скачать книгу бесплатно
– Да, непременно приходи! – так же серьезно соглашался мальчик. – Мне с тобою как-то веселее, да и полезно потом немножко пройтись, я тебя буду сам домой отводить, хорошо?
Иринка в знак согласия только тихонько пожала его руку, и дети условились встречаться теперь каждый день в определенный час.
Иринка будет приходить к Леве.
Однако на другой день мальчик напрасно прождал ее. Он уже с утра освободил для девочки целый угол письменного стола, придвинул к нему большое удобное кресло с высокой подушкой для сиденья, разложил ее неоконченную картину и снова отточил карандаш.
Но, увы, Иринка – не пришла!
В четвертом часу Леву позвали в столовую, мальчик вышел в комнату сильно не в духе и казался пасмурным и недовольным.
Как назло, за чаем у Субботиных сидели гости и, между прочим, Милочка с матерью, по-видимому уже давно ожидавшая случая поболтать с Левой.
Но Лева был положительно нелюбезен сегодня. Он уселся у самовара, поближе к бабушке, уткнулся в свой стакан и еле-еле отвечал на вопросы и шутки Милочки.
Надежда Григорьевна несколько раз строго взглянула на сына, но мальчик делал вид, что не замечает красноречивых взглядов матери, и продолжал по-прежнему упорно отворачиваться от гостьи.
Ему все время вспоминалось бедное пострадавшее ушко Чернушки, и румяная, хорошенькая Милочка была в эту минуту неимоверно противна Леве.
– Отчего это наш Левочка такой хмурый сидит? – кокетливо допытывалась Милочка.
– Его пассия изменила ему на сегодня! – громко расхохоталась Лиза, и они принялись смеяться и дразнить мальчика.
Лева сердито отодвинул стул и направился к себе.
– Куда ты? – закричала ему вслед бабушка.
– Голова болит! – коротко ответил мальчик. – Пойду пройдусь!
– Знаем мы, знаем, отчего у него вдруг так голова разболелась и куда он идет теперь! – смеялась Лиза, и Лева еще долго слышал за собою резкий голос сестры и насмешливое хихиканье Милочки, но мальчику было все равно; у него действительно немного болела голова, и он с удовольствием вышел на улицу.
«Пойду навещу Иринку, – сейчас же надумал Лева. – Здоров ли мой Черный Жук?»
И он быстро повернул на знакомую улицу, где жила Дарья Михайловна Фомина.
Лева застал свою учительницу за какой-то работой у большого круглого стола в гостиной.
Как тихо и уютно показалось мальчику в этой мирной комнатке с белыми занавесками, старинным широким диваном, маленьким пианино в углу и большим круглым столом, у которого работала теперь Дарья Михайловна. Низенькая лампа под розовым абажуром мягко освещала всю комнату, в печке весело трещал огонь, а на ковре, У ног матери, играла Иринка, расставляя какие-то кубики и, конечно, воображая при этом, что у нее выходит роскошный замок.
Лева сейчас же присел рядом с нею на ковер и начал показывать девочке, как нужно строить необычайно высокую и красивую башню.
Иринка никак не ожидала его прихода, зная, насколько он занят, а потому появление мальчика было для нее настоящим сюрпризом.
Оказалось, что Дарья Михайловна не хотела пускать ее к Субботиным, боясь, что присутствие Иринки будет мешать занятиям Левы.
– Уверяю вас, что нисколько не будет мешать, Дарья Михайловна, нисколько! – горячо убеждал ее мальчик. – Но если вы мне не верите, то я попрошу бабушку написать вам, и вот увидите, что она подтвердит мои слова.
Прасковья Андреевна, впрочем, всегда подтверждала все, о чем только ни просил ее Лева, а потому неудивительно, что на другой день она уже с утра писала Дарье Михайловне:
«Душечка, пришлите к нам вашу милую крошку, мы все очень ее полюбили, и при ней Лева как-то меньше хандрит и веселее учится…»
Иринка с торжествующим видом глядела на мать.
– А что, мамуся, – с гордостью проговорила она, – ты теперь сама убедилась, что при мне он лучше учится!
И, полная собственного достоинства, девочка в тот же день отправилась с нянькой к Субботиным.
