banner banner banner
Онегия
Онегия
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Онегия

скачать книгу бесплатно

Онегия
Олег Авгуров

У главного героя, Александра Вербицкого, не очень хорошо складываются дела: его выгнали с работы, он развёлся. Несмотря на все трудности, Александр занят написанием нового романа. Он часто ходит в библиотеку, где черпает вдохновение. Однажды он случайно натыкается на одну странную брошюрку под названием "Дневник художника" и вскоре знакомится с девушкой, которая предпочитает оставаться инкогнито…

Олег Авгуров

Онегия

«Стань моей Вселенною,

Смолкнувшие струны оживи.

Сердцу вдохновенному

Верни мелодию любви!»

Песня «Мелодия». Слова – Николай Добронравов

Глава 1

– Здравствуйте, Вера Степановна! – смуглый мужчина поприветствовал бабушку, сидящую у входа с книжкой в руках. Она не читала её, а тихонько дремала, откинувшись на спинку стула. Приветствие, хоть и прозвучало спокойно, но явно испугало бабульку.

– Здрасте, – презрительно ответила ему та, немного покрякивая, – и чего это тебе в такой день в библиотеку-то? Пятница. Заняться что ли нечем?

Мужчина устало улыбнулся, несмотря на ворчливость библиотекарши. Он уже привык к её скверному характеру, каким, пожалуй, страдают все люди преклонных лет. Ничего кроме слабой улыбки выдавить из себя он не смог, так как и сам не до конца понимал, зачем приходит сюда.

– Куда лучше? – спросил он.

– Дай, не знаю. Там, в конце коридора, направо, стол есть. Хочешь, туда садись. Только не мешайся особо, – бабулька махнула рукой куда-то в сторону и уставилась в книгу.

Мужчина вяло побрёл по коридору, по пути бросая беглые взгляды на стеллажи с книгами. В его внешности не было совершенно ничего примечательного. На вид ему было лет сорок, и, пожалуй, его единственной характерной чертой можно было назвать некоторое безразличие ко всему происходящему, то ли из-за вечной усталости, то ли от какой-то странной безысходности. После недавних событий ничего не хотелось. Неизвестно, как могла появиться идея новой книги в таких обстоятельствах. Ведь жизнь очень чётко показала, что не стоит больше браться за перо.

– Да, и смотри, мы в шесть закрываемся. Сегодня пятница – короткий день, – крикнула ему вслед бабулька.

Надо сказать, что Вера Степановна ворчала не со зла – просто не любила излишней шумихи и беспокойства. В душе она была добрейшей души человек, и стоило у неё поинтересоваться насчёт какого-нибудь произведения или автора, она тут же расцветала в улыбке, поднимала вверх глаза, будто представляя что-то прекрасное, и подробно рассказывала всё, что знает, порой приукрашивая повествование историями из собственной жизни. И, уж будьте уверены, знала Вера Степановна немало. Она была настоящим хранителем этого места, свободно ориентируясь среди многочисленных полок и пыльных переплётов. И к мужчине, звали его, кстати, Александр Вербицкий, бабушка относилась очень хорошо, видя в нём неподдельный интерес к литературе.

Стол оказался не убран. Видимо, поэтому Вера Степановна предложила Александру именно его: в других местах было слишком чисто, а мужчина любил устраивать творческий беспорядок, обкладывая себя книгами. Знаете, у каждого свои способы вызвать вдохновение: шедевры литературного искусства – вот, где пряталась его муза.

Для творческого беспорядка не подходили любые книги – на столе должны были лежать только любимые авторы. То, что уже находилось здесь, не устраивало Александра, и он принялся разбирать неровные стопки. Он по очереди рассматривал каждую книжку, некоторые даже открывал и почитывал, затем брал в охапку по несколько штук и относил на свободную полку стеллажа, расположенного рядом.

Среди этого беспорядка ему-то и попалась одна очень интересная книжечка. Это была даже не книжечка, а, скорее, брошюрка листов в двадцать пять. Ни переплёта, ни обложки – просто скреплена металлическими скобами. На вид какой-то очень дешёвый самиздат. На лицевой стороне брошюрки большими буквами была отпечатана надпись: «ДНЕВНИК ХУДОЖНИКА». И ниже автор: «Дмитрий Пестудный».

