banner banner banner
Мой щенок
Мой щенок
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Мой щенок

скачать книгу бесплатно


– Ага. А что, волнуешься относительно финала этой поездки?

Ирвин косо взглянул на меня и тоже натянуто улыбнулся:

– Полагаю, не меньше твоего. Или ты думала, что зубастые нервничать не умеют?

Я пожала плечами и честно призналась:

– Я не задумывалась об этом.

– Ну, инстинкт самосохранения-то никто не отменял, – все с той же нарочито спокойной улыбкой сообщил вампир. – Если твое исчезновение озаботит, как минимум, твою компанию, то о моем вряд ли найдется, кому горевать. А твоя профессиональная репутация мне известна. Так что, у меня тоже есть повод для волнения.

– Неужели у тебя совсем нет друзей? – удивление прозвучало слишком наигранно, чтобы казаться искренним. Все, что я знала о зубастых, на данный момент, давало мало поводов верить в привязанности, а, тем более, в крепкие чувства вампиров друг к другу. Холодные, рациональные, бесчувственные твари – опровержений этому я пока не находила. Они создавали коалиции между равными только основываясь на выгоде. В группе, основанной одним сильным зубастым, или в стае, как называли такие группы охотники, все младшие особи подчинялись старшему и, соответственно, преследовали его интересы. О любви или дружбе между вампирами я слышала, разве что, в легендах. Но сейчас фальшь почему-то смутила меня. Мне показалось невежливым напоминать собеседнику, что, по части чувств и эмоций, он имеет полную инвалидность. Ирвин бросил на меня хмурый взгляд, усилив неловкость, и отрезал:

– Совсем.

Я уже собиралась извиниться за допущенную бестактность, но вампир добавил гораздо мягче:

– Мои интересы слишком разнятся с интересами сородичей. Я пытаюсь уйти от того мира, в котором вынужден жить. Далеко не все представители моего вида готовы понять мое стремление. О поддержке даже говорить смешно.

– Почему ты хочешь жить иначе?

– Потому что мне не нравится быть вампиром, – пожал плечами мой ученик. – И никогда не нравилось.

Обдумав его слова, я заложила бережный поворот, съезжая с шоссе на проселочную дорогу, и осторожно поинтересовалась:

– Ирвин, ты же понимаешь, что обратной дороги нет? Ты отдаешь себе отчет в том, что стать снова человеком у тебя вряд ли получится?

– Конечно, – вампир недоуменно взглянул на меня. – Но я надеюсь, что смогу хотя бы жить, как человек.

Беседу пришлось прервать, так как наш путь был завершен. Логово мое стояло на отшибе небольшого поселка, километрах в двадцати от города. Я неспроста выкупила этот участок: кудрявые яблони и густые кусты сирени удачно отгородили домик от остальных зданий. При желании сюда можно было даже подъехать незаметно. В то же время, такое расположение вызывало меньше подозрений, чем одинокий коттедж на опушке леса. Да и без благ цивилизации мне было бы тяжко. Весь дом представлял собой сложную систему, лабиринт, созданный материальной и нематериальной защитой. Надо сказать, я крайне скептически относилась к околомагическим штукам. Все эти бабкины заговоры – редкая чушь, на мой взгляд. Но, тем не менее, эта «чушь» местами работала. Мой дом являл собой чудо, созданное людьми охотников для меня в благодарность за оказанную однажды услугу. Я бы поручилась, что ни один другой наемник не мог похвастаться таким богатством. Система управления была проста: рычаги и кнопки находились в каждой комнате. Подчиняясь действию пульта, приходили в движение панели, спрятанные внутри стен, пола, потолка, под порогами, окнами. Если они соединялись, то восстанавливалась целостность рунической вязи, пересечь которую вампир не мог. Легким и непринужденным движением я могла отсечь невидимым барьером любой участок дома, какой мне заблагорассудится. Даже если бы вампир стал биться лбом, обойти защиту ему бы не удалось. Сам замок также был выполнен из материалов, которые вызывали у вампиров боль при прикосновении. А нанесенные руны успешно отвлекали взгляд. Из тех крох информации, которыми со мной сочли возможным поделиться охотники, я узнала, что технология защиты им известна из старых записей, сохранившихся в семейных архивах. Как именно она работала, никто не знал. К сожалению, распространить этот прием на другие ситуации не удалось. На живые объекты подобные ухищрения не действовали. Кровь была отличным ориентиром для зубастых, сводя на нет все попытки защититься от их пристального внимания. Знаки, начертанные на земле или любой другой поверхности, не работали. То есть, использовать технологию во время заказа тоже не удавалось. Требовались исследования, возможно, задействовавшие бы куда больше ресурсов, чем имелось в распоряжении охотников. Но они свои секреты хранили в строжайшей тайне, не делясь даже с сильными мира сего. Мотивация была прозрачна и понятна: то, что можно купить за деньги, можно за деньги и продать. Например, тем же вампирам. А на любое оружие рано или поздно найдется контраргумент. Так что, я имела только весьма общее понятие о том, как, собственно, работает защита моего дома. Большая же часть наемников вовсе не представляла, что такое возможно. И, как выяснилось, не все вампиры были в курсе.

