скачать книгу бесплатно
О матери Коноплева можно публиковать романы. Сколько завязано в единый узел страстей в ее необыкновенной жизни! Учительница из Петербурга решила бороться в царской России за справедливость и встала на революционный путь.
Ее отец – Василий Степанович Коноплёв (1863-1919 годы, умер в 56 лет) из крестьян Холмогорского уезда Архангельской губернии. Из рода первого российского академика в разряде естественных наук Михаила Васильевича Ломоносова! Василий Степанович работал в разных местах России сперва учителем, затем инспектором городского училища царицы Марии Федоровны в Гатчине, а в 1900-1904 годах – заведующим народного образования в чине Статского советника (обращение к 37-летнему выходцу из крестьян стало – «Ваше высокородие»). Высказал критические замечания Архангельскому губернатору, в результате чего в 1911 году был вызван в Петербург, и министр народного просвещения Л. А. Кассо предложил ему уйти в отставку – «Вы рано родились и не соответствуете настоящему строю!». Неужели Василий Степанович должен был родиться во времена СССР?
Его старшая дочь Лидия (1891 года рождения), мать Бориса Михайловича, росла в прекрасной семейной обстановке, среди любви, интеллекта, уважения, материального достатка и свободомыслия. Характер имела самостоятельный, энергичный, была яростной сторонницей справедливости. Это и заразило ее презрением к существующему царскому режиму. Еще гимназисткой стала посещала кружки прогрессивно настроенной революционной молодежи. За это была впоследствии арестована.
С 15-летнего возраста до 1917 года симпатизировала партии анархистов. Влюбилась в одного из анархистов, потом в другого. В 1912 году родила от одного из них сына Бориса. В то время анархисты пытались даже отказаться от официального бракосочетания. В царской России бракосочетание оформлялось в церкви. Из-за внебрачности сын Коноплевой Боря получил фамилию матери. С 1918 года Лидия Васильевна была в партии социалистов-революционеров (группа «народ»). В составе летучего боевого отряда под командованием Г. И. Семенова готовила восстание матросов на кораблях в Кронштадте. Участвовала в экспроприациях золотых слитков из банков, в переброске военных специалистов в армию белых…
3. Мать Коноплёва решила – первый выстрел будет во Владимира Ленина
… – Спусковой крючок нажимайте плавно, милая Лидия Васильевна. Дергать нельзя. Иначе пуля попадет ни туда, куда вам хотелось бы.
– Петя, не в моих правилах быть мазилой. Я должна поразить цель при любых обстоятельствах.
– Конечно, Лидочка. Поэтому и настраиваю тебя на попадание. Нажимай курок плавно, задерживай дыхание…
Бывший прапорщик, сидевший в Александровском централе, каторжанин, Петр Ефимов установил на пень свою армейскую фуражку.
Его подруга, откинув русую прядь, прицелилась.
«До чего хороша! – залюбовался молодой человек. К чему сейчас револьвер. Мы одни в лесу. Зацеловать ее надо бы! Стиснуть в объятиях! А она туда же, в борцы за народное дело. А если обниму, то развернет в меня револьвер, что тогда? Решительности у нее хоть отбавляй! Я для нее друг или всего лишь тренер по стрельбе? А как хочется поцеловать ее!»
– О чем задумался, мой наставничек Петенька? Ты сказал: «Прежде чем нажать курок, задержи дыхание!». А если я при этом потеряю сознание от нехватка воздуха? Лучше уж буду задыхаться в твоих боевых объятиях. Подумай о другом. Не боишься, что я разорву на пенечке в клочья твой прекрасный военный головной убор?
– Вы, Лидия Васильевна, уверены попасть с первого раза? На это нужны тренировки.
– Если я взялась за дело, то бью без промаха. Не жалко вам вашу фуражечку?
– Лидочка, для тебя я готов на все!
– О, да ты рыцарь! Но мне нужно не это! Я должна попасть в Ленина с первого раза!
Выстрел прозвучал не громко. Фуражка покатилась с пня на поляну. Лидочка уперлась руками в бока:
– Ты ожидал другого, мой непревзойденный наставник?
– Исторический поворот в судьбе России с такой красивейшей в мире женщиной сбудется наверняка!
– За такой первый выстрел, как отблагодаришь меня?
Целуя обольстительную петроградку, бывший каторжанин почувствовал ее теплоту и услышал шопот Лидочки:
– Привиделось мне, что фуражка ленинская, на его большевистской голове!
