скачать книгу бесплатно
Через несколько минут в дом вошел сосед – местный участковый. Участковым Семен Петрович был всю свою жизнь, а до него отец был участковым и дед, можно сказать – династия. Это был невысокий сухощавый мужчина, лет к шестидесяти. Почти под ноль стриженые седые волосы делали его визуально еще мельче. На худом, изброженном морщинами, лице очень сильно выделялись живые светлые глаза, было понятно, что работу он свою любит и она у него получается.
– Ну, Ильинична, случилось что? – снимая кепку на пороге, спросил он.
– Да ты проходи, садись.
Надежда Ильинична налила в большой бокал крепкий чай и наполнила доверху розетку вареньем. Семен Петрович устроился за столом, кряхтя от удовольствия.
– Хороший у тебя чаек, Ильинична. Ну как ты, девица, себя чувствуешь, – обратился он уже ко мне.
– Нормально, – ответила я лаконично. – Устала только.
– Ничего, молодая еще, силы быстро восстановишь.
– Петрович, я тебя ведь чего позвала-то… Сашенька Аграфену в лесу нашла.
Косматые брови Петровича от удивления поползли вверх.
– Это где ж ты ее видела?
– У нее дом на болоте, там она и померла.
– Проводить сможешь?
– Смогу, – утвердительно ответила я.
– Померла говоришь. Ну что ж, торопиться тогда некуда. Ты отсыпайся, а завтра утречком и пойдем, покажешь, что там и как. Спасибо, Ильинична за чаек, пойду я, транспорт проверить нужно, понадобиться видать.
Уснула я сразу и крепко – сказался пережитый стресс, даже увиденная во сне Аграфена, не испугала меня, но проснулась я первая, все еще спали. Я выбралась из постели, чтобы умыться и привести себя в порядок. Как же хорошо чувствовать себя дома под защитой, а не брошенной одной в лесу – думала я, расчесывая свои рыжие кудри. По зеркалу пробежала легкая рябь – что это? Мне стало не по себе. Протянув руку к зеркальной поверхности, мне показалось, что она не твердая и я могу оказаться по ту сторону. Я тут же отдернула руку, бросила расческу и, выключив воду, выбежала из ванной. Так, нужно успокоится и никому не говорить, а то меня в больницу отправят в отделение психиатрии – вот Альберт Геннадьевич порадуется, запрет меня там навсегда, нет, такого удовольствия я ему не доставлю.
Домочадцы начали просыпаться, Надежда Ильинична собрала нехитрый завтрак, мы перекусили и стали собираться в лес. На улице прогудел сигнал автомобиля – Семен Петрович приехал за нами, с ним был молодой помощник – худенький прыщавый паренек с надвинутой на глаза кепкой. Мы погрузились в уазик и весь путь до леса ехали молча, только парень не умолкал всю дорогу, пытаясь растормошить нас местными байками, а я все думала о случае с зеркалом – может это просто усталость? В какой-то момент автомобиль остановился и Семен Петрович выключил зажигание.
– Ну все, дальше пешком, – повернувшись к нам, констатировал он. – Знаешь, куда идти-то? – спросил он уже у меня.
– Знаю, – бросила я и выбралась из машины.
Все молча двинулись за мной. Лерка постоянно оглядывалась, видимо, в этих местах она ни разу не была. Семен Петрович тоже делал заметки, только я одна уверенно шагала в сторону болота, точно зная, куда идти. Это было потрясающее ощущение – ни страха, ни сомнений, что я собьюсь с пути. Болото встретило нас молчаливым взглядом, затаилось, присматриваясь к нашей компании, словно предупреждая, что это опасная черта и переходить ее не стоит. Болото, поросшее мелким чахлым лесом, казалось непроходимым, но узкая тропка среди мха давала надежду на твердую почву под ногами. Она вела прямо к дому Аграфены. Семен Петрович дал команду остановиться, срубил маленьким топориком всем по слеге и выстроил всех цепью, собравшись идти во главе.
– Семен Петрович, можно я первая пойду? Я же была здесь, – спросила я.
– А ну как просто повезло? Нет, я потом себе не прощу.
И он двинулся осторожными мягкими шагами, опираясь на слегу. Я же держалась за палку только для вида, чтобы никого не нервировать, поскольку была точно уверена, что не упаду. Когда все были у дома, Семен Петрович перекрестившись, отворил дверь. В доме с моего последнего посещения ничего не изменилось. Аграфена все в той же позе лежала на кровати.
– Э-хе-хе, – еще раз перекрестившись произнес Семен Петрович.
Мы застыли у порога, не решаясь без приглашения, как бы это странно не звучало, пройти в дом. Только помощник Семена Петровича уверенно подошел к покойнице.
– Ну тут все ясно, – вынес он свой вердикт.
– Что тебе ясно? – с нескрываемым раздражением сказал участковый.