IV
Но вот наконец это трудное и скучное время прошло: зачеты были сданы, и, к чести Левы нужно сознаться, сданы блестяще.
Всякий раз, когда мальчик приносил хороший балл, Иринка с торжеством летела к Левиной бабушке и уже издали кричала ей: «Бабуся, бабуся, а у нас опять пятерка!» – и шумно бросалась в объятия старушки.
Гимназистов распустили за неделю до праздников, и Лева начал серьезно обдумывать теперь, какой бы сюрприз приготовить для Иринки.
Он решил устроить маленькую елку и попросил у бабушки денег.
– Неужели тебя еще интересует такой вздор, как устройство елок; ведь ты теперь уже большой мальчик! Милочка будет смеяться над тобою! – возмущалась Лиза.
– Ну и пусть себе смеется! – презрительно пожимал плечами Лева. – Можешь передать ей, что мне в высшей степени безразлично, что обо мне думает эта глупая девчонка!
И Лева продолжал очень серьезно совещаться с бабушкой относительно покупок всевозможных сластей и необходимых украшений для елки.
Увы, мальчику не удалось устроить задуманный им сюрприз для маленького Жучка. Перед самым праздником Лева сильно простудился, у него разболелось горло, и перепуганная Прасковья Андреевна быстро уложила его в постель.
Разумеется, Иринку не стали пускать к нему, несмотря на все слезы и горячие мольбы девочки разрешить ей ухаживать за Левой.
Дарья Михайловна, желая как-нибудь утешить ребенка, в свою очередь устроила для нее маленькую елочку, но девочка все время оставалась печальной и даже как будто осунулась и немного побледнела за последние дни.
– Уж и ты не расхварываешься ли у меня? – озабоченно говорила Дарья Михайловна, щупая лоб дочери; но Иринка была здорова, она просто скучала по Леве.
За три дня до Нового года мальчику стало легче, горло его перестало болеть, и старшим братьям и Лизе разрешено было входить в его комнату.
Однако это нисколько не радовало больного.
– Ах, они только шумят и надоедают мне! – жаловался Лева, немного капризничая после болезни. – Бабушка, пошлите за Ирой, я хочу с ней повидаться, ведь теперь уже нет опасности для нее?
– Ну вот еще что придумал, к чему это ребенка тащить сюда! ворчала Надежда Григорьевна, не любившая маленьких детей. – Неужели и без того у нас мало кутерьмы перед праздниками? Целыми днями толчея стоит!..
Так что ж, матушка, пусть у вас и стоит толчея! – сухо заметила бабушка. – А Жучок посидит у Левы, и тут девочка никому не помешает! Да и, кроме того, мальчику после болезни нужен покой, а весь этот шум только раздражает его, и я даже очень рада, если около него побудет Ирочка, она такой тихий и кроткий ребенок!
И бабушка после завтрака сама заехала за ней к Дарье Михайловне.
– Будьте спокойны, душечка, – говорила она, – опасности никакой больше нет, он только еще немного слаб и не должен вставать с постели, но доктор решительно всех пускает к нему!
И вот, к великой радости своей, Иринка наконец водворилась у постели больного.
Девочка прицепила себе на грудь большой крест, вырезанный из красной бумаги, повязала голову белой косынкой, надела большой передник и серьезно уверяла всех, что теперь она Левина «милосердная сестра»!
Ее и называли все в доме «милосердной сестрой», и скоро оказалось, что она не только никому не мешает, но даже, напротив того, чрезвычайно полезна всем.
Никто лучше ее не угождал больному, когда мальчик начинал хандрить и беспрестанно требовал то одного, то другого.
Девочка умела исполнять его желания со свойственной ей кротостью и спокойствием и нисколько не раздражала его. Она подавала лекарство, приносила питье, укрывала ноги, если он жаловался, что ему холодно, тихонько гладила его голову, когда он не мог заснуть, и скоро сделалась необходимой своему больному другу.
Все же остальные в доме, и в особенности шумливая Лиза, ужасно раздражали его, и мальчик был рад, когда около него оставались только бабушка и Жучок.
Теперь и Надежда Григорьевна переменила свое мнение об Иринке и сама начала просить Дарью Михайловну почаще и подольше оставлять у них девочку, а накануне Нового года было решено даже, что Иринка придет к ним с утра и останется ночевать у Субботиных.