…В Лидочкиной шумной квартире в Василеостровской районе Петрограда произносились слова, от которых даже сегодня у некоторых помутится разум:
– Большевики – узурпаторы! Принялись штурмовать Зимний дворе! Кто в нем заседал? Не правительство, а пустышки! Его глава Керенский такая же пустышка и мямля! А после Временного сколько наглости надо было набраться, чтобы разогнать законно избранное Учредительское собрание! – Стучал кулаком по столу бывший каторжанин Петр Ефимов. – На выборах в Учредительное собрание потерпели крах, но не угомонились и давай права качать! А ведь большинство в Учредилке было у нас – эсеров! Разогнавших Учредилку узурпаторов надо уничтожить. Поэтому я за террор.
Ефимова перебила Коноплёва:
– В наших руках пуля народного гнева. Кого первого она должна поразить? Ефимов предложил – Троцкого. Он был организатором ареста Временного правительства. У меня другое предложение. Большевистской бандой руководит Ленин. Вот его и надо пристрелить!
Лидочку поддержал глава боевого отряда эсеров Григорий Семенов:
– Украину отдали немцам. В ЦК нашей партии социалистов-революционеров поступили достоверные сведения – большевики намерены возродить союз с Англией и Францией, чтобы сокрушить наше эсеровское рабоче-крестьянское движение. ЦК нашей партии социалистов-революционеров решил однозначно – надо уничтожить Ленина. Его застрелим – большевики разбегутся, как крысы с тонущего корабля. Нам не удалось убить его при переезде большевистского правительства из Питера в Москву. Но мы должны его уничтожить в Москве!
Оставив шестилетнего сына Борю в Питере, Лидия Васильевна вместе с соратниками уехала в Москву. Для конспирации ехали в разных вагона. Прибыв в столицу, эсеры сняли дачу на станции Удельная. Там самое первое совещание превратилось в оперативный штаб по подготовке террора. Он был излюбленным действием эсеров.
В Удельной подогрел настроение террористов Гоц. Абрам Рафаилович в партии эсеров занимал особое положение – руководил в ЦК военным отделом. Считался непререкаемым авторитетом в организации массового и индивидуального террора. Он не останавливался перед крайностями. Создал при ЦК партии социалистов-революционеров летучий боевой отряд. Руководить отрядом доверил Г. И. Семенову.
В Удельной Абрам Рафаилович произнес пламенную речь:
– У партии славное прошлое. С 1902 по 1911 годы более 200 раз рвались в России эсеровские бомбы и раздавались смертельные выстрелы. Взрывы и пули заставляли падать в обморок двух министров, 33 губернаторов, генерал-губернаторов и вице-губернаторов, 16 градоначальников, начальников охранных отделений, полицмейстеров, прокуроров, 24 начальников тюрем, каторги, тюремных управлений, 26 приставов, исправников, 25 провокаторов и шпионов. Но нашими усилиями воспользовались большевики. Их надо уничтожить! Сегодня надо взяться за оружие, ибо только оно сможет определить судьбу российского государства.
4. Лидия Коноплёва – готова жертвовать сыночком ради благополучия народа?
Следует отметить, что в 1917 году после падения царизма, главным лозунгом всех политических партий России стал созыв Учредительного собрания, к которому должна была перейти высшая власть в стране. В марте Временное правительство издало Декрет о назначении выборов на 12 ноября 1917 года.
В стране началась избирательная кампания. В подготовке к выборам принимали участие все существовавшие в то время партии и объединения, союзы и т. д. Издавалось большое число разнообразной литературы, плакатов, листовок об Учредительном собрании. Проводились беседы и лекции среди населения с разъяснением программ партий, их лозунгов и целей. Шла активная борьба за голоса избирателей, но в конечном счете за власть.
Впервые в истории России право голоса получили все жители страны, достигшие 20-летнего возраста. Выборы были прямыми и тайными.
25 октября 1917 года власть в стране перешла в руки большевиков. Учредительное собрание им было уже не нужно, но отменить или отложить выборы было невозможно, т. к. официальная машина по их организации была запущена. Изменить ситуацию в последний момент было трудно.
Выборы, как и намечалось, начались 12(25) ноября 1917 года и продолжались 13 и 14 ноября. В отдаленных округах до конца ноября. Всего в голосовании, по данным 67 округов приняли участие 44 433 309 человек.
Было избрано 707 депутатов Учредительного собрания. Партия эсеров – 410 мест; большевики – 175 мест; кадеты – 17 мест; меньшевики – 16 мест; 86 мест получили «национальные группы», большая часть которых была настроена крайне антибольшевистски.
Поэтому Абрам Рафаилович Гоц и метал громы и молнии в Удельной:
– Наша партия социалистов-революционеров получила 16 миллионов голосов, большевики более чем в два раза меньше. Летом 1917 года в нашей партии было более миллионов партийцев, а у большевиков – сотня тысяч. Мы получили мандат народа на отстрел большевистских правителей!