Отперев дверь, я пропустила ученика вперед, и замерла в холле, давая ему возможность осмотреться. Дом у меня был просторный, полный воздуха и света. До сих пор не знаю, что сподвигло меня так размахнуться: жила я одна, изменять привычный уклад не планировала, так что мне подошли бы и куда более скромные размеры. С другой стороны, возможно, выйдя, наконец, на хороший уровень и достойный заработок, я просто хотела себе позволить немного роскоши и удобства, от которых отказывалась много лет. Из холла вели двери: в гостиную, кухню, большой санузел, кладовую и скромных размеров зал для тренировок. Так же под лестницей в холе располагалась неприметная дверь в гараж, но пользовалась я ей редко, предпочитая попадать в логово через парадный вход.

На втором этаже располагался хозяйский блок: спальня, ванная комната и кабинет, соединенные смежными дверями. И этот уютный замкнутый мирок мне очень нравился. Фактически, обитала я именно в нем, почти не посещая две оставшиеся комнаты. Обе они считались гостевыми спальнями, и в обеих имелись небольшие санузлы. Мотивы подобной планировки имели мало общего с мечтами о шумных вечеринках, гостях или большой семье. Все было куда прозаичнее: учитывая мощные стены и крепкие двери, я вполне допускала возможность использования спален в качестве камер. Гости, желающие остаться на ночь, в моей жизни полностью отсутствовали, поэтому комнаты простаивали без дела. Теперь же одну из них я предложила занять ученику. Он выбрал ту, что располагалась ближе к лестнице, напротив входа в мой кабинет. Возможно, надеясь, что расположение сыграет ему на руку, в случае бегства?..

– У тебя очень уютно, – вполне искренне сообщил мне Ирвин, обозрев обстановку комнаты.

– Уже у тебя, – возразила я. – Располагайся, эта комната будет твоей спальней на время всего обучения, а это пара-другая лет. Не знаю, правда, нужно ли тебе спать…

– Хоть иногда хотелось бы, – усмехнулся вампир, и я тоже хмыкнула, оценив двусмысленность шутки. – Ладно, я схожу к машине за вещами.

Спустя минуту он озадаченно позвал меня. Спустившись, я с удовлетворением обнаружила замершего перед распахнутой входной дверью зубастого.

– Я выйти не могу, – растерянно сообщил мне он.

– Ах, да, прости, – отозвалась я, стараясь замаскировать радость под рассеянным тоном. Повода проверить защитный механизм в действии до сих пор не находилось, и мне отрадно было узнать, что все работает, как надо. – Это барьер. Зубастые не могут его преодолевать. Он постоянно закрывает весь периметр дома, я отключала его, чтобы ты смог войти внутрь. Такие же барьеры установлены и внутри. Не обижайся, пожалуйста, но я буду закрывать вход в дом и в свою спальню. Хотя бы на первое время.

– Спасибо, что не в мою… – по-прежнему ошарашенно отозвался мой ученик и вышел на улицу, когда защитный барьер исчез.

Я посмотрела ему вслед и удовлетворенно улыбнулась. Мне вовсе не нужны были проблемы. Да я и не совершенная дура, чтобы предоставить врагу свободу в моем доме. Кроме того, все это могло оказаться грандиозной ловушкой, а вампир – приманкой или двойным агентом. Меня радовало отсутствие протеста против барьера.