В этот день Лева был как-то особенно раздражителен и капризен.
Мальчик страшно скучал. Вечером ожидалось много гостей, предполагалось устроить танцы, гадание, petits jeux (Комнатные игры, забавы), а он должен был лежать один в своей комнате и не мог даже выйти к ужину, чтобы встретить Новый год со всеми.
– Мы придем в двенадцать часов поздравлять тебя с шампанским! – в виде утешения говорили ему старшие братья. – Доктор и тебе разрешил выпить один бокал!
Но это мало утешало мальчика, и он продолжал хандрить и капризничать.
В десятом часу вечера Иринку отправили спать. Ее уложили в комнате бабушки, рядом с Левиной.
– Ты только постучи немножко в стенку, если тебе что понадобится! – убеждала девочка. – А я уж услышу!
Она еще раз заботливо поправила одеяло больного и осмотрела столик около его постели, где были приготовлены на ночь питье, лекарство и коробочка с облатками от кашля.
Иринка ушла, и Лева остался один.
Спать ему не хотелось; он лежал с открытыми глазами и невольно прислушивался к оживленному говору в доме.
Прислуга гремела посудой в столовой, приготовляя все к ужину, молодежь громко болтала и смеялась в гостиной, а рядом в зале раздавались веселые звуки рояля.
Весь этот праздничный шум глухо доносился теперь по коридору в отдаленную комнату Левы, где, напротив, царила полная тишина, и сегодня, среди этой удручающей тишины, мальчик чувствовал себя почему-то особенно одиноким.
«Хоть бы кто по коридору прошел!» – думал Лева.
Словно в ответ на это желание около его двери послышались осторожные шаги…
На минуту бабушка тихонько заглянула в его комнату, но, убедившись, что мальчик лежит спокойно, она решила, что он заснул, и медленно направилась дальше.
– Бабушка! – Нетерпеливо окликнул ее вслед Лева, но старушка не слыхала его голоса, и скоро шаги ее совсем затихли в конце коридора.
«Ну, шабаш, значит! Теперь до двенадцати часов уже никто больше не придет ко мне!» – печально подумал Лева, и ему стало даже немного жутко.
Засуетившаяся прислуга, должно быть, позабыла опустить у него темные шторы, и теперь в окна смотрела морозная звездная ночь, и лунный свет, проникая широкими серебристыми полосами в спальню мальчика, придавал нечто призрачное всей обстановке этой просторной комнаты.
Лева попробовал было заснуть и, закрыв глаза, повернулся даже на другой бок, но заснуть он не мог; как нарочно, сегодня ему лезли в голову самые невероятные ужасы и разные, давно позабытые, старые истории.
Мальчику почему-то все вспоминалась теперь одна сказочка бабушки, которую Прасковья Андреевна прежде часто рассказывала внуку.
«Однажды под Новый год, вот в такую же морозную, лунную ночь, к одному больному мальчику является маленькая фея… Мальчик слышит легкий шум ее шагов, слышит шелест ее одежды, но сама фея так прозрачна и так светла, что он сначала принимает ее только за бледный луч месяца. Волшебная гостья, однако, тихонько подходит к его кроватке и склоняется над изголовьем ребенка.
– Кто ты?! – спрашивает очарованный мальчик.
– Я сказка! – отвечает фея и кладет свою нежную ручку на горячий лоб больного. – Ты закрой глаза и слушай! Я буду рассказывать тебе разные чудные истории до тех пор, пока ты не уснешь, и тогда мы полетим вместе с тобою в мои волшебные страны, где зимою горит яркое солнышко, цветут фиалки и распускаются белые розы…»
«Белые розы… белые розы…» – машинально повторял про себя Лева; веки его понемногу смыкались, он начинал дремать…
Внезапно легкий шум в коридоре заставил мальчика снова очнуться. Лева быстро открыл глаза и насторожился: ему почудилось, что он слышит чьи-то осторожные шаги…
Затаив дыхание, мальчик неподвижно смотрел на белую дверь своей комнаты, освещенную луною, и ему казалось, кто-то стоит за нею и тихонько дергает ее ручку…
«Тьфу ты, Господи, неужели у меня опять лихорадка начинается и я брежу?» – подумал Лева и приподнялся на подушке.