Руководил боевым отрядом эсеров Григорий Семенов.
Григорий Иванович был ровесником Коноплевой, родился в 1891 году. При царизме три раза арестовывался: первый раз – в 1907 году, второй – в конце 1908 года, третий раз – в 1912 году. Знал видных эсеровских личностей Азефа и Савинкова.
В 1915 году служил рядовым в 4-й роте запасного электробатальона. Организовал первый Совет Солдатских депутатов в 12-й Армии и занял в нем место товарища председателя исполкома. В качестве комиссара 9-й Армии отправился делегатом на II съезд Советов и принял участие в его работе. После Октябрьской революции стал комиссаром 3-го конного корпуса генерала Крымова. На IV съезде партии социалистов-революционеров был избран членом Военной Комиссии ЦК и назначен руководителем петроградских боевых дружин эсеров, а затем – начальником Центрального Боевого Отряда при ЦК партии социалистов-революционеров.
Недалеко от Удельной в Томилино эсеры организовали базу. На ней были изготовлены пули, отравленные ядом южно-американских индейцев кураре. На этой базе изготавливались также револьверы, бомбы, ручные гранаты, взрывчатое вещество пироксилин.
В Удельной Семенов стал отбирать из общего числа боевиков тех, кто больше всех ненавидел Ленина. Ведь на стрельбу могли повлиять самые непредсказуемые обстоятельства. Но задание должно было бы быть выполнено даже под угрозой растерзания толпой!
Когда очередь дошла до Коноплевой, Семенов ее отверг из-за малолетнего сына. Лидия Васильевна возмутилась:
– Я готова пожертвовать личным счастьем во имя благополучия народа!
Красиво было сказано. Но такой была мать будущего главного конструктора приборов системы управления стратегической межконтинентальной баллистической ракеты 8К64. Ее сын пожертвовал жизнью ради страны. Но убийство Ленина разве можно было рассматривать с тех же позиций?
Но у Семенова реакция на требование Коноплевой была совершенно иной:
– На задание пойдут Петр Ефимов, Василий Новиков, Федор Зубков, Константин Усов, Филипп Козлов. В эту группу я включил Фейгу Каплан. Она почти слепая, не попадет в Ленина, но она прикроет нас не только своей непримиримой враждой к нему, но и своим необычным внешним видом. Замыкать группу будем замыкать мы с тобой, Лидочка. Очень хочется мне быть в этом задании рядом с тобой, моя любимая Лидушечка.
5. Кто же стрелял в вождя революции?
Ленина стали подстерегать на митингах. В Алексеевском народном доме Константин Усов, увидев полторы тысячи жаждущих послушать большевистского вождя революции, опустил руки, смалодушничал, даже не вытащил револьвер с пулей, натертой ядом кураре.
Наступила пятница 30 августа 1918 года. У большевиков уже выработалась традиция каждую пятницу встречаться с народом.
Коноплева и ее напарники поехали на Александровский вокзал (ныне Белорусский). На этом вокзале митинг был, но Ленин на этот вокзал не приехал.
Козлов с командой отправился на Хлебную биржу. Там выступила Александра Коллонтай – представительница древнего польского дворянского рода и одновременно пламенная большевичка. Когда стал выступать Ленин, толпа радостно приветствовала его. У Филиппа Козлова не хватило сил прицелиться среди ликующего народа в большевистского гения.
От Хлебной биржи Ленин уехал в Замоскворечье, на снарядный завод Михельсона (в советское время на этом заводе имени Владимира Ильича были изготовлены реактивные снаряды для «Катюши», ныне это электромеханический завод). Во дворе этого завода и находилась Фейга Каплан и Василий Новиков. Там и раздались выстрела, там и был ранен Владимир Ильич.
Ленин спросил у подбежавшего к нему после выстрелов шофера:
– Поймали его или нет?
Шофер Степан Казимирович Гиль поднял Ленина, уложил в машину и по просьбе Владимира Ильича отвез его в Кремль. Степан Казимирович (его настоящее имя – Станислав) – поляк, был беспартийным. До революции служил в Императорском гараже шофером, возил Ее императорское величество Государыню Императрицу Александру Федоровну. После революции Императорский гараж перешел к большевикам. Если эсеровский боевой отряд был создан для уничтожения Ленина и этим занимались Семенов и Коноплева, то императорский шофер Степан-Станислав Казимирович Гиль готов был грудью защитить вождя большевиков.