– Так сердце скорее всего. Ей годков-то сколько было?
– Много, – подала голос Надежда Ильинична.
– То-то и оно, – подвел итог парень.
– Как же ее транспортировать-то отсюда? На руках через болото нести придется. Валек, у тебя связь-то есть здесь? – обратился участковый к своему помощнику.
– Да какая связь в этой глуши, самим бы не пропасть.
Он обошел всю избу, внимательно осматривая скудную обстановку. Семен Петрович, увидев нашу нерешительность, подошел к телу Аграфены и укрыл ее с головой простыней, чтобы она не смущала своим видом.
– Да, работа, проделанная смертью, непоправима, – с каким-то сожалением в голосе проговорил он.
– А может и не сердце, послышался голос Валька откуда-то из-за печки.
– Что там? – с любопытством отозвались мы в один голос.
– Так вот, мухоморы какие-то, может, съела их и померла.
– Ты чего несешь? – укоризненно заметил Семен Петрович.
– А что? – возмутился Валек. – Очень даже возможно. Она ж – ведьма! Дозировку не рассчитала и все, кранты.
– А родственники у нее какие есть? – спросил Семен Петрович у Надежды Ильиничны.
– Никогда не слышала, – ответила она.
– Ну тогда, принимай наследство, девица, – обратился он ко мне.
– Какое наследство? – услышала я свой тихий голос.
– Ну не знаю. Какое есть. Хата эта никому не нужна, да и дом в деревне, думаю, тоже.
Все молча посмотрели в мою сторону. Я же не знала, что и сказать на это. Больше не найдя ничего, что могло бы пролить свет на произошедшее, мы не нашли и решили возвращаться в деревню, чтобы организовать перевозку и захоронение тела.
– Ильинична, справку о смерти я организую, а ты иди к председателю, чтоб место на кладбище выделил – не в лесу же ее хоронить, – сказал Семен Петрович, когда мы уже ехали в машине.
Надежда Ильинична только и смогла кивнуть в знак согласия – а что тут еще скажешь. Лерка за все время пути не проронила ни слова.
Как приехали, завертелась рутина с похоронами, оформлением бумаг и прочим. Мы же с Леркой предпочли удалиться и ушли на берег, нарвав огурцов с грядки и нарезав ржаного хлеба, чтобы подольше не возвращаться. Мы расстелили покрывало и подставили свои худые тела палящему летнему солнцу.
– Что ты обо всем этом думаешь? – поинтересовалась я у Лерки.
– Лучше об этом не думать, – ответила мне подруга.
– Не могу, мне все время лезут мысли об этой старухе. А правда, что она была ведьмой?
– Фиг знает, говорят – да. Нам с детства говорили не приближаться к ее дому от греха подальше, хотя моя бабушка ничего против нее не имела, а наоборот – пирогов напечет и ей отнесет. У нее, говорит, никого нет, и никто ее не порадует кроме меня. А вообще она вредная старуха была.
– А в чем ее вредность проявлялась?
– Ну как тебе сказать? Неприветливая она была.
– Так это не вредность, а нелюдимость.
– И это тоже.
– А где она жила?
– В конце деревни, – махнула рукой Лерка в неопределенную сторону. – А тебе зачем?
– Да так, интересно просто.
Больше мы об этом не говорили, но думать я о ведьме Аграфене не перестала и когда все уснули, я потихоньку выбралась из дома и пошла в конец деревни, зачем – я и сама не знала, какая-то неведомая сила тянула меня в этот таинственный дом. На небе взошла полная луна и светло было как днем, поэтому было совсем не страшно, только подойдя к дому, я испытала легкое волнение. Я откинула крючок, держащий калитку на запоре, и шагнула на ведьмину территорию. Дверь в дом была не заперта, наверное, она знала, что бояться ей некого. Я как можно бесшумнее вошла в дом, в сенях было темно, но попав в жилое пространство, все стало видно, поскольку занавески были раздвинуты и луна вовсю хозяйничала в доме, освещая все вокруг. В доме пахло сушеными травами и это вызывало какое-то умиротворение. Обойдя все пространство, я подошла к печке – холодная, видать, давно не топлено. Оно и понятно – Аграфена давно на болоте была. Тут за печкой послышалось легкое шуршание, я напряглась и замерла, сердце провалилось куда-то в район желудка. Я всмотрелась в темноту, из-за печки выбралось маленькое, сухое существо с торчащей во все стороны рыжей шерстью. Он буравил меня маленькими черными глазками и поводил в разные стороны удлиненными лысыми ушами. Я стояла ни жива, ни мертва, во все глаза уставившись на этого чудика.
– Чего стоишь как истукан?
– Это вы мне?
– Так окромя нас с тобой тут нет никого, – усмехнулось существо. – За наследством пришла?
– Нет.