Признаться, Александр обкладывал себя книгами не потому, что искал в них что-то новое, какие-то свежие идеи или нечто подобное. Скорее, с их помощью он настраивался на волну творчества, поэтому, как правило, очень редко отклонялся в сторону и пускал в свой замкнутый мирок что-то действительно неизвестное. Но эта брошюрка стала как раз тем самым редким случаем…

Дневник художника. Запись №1

«Холст для живописи представляет из себя кусок льняной или хлопковой ткани. Конкретно этот холст – льняной. Далее ткань пропитывается клеем и на неё наносится специальный грунт, после чего ткань натягивается на подрамник и в таком виде предстаёт перед художником. Белая чистая поверхность, готовая принять любой цвет и форму. Пустота. Великое ничто. Вакуум.

Современные теории утверждают, что весь мир возник из вакуума. Свет. Тень. Синяя гладь океана, исписанная пенистыми гребнями волн. Жёлтый ковёр из опавших листьев дождливой осенью. Блики солнца на поверхности вазы. Взбитая белизна облаков, отражённая в бездонной прозрачности глаз. Колыбелью всего этого является великая пустота. Абсолютное ничто породило бесконечное многообразие оттенков и начертаний.

Религии рассказывают нам, что Бог создал мир с помощью слова: одно только слово, произнесённое Им, породило бескрайние просторы вселенной. Я же считаю, что Бог непременно должен был использовать кисть. А как ещё, по-вашему, Он создал такую красоту, если Он не был художником? Мне видится так: Он сидел один и всматривался в вечный мрак. И вдруг Его осенило. «Слишком скучно здесь», – подумал он. «Нет ничего интересного в темноте. А почему бы мне не преобразить это место?» Он расставил перед собой краски, взял в одну руку кисть, в другую – палитру и начал рисовать. Так Бог создал звёзды, галактики, космические туманности, чёрные дыры; так появилась Земля; так появилось небо и солнце; так появились мы.

Интересно, чем руководствовался Бог, когда решал, что небо на нашей планете должно быть именно голубым? Почему он решил раскрасить траву и листья в зелёный? Как Он придумал радугу? Как сочинил красное солнце на закате дня? Происходило ли это случайно или всё – результат напряжённых творческих исканий? Ведь цвета неминуемо должны сочетаться между собой, и стоит сделать первый мазок – вся полнота свободы сконцентрируется на этом пятнышке и растечётся из него в разные стороны, повинуясь изначальному замыслу.

Так во что же мне превратить эту белую поверхность? Какой мне выбрать цвет? Может, зелёный? Зелёный – это удачный выбор. Любой земной пейзаж невозможен без зелёного. Из него можно создать практически всё, что угодно. Да, пожалуй, так. Пусть будет зелёный…»

Моя кисть зависла над полотном, так и не коснувшись его поверхности.

«Нет. Или, может, нарисовать что-то лёгкое и чистое? Что-то ясное и светлое? Что-нибудь небесное! Тогда разумнее было бы начать с голубого. Кроме того, голубой подходит и для изображения водной стихии…»

В этом момент вдруг раздался резкий хлопок по плечу. Рука дрогнула, и кисть оставила на холсте неровный след зелёного цвета.

– Ну чего ты замечтался, Димон? Опять взялся за рисование? – спросил меня сосед по комнате.

«Всё-таки зелёный», – подумал я, не обращая на него внимание. Я не стал отвечать: и так было понятно, чем я занят. Я сидел и рассматривал первый мазок кисти.

– Мечты мечтами, а кушать тоже что-то надо. Послушай, сегодня есть работёнка для нас. Десять тысяч рублей на двоих. За один день работы. Неплохо, да? Давненько такого не было!

В ответ я пожал плечами. Я не знал, много это или мало, хорошо это или плохо, удача это или нет. А может быть, и знал, но мне просто было всё равно. В этот момент меня интересовало нечто совершенно другое, а все эти приземлённости были слишком далеки, слишком мелки для такого состояния. Но голос товарища упорно возвращал меня в реальность. Наконец в сознание проникли обрывки звучащих фраз, заражая его повседневностью и заставляя неминуемо сузиться до границ осязаемого. Да, сосед был прав. Но так хотелось остаться там. Ведь в сущности этот очередной заработок, который вот так внезапно свалился на голову, ничего не изменит. Мечта от этих пяти тысяч точно не станет ближе. Как будто жизнь снова и снова испытывает меня, предлагая в который раз один и тот же выбор: либо ты сегодня в сытости и тепле, либо голоден, но исполнен вдохновением. А сосед продолжал тараторить:

– Но если ты хочешь, чтобы я взял тебя в напарники – придётся поторопиться. В десять мы уже должны быть на месте. Клиент ждать не будет. За такие деньги он быстро найдёт кого-нибудь ещё.

