скачать книгу бесплатно
– Да я не… Ладно, – машу рукой и веду их в ближайший супермаркет.
Амин сам выбирает себе вкусняшки под смущенную улыбку его мамы. Очень трогательную и нежную улыбку. Я таких никогда не видел. Это не отпускает. Хочется напитываться ее теплыми эмоциями. Их слишком мало, словно мне в пустыне досталась последняя капля воды. Я смакую ее, сколько могу. Стараюсь удержать на кончике языка.
В нашей корзине появляются разноцветные яблоки. Как я понял, их Амин любит больше всего. Пластиковый лоток винограда без косточек и немного бананов. Упрямо веду их дальше. Нахожу стеллажи с детским питанием. Там соки, пюрешки всякие. Ни черта в них не разбираюсь.
– Выбери сама, я не знаю, что подойдет, – признаюсь.
Лайле неудобно еще раз мне отказать. Она выбирает интересный пакетик с фруктовым пюре и маленький сок. Скептически приподнимаю бровь. Реагируя на мой взгляд, в корзинку ложится еще что-то овощное сомнительного зеленого цвета. Олененку виднее, это же ребенок, я бы не стал такое жрать только из-за одного внешнего вида, а Амину нравится, наверное, раз она для него выбрала эту невнятную субстанцию.
– Нам правда хватит, Равиль. Амин еще ест супчики, кашу. У нас это все есть, я немного умею готовить, – снова смущенно улыбается.
– Совсем немного? – цепляюсь за ее слова, чтобы еще немного разговорить.
Ну, пожалуйста, девочка, говори со мной. Я год бредил тобой, а ты прячешься и молчишь.
– Так вышло, – отвечает и опять затухает, будто свечку задули.
Да что ж такое!
Расплачиваюсь на кассе. Вешаю пакет с покупками на руку и снова сам качу коляску, перетаскивая ее через бордюры.
Ладно, я для первого дня и так слишком много от нее получил. Могло бы и этого не быть, зная историю моего олененка. Надо просто почаще напоминать себе о том, через что она прошла.
Есть одно «но». Как только я вспоминаю это, мне еще больше хочется забрать Лайлу себе и защищать от всего. И бороться с этим оказывается довольно сложно.
На скамейке у общежития сидит Александра в ожидании нас. Женщина демонстративно смотрит на часы. А вот не надо так смотреть! Мы успели вовремя, как я и обещал.
– Как погуляли? – интересуется у Лайлы.
– Хорошо, – тихо отвечает олененок.
– Давай я помогу занести коляску, – предлагаю помощь.
– Не надо, – за нее отвечает Саша, – мы сами справимся.
– Понял, – решаю не спорить. – Лайла, – зову олененка, – завтра еще погуляем? – в этот раз без ультиматумов и давления.
Александра не вмешивается, дает моему наваждению принять самостоятельное решение.
– Я завтра не могу, – Лайла делает шаг ко мне, чтобы не повышать голос для любопытных свидетелей, торчащих на балконах. – Послезавтра.
– А завтра у тебя что?
– Психолог вечером. После встречи с ним я совсем без сил. Извините.
– Тебе за это не нужно извиняться. Ты ни в чем передо мной не виновата. Если хочешь, могу отвезти тебя в центр, а потом забрать, чтобы не шастала одна по темноте. Не навязываю, – уточняю сразу, – просто предлагаю помощь.
– От помощи плохо отказываться…
– Лайла, – сам сокращаю между нами расстояние до неприличного в ее понимании минимума. Приподнимаю пальцами личико за подбородок.
– Руки! – ругает Саша.
Послушно убираю.
– Лайла, – начинаю заново выстраивать свою мысль, – мы с тобой сегодня уже говорили об этом. Я понятливый. Просто «нет» и я не давлю, не настаиваю и не навязываюсь. И нет, это меня не обидит и не оскорбит.
– Тогда нет. Мне лучше завтра побыть одной.
– Хорошо, – подтверждаю, что услышал. – Значит послезавтра мы с тобой еще немного погуляем. Я постараюсь приехать так же, часов в пять. Заодно скажу, когда познакомлю тебя с сестрой. Договорились?
– Конечно, – она дарит мне еще одну улыбку.
Счастливый от этого, провожаю их взглядом в подъезд общежития. И даже показанный мне Александрой кулак не портит настроение. Сонный Амин спотыкается, смешно кряхтит, стараясь помочь маме донести пакет со своими вкусняшками.
Уходить не хочется. Чувствую, что оставляю здесь что-то очень важное для себя.
Курю на скамейке пару сигарет и только после уезжаю.
Глава 7
Лайла
Психолог – это всегда тяжело. Он копается в моих самых глубоких и болезненных ранах, вытаскивает все оттуда наружу и учит, как с этим жить. Сначала больно, но потом, когда буря успокаивается, становится легче.
