скачать книгу бесплатно
Парень чертыхнулся и куда-то унесся.
Если бы он хотя бы позвонил, мне было бы не так обидно. С другой стороны, а зачем ему звонить?
– А чего мы стоим? Кого ждем? – спросила я у девчонок, выглянув из автобуса. Мороз тут же ущипнул меня за щеки и нос. Что же так холодно, ведь еще только ноябрь?
– А ты разве не знаешь? – хмыкнула высоченная блондинка, которая даже по лесу вчера лазила на шпильках.
– Кир пропал, – нервно дернула плечом ее соседка и глубоко затянулась.
– ЧТО?! – Горло сжало, а сердце остановилось.
– Ты не знала, что ли? – снова ухмыльнулась блондинка.
Нет, черт побери! Я тут сдаю экзамены в театральный вуз!
– Варь, да вернется он, куда тут деться можно? – участливо посмотрела на меня Оксана.
– Когда? – выдавила я кое-как.
– Ну… ребята поспорили…
– Наши на озеро пошли…
– Почему ты мне не сказала? – повернулась я к Оксане.
– Надеялась, что его найдут… – виновато отвернулась она.
Я растерянно перевела взгляд с одной девушки на другую, потом на третью, сползла на автобусную ступеньку и закрыла лицо.
– Курить будешь? – спросил кто-то тихо.
Я мотнула головой. Не курю я. И даже не пробовала никогда. Я же просила его вчера. Я умоляла его не уходить. Вот куда он потащился в незнакомом месте один-одинешенек?
– А милицию вызвали?
– Приехали уже.
– Может, обойдется?
– Грушевский вечно найдет себе приключение. Ни единого раза не было, чтобы он какой-нибудь фортель не выкинул. Человек – несчастный случай.
– Сплюнь, дура, – переговаривались они между собой, пока я пыталась прийти в себя.
– А где все? – едва слышно спросила я.
– Кирюху ищут, – быстро отозвалась Оксана.
– Значит, найдут, – кинула я рассеянно и ушла на свое место в автобус. В рюкзачке карты.
Впервые в жизни я боялась вытащить аркан. Держала колоду между ладонями и согревала карты собственным теплом и невеселыми мыслями. Руки дрожали. Колени подгибались. В голове все так же звенит. А если… Если я сейчас вытащу какую-нибудь Смерть? Или Дьявола? Или Рухнувшую Башню? Пока я не знаю, что с Кириллом, то просто боюсь за него. А если выпадут эти арканы, то… Я буду знать.
Перетасовала колоду еще раз, молясь, чтобы какая-нибудь карта сама решила судьбу Поэта и выпала из общей массы. Такое чувство, что они специально жмутся друг к другу, лишь бы оттянуть момент приговора. Как холодно. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, только живи. Ты так мне нужен, я так тебя люблю. Ты мне и за друга, и за брата, и за отца. Ты – мой мир, мое счастье, мои мысли…
Отложила колоду. Нет, я не готова к такому. Потерла глаза и помассировала виски, плюхнувшись на сиденье. Еще никогда в жизни я так не боялась собственных карт. Таро – это не шутки. Я не готова услышать приговор. Я боюсь.
Время тянулось мучительно медленно. Девчонки звонили однокурсникам и спрашивали, как дела. Судя по их лицам, дела у нас шли неважно. Водитель слонялся без дела по салону, читал газету и пытался смотреть телевизор. Половина одиннадцатого. Мы уже полтора часа должны были быть в пути! Он хочет моей смерти? Только вернись, я лично убью тебя, Поэт! Я снова взяла колоду.
Перетасовала ее.
Сдвинула.
Достала карту.
Осталось перевернуть.
Просто перевернуть.
Руки задрожали.
– Кирилл! – раздался радостный вопль с улицы.
– Кира! – взвизгнул кто-то.
– Грушевский! Урод! – зло закричали.