В доме имелся и третий этаж, подземный. С ним я пока знакомить своего ученика не стала, прикрыв барьером и спуск туда. Подвал представлял собой своеобразный бункер, на случай, так сказать, осады. Там я расположила кухонный закуток, миниатюрный санузел, две небольших комнаты, которые можно было использовать и как спальни, и как камеры, и кладовые с техническими помещениями. По моему абсолютному убеждению, понадобиться вампиру там ничего не могло.

Будни потекли неспешно, один за другим, постепенно насыщая мою жизнь новыми привычками и действиями. Первую ночь я почти не спала: несмотря на работающий защитный барьер, который я проверила раз пять, я не смогла провалиться в сон, все время возвращаясь мыслями к обитающему теперь в доме вампиру. Идея запирать не свою, а его комнату нравилась мне все больше. Кроме того, я не представляла, с чего мне стоит начать обучение, ведь мой ученик был значительно старше тех малолеток, что обычно попадают к мастерам. Да и база, какая-никакая, у него явно имелась. Голова пухла от теснившихся в ней мыслей, не оставляя сну и шансов, поэтому первый день совместного проживания в логове прошел быстро и туманно. Приступать к тренировкам я не решилась, ограничившись лекцией относительно привычного мне распорядка дня. Я честно предупредила вампира, что не смогу полностью исключить возможность подставы с его стороны, поэтому предоставить полную свободу в собственном доме решусь не сразу. Ирвин досадливо поморщился, но с предложенными правилами согласился. Второе мое условие: не покидать дом без меня, он тоже принял, хоть и продемонстрировал недовольство.

– Чувствую себя подростком, – пожаловался он. – Но, если другого выхода нет…

– Есть, – отрезала я. – Спускаешься по лестнице и дальше прямо.

– Я понял, – тоскливо протянул вампир, отводя глаза. – Ну, раз надо, значит, надо. Слушай, а приготовить что-нибудь перекусить у тебя можно? Если нужны продукты, я мог бы…

– Ты ешь человеческую еду? – озадаченно перебила я своего щенка. Тот посмотрел на меня внимательно и осторожно, словно беседуя с ребенком, произнес:

– Ну, я, все-таки, не-мертвый, а не «не живой». Какой-то источник питания должен быть. Если я стараюсь отказываться от крови, значит, ее нужно чем-то заменять. Это проблема? Я не особо прожорлив.

Я засмеялась, почувствовав, как стресс немного отпустил напряженные нервы, разряженный шуткой.

– Нет, конечно. Можешь распоряжаться всеми запасами, что найдешь. На меня особо не рассчитывай, хозяйка из меня не очень. И чем тебя угостить, не представляю: как-то не сталкивалась раньше с гастрономическими пристрастиями зубастых.

– У большинства главным гастрономическим пристрастием была бы ты, – пожал плечами Ирвин.

Кстати, именно с питанием была связана наша первая проблема. Те «вкусности», которые он потреблял, в основном, в жидком виде, должны были храниться в холодильнике. Такое соседство не прибавляло аппетитности сыру, маслу и салату. Пришлось обзавестись бытовой техникой. Верная привычке везде искать плюсы, я подумала, что запас крови в доме – это весьма удобно для наемника.

Спал Ирвин мало. Насколько я знала, вампирам вообще требовалось ничтожно мало времени для сна. Им хватало буквально часа или двух в сутки, чтобы перезагрузиться и восстановить силы. Более того, эти удивительные создания могли в принципе отказаться от сна на несколько дней, без серьезного ущерба для здоровья. А могли лечь в спячку и спокойно продрыхнуть не один десяток лет. Тело переходило в режим почти трупа, разве что, не разлагалось. Хотя, в нашем мире, отравленном химикатами и консервантами, и людские тела разлагались до неприличия медленно. И, тем не менее, пока еще сохранялась традиция хоронить мертвецов. А жаль. Ввели бы повальную кремацию, и поголовье вампиров сразу существенно сократилось бы.