«Термос, пластиковая поллитровая кружка, пару пачек макарон быстрого приготовления, слегка пожухлое яблоко. Эх, вкусное сало передала мне бабушка в прошлом месяце. Жаль, что заканчивается. Тоже возьму. Нечего тут оставлять уже. Так, одежда. Толстовку нашёл. Где же штаны? Ах, да, вот они! Пора бы и поменять: даже для рабочей формы это слишком. Вот, пожалуй, и весь походный набор художника-пилигрима, блуждающего среди «каменных джунглей». О нет! Опять этот набитый, словно шарик, рюкзак. Он, будто привязанный к шее камень, заставляет ходить по земле даже при наличии крыльев. Этот вещмешок так часто со мной, что стал похож на горб, приросший к спине. Из-за него приходится постоянно гнуться и смотреть на серый асфальт вместо того, чтобы наслаждаться бескрайним небом».

Перед выходом я остановился и посмотрел на холст. До мольберта было всего несколько метров, но казалось, что расстояние просто огромно: целая пропасть разделяла меня и моё будущее творение. Издалека мазок, оставленный на полотне, был похож на чёрную точку, непонятного цвета – как будто ничего и не было вовсе, как будто работа ещё и не была начата.

– Димон, чего застыл? Пошли, а то опоздаем, – снова позвал сосед.

«А может, всё-таки случайно?» – подумал я и вышел из комнаты.

Глава 2

«Неплохо написано, чёрт возьми! Не скажешь, что писал художник. Парень не обделён талантом во всех смыслах», – подумал Александр. «Так хотелось сегодня поработать, а тут эта книжка. С другой стороны, она всего лишь двадцать пять страниц – можно было бы до пяти почитать, а потом немного пописать. Успею. Тем более, сегодня пятница. Надо же и себе иногда устраивать небольшой праздник. Хотя по поводу чего?»

Только Александр собрался читать следующую запись, как его прервал нежный женский голос:

– Столько стоящих книг рядом, а Вас увлекла какая-то брошюрка, – сразу видно искушённого читателя.

Александр даже немного вздрогнул от неожиданности. Он посмотрел на девушку, возникшую из неоткуда. На вид ей было лет двадцать пять, однако одета она была довольно старомодно и строго: белая блузка с широким воротником виднелась из-под длинного кардигана, а ноги спрятались по самую щиколотку в шерстяную юбку. Юбка повторяла формы тела только вверху – к низу постепенно расширялась и лежала небольшими складками. Волосы у девушки были строго причёсаны и собраны в хвостик, а спереди удерживались скромной заколкой.

– О чём читаете? – продолжила разговор незнакомка, видя, что Александр немного растерялся.

– Да так… Просто попалось тут кое-что, – произнёс он, будто оправдываясь, и небрежно бросил брошюру на стол. Вдаваться в подробности не хотелось. На самом деле Александр не просто так ходил в библиотеку в это время: в пятницу вечером здесь, как отметила Вера Степановна, как правило, никого не бывало. Ему нравилась возникающая тишина. В этот момент как будто книги начинали говорить – делились своими удивительными историями. Можно было часами слушать их, фантазировать, хотя бы на миг забыв о том, что происходит в реальном мире, который так и не удалось устроить должным образом. Появление девушки, даже столь привлекательной, Александр воспринял как некое вторжение в этот сказочный мирок – единственное место, где он ещё мог побыть самим собой.

Девушка поправила очки и приветливо улыбнулась.

– Извините, я Вас прервала. Я, пожалуй, пойду, – сказала она и уже было собралась покинуть Александра, как вдруг что-то ёкнуло внутри него. Девушка, нарушив уединение Александра, будто проткнула иголкой мыльный пузырь, за стенками которого ожидала бескомпромиссная действительность. Стало страшно неуютно от того, что снова придётся остаться совсем одному, ведь на самом деле сказочного в этом месте ничего не было: кругом лишь многочисленные ряды пыльных полок. Тишина – и только. Впервые за долгое время захотелось общения.

