и закрывал свои невероятные крылышки, на черном фоне которых светились ярко-алые и белые полоски.
Захотелось рассмотреть его поближе, и я стала осторожно подкрадываться. И вдруг, сама не зная почему, протянула руку как в детстве. А адмирал взлетел и сел мне прямо на ладонь. Устроился и раскрыл крылышки: смотри, любуйся!
Сидел он долго. Я и племянникам показала, и держать устала. Адмирал всё шевелил усиками и не улетал. А когда взлетел, то покружился и сел мне сначала на лоб, потом на плечо. Так и порхал, порхал вокруг меня, пока мы не уплыли.
Все случилось точно, как в моей детской мечте – протянула руку, и адмирал прилетел. Если чего-то очень сильно хочешь, так и случается рано или поздно. Иногда через много-много лет, вдруг садится тебе на ладонь бабочка. Гораздо красивее той, о которой мечталось…
Горшок
Почему-то в детстве я была ужасной задирой. Пользовалась тем, что была рослой не по возрасту. Била своих двоюродных братьев при каждом удобном случае. И старшего, и младшего. Старшему доставалось даже больше: мы с ним виделись весь год, а с младшим – только летом.
Летом мы снимали вместе дачу в Конаково: мои родители и мамин младший брат с семьёй. Все жили в одном деревянном двухэтажном доме. Двери наших комнат выходили в коридор напротив лестницы.
Я не помню, из-за чего мы повздорили, только прекрасно помню, как я надела своему двоюродному брату на голову горшок. Сверху ещё и кулаком стукнула.
Детские горшки в то время были как кастрюли: металлические и эмалированные. Такой округлой формы, к горловине сужающиеся, словно деревенские чугунки. Горшок на голову оделся хорошо, а снять его обратно – уши мешали.
Брат как начал реветь! Я попыталась горшок снять – он ещё сильнее залился плачем. Испугавшись, я спряталась под лестницей в коридоре. Прибежали его родители, начали снимать горшок, но ничего не получалось.
Дядя стал по коридору бегать, меня искать:
– Где эта маленькая разбойница?! Ох, попадись она мне!
Я от страха под лестницей почти в пол вжалась. Сердце стучало, как бешеное, в ушах звенело, перед глазами плыли круги. Сидела там и дрожала, как заяц, боялась шелохнуться. А дядя уже к моим родителям бросился:
– Вырастили бандитку, хулиганку, что творит! Ничего себе девочка!
Как ни пытались, но ни мои папа с мамой, ни дядя с тётей снять горшок с головы так и не смогли. Отвезли, в конце концов, брата в больницу и сняли там. С тех пор нас одних играть не оставляли.
Я-то прекрасно помню, как дрожала от страха под лестницей. А дядя мой, что он бегал с криком:
– Где эта бандитка!
Горячо отрицает:
– Не мог я этого кричать про такую хорошую девочку…
Карандаш
В нашем роду много людей, художественно одаренных, даже довольно известных. Мои родители тоже надеялись, что у меня откроются способности к рисованию. С самого раннего детства мне в огромном количестве покупали альбомы, карандаши, мелки и краски.
Я прекрасно его помню, этот жёлтый карандаш. Он так и стоит у меня перед глазами. Взяла я его, засунула в ухо и стала крутить. И вдруг раздался такой оглушительный хруст. Карандаш остался у меня в руке, а обломок грифеля – в моем правом ухе.
И так страшно этот грифель хрустел и шуршал, словно какой-то жук перебирал лапками. Мне и слушать этот хруст было противно, и признаться родителям страшно. Что бы я им сказала?
– Зачем ты карандаш в ухо засунула?
– Сама не знаю…
Я пыталась грифель ногтями подцепить, но только дальше его проталкивала. Так глубоко он забился, что даже и пальцем стало не достать. Сразу в ухе у меня зашумело и затикало, как часы. Тут уж я перепугалась и побежала к родителям признаваться.