Что же до профессиональных навыков Ирвина, то здесь ситуация оказалась куда печальнее. Известно, что некоторый уровень эйфории присутствует у всех щенков. А у моего мальчика, добившегося меня в качестве мастера, эйфория прямо-таки зашкаливала. Амбиции нежно исходили из него, как соки из молодой березы, а это чревато не только синяками, но и кое-чем покрепче – наши ребята не любят зарвавшихся новичков. Самомнение – первое, что нужно выколачивать из щенка. Сразу.

Вообще, по общепринятой педагогике, первая ступень обучения заключалась в том, что ученика требовалось освободить от всего наносного, чтобы на благодатной почве начать возводить правильный характер. На практике это решалось физическим и психологическим давлением. Наше профессиональное сообщество базировалось на силе. За внешним дружелюбием и взаимоуважением скрывалась постоянная гонка, где выживал сильнейший. И щенков в эту иерархию вписывали весьма грубо и доходчиво. Или исключали совсем. Мастер, принявший молодого воина на обучение, нес за него полную ответственность. В случае чего, наемники спрашивали именно с наставника. Поэтому мастер должен был стать непререкаемым авторитетом, ориентиром и мерилом в жизни. Без позволения учителя не могло случиться ни одной драки, ни одной вылазки, ни малейшей шалости. Выживание щенка зависело от этого напрямую. В случае проявления своеволия или неуважения, молодого воина следовало бить, бить и еще раз бить, уничтожив и гордость, и дерзость, и упрямство. Поскольку мой щенок был не очень молодой, по сравнению с мальчиками шестнадцати–восемнадцати лет, и должен был понимать кое-что в этой жизни, я надеялась, что без первого этапа удастся обойтись. По крайней мере, Ирвин производил впечатление вполне разумного и адекватного. Я полагала, что мы сможем договориться.

Когда он обустроился и обвыкся, спустя две недели после переезда, я, наконец, предложила:

– Поехали, потренируемся.

Я не зря выжидала это время. Честно сказать, мне было откровенно страшно допускать контакт с вампиром. А, учитывая, что я все же профессионал отнюдь не дистанционного боя, контакт обязан присутствовать. И, тем не менее, я попросту не могла заставить себя подпустить вампира ближе, чем на несколько метров. Если мы сталкивались на кухне или в холле, где места для обходного маневра не было, я почти физически, чудовищным усилием воли подавляла в себе желание убить его на месте. Казалось, что у меня катастрофически недостает скорости, чтобы быть с вампиром хотя бы на равных. Ведь, на самом деле, дружеский спарринг гораздо сложнее настоящего боя, где можно не зацикливаться на обозначении удара, а бить на поражение. Мой инстинкт самосохранения вопил благим матом, обзывая меня дурой, но разум заставлял его держаться в рамках приличия. Единственное, что я могла себе позволить, это занятия по общефизической подготовке. Казалось бы, Ирвину они не требовались: сила, явно превосходящая человеческую, позволяла ему все упражнения выполнять легко и беззаботно. Тем не менее, даже у весьма тренированных людей не все мышцы работают одинаково. Мне требовалось подготовить те, что активно участвуют в фехтовании, и отступать от плана, ввиду физических особенностей нового ученика, я не собиралась.

Куда хуже все обстояло с психологическим контактом. Разумеется, мне было интересно узнать об Ирвине как можно больше, но он демонстрировал отличное владение юмором и словом, мастерски избегая откровенных разговоров. И прикидывался дураком, делая вид, что не понимает моих намеков. Конечно, можно было просто задать ему прямой вопрос и добиться такого же прямого ответа, но мне было страшно. Я боялась не ученика, а себя. Едва сдерживаемая инстинктивная агрессия, готовая выплеснуться наружу по любому поводу, давала мне мало шансов на мирный диалог в случае, если щенок заупрямится и откажется отвечать прямо. Я решила сократить дистанцию через полноценные тренировки, а уже после приступать к разговорам.