– Как нет? – удивилось существо. – Наследство принять должно – силу-то свою Аграфена тебе отдала, вот и принимай все, что должна.
– А вы кто?
– Я Анчутка.
– Это ваше имя?
– Хоть имя, хоть прозвище, тебе видней. Книгу-то с зеркалом взяла?
– Какую книгу?
– Ты случайно что ли силу-то подобрала?
– Я вас не понимаю.
– Понятно, – вздохнул Анчутка. – Садись, расскажу, что к чему.
Я устроилась на стуле около стола, а Анчутка взобрался на печку, чтобы лучше меня видеть и начал свой рассказ…
Глава 3
– Аграфена ведьмой исконной была, с понятиями, не то, что те, которые к ней из города бывало приезжали. Заявятся и давай торговаться, все пытались Аграфену на свою сторону перетянуть, да где там! Уезжали не солоно хлебавши.
Анчутка поерзал на пятой точке и довольно усмехнулся, при этом почесав под мышкой.
– А зачем они ее на свою сторону перетягивали? В городе война что ли какая между ними была?
– Не то чтобы война… Просто Аграфена была не просто ведьмой, что мухоморами врагов морила, она стражницей ворот из Нави была, этот путь через зеркало лежит, а это тебе не фунт изюма. Такого союзника всем иметь полезно, поскольку в Навь всем дорога закрыта. Тебе на болото сходить надобно, там книга ее лежит, да зеркало, что слепым мастером сделано. Зеркало то непростое – оно дорогу из зазеркалья показывает, чтоб тебя обратно вывести, оно ей от прабабки досталось, а там и дальше по роду. Вот только Аграфене некому было зеркало да силу передать, а тут, видать, ты удачно подвернулась. Я уж думал все, усохну тут без преемницы, да вот свезло.
Анчутка заулыбался и аккуратно обвил бесшерстным хвостом свои кривые лапки.
– А зачем зазеркалье стеречь? – недоумевала я.
– Как зачем? – Анчутка скрипуче засмеялся. – Если пути из зазеркалья не стеречь, то оттуда такое сюда придет, что назад никакими заговорами обратно не загонишь. Души заблудшие опять же, они ж к человеческому теплу тянуться, вот Аграфена и стерегла эти врата.
– А ты откуда здесь взялся? – осторожно поинтересовалась я.
– Так я при Аграфене всю жизнь живу, а до нее у прабабки в помощниках ходил. Ее прабабка меня из Нави привела, чтоб я помог ей с одним непростым заговором, а взамен разрешила мне здесь остаться, правда взяла с меня обещание к местным не соваться, их не пугать и не пакостить. Пришлось согласиться – здесь-то мне хорошо.
– А кто ты?
– Я – дитя тех сил, что испокон веков служат богам, живущим в Нави.
Я слушала весь этот бред и думала только о том, как окончательно не свихнуться – рассказать-то это я никому не смогу. Анчутка еще долго рассказывал мне про быт Аграфены и чем она занималась. Когда за окном забрезжил рассвет, он поморщился и сказал, что ему пора и, забравшись под печку, велел не забывать про него и заходить. Я, оставшись одна, посмотрела по сторонам и тоже решила вернуться к Деминым.
Спала я крепко и проснулась от какого-то переполоха. В комнату влетела Лерка.
– Сандра, вставай уже, сколько можно спать?
– Что случилось?
– Семен Петрович тебя спрашивает.
– Зачем? – сонно промямлила я.
– Вот сама и спросишь.
Я выбралась из кровати и вспомнила про свои ночные приключения. Днем это все казалось нереальным сном. Продрав глаза и кое как одевшись, я вышла на кухню – там сидели Валек и Семен Петрович.
– Собирайся, красавица, дорогу покажешь.
– Так вчера, вроде, показала, – протирая глаза, сказала я.
– Чертовщина какая-то происходит – весь лес мы с Вальком исколесили, не можем найти дорогу к дому Аграфены и все тут, – развел руками Семен Петрович. – Уж не обессудь, без тебя никак.
Действительно, странно все это. Пока я собиралась, вспомнила про наказ Анчутки – забрать из дома на болоте книгу и зеркало, поэтому взяла небольшой рюкзак и запихнула в него свитер для отвода глаз. Надежда Ильинична без завтрака меня не отпустила, пришлось всем ждать пока я наспех выпью стакан молока с пирогом. Выехали кортежем – в голове мы на уазике, за нами грузовик с гробом в кузове. Когда я это увидела, меня слегка передернуло, Валек это заметил и усмехнулся:
– Да ты не робей, дело-то житейское.
Я ничего не ответила и молча забралась в машину. Ехали тем же путем, что и вчера, добрались быстро, что очень удивило Семена Петровича.
– Ничего не понимаю, только утром тут ехали, а дорогу не нашли. Видать черт крутит.