В эту минуту дверь действительно неслышно отворилась и на пороге показалась маленькая фигурка, вся в белом…
– Лева, Лева, ты спишь? послышался тихий, нерешительный шепот. Маленькая фигурка в белом стояла теперь в полосе лунного света и походила на волшебную героиню бабушкиной сказки.
– Ах, Иринка, как ты напугала меня! – с облегчением вздохнул Лева, и ему стало ужасно смешно. «Какой же я дурак, однако!» – подумал он и вдруг весело расхохотался. – Ну иди, иди сюда, Черный Жук, побудь со мною! – Мальчик был очень доволен, что теперь не один. – Только как же это ты не спишь, ведь уже поздно, должно быть? Верно, и тебе немножко страшно одной в комнате, Жучок, так, что ли, признавайся?
– Нет, мне не было страшно, я нарочно не спала! – проговорила девочка. – В мою комнату тоже светила луна, и окна казались совсем-совсем голубыми, а стекла замерзли, знаешь, и на них такие странные, такие чудные рисунки! Ну вот, я смотрела да смотрела и длинные сказки про себя сочиняла. Хочешь, расскажу тебе?
– Ну полно, Иринка, какие теперь сказки, тебе спать пора!
– Нет-нет, я уже сказала, что нарочно не спала. Я все ждала, когда в коридоре станет совсем тихо и все уйдут к гостям; у них там весело, музыка, – верно, танцевать будут… а ты тут один, Левочка… Я и решила, что приду к тебе и мы будем вместе Новый год встречать! Хочешь?!
– Ах ты мой славный, добрый Жучок! – Мальчик был искренно тронут. – Ну давай вместе встречать Новый год тогда; не беда, если ты один день ляжешь немного позднее, а мне, признаться, тоже не спалось, да такая скука, такая тоска брала!.. Я рад, что ты пришла, Иришка, спасибо тебе! Полезай скорей на кровать, тут холодно в комнате! Однако в чем это мы, матушка? Никак босиком? Ах, глупая, глупая девчонка, долго ли простудиться!
– Да ты не бойся! – успокаивала Иринка. – Самой-то мне не холодно, разве только ногам немножко… Я, видишь, закуталась в свой белый пуховый халат, а вот туфель-то я никак и не могла найти в темноте!
– Ну, скорей, скорей полезай сюда! торопил Лева, приподымая девочку с пола.
Он усадил ее к себе на кровать и укрыл ноги краем одеяла.
Иринка, все еще под впечатлением своих сказок, глядела вокруг широко раскрытыми глазами, и в воображении ее вставали все новые чудные картины.
– Вон и у тебя на окнах такие же красивые узоры, – задумчиво проговорила девочка. – Точно кружево тонкое. Ты разве никогда не сочиняешь сказок?
– Ну вот еще что выдумала, конечно, никогда! – засмеялся Лева. – И что тут хорошего в замерзлых стеклах? Даже и смотреть-то на них холодно!
– Ах какой ты смешной! – удивлялась Иринка. – Да смотри же, смотри, что за прелесть, и как блестит все! Точно замок серебряный! А вон там, на горе, видишь? – указывала девочка. – Видишь, там Снегурочка стоит, и она плачет горько, горько плачет! Дед Мороз ее домой не пускает… – таинственно и почти шепотом проговорила Иринка, низко склоняясь над Левой. – Но ты не бойся, не бойся! – все так же тихо продолжала девочка. – У Снегурочки есть жених, прекрасный молодой принц, и он приедет за ней на белом коне, и кафтан на принце будет тоже белый. Но по дороге перед ним вырастет хорошенькая белая елочка, и принц захочет сначала объехать ее, но вдруг окажется… это уже вовсе и не елочка, а…
– А мой Черный Жук дорогой! – весело засмеялся Лева и, обхватив девочку обеими руками, крепко прижал к себе.
С минуту дети сидели молча.
Тихо было в их комнате. Только из столовой по-прежнему доносился отдаленный говор гостей да звуки вальса…
Но вот звуки замолкли… казалось, в столовой вдруг наступила полная тишина…
«Бум, бум, бум!..» – торжественно и протяжно раздался бой старинных больших часов…