Самыми сложными были первые полгода, а сейчас я немножечко горжусь собой: Равиля близко подпускаю, с Сашей могу говорить почти обо всем, даже Рае могу ответить! Не всегда, правда, но я очень стараюсь. Мой сын должен видеть сильную маму, он должен чувствовать себя в безопасности.
Сегодняшняя встреча вернула меня в ту ночь, когда был зачат Амин. Мужа не было дома. Они с группой уехали по делам. Первая жена Алихана спала в своей комнате, а в мою вломился без спроса сын моего мужа, Эльдар. Я и раньше его побаивалась. Он имел наглость делать мне пошлые намеки, прикасаться, пока не видит его отец. А в ту ночь словно с цепи сорвался. Он сделал это со мной прямо на нашей с мужем кровати. Я даже кричать не могла, так было больно и страшно.
Попыталась.
Он ударил меня по лицу так сильно, что в глазах на несколько мгновений потемнело. Пьяный, наглый, грубый. И никакой защиты. Мне казалось, ему было принципиально оставить во мне свое семя. Эльдар будто что-то доказывал себе или отцу, я не знаю.
Я не понимала тогда, это пришло позже уже в разговорах с психологом центра.
Тогда, три года назад, меня переполняли лишь страх и отчаяние. До той ночи я думала, что мой муж груб со мной. Эльдар переплюнул своего отца.
Алихан вернулся через три дня после изнасилования…
Сейчас я знаю, как это правильно называется!
Муж, конечно, пришел в нашу постель в ту же ночь, но он был такой уставший, что все прошло невнятно. Алихан даже не заметил следов от чужих пальцев на моей коже и слез в моих глазах, пока кряхтел надо мной.
Через два месяца я узнала о беременности. Первая жена Алихана заметила изменения и к нам в дом пригласили женского врача. Посчитать точную дату зачатия оказалось несложно. Врач дал разброс как раз в два-три дня. Мужа устроило, он был счастлив, что у его любимой жены родится малыш, а я тогда уже знала, чей именно это ребенок. И сегодня мне страшно не за себя, а за то, что Эльдар выйдет из специальной психиатрической лечебницы, временно заменяющей ему тюрьму, найдет нас и отберет у меня Амина. Все остальное я переживу, но потеря сына разорвет мое сердце в клочья.
Иду по улице, все время вытирая слезы с лица. Прохожие оглядываются. Одна женщина даже остановилась и спросила, все ли у меня хорошо.
У меня правда сейчас все хорошо. Я еще никогда не была такой свободной, ни одного дня за свои семнадцать лет, и вот только этот последний год показал мне масштабы этого мира, пусть мир для меня пока всего лишь наш городок, но я стала дышать в нем, говорить с людьми. Саша подарила мне книги и тетради. Читать я умею, этому еще мама научила в далеком детстве, а вот пишу, стыдно признаться даже самой себе, с ошибками. Школу ведь я не закончила, да и не училась толком.
У нас в маленьком поселке учителя были не очень хорошие. Мой отец считал, что женщине образование ни к чему вовсе, за нее будет думать мужчина.
Днем, когда спит Амин, я учусь, чтобы потом научить его. В сентябре сын пойдет в детский сад, я смогу поискать работу. Для этого мне тоже надо много учиться. Саша помогает, проверяет потом, задания дает и даже ставит оценки.
Мне нравится моя новая жизнь. Я пока не знаю, что делать в ней с Равилем, но и здесь можно найти плюс – у меня теперь есть право выбора, и он, взрослый мужчина, слушает меня, разрешает высказывать свое мнение и спрашивает о моих желаниях.
Саша говорит, что именно так и должно быть. Я верю ей, надо только привыкнуть.
Резкая боль в плече вырывает меня из размышлений.
– Извини, – врезавшийся в меня парень, быстро скрывается в сумраке позднего вечера.
Потирая ладошкой ушибленное место, осматриваюсь по сторонам, чтобы меня еще кто-нибудь не снес. Мне на мгновение кажется, что я вижу знакомый мужской силуэт. Нервы тут же натягиваются, как струны, мышцы во всем теле напрягаются до боли, вдох сделать получается не с первого раза.
Закрываю глаза. Открываю, а силуэта уже нигде нет.
Показалось, наверное. Неоткуда ему тут взяться. Просто переволновалась, вспоминала об Эльдаре сегодня, вот и привиделось. Только вот идти одной домой стало страшно.
Добегаю до остановки, путаясь в полах длинной юбки, забиваюсь в угол и жду свою маршрутку. Достаточно я сегодня погуляла, меня там Амин ждет. Саша, наверное, уже устала с ним возиться.
Доезжаю до общежития, еще немного прохожу от остановки до нашего подъезда, быстрым шагом иду до комнаты Александры.
– Мама! – довольно визжит сынишка.
– Да-да, – улыбается Саша, – а вот и мама пришла. Ну как ты? Чего глаза такие перепуганные?