Был вечер воскресенья, все поликлиники давно закрылись. Родители поймали такси и повезли меня в дежурную. Там врач посмотрел и удивился:
– Надо же так в ухо грифель затолкать!
Хватал, хватал пинцетом, так и не вытащил. Родители уже стали в панику впадать, а у меня температура начала подниматься.
Из дежурной поликлиники повезли меня на машине «скорой» в Морозовскую больницу. А там совсем древний профессор нас встретил. Взял щипчики и сразу как-то вытащил. Подал мне этот жёлтый грифель:
– Это вам на память, сударыня!
Совсем недавно я случайно увидела ролик, как мужчине где-то в Америке доставали из уха мотылька. Мне сразу так плохо стало, и ноги подкосились. Вспомнила, как грифель у меня в ухе шуршал и хрустел.
Варенье
Бабушка умела варить замечательное варенье. Особенно из клубники. Сами ягодки были внутри кислые, а сироп сладкий.
Когда мы снимали дачу в Конаково, бабушка варила варенье всё лето. Оно было черничное, малиновое, яблочное, из крыжовника с листьями вишни и, конечно же, восхитительное клубничное.
Самым моим любимым лакомство в то время был «сладкий хлеб». Делали его так: кусок батона намазывали сливочным маслом, а сверху клали варенье. Съесть такой бутерброд и не «нарисовать» себе усы из варенья было для меня делом просто невозможным…
Мы бегали на улице с утра и до вечера. Быстро поели, что-нибудь с собой схватили, и опять гулять. Кто яблоко, кто печенье, а кто и конфету жевал. Словом, у кого что было.
Как-то раз я вышла на улицу со «сладким бутербродом». Шла, кусала его на ходу. Вдруг почувствовала, что кто-то сел мне прямо на усы из варенья. Я подумала, что это муха и придавила её пальцем. А она как укусит! Это была совсем не муха, а огромнейшая оса.
Я от боли даже бутерброд свой выронила. Никогда ещё в жизни меня не кусали ни пчёлы, ни осы. Заревела, слёзы полились градом. А губа как огнём заполыхала…
Пока я до дому бежала, губа моя всё раздувалась и раздувалась. Такая огромная плюшка образовалась, что даже нос заткнула. И говорить я не могла, и дышала еле-еле.
Бабушка мне сделала компресс из чая с подорожником, опухлость меньше стала, сразу нос освободился. Но разговаривать нормально я ещё дня два не могла – попробуй, поговори, когда у тебя верхняя губа не шевелится.
Наверное, этот укус подействовал на меня как прививка. Никогда у меня больше ничего так не раздувалось, хоть и кусали меня осы потом частенько…
Ковёр
Моё раннее детство прошло в коммунальной квартире. Комната у нас была маленькая, народу жило много – особо не разбежишься. Зато коридор и кухня были огромные. По коридору мы, с соседским мальчишкой, катались на трехколёсных велосипедах.
Жила у нас в квартире одна старушка, и все дети её очень боялись. Нос у неё был крючком, глаза навыкате, и она ими так страшно сверкала. Мы её прозвали Бабой-Ягой. Как видели Ягу в коридоре – сразу бежали в комнаты прятаться.
Кот у соседки жил огромный, чёрный. Зимой она его из комнаты не выпускала, а летом увозила в большой корзине на дачу. Все в квартире говорили:
– Кот у неё разбойник.
Почему он разбойник, нам было не понятно. Мы думали, что это Кот Баюн. Старушка, видя наш ужас при её появлении, всегда нас дразнила:
– Ох! Опять вчера всю ночь по небу летала!
Нам и страшно, и интересно.
– Есть у меня ковёр-самолёт. Если будете себя хорошо вести, то возьму и вас полетать. А кто не слушается, того я превращаю в больших черных тараканов!
Как нам хотелось полетать на ковре! Обещала, обещала нам Баба Яга на ковре полетать, но так с собой и не брала. Мы уже верить перестали:
– Может, и нет у неё никакого ковра?
Однажды, когда мы почти разуверились, она подвела нас к своей двери, приоткрыла:
– Вот он, мой самолёт!