В результате, две недели я практически не вылезала от своего мастера. Ами ничуть не жалела меня, гоняя по залу, заставляя работать на пределе моих возможностей. С ее тренировок я возвращалась, едва держась на ногах. Мне еще и доставалось за нерасторопность. Ами костерила меня, на чем свет стоит и, если я не поспевала за ней, атаковала по-настоящему. Однажды я даже вернулась с разбитым лицом и кровоточащей губой. Этот печальный результат был достигнут с помощью моей медлительности и нежелания моего мастера останавливать ладонь в точке обозначения. Зато меня не покидало состояние откровенной злости: на Ами, на Ирвина, на собственную глупость. Злость искушала и стимулировала, заставляя доказывать себе, что я не совсем размазня.

В такой ситуации следовало бы отказаться от заказов, но, во-первых, деньги никогда не бывают лишними, а, во-вторых, у нас пошел горячий сезон. Заказов было много, упускать их я считала неразумным. В результате расписание установилось следующим образом: четыре дня в неделю я посвящала тренировкам с Ами, и, следовательно, три оставшихся дня могла работать над заказами, параллельно проводя занятия с учеником. Силы кончались, нервная система упорно не желала стабилизироваться и, наконец, мой мастер стала опасаться, что я доведу себя до истощения. Я злилась, материлась, пила кофе, чтобы не сорваться и не позволить себе напиться чем-то покрепче: не лучшая демонстрация для нового ученика.

Спустя две недели я все же созрела.

Глава 4. О недомогании и спаррингах.

Ирвин слегка растерялся:

– Поехали. А куда? Мы разве не здесь будем заниматься?

– Здесь тоже можно. Но зал маленький и оставляет желать лучшего, – я скептически качнула головой, – нам с ребятами больше нравится тренироваться в большом зале. Это в центре, в одном спортклубе. Ну, так что?

– Да, едем, конечно.

Мы быстро собрались, забрались в мою машину и направились к городу. Выбравшись на шоссе, я завела легкую беседу, на первый взгляд, обычную болтовню, но целью было прощупать ученика, обозначить его биографию. Ирвин отвечал напряженно, едва реагируя на мои вопросы. Я несколько раз с беспокойством взглянула на него. Вампир ехал с закрытыми глазами, судорожно сжав челюсти.

– Вин, с тобой все в порядке? – Я сократила его имя впервые, и, похоже, он отреагировал именно на это.

– Да. Немного… голова кружится… – вампир заставил себя открыть глаза и взглянуть на меня, но тут же откинулся на спинку кресла, устремив взгляд в потолок.

– В чем дело? Ты бледен. Ты голодный? – вопрос был задан совершенно спокойным тоном, и, я надеюсь, мой спутник не заметил, как напряженно сжались на руле мои руки.

– Мне из-за скорости нехорошо, – признался мой новоиспеченный ученик.

Я притормозила немного, а потом удивилась:

– Да ну? Хочешь сказать, в отличие от собратьев, ты не шустрее черепахи?

– Нет, – вампир нервно сглотнул, – но поездки в машине плохо переношу. Глаза начинают болеть. И голова кружится.

– Вот тебе на, – прокомментировала я, бережно закладывая поворот. – Погоди, но ведь когда мы ехали ко мне из «Тыквы»…

– Ты нервничала, все время оглядывалась на меня и вела машину куда медленнее, – пояснил щенок, не открывая глаз.

Я шумно выдохнула, пытаясь переварить информацию. Но паззл никак не желал складываться:

– То есть, ты передвигаешься исключительно пешком?.. Ирвин, я не понимаю..

– Кровь, – процедил он, повернув ко мне побледневшее лицо. – Если долго не пью, то…

Я понимающе кивнула и подытожила:

– Хорошо. Я постараюсь ехать медленней. Потерпи немного, еще минут десять-пятнадцать. А по возвращении домой ты нормально поешь. Крови.

Мы достигли клуба в обозначенные мной сроки. Я вела машину неторопливо и аккуратно. И не только из-за Ирвина. Несмотря на стремительно увеличивавшееся количество жителей и инфраструктуру, город оставался придатком военного центра. Некогда он был провинциальным захолустьем, «концом географии», и жили здесь исключительно обитатели военной базы с семьями. Улицы можно было сосчитать по пальцам. Но мир развивался, через эти места, находящиеся на достаточном удалении от предгорий, чтобы похвастаться ровным, как тарелка, ландшафтом, и умеренной лесистостью, протянулась сеть железных дорог. Еще через некоторое время окрестности пронизали вены и артерии цивилизации: автомобильные дороги, почти век спустя, преобразовавшиеся в автобаны и шоссе. И захолустный городишко внезапно оказался удобным транспортным узлом, что сыграло с ним злую шутку, еще во время «первой волны» вампиров.