Семенов и Коноплева стали анализировать происшедшее. На снарядном заводе Михельсона на митинге вооруженным был член эсеровского боевого отряда Василий Новиков. Он должен был выстрелить в оратора. У Фейги револьвер был для пущей важности. Новиков пули из своего револьвера не израсходовал. Фейгу Каплан схватили вдалеке от Ленина. Из-за слепоты она находилась возле дерева и опиралась на него. Выстрелить она могла, но попасть в Ленина, это исключено. Так кто же стрелял в вождя большевиков? Был кто-то третий? Он сделал то, на что не решились слабовольные эсеровские боевики? Одно дело застрелить царского министра, другое – окруженного экзальтированным народом большевистского лидера!
В книге Н. Д. Костина приведено такое интереснейшее откровение. После выстрелов в Ленина председатель Всероссийского Центрального исполнительного Комитета большевик Я. М. Свердлов заявил, что «выстрелы в Ленина позволят покончить с рвущимися к власти эсерам, к которым народ повернулся лицом. Без выстрелов в вождя с эсерами было бы не справиться».
Центральный Комитет партии эсеров тогда же заявил, что его партия никакого отношения к выстрелам в Ленина не имеет.
Вопросов у Семенова было много, а ответа – нет!
ЦК эсеровской партии предложил своему боевому отряде забыть на время о терроре и заняться добычей денег, то есть экспроприацией. Семенов решил, что если убить Ленина не удалось, то будем экспроприировать золото, отправляемое большевиками в Германию в счет выплаты по контрибуции по условиям Брестского мира. Ведь что такое золото – это сила, которая может разорвать железо!
План золотого разбоя был намечен с размахом: переодеться в красноармейскую форму, взорвать рельсы перед большевистским поездом с золотом, расстрелять конвой, сорвать замки с вагонов, перегрузить мешки с золотом в автомобили…
Но вместо золотой операции Семенов оказался в большевистской тюрьме.
Сидя на нарах, он рассуждал: «В наши ряды затесался предатель! Кто это? Неужели моя возлюбленная Коноплева? Все подробности операции знала только она! Теперь она на свободе, а я сижу на нарах, как король на именинах. Ведьма она проклятая! Обворожила меня, дурака! Как хочется прострелить пулей с ядом кураре ее обворожительные прелести!»
Допросы шли за допросами. Один из следователей намекнул Семенову:
– Уважаемый Григорий Иванович, вы очень энергичная личность. Сделайте правильные выводы! На кого лучше работать? На ваш неудачливый эсеровский ЦК? Сколько раз он публично отрекался от ваших террористических действий. Каждый раз после очередного убийства – Володарского, Урицкого, выстрелов в Ленина. У нас вы добьетесь большего признания. На свидание с вами набивается интересная дама. Если вы сделаете правильные выводы, то свидание мы разрешим…
6. Боренька Коноплёв – козырная карта во взаимоотношениях большевиков с эсерами
Через пару дней в Бутырскую тюрьму заявилась эта самая дама. В комнате для свиданий их оставили одних. Семенов криво улыбнулся:
– Кто на свидание со мной пришел? Неужели актриса? Одежда пролетарки, парик. Только голос выдает несостоявшуюся примадонну из Большого театра. Зачем пожаловала?
– К тому, Гришенька, что я тебя люблю и уже собрала отряд «джентльменов с большой дороги». За германское золото из большевистского вагона они взорвут Бутырки и устроят твой побег. А дальше – заграница!
– Так ты из тридцатилетней питерской красавицы перевоплотилась в атаманшу? Если ты, Лидушка, взялась за золото, то его будет много. Как мне сказали следователи, согласно Брестскому миру Советская Россия должна выплатить Германии, как победительнице контрибуцию в 6 миллиардов марок, а это 340 тонн золота. Но люба моя, почему я к тебе так неравнодушен? – Григорий расцеловал Коноплеву, – люблю, поэтому советую. Даже не советую, а приказываю! В Бутырки больше не приходи! Свой джентльменский отряд распусти. Не исключено, что «джентльмены удачи» не воры и грабители, а чекисты. Правда состоит в том, что как и все революционеры, эсеры, большевики и грабители – одно и то же. Революционная необходимость принуждает к грабежам. Мы с тобой выкупим свободу, но другой ценой. Если наши эсеровские хозяева отказались от нас публично в прессе, то надо воспользоваться большевистской рукой, протянутой мне здесь, в Бутырской тюрьме Ты хоть что-то поняла из того, что произошло на заводе Михельсона?
– Яд кураре не разлагается даже под южноамериканским солнцем, а в нашем севере и подавно. Пусть нам лапшу на уши не вешают – яд разложился! Неужели он не сработал только потому, что в пулях его не было?