Ковёр как ковёр, лежал на полу, ничего волшебного в нём заметно не было.
В ванной все стирали строго по очереди. Мы дождались, когда Баба Яга пойдет стирать, и решили испытать ковёр. На кухне как раз тоже никого не было.
Одна из соседок у нас была очень экономная, покупала куриные желудки, которые называла «пупки». Когда она начинала варить в большой кастрюле эти пупки, все затыкали носы и разбегались с кухни.
Мы с соседским мальчишкой прокрались в комнату, остальные толпились у двери. Только мы сели на волшебный ковёр, как из-под кровати выскочил котяра. Он был огромный, абсолютно чёрный, глаза горели красным огнём. Как зашипел на нас!
От страха мы пулей вылетели из комнаты, и дверь настежь. А кот за нами. Все неслись в ужасе по коридору:
– Спасайтесь! Сейчас разорвёт нас Баюн!
Котяра же на кухню свернул и сразу на плиту прыгнул. Пупки ещё нагреться не успели. Он кастрюлю опрокинул и стал их заглатывать, а сам лапы расставил и рычал. Шипел, кусался, никого не подпускал. Так и съел все пупки.
Вскоре мы переехали. Но эти страшные красные глаза из-под кровати долго мне ещё снились…
Заросли
Когда мне было шесть лет, мы переселились в новостройку на самую окраину. За дорогой начинался подмосковный лес, где ещё росли земляника и грибы. В лесу протекала маленькая речушка со смешным названием Пономарка. Она была как ручеёк – глубина везде по колено.
Я научилась читать в четыре года и, к тому времени, прочла уже много интересных книг. Особенно меня поразил «Затерянный мир» Конан Дойля. Мне часто представлялось, что я путешествую в тропических лесах: по прекрасным и диким местам.
Как-то летом компания бабушек с внуками отправилась погулять в лес. Мне очень нравилось играть около речки. Хотя бабушка мне строго запрещала разуваться и заходить в грязную воду, но в тот раз, улучив момент, я сняла сандалии и, по колено в воде, отправилась вверх по течению.
Чем дальше я удалялась от дороги, от криков детей, бегающих на лужайке, тем таинственней становились заросли вокруг. Я не заметила, как забрела так далеко, что вокруг наступила какая-то невероятная, немыслимая тишина. У меня даже дух захватило от странных чувств – радости и страха одновременно.
Лучи солнца еле пробивались сквозь густые ветки, какие-то вьющиеся растения свисали с деревьев, летали невероятно яркие бабочки и огромные стрекозы. Лес по берегам был совершенно непроходимым: сплошной бурелом, опутанный вьюнами. Возникла полная иллюзия, что я в тропических дебрях Амазонки, а не в подмосковном лесу.
Дом, лес, другие дети были где-то совсем далеко. Так далеко, что казались призрачными и нереальными. Реальным был только этот волшебный и дикий мир, окружавший меня в звенящей тишине.
Тут раздались голоса. Меня хватились и стали искать. Иллюзия исчезла, я быстро побежала обратно. Бабушка меня отругала и не разрешила больше убегать с полянки.
А зря. Может быть, я позвала бы всех с собой. И тогда дети и бабушки, сняв обувь, тихо прошли бы по колено в воде вглубь зарослей и оказались бы в моём волшебном мире…
Котята
Наш дом был кооперативный, люди в нём жили благополучные. А в окрестных домах, наоборот, жили семьи очень разные. Много было таких, где родители не следили за детьми: были алкоголиками. В этих домах подрастали компании настоящей дворовой шпаны.
Особенно опасными хулиганами считались мальчишки из двенадцатого дома. Они часто приходили поиграть на пустыре и всегда подбивали наших на всякие недобрые выходки.
У нас в доме был подвал, который первое время совсем не запирался. Мальчишки любили бегать по подвалу и прятаться между труб. В подвале уже успели поселиться кошки. Жильцы считали этих кошек почти домашними и скармливали им объедки.