Зубастые ворвались в нашу жизнь после неудачных экспериментов ученых, задавшихся целью создать «идеального солдата», передав людям удивительные способности, вроде умопомрачительной регенерации, скорости, силы, выносливости. Эксперимент провалился, но работники науки успели внести изменения в гены вампиров. И, когда подопытные вырвались на свободу, разгромив лабораторию, выяснилось, что теперь оборот, превращение в вампира, протекает куда стремительнее. Еще одним бонусом стала быстрая адаптация новообращенных: раньше на этом этапе погибала большая часть молодых зубастых, не способных думать о чем-либо, кроме голода. Популяция возросла, и вампиры вышли из тени. Нападения на людей участились, превратившись в одну кровавую волну, прокатившуюся по восточной части страны.

В качестве начальной реакции, задолго до того, как разрослись и окрепли семейства охотников, как возникли берущиеся за убийство нечисти наемники, стало усиление военных постов. Правда, действие это было почти что неудачным, надежной защитой солдаты стать так и не смогли: современное оружие не давало должных результатов. Да и разобраться в природе угрозы удалось не сразу. Однако усиление военных произошло, а обратный процесс – нет. В Княжестве появилась вторая власть. Объявленное чрезвычайное положение сохранилось на много десятилетий, в качестве местной правящей силы. В нашем городе не было полиции в привычном понимании, контроль за порядком осуществляли силы гарнизона. Нарваться на блюстителей закона неприятно везде, а здесь – вдвойне. В целом, у наемников с военными был нейтралитет. Вроде бы. До первой стычки. Положение у профессиональных убийц было полулегальным: нас никто не трогал без оснований, но и оправдания в глазах властей наши действия не имели. В отличие от охотников: к ним относились куда лояльнее. Поэтому без нужды я старалась под бдительный взгляд правоохранительных органов не попадать.

Аккуратно припарковавшись, я заглушила мотор и взглянула на своего пассажира. Вин открыл дверь и выбрался на воздух. Его пошатывало.

– Ты как? – участливо поинтересовалась я.

– В норме. Не беспокойся, пожалуйста. Сейчас приду в себя, – Ирвин засунул руки в карманы куртки, запрокинул голову и втянул воздух. Свет фонарей отблескивал на его волосах. Тени скользили по лицу, бледному, но вполне человеческому. Я никогда в жизни не приняла бы его за вампира, если бы не знала наверняка.

– …хозяева – наши старые знакомые, и договоренность у нас очень давняя. Ежедневно, в течение десяти часов клуб наш, – я стремительно шла по служебному коридору, попутно знакомя ученика с расположением помещений в огромном здании.

– Впечатляет, – восхищенно цокнул языком Ирвин, – И не дорого это?

– Дорого. Мы скидываемся. Никто не остается внакладе, поверь мне. К тому же, нам гораздо удобнее планировать тренировки только между собой, без учета посторонних глаз. Сегодня зал наш с тобой в течение четырех часов. Полагаю, для первого знакомства нам хватит. Как вестибулярный аппарат?

– Спасибо, уже гораздо легче, – серьезно кивнул ученик, и я вновь задумалась о его возрасте. Бред. Он не может быть высшим. Но он очень разумен. И человечен. Нет, даже для ста с хвостиком он выглядит "молодо". И все же…

Чем выше вампирский стаж, тем больше зубастый похож на человека: тем лучше сдерживает голод, расшифровывает человеческие эмоции и мотивы, обретает способность не только понимать чувства, но и примерять их, прогнозировать поведение жертвы на несколько шагов вперед. Их речь также становится выразительной, эмоционально окрашенной, яркой. В нее возвращаются юмор, иносказания. Прожив около сотни лет, вампиры уже прилично адаптируются к человеческому обществу. Настолько, что могут сойти за своего. И человек, не обладающий внутренним чутьем охотника, не распознает в собеседнике кровожадную тварь. Разве что, будет постоянно испытывать легкое беспокойство, тревогу. Все вышеперечисленные признаки Ирвин демонстрировал. И прекрасно сдерживал свой голод, если, конечно, не врал о своей диете. И в баре я его сразу не почувствовала… По совокупности фактов, ему должно быть не меньше ста пятидесяти. Но я интуитивно была уверена, что и до сотни мой мальчик пока не дотягивает. Кто же он? Эволюционная шутка природы? Что же за чудо досталось мне в ученики?