И ничего-то от нее не скроешь.
– Так… – поднимаю Амина на руки, крепко прижимаю к себе, – показалось просто.
– Рассказывай уже, – вздыхает Саша. – В ванной все равно занято пока. Амину придется еще немного потерпеть.
В двух словах объяснила, что именно мне показалось.
– А ты уверена, что это не может быть Гаджиев?
– Откуда ему здесь взяться? Его же Виктор в психушку закрыл, а если оттуда отпустят, то только в тюрьму.
– На следующий сеанс попроси Равиля, чтобы отвез, а потом забрал.
– Нет! – делаю большие глаза.
– Да, Лайла! – строго говорит Александра. – Это просто услуга. Ты ему ничем не будешь обязана.
– Но ты говорила не оставаться пока с ним наедине, – напоминаю ей.
– Бывают ситуации, когда можно и нужно сделать исключение. Ты просто убедишься, что тебе показалось и все. Можно больше не просить и наедине с ним не оставаться, если сама не захочешь. Тут уже вопрос твоей безопасности. И твоего сына, между прочим.
– Я поняла. Спасибо, – благодарно улыбаюсь Саше.
Глава 8
Лайла
«Надо быть смелее, – даю себе установку уже в тысячный раз, глядя в запотевшее зеркало ванной. – Саша права! Я и сама знаю, что не ради себя, ради сына должна перестать прятаться за своими страхами».
В дверь ломятся. Вздрогнув, быстро вытираюсь. На влажное тело надеваю домашнее платье, влезаю босыми ступнями в тапочки и выскакиваю в коридор. Рая с презрением на меня смотрит.
– Добрый вечер, – все равно здороваюсь.
Она в ответ скалится только и крутит в пальцах сигарету.
Неприятная, грубая, но после того, что я сегодня увидела, больше не страшная. Я вспомнила, как выглядят настоящие чудовище, а это так, мелочи.
Тихонечко захожу в свою комнату, целую в лобик спящего Амина и уже спокойно сушу волосы, забираю из тумбочки тетрадку с заданиями от Саши, ухожу на кухню заниматься. Не буду включать в комнате лампу, сына и так еле уложила.
Вывожу буквы, стараясь делать строчки красивыми и ровными. У меня уже получается гораздо лучше. Сама вижу, где делаю ошибки в словах. Исправляю. Закончив, уношу все в комнату, беру книгу и возвращаюсь на кухню.
– Ты чего не спишь? – ругает меня вошедшая Саша.
Показываю ей книгу. Улыбается, гладит меня по голове как ребенка.
– Умничка. И скажи ему завтра обязательно.
– Скажу, – обещаю ей.
– Ну вот и славно, а теперь иди спать. Глаза, вон, красные уже. Иди, девочка, день у тебя был тяжелый.
Она права. Сейчас бы отключиться без сновидений и проснуться только утром.
Возвращаюсь к сыну, обнимаю его, вдыхаю запах детского шампуня с волос. Амин забавно сопит, подложив кулачок под щечку.
– Моя драгоценность, – с улыбкой шепчу ему.
С трудом засыпаю. Меня утягивает в ночные кошмары. Все время просыпаюсь. Пульс, наверное, не меньше сотни, дыхание тяжелое. Выравниваю, напоминая себе, что все это сны, их не надо бояться, но стоит поглубже провалиться в темноту, как все повторяется. Не выдержав, встаю с кровати. Подхожу к окну, стою и наблюдаю, как первые лучики солнца отражаются от стекол стоящих вдоль бордюра машин. В груди горит неизвестное мне чувство. Долго не могу подобрать ему определение, перебирая знакомые слова, пока одно не попадает точно в цель: «решимость». Оно почему-то вызывает у меня улыбку. Надо будет спросить у Саши, правильно ли я помню его значение. Пока оставлю, мне все же кажется, это именно оно, чувство, когда ты готов вот прямо сейчас сделать нечто очень важное, на что не решился бы в иных обстоятельствах.
Еще раз улыбнувшись солнцу, иду на кухню, варю Амину вкусную кашу, тру в нее яблочко и возвращаюсь в комнату.
– Вставай, мой маленький, – глажу его по спинке и ножкам. – Уже пора.
***
День проходит как один из многих, и ближе к пяти вечера горящее в груди чувство немного гаснет. Стоит посмотреть на Амина, и оно снова вспыхивает. Ради меня не надо, ради него, ради своего мальчика я буду и просить, и умолять если придется. Он не должен вернуться в тот ад, в котором родился.
Стук в дверь комнаты вызывает мурашки. Поправив все тоже платье с розами, в котором ходила на первую прогулку с Равилем, иду открывать дверь. Амин хвостиком топает за мной. Хватается пальчиками за подол и с любопытством выглядывает из-за моей ноги.
– Добрый вечер, – на пороге Равиль. Опять с цветами.
Красивые, полевые.