– Урод… – выдохнула я, как подкошенная падая на сиденье.
Ненавижу тебя, Поэт! Я протяжно всхлипнула и перевернула карту. Шут. В прямом положении – глупость, мания, сумасбродство, бред, безумие. Убью сейчас этого шута горохового!
Я выскочила из автобуса, словно за мной гналось стадо бешеных бизонов. Кирилл был в компании ребят, милиции, гида и Владимира Владимировича. Все возбуждены, раскрасневшиеся. Видно, что взрослые недовольны и психуют. Ребята на взводе. Девчонки радостно вешаются моему Поэту на шею. Тот улыбается виновато. Увидел меня. Наши взгляды встретились. Кирилл смотрел прямо, не отворачивался, даже не моргал. Я, наверное, тоже не моргала. Меня словно парализовало. Я не могла ни сдвинуться с места, ни что-то сказать. Мысленно я уже отвесила ему пощечину, обозвала всеми плохими словами, какие знала, и заявила, что между нами все кончено. Как он смеет так по ступать? Потом, опять-таки мысленно, я с разбегу подлетела к нему, обняла и спросила, где он был и…
– Ты… Ты… – беззвучно выдала я, чувствуя, как слезы с подбородка капают на пуховик, и, развернувшись, убежала в автобус.
Обратно я всю дорогу пялилась в окно и на все попытки Поэта заговорить или взять себя за руку отвечала стойким молчанием. Я даже тебя сейчас видеть не хочу. Хотя, если кому-то об этом сказать, мне не поверят.
В Москве я схватила свой рюкзачок и, пока никто не заметил, незаметно удрала. Не хочу сейчас общаться с ним. Не хочу слышать его оправданий. Ничего не хочу.
Глава 3
Везение, успех не слишком-то характерны для вашего нынешнего положения, но следует иметь в виду, что ночь наиболее темна перед самым рассветом. Обстановка вам не ясна. Вы не владеете ею, но это переходное состояние.
События, которые изменят его к лучшему, уже на подходе. А пока наберитесь терпения и ждите.
Книга перемен. Гексаграмма 9. СЯО ЧУ. Воспитание малым
Ярик ждала меня на небольшой площадке у подъезда, вытоптав на свежевыпавшем снегу какой-то иероглиф. Вид у нее был в высшей степени счастливый и очень дурацкий. После того как она начала встречаться с Ахмедом, глаза у моей Птицы стали блестеть изумрудами. Мы еще поспорили с девчонками, что надо ей кличку изменить на Кошка. Ну, правда! У нее и походка изменилась! Вот что любовь с человеком делает! Хотя на некоторых, не будем показывать на Настю пальцем, любовь действует совершенно противоположно. Эх, вы бы видели, какой номер тут отчебучила Козарева. Если бы я была парнем, а Настя моей девушкой, мне бы было стыдно. Сережке памятник надо ставить за терпение.
– Варька! – громко и радостно крикнула Птица и запустила в меня снежком.
Снежный комок больно ударил в плечо и рассыпался. Я недовольно зыркнула на подругу и отряхнула пуховик.
– Эй, ты чего? – подскочила она ко мне.
– Что это? – кивнула я на каракулю на снегу.
– Смотри, тут такие элементы, – с готовностью начала объяснять Ярик. – Вот коготь или когти, рука. Вот тут крышка и сердце. А это означает грациозность, ходить.
Я скептически скривилась.
– Ерунда какая-то.
– Почему ерунда? Это иероглиф аi – любовь. Ай.
– Ай… И даже по-японски любовь как-то глупо выглядит, – вздохнула я и испортила ногой все творение Ярославы.
– Что случилось? – напряглась она тут же. – Он тебя обидел? Варя!
– Нет. Все нормально.
Подруга остановилась, взяла меня за плечи и слегка встряхнула, пристально глядя в глаза.
– Немедленно рассказывай.
– Яр, правда, все хорошо, – отмахнулась я.