– Раз тебе легче, тогда иди, переодевайся, и начинай разминаться. Время дорого.

Когда вампир вернулся, я сама вовсю разминалась, решив предоставить щенка самому себе. Наблюдение за ним давало прекрасную возможность попытаться понять, откуда он. Я делала привычные упражнения, особое внимание уделяя рукам. Обе они когда-то были сломаны. И, хотя кости быстро и без особых последствий срослись, хорошая разминка была залогом выживания и профпригодности.

Ирвин смотрел на меня пару минут, после чего начал разминаться сам. Я, практически не поворачиваясь, исподволь наблюдала за ним. Вампир был изумительно красив. Впрочем, это свойство присуще всей его братии, так что внешность как раз меня не удивляла. Зато удивляла гибкость. Ловкость. Уверенность. Наверняка он нервничал. Он не мог не нервничать, потому что впервые сталкивался со мной в ситуации, требующей применения оружия. Но простота его движений зачаровывала. Тонкая кисть, изящные пальцы. Мальчишеская фигура. Судя по всему, Вин, как и я, являлся выпускником очередной школы. Их было не так уж и много, но угадать с лету возможным не представлялось. Тем не менее, мне не доводилось ранее слышать, чтобы хоть кто-то осмелился обучать вампира. Интересно, где же пошли на такой риск, сколько запросили за это, и, главное, откуда у моего ученика такие деньги. Пока что Ирвин не производил ощущения принца.

Разминка его была неплохой, приличный набор упражнений на основные группы мышц. Однако веяло от нее стандартами и казенщиной, оставляя привкус лекарств во рту. Ни один мастер не стал бы пользоваться не измененным блоком упражнений, он обязательно переделал бы его, подогнал под себя, под нужды ученика. Я была уверена, что, учитывая особенности организма вампира, упражнения необходимо было слегка изменить. То, что его учителя не задумались об этом, характеризует его школу не с лучшей стороны. Теперь мучиться с результатами их труда придется мне.

***

Ирвин закончил разминку и обернулся к Леди. Он чувствовал себя не слишком уверенно. Последний месяц его словно качало на качелях, бросая от взлета в падение. И сейчас вампир никак не мог понять, что же он все-таки чувствует. Внутри бушевал коктейль из восторга, предвкушения, торжества и тревоги. С одной стороны, Леди ему рекомендовали несколько сведущих знакомых. Правда, с оговоркой: «конечно, возьмет, если не убьет сразу». Перспектива была заманчива, и Ирвин бросился в омут с головой. Дороги обратно, к собратьям, не было, да и устал уже вампир порядочно от вечной борьбы с собой за себя. Ему хотелось просто учиться. Совершенствоваться. Позволить себе хоть на секунду почувствовать себя человеком.

Увидев Леди впервые в наемничьем баре, Ирвин усомнился в ценности настойчивых рекомендаций. И чем, собственно, эта посредственная, на вид, женщина могла отличаться от остальных? Среднего роста, стройная, спортивная и поджарая, с длинными черными волосами, обычно убранными либо в хвост, либо в косу, она вовсе не производила впечатления крутого наемника. Разве что, внутренняя сила ощущалась в ней сразу. Леди держалась уверенно и раскованно, не испытывая перед ним ни страха, ни замешательства, ни злости, ни раздражения – ничего из стандартного набора, демонстрируемого людьми. Ирвин ощущал в наемнице нервозность, опаску, легкий отголосок страха. И, вроде, привычный к подобным реакциям, впадал в ступор. Чутьем, присущим хищнику, он ощущал, что боялась Леди не его. Додуматься до причины появления страха самостоятельно вампир не смог, а спрашивать ему казалось неуместным: вряд ли мастер вот так запросто признается в своей слабости. Ее интонации поначалу звучали резко, насыщенные явным или спрятанным между строк сарказмом. Обычно за резкой манерой разговора люди скрывали либо неуверенность, либо, напротив, самоуверенность, чувство собственного превосходства. У его нового мастера не было ни того, ни другого. Она была настоящей, вела себя так, как считала нужным, и не видела смысла под кого-то подстраиваться. С ней было легко. На первый взгляд.