Подслеповатая Фейга была полна революционной одержимости, но она не была Вильгельмом Теллем. Тогда пулю в лоб заслуживаешь ты, мой любимый Гришенька! Ты не натер пули ядом кураре!
– Ум у тебя есть, но направь мозговые извилины в другую сторону. А если в Ленина стреляли сами большевики, чтобы разделаться с эсерами, а козлом отпущения стала Фейга? Подумай о том, что для того, чтобы обеспечить благо для народа, две трети революционеров должны работать на два или даже на три фронта. Это я усвоил здесь, в Бутырках. Мы с тобой воспользуемся законом революционной необходимости. Здесь, в Бутырках, почти всем нашим предложили сотрудничать с Всероссийской Чрезвычайной Комиссией по борьбе с контрреволюцией. Так что из Бутырок меня выпустят и без твоей помощи. Тогда обо всем и договоримся. И за границей побываем! Так что пока сиди дома, воспитывай Борю!
Так оно и произошло. В июне 1919 года Семенов был амнистирован, а вместе с ним и его подруга Коноплева. Не просто амнистирован. В тюрьме Семенова посетил Троцкий:
– Григорий Иванович, вы изъявили желание порвать с эсеровским прошлым. Ваша судьба в моих руках. Или расстрел, или честное сотрудничество. Я даю вам возможность доказать честность ваших намерений. Вместе с группой чекистов будете работать за границей в белоэмигрантской среде и выполнять поручения командования Западного фронта. Кстати, ваша подруга Коноплева то же горит желанием замолить преступные грехи прошлого. У нас для нее тоже найдется исправительное задание.
Задание Семенову дал командующий Западным фронтом Тухачевский – проникнуть в Варшаву, разведать место нахождения артиллерийских складов и баз легкого и тяжелого оборудования, при приближении к Варшаве Красной Армии их взорвать!
Коноплевой Тухачевский сказал:
– Лидия Васильевна, вам необходимо вести работу среди белой эмиграции. Перед началом боевых действий белую эмиграцию надо нейтрализовать. Ваш сын останется в России.
Коноплева поняла, что ее сын отныне заложник. Поэтому трудиться ей придется искренне и в поте лица.
Семенов перешел границу по нелегальному каналу. В Варшаве польские власти усомнились в его паспорте, настолько грубо он был подделан в четвертом особом отделе РККА.
– В паспорте написано – Васильев. Если не сможете доказать правильность записи, ты вы – шпион. Шпионов во всех странах расстреливают. И потому вы арестованы!
Григорий, сидя в камере, стал искать выход из тупика. Он должен быть не тривиальным! Нашел! На очередном допросе искренне сознался:
– Моя настоящая фамилия Семенов. Я член партии социалистов-революционеров. Моя цель – уничтожить в России правящую верхушку партии большевиков. Пробрался в Варшаву, чтобы встретиться с одним из бывших лидеров партии социалистов-революционеров эмигрантом Борисом Савинковым.
– Встреча должна преследовать какие намерения?
– Все те же. Застрелить Ленина не удалось. Выполнить задуманное сможет помочь Савинков.
Польские власти разыскали Бориса Викторовича Савинкова – школьного товарища начальника Польского государства Юзефа Пилсудского. Встреча Семенова и Савинкова состоялась в варшавской тюрьме. Первый вопрос, заданный Савинковым бывшему коллеги по боевому отряду эсеров, был резким:
– Григорий, мученица сибирской каторги Фейга Каплан была расстреляна после покушения на Ленина. Почему расстреляли ее, а не тебя – лидера боевого отряда, готовившего покушение?
Григорий оправдался тем, что он попал в Бутырку, как уголовник, пытавшийся ограбить железнодорожный вагон с большевистским золотом. Его побег из Бутырок организовала Лидия Коноплева.
Глаза Савинкова посветлели:
– Русые локоны, пышный бюст – хороши женщины в России! Где она сейчас? Но о ней потом. Речь идет о тебе. Зачем явился?
– Боря, в Москве у меня нелегальная группа вооруженных боевиков. От тебя зависит, сможем ли мы ликвидировать большевистское правительство?
– Гриша, тебя не подсунули чекисты? Помогу тебе и деньгами, и оружием, если докажешь свою честность.
– Боря, у меня козырная карта – Лидуня. Она пробралась в Германию. Если сомневаешься в нашей искренности, то в своих силах передать нас здешним властям. Но тогда ты оставишь сиротой сына Лидуни Борю.
– Так значит заложником вашей честности является Лидунин сыночек Боря? Сколько ему лет?
– Скоро исполнится восемь.