«Я так легко оттолкнул её, хотя она первая со мной заговорила. А ведь не зря же она ходит в библиотеку в это время…» – подумал Александр и решился её остановить:

– Нет, что Вы. Я в общем-то… пока ничем не занят. Просто вот… Сижу. Читаю…

– Мне показалось, я Вам помешала или, может быть, испугала Вас?

– Нет… Вовсе нет! Что Вы! Я, наоборот, очень рад такому… Очень рад, что Вы… – Александр начал теряться в словах. Он волновался по поводу того, что не удастся заинтересовать девушку и она просто исчезнет: производить первое впечатление явно было не самой сильной его сильной стороной. Минуту назад он спокойно сидел и читал дневник, наслаждаясь глубиной форм и изяществом лексики, а сейчас не мог связать и двух слов, хотя всегда считал, что искусно владеет этим ремеслом.

– Признаться, довольно необычно здесь встретить кого-нибудь в пятницу вечером. Как правило, люди по пятницам другим занимаются, – девушка решила немного взять инициативу на себя.

– Да, вот как раз об этом… и я хотел сказать, – согласился Александр. – Часто бываю здесь в это время и обычно провожу его в гордом одиночестве. Ну, за исключением уже знакомой компании, – Александр указал на лежащие на столе книги и слегка усмехнулся. – Поэтому, да, Ваше появление было неожиданностью.

– Извините, может быть, я бестактна, но мне кажется, что Вы здесь не просто так. Вероятно, и сами над чем-то работаете? Может, пишете роман?

«Как проницательно», – подумал Александр. «Прямо в точку».

– Да… Вы правы, – ответил он смущённо, – решил заскочить сегодня и набросать пару страниц.

– Ммм, как интересно. О чём пишете?

– Да так… История о двух влюблённых, которых разделили обстоятельства непреодолимой силы.

– Непреодолимой силы, говорите? И что это за сила, которая может разделить двух влюблённых? Говорят, любовь преодолевает всё, – продолжила интересоваться девушка.

– Да в общем-то ничего особенного. Что-то в духе Ромео и Джульетты. Он простой ремесленник. Она принцесса из знатного рода. Естественно, её родители против такого брака.

– Ммм, как интересно. И как же они вновь обретут друг друга?

– Если честно, пока не знаю… – покачал головой Александр. – Сам не понимаю, зачем пишу это и чем должно всё закончиться.

– Ну это дело поправимое. Тут важно вдохновение, так ведь? И эта атмосфера… Запах книг… Так и хочется усесться за стол рядом с Вами и, погрузившись в мир фантазий, создать какую-нибудь историю. Так это происходит? – девушка начинала немного флиртовать.

Александр взволновали её рассуждения по поводу атмосферы и запаха книг: настолько они были близки ему. Неужели такое бывает? Неужели возможно в этом огромном мире, переполненном людьми, найти человека, который будет думать, как ты, чувствовать, как ты, видеть мир твоими глазами? Или это просто одиночество так выдаёт себя? Он вдруг сделался серьёзным и опустил голову:

– Да, но сейчас… Моя муза больна, к сожалению. И, похоже, неизлечимо.

– Что случилось? – возмутилась девушка.

– Дело в том… прошлая книга… мой предыдущий роман… принёс мне большие несчастья…

– Это почему же? Неужели книга способна так повлиять на своего создателя?

– О, уверен, что способна, но сейчас речь не столько о книге, сколько о людях её прочитавших.

– Расскажите. Мне интересно.

– Не хочу об этом говорить, – Александр изобразил болезненное выражение лица.

– Ну, пожалуйста, очень прошу Вас. Быть может, я как-нибудь смогу помочь? – умоляла девушка.

– Ну помочь – это вряд ли… – Александр тяжело вздохнул. – Мой первый роман был о войне. Великой отечественной.

– Сейчас не очень популярная тема, – заметила девушка.

– Что поделать? О чём знаю – о том и пишу.

– Дружите с историей?

– Да, я кандидат исторических наук.

– Тогда Ваш выбор понятен. Простите, что перебила. Продолжайте.