Все, кто мог хоть что-то рассказать о наемнице, непременно использовали одно и то же слово: фанатик. Она была всецело предана своей работе. Насколько было известно общественности, ни семьи, ни привязанностей у Леди не было. Единственными людьми, которых она допускала в свою жизнь, были ее наставница и друзья-наемники. Поведение мастера Ирвина не было лишено некоторого эпатажа и демонстративности: женщина охотно ввязывалась в драки, порой провоцировала их сама. Не спускала ни одной обиды, причем, рассчитывалась за них показательно, радуя публику очередным шоу. Среди наемников женщины были редкостью, профессия, все же, оставалась сугубо мужской, поэтому отвоевать свое место Леди наверняка было непросто. С этой точки зрения, показушность была вампиру понятна.

Пытаясь представить себе Леди, основываясь на полученной информации, Вин мог ожидать всего, чего угодно: яркой и стильной одежды, броских аксессуаров, привлекающих внимание, чуть надменной манеры себя вести, свойственной тем, кто стремительно достиг каких-то высот в непростой карьере наемника. Но образ Леди, скорее, отличался простотой, несмотря на дорогую и добротную одежду. Наемница предпочитала тяжелые ботинки, джинсы, футболки, рубашки. Серебряные украшения: цепочки с кулонами, браслеты и кольца, вполне заинтересовали бы поклонников тяжелой музыки. В этом стиле чувствовалось что-то нарочитое, но Ирвин пока не мог понять, что. Во всяком случае, манера одеваться определенно способствовала тому, что выглядела наемница моложе: на вид ей было между двадцатью пятью и тридцатью годами. Насколько смог выяснить Ирвин, возраст его мастера перевалил за третий десяток. Довольно удачный период для наемника: организм еще молод и силен, а опыт уже успел накопиться. Пик расцвета. Леди была в наемничьем бизнесе немногим больше десяти лет. Очень приличный срок выслуги. И, несмотря на почти физически ощущаемую разницу в возрасте, в свою пользу, Ирвин порой чувствовал себя рядом с ней ребенком. От ее ровного тона, четко отмеренных слов, выверенных взглядов и жестов веяло спокойной уверенностью мастера. Леди хорошо знала свое дело, и именно это ощущение профессионализма покоряло вампира и заставляло замирать и нервничать рядом с наемницей. Несмотря на собственные многократно превосходящие физическую силу и скорость.

– Леди, – неуверенно окликнул он, все еще обдумывая стратегию поведения. Мастер как раз окончила разминку и остановилась, восстанавливая дыхание. – Если не возражаешь, я хотел бы предложить тебе спарринг.

Она подняла на него зеленые глаза и криво усмехнулась – одним уголком рта. Эта дурацкая ухмылка сразу стерла образ молодой женщины, раскроив лицо надвое. В уголках губ и глаз собрались морщинки, а в зрачках застыла знакомая насмешка.

– В общем, ты в своем праве, – кивнула Леди, не оставляя выбранного выражения лица, – это вполне закономерно: посмотреть, на что способен предполагаемый мастер. Вот только делать это надо было до согласия, Вин, а не после.

Вампир обезоруживающе улыбнулся и развел руками:

– Честно говоря, я думал, что ты меня убьешь, если я предложу тебе хотя бы дружеский бой.

– Ну, убить не убила бы, – задумчиво окинула его оценивающим взглядом мастер, – но поваляла бы всласть, точно.

Ирвин снова пожал плечами, перемещаясь в более удобное положение.

– Так что мешает тебе сделать это сейчас?

– Ничего. Ровным счетом, – уже дружелюбнее улыбнулась Леди и протянула ему меч. – Защищайся, сын тьмы.

Вампир с удивлением оглядел оружие и не сдержался:

– Тупой? Тренировочный?

– Ага. Не ушибись.

***