– Он к тебе приставал?
– Нет.
Она облегченно выдохнула.
– Он тебя оскорбил?
– Нет.
Она задумалась, пытаясь придумать новые «Он тебя…».
– Он поспорил с друзьями и ушел ночью на озеро, хотя я была против. А утром пропал. Вызывали милицию, его искали…
– Кирилл пропал? – перебила она. – Совсем?!
– Да нашелся уже. Кому он нужен?
На лице Птицы отобразилась вся гамма чувств, главным из которых стало разочарование.
– Нашелся? А ты чего тогда кислая?
– А я на него обиделась! Знаешь, сколько всего я пережила, пока его не было?! – возмутилась я.
– Представляю… – обняла она меня.
По дороге я жаловалась ей на Кирилла и его выходку. Птица, как самый главный знаток мужской психологии, начала мне объяснять, что для всех парней без исключения важно мнение коллектива и мне нельзя идти вразрез с ним, надо поддерживать Поэта в его начинаниях и быть верной боевой подругой. Но не приставучей. Приставучих они не любят. Вообще Ярику можно доверять в вопросах мужчин. У нее три брата, общается она преимущественно с ребятами и считается в мужской компании своим в доску парнем.
– Что же мне делать?
– Ты ведь ему уже свое недовольство продемонстрировала?
Я кивнула.
– Но ведь он даже не звонил мне! Не прислал эсэмэс! Не спросил, как я добралась, и даже не написал мне письмо по электронке!
– Думаю, ждет, пока ты остынешь. С другой стороны, мало ли что произошло на озере. Может, он увидел тот заброшенный город.
– Ну точно! И старцы отворили для него свои ворота. Точно-точно.
Ярик рассмеялась:
– А меня Ахмед познакомил со своими друзьями из МГУ! Ой, Варя, они все такие умные! Вот мы считаем, что Точка гений, а там таких хоть ложкой ешь!
– И все такие же зануды? – ухмыльнулась я.
– Есть даже хуже, – прикрыв рот ладошкой, прыснула она. Все-таки Ярик умеет поднять настроение.
В школе я стала центром Вселенной, потому что Настю интересовало все в мельчайших подробностях. Точка просто спросила, как прошло, и, услышав мое «нормально», вернулась к своему ноуту. Не нравится она мне. Грустит постоянно. Раньше хоть язвительно огрызалась, а сейчас вообще скисла.
Уроки шли своим чередом. Я отвечала, получила пять по литературе и кое-как выжила на физике. Кирилл не звонил. Я даже несколько раз проверила батарейку, настройки звонка и позвонила себе с телефонов девчонок – все работает. А он молчит. Настя начала раздражать своим щебетом про Сережу и как они ходили в кино. Ярик обсуждала футбол с Максимовым. При этом они так горячо спорили, что Стас едва не навернулся с парты, на которой сидел. Женька рисовала какие-то странные блок-схемы, по которым должен был работать ее сайт, или чего она там выдумывает в очередной раз.
– Варя, да ты совсем меня не слушаешь! – возмутилась Настя.
– Слушаю, – автоматом отозвалась я. Почему он не звонит? Ни эсэмэс, ни звонка, ничего… – Точка, а у тебя тут Интернет ловится?
Женька, не отрываясь от монитора, кивнула.
– Дай почту проверить.
– Я занята как бы.
– Пожалуйста.
Она исподлобья глянула на меня и развернула ноу т.
Я быстро загрузила сайт, набрала пароль и вошла в папку «Входящие». Ни фига! Сообщения с форума, комментарии из дневника, реклама курсов английского языка, все что угодно, но ни одного письма от Поэта. Нет, ну надо же!
– Эй, полегче, – фыркнула Точка, когда я слишком резко повернула к ней комп.
– Извини, – буркнула я.
– Варь, а Поэт не звонил сегодня? – посмотрела она мне в глаза.