– Знаете, у меня всегда были разногласия с руководством ВУЗа по поводу этого периода истории, но когда они увидели мой роман, просто ополчились против меня, устроив настоящую травлю. Либералы. Вот истинные убийцы советского подвига, смешавшие Сталина, Гитлера, СССР и СС в единый котёл кровавой тирании, превратившие Советский союз в империю зла, заставившие нас каяться за нашу же победу. За наше право на жизнь! Ещё и эти монархисты проклятые… – на несколько секунд Александра оборвало, затем он спокойно продолжил: – Они раздули такой скандал, что мне пришлось уйти из института. Как они кричали мне вслед: «С позором!» С позором… Продажные прихлебатели! Убийцы подвига народа! Но… сейчас их время, а значит, и закон, и «правда» на их стороне.

В итоге книгу мою изъяли из продажи. Так что… Нет, я не жалуюсь, не отрекаюсь от того, что написал, но пыла явно поубавилось. Я решил, что литература – не моё. Тем более, и жена ушла после этого. На работу нигде брать не хотят, – Александр пространно хихикнул. – Вот я и оказался в таком… положении…

– Очень понимаю Вас. Проявив совершенную честность, Вы ожидали поддержки, признания, а тут такая несправедливость. Долго Вы работали над книгой?

– Пять лет.

– Такой труд! И не оценён… Печально, – девушка на секунду опустила глаза. – Знаете, я очень люблю читать. Порой это так… захватывает! – видно было, как мгновенно вспыхнул блеск восторга на её лице. Девушка решила сменить тему, видя, какие страдания причиняют подобные разговоры собеседнику. – Но я никак не могу понять, как и почему люди занимаются этим? Пишут книги. Что движет ими? Почему они вдруг садятся за стол, берут ручку, бумагу и начинают создавать истории? Сможете развеять столь занятный для меня предмет размышлений?

– Сложный вопрос, – призадумался Александр. – Признаться, я и сам не сформулировал до конца чёткого ответа. Просто… нравится. Просто хочется как-то самовыразиться, высказать что-то. Не знаю… Если честно, я не знаю, почему снова пишу. Скорее всего, даже не удастся это опубликовать. Меня ведь теперь и близко не подпустят издательства, а я сижу здесь… У каждого свой способ сбежать из реальности – видимо, у меня такой.

Девушка придвинула стул, стоявший поблизости, и села на него, тем самым значительно сократив дистанцию: – Так как, Вы говорите, Ваши герои справятся с этими самыми «непреодолимыми обстоятельствами»? Обретут вновь друг друга?

Александр опустил голову.

– Не знаю, – ответил он. – Уж слишком хорошо мне объяснили, что не всё в этом мире определяется чистыми помыслами.

– Вас же это не остановит, правда? – даже с какой-то надеждой в глазах спросила она. – Я просто уверена, что книга должна выйти хорошей.

– А я вот сильно сомневаюсь. С другой стороны, даже если и будет хорошей, какой в этом толк? Книгу-то ведь всё равно никто не прочитает.

– Уверена, настоящее искусство способно на всё. Оно может преодолеть любую преграду, разрушить любые предрассудки, ведь оно проникает в самое сердце, минуя умы.

Александр удивленно посмотрел на неё. Девушка буквально процитировала его собственные мысли. Это так взволновало его, что он будто взорвался изнутри:

– Да! Вы правы! Я согласен на все сто процентов! Более того… Именно поэтому… Я… Вы понимаете? Именно благодаря… Вера… То есть я верю… Именно! Всё, как Вы сказали! – он даже встал со стула и начал живо жестикулировать руками, потом слов стало не хватать. Он просто махал руками, задыхаясь. Поняв, что больше не сможет больше ничего сказать толкового, Александр обречённо опустился на стул.

– Извините, – произнёс он.

Девушка улыбнулась.

– И у меня насчёт Вас хорошее предчувствие. Насчёт Вашего нового романа. Думаю, его ждёт большое будущее, – произнесла она.

– Откуда Вы знаете? – полушёпотом спросил Александр. Девушка попала в самую чувствительную точку: именно это он хотел услышать, именно такого знака ждал свыше. Быть может, небеса сейчас говорят её устами? Ведь так хочется верить, что всё получится.

– Просто знаю, – девушка заискивающе подмигнула, затем, невзначай посмотрев на часы, вдруг резко вскочила. – Ой, уже почти пять. Мне срочно надо бежать! До встречи.

– Постойте! Как Вас зовут? – крикнул ей вдогонку Александр.