скачать книгу бесплатно
В кабинет вошла учительница, и все стали готовиться к контрольной работе.
Длинные серебристые шерстинки, снятые с Дашиного плеча, так и лежали на обложке тетради. Девочка тихонько подула на них. Они закружились в маленьком вихре воздуха, на миг обернулись маленьким Луриком, который подмигнул ей янтарным глазом и хитро улыбнулся. Пушинки сложились в слова: «До вечера!» – и растаяли, как первый снег.
Глава четвёртая. Городское море
Серебристые буквы, отливающие фиолетовым, растаяли. «До вечера!» – повторяла про себя Даша на уроках, на занятиях в художественной школе. Вечером она опять увидит Лурика!
В ожидании встречи день пролетел незаметно. Даша домчалась до дома на одном дыхании, не дожидаясь лифта, бегом преодолела лестницу, переступив порог квартиры, скинула в прихожей туфли и понеслась в свою комнату.
– Лурик! – тихо позвала она. – Лурик, ты где?
Тихо тикали настенные часы. Было слышно, как за окном ехали и ехали машины. Иногда они сигналили водителям, слишком долго стоявшим на перекрестке. Где-то лаяла собака. Даша выглянула в окно и увидела какого-то счастливчика, выгуливающего симпатичное лохматое существо. А у Даши нет собаки. И Лурик не пришёл. Вздохнув, девочка села делать уроки. Домашние задания, как назло, были сегодня большими и сложными, поэтому Даша достала телефон, включила свою любимую песню, надела наушники и стала быстро писать в тетради под динамичный ритм.
Только бы мама, придя с работы, не заглянула в комнату дочери! Она не любит, когда Даша в наушниках. Мама считает, что постоянное прослушивание музыки портит слух, что оно отвлекает от выполнения домашней работы, что песни, которые любит слушать Даша, глупые, непонятные или наивные.
Но девочка всё равно слушает музыку, когда мама не видит. И сейчас домашка сделана в два раза быстрее! Правда, кое-где есть исправления и зачёркивания, и в ответе задачи получилось слишком большое число. Наверное, там ошибка. Надо бы потом проверить!
Дашу кто-то звал.
Девочка убрала один наушник и услышала голос мамы, которая, оказывается, уже пришла с работы, приготовила что-то вкусное и приглашала её ужинать.
Даша появилась на пороге кухни, мотая головой и помахивая руками в такт песне. Мама нахмурилась:
– Даша, я тебя прошу: оставляй телефон, наушники, планшет в своей комнате, когда идёшь к столу.
На кухню заглянул папа, только что вернувшийся с работы:
– О! Все уже в сборе! А что у вас тут происходит? – добродушно сказал он сочным басом.
– Дима, она опять в наушниках! – пожаловалась папе мама. – Во-первых, от наушников портится слух, а, во-вторых, надо уметь слышать то, что происходит вокруг тебя!
– Мам, ну что тут можно слушать? Как часы тикают? Как чайник шумит? Как звякает микроволновка? – перечисляла Даша.
– Так, я голодный как волк. Или даже два волка! Если я сейчас не поужинаю, то точно кого-нибудь съем, – стал шутить папа, чтобы сменить тему разговора.
Голодный папа-волк, строгая мама и задумчивая Даша молча ужинали. Потом папа объявил:
– Кстати, про волка! – и начал рассказывать историю создания «Красной Шапочки». Папа знал массу историй, обычаев, легенд. Его рассказы могли длиться и час, и два. У Даши никогда не хватало терпения их слушать, поэтому она начинала думать о своём, как только папа начинал: «Кстати!»
– Даша! Да что ж с тобой такое? Ты совсем папу не слушаешь! – раздраженно сказала мама.
– А? Что? Я задумалась! –Даша оторвалась от созерцания своей пустой тарелки и посмотрела на родителей.
– Доча, может, у тебя что-то в школе случилось? – сочувственно пробасил папа.
– Нет-нет, всё норм. Просто… просто трудная задача по математике была. Я сейчас обдумываю, правильно ли я её решила, – вовремя вспомнила Даша.
Папа одобрительно закивал: ему нравилось, что дочка ответственная и исполнительная. И он стал вспоминать, как учился в школе в своё время. Даша знала, что это надолго, и поднялась из-за стола.
– Я пошла, проверю решение. Вы ко мне в комнату не заходите, я не люблю, когда меня от занятий отвлекают, – Даша нашла подходящий предлог не дослушивать папины школьные мемуары и не мыть посуду.
Мама вздохнула: она рассчитывала на помощь дочери. Но Даша уже выскользнула из кухни и направилась в свою комнату. Тут же наушники оказались у неё в ушах, девочка уселась в кресло возле окна, закрыла глаза и стала слушать. Песня любимой группы то убыстрялась, то замедлялась, а потом из неё и вовсе стали пропадать то слова, то музыка. Странно… Девочка открыла глаза.
На подлокотнике кресла сидел Лурик. Он смотрел на экран телефона и проводил по нему лапой. С дисплея поднимались в воздух серебристые ноты, а кот ловил их лапами, не давая им взлететь вверх. В эти моменты с песней и творилось что-то непонятное.
– Лурик, привет! А почему это ты мне мешаешь слушать музыку? – обрадовалась и одновременно возмутилась Даша.
– Музыку? Лур! Разве это музыка? Это песенка! Она слишком проста, чтобы её слушать, поэтому я с ней играю.
Над телефоном поплыл нотный стан. Лурик резко оттолкнулся от подлокотника, подпрыгнул и заскочил на него. Лунный кот расхаживал по туго натянутой серебристой струне и сбивал хвостом ноты. Они срывались вниз и падали, тонко и протяжно звеня, медленно затухая, как будто кто-то тихо и несмело трогал гитарные струны.
– Ты готова? – спросил он у Даши. И, не дожидаясь ответа, продолжил: – Слушай настоящую музыку!
Лурик уселся на нотном стане. Он стал перебирать лапками натянутые струны, как будто это была арфа. Звуки превращались в голубовато-серебристые полоски света, свитые в волшебный узор. Видимая музыка плыла по комнате, звучала, завораживала. Даша смотрела то на Лурика, то на струны, то на игру света и внимательно вслушивалась в нежную мелодию.
– Это же «Лунная соната»! – вдруг узнала она.
– Лур. Да! Та далекая ночь была лунной, почти такой же, как эта. Я зашёл в гости к маэстро. В тишине была разлита мелодия, и моё присутствие помогло маэстро её записать, – скромно сказал кот, усевшись на подоконнике и глядя на луну.
– Ты был в гостях у композитора?! Но он жил так давно! Не может быть!
– Я ведь не кот. Я – лунный кот. Я являюсь тому, кто хочет, чтобы я был с ним. Я помогаю людям видеть и слышать то, что есть в мире. Бетховен в ту ночь не спал, у него была бессонница. И я навестил его, чтобы вместе помолчать о прекрасном, лур.
– Ты хотел сказать «поговорить о прекрасном», – поправила Даша кота.
– Лур! Как можно о прекрасном говорить? О нём можно только молчать, – сузил свои полумесяцы Лурик. – Но для этого сначала надо научиться слышать. И слушать.
– Ерунда какая! Это же каждый умеет!
– Каждый? Давай проверим! Вот что ты слышишь, когда убираешь наушники? – хвост у Лурика изогнулся знаком вопроса.
– Часы тикают.
– Неправильно. Лур. Плохо слушаешь. А ещё? – кот разгуливал взад-вперёд по подоконнику. – Слушай внимательно!
– Сосед этажом ниже разговаривает. С сыном уроки делает.
– Уже неплохо. Но слушай лучше!
– На кухне папа рассказывает маме бесконечную историю о том, как он учился в школе.
– Слушай! Мир полон прекрасных звуков! – задумчиво сказал кот.
– Машины за окном шумят! – после долгого молчания обрадовалась Даша.
– Лур. Молодец! А как они шумят? – в глазах Лурика отражались две маленькие луны.
– Как шумят? Как машины. Как ещё они могут шуметь?
– А ты смотри на луну. Умей слышать!
Кот и девочка уселись рядом на подоконнике и, запрокинув головы, стали смотреть на полную луну. Бледное сияние расходилось неровными кругами. Облака с серебристой каймой лунного света медленно плыли друг за другом. Даше показалось, что это корабли, старинные и прекрасные. Лунный ветер наполнял их паруса силой, они удалялись к неведомым пределам то ли Луны, то ли Земли… Вокруг шумело море: ровный мягкий рокот нарастал, затихал, рассыпа?лся, затем снова повторялся.
– Я слышу море, – прошептала Даша.
– Лур, лур, – Лурик спрыгнул вниз, подошёл к стене и, прикоснувшись к ней хвостом, начертил ровный прямоугольник. Нарисованная дверь засветилась изнутри.
– Пойдём со мной! – почти беззвучно сказал лунный кот. Серебристая дверь распахнулась, и Даша, согнувшись, чтобы пройти, пошла за Луриком.
Они стояли на берегу летнего моря. Солёные брызги долетали до лица Даши, волны несли с собой запах мечты и свободы, успокаивая и убаюкивая.
Глава пятая. Живой натюрморт
Солёные брызги пахли мечтой и свободой, летнее море шумело, успокаивая и убаюкивая. Даша, качаясь на волнах, плыла к далёким манящим берегам. Шум моря постепенно превратился в низкий голос папы:
– Вставай, Даша, вставай, в школу пора! – он тихо тряс дочку за плечо.
Даша открыла глаза, посмотрела на папу, на стену напротив, на подоконник. Как? Опять свитер? На том же месте?
Она уже готова была снова услышать папино «сколько-раз-можно-повторять!», но он сказал совершенно другое:
– Откуда это у тебя?
Папа вертел в руках какую-то статуэтку, которую взял с подоконника. С того самого места, где только что лежал свитер!
– В художке взяла. Нам дают предметы всякие дома рисовать, если мы в классе не успеваем, –Даша отчаянно сочиняла на ходу, одновременно стараясь рассмотреть статуэтку и понять, чем же она так восхитила папу.
– Потрясающе! Это же произведение искусства Древнего Египта! Вернее, замечательная копия. Это, Даша, Баст – богиня радости, веселья, плодородия и покровительница кошек. Её отец – Солнце, мать – Луна, а сестра – Небо.
Папа продолжал говорить ровным басом, а Даша во все глаза смотрела на изящную серебристую статуэтку. Это была грациозная кошка с длинными тонкими лапами, вытянутой острой мордочкой и небольшими треугольными ушками. На шее кошки-богини красовалось тонкой работы ожерелье, украшенное изображением жука-скарабея. Взгляд изваяния был устремлён в одну точку, а зрачки напоминали два серпа, что остаются в небе, когда Луна входит в убывающую фазу. И вдруг статуэтка подмигнула Даше янтарным глазом.
– Папа, давай я в рюкзак её уберу, а то потом забуду. Что я тогда на уроке живописи делать буду? – Даша обернула Баст-Лурика полотенцем и положила свёрток в рюкзак. Она почувствовала, что он стал мягким и тёплым.
– Даша, быстрей умываться, завтракать – и в школу! – закружил по комнате спортивный папа, на ходу делая наклоны вперёд.
Девочка опаздывала, поэтому поехала в школу на автобусе. А в её рюкзаке раздавалось шуршание, возня и довольное «лур-лур», на которое оглядывались пассажиры утреннего рейса.
Даша не встретила Лилю ни у её дома, ни у входа в школу: она задерживалась. Кирилла тоже в школе не оказалось. Мальчик часто простужался и пропускал день-два, а потом они вместе с Дашей нагоняли пропущенный материал.
На уроках было сплошное повторение: учителя готовили детей к предстоящим контрольным работам – учебный год стремительно заканчивался. Хорошо, что сегодня Дашу не спросили ни по одному предмету: мысли её были далеко – то на Луне, то дома на подоконнике, а то и вовсе в собственном рюкзаке, на самом его дне, в мягком махровом полотенце.
После уроков Даша и Лиля молча шли до художественной школы. Лиля слушала свою музыку, а Даша думала об уроке живописи. Сегодня предстояло рисовать натюрморт, а этого она просто терпеть не могла! Эти вечные яблоки и груши, вазочки и кувшинчики, драпировки скучного цвета! Недаром «натюрморт» в переводе с французского означает «мёртвая природа». Даша без чувств и эмоций переносила на лист бумаги то, что она видела в постановке. А видела она груши и яблоки, вазочки и кувшинчики на фоне драпировок скучного цвета.
– Даша! Да ты что, оглохла, что ли? – Лиля помахала рукой перед лицом подружки.
– А? Что ты сказала? Я, кажется, задумалась, – оправдывалась Даша.
– Ничего себе «задумалась»! Я второй раз говорю, что я принесла яблоки для натюрморта, а ты что взяла?
– Предмет один. Он слегка странный, правда.
– Давай, показывай!
Даша засунула руку в рюкзак, нащупала на самом дне мягкий тёплый свёрток и вытащила его, не решаясь показать содержимое.
– Даша! Ну какая ты медленная! – Лиля выхватила из Дашиных рук полотенце, развернула его и ахнула. – Откуда это у тебя?
В полотенце оказался старый медный кувшин с узким горлышком и маленькой крышкой конусом. Носик кувшина, тонкий и извивающийся, как виноградная лоза, дополняла такая же изящная ручка. В нижней шарообразной части сосуда Даша рассмотрела искусную чеканку в виде растительного орнамента. Лиля поднесла кувшин ближе к близоруким глазам.
– Да нет, быть не может, – пробормотала она.
– А что? – уставилась в ту же точку Даша.
– Чеканка. Она шевелится? – прошептала Лиля.
Из замысловатых переплетений листьев и стеблей высунулась мордочка серебристого кота, подмигнула янтарным глазом и снова скрылась в растительной гуще.
–Оптический обман, – убеждённо сказала Даша, но это было больше похоже на обман подружки. На чеканке секунду назад был кот. Точнее, лунный кот.
– А-а-а, – как-то неуверенно протянула Лиля.
Ольга Александровна, преподавательница по живописи и рисунку, уже начала урок.
– Дети, сегодня вы сами будете строить композицию вашего натюрморта. Мы сделаем единую композицию, но не удивляйтесь, если в нашем классе не окажется одинаковых работ. Каждый художник видит мир по-своему. Это – чудо творчества, это ваша фантазия, ваш неповторимый взгляд на мир.
Она стала рассматривать предметы, лежащие на партах, и остановилась у медного кувшина.
– Замечательно! Натюрморт должен получиться интересным, – Ольга Александровна покрутила в руках кувшин и подмигнула чеканке. – Приступайте.
Ученики художественной школы первого класса «А» составляли натюрморт, постоянно поправляя драпировки, перекладывая яблоки и груши, смещая то вправо, то влево медный кувшин. Наконец все угомонились и стали рисовать. Две подружки то и дело поглядывали на работы друг друга. У Даши центральное место натюрморта занимала замечательная египетская статуэтка, а Лиля, склонив набок голову и покусывая от усердия хвостик косички, думала, как же поточнее передать тонкие линии древнего медного кувшина.
Глава шестая. К нам приехала Олечка!
– Даша, подожди меня у выхода, я провожу тебя! – крикнула Лиля, спускаясь с лестницы к гардеробу.
Вот это новость: Лиля захотела проводить Дашу! Несмотря на весенний холодный дождь? Без долгих рассуждений, что холодно и сыро, что можно заболеть?
Через минуту Даша удивилась ещё больше: подружка сняла наушники и спрятала телефон в рюкзак! Значит, она не просто хочет прогуляться – она хочет о чём-то поговорить.
Девочки вышли из здания художественной школы. Серое небо неприветливо хмурилось, сеялся мелкий дождь, больше похожий на осенний. Подружки одновременно раскрыли зонты и пошлёпали напрямую, не обращая внимания на лужи. Обе хранили молчание: Даша ждала, пока Лиля заговорит, а подружка никак не могла собраться с духом. И только когда девочки порядочно отошли от художки, Лиля, поправив очки на носу, шёпотом спросила Дашу:
–Так откуда у тебя эта штука?
–Кувшин, что ли? У папы взяла. Ты ведь знаешь, он любит собирать вещи, он их кол-лек-ци-о-ни-ру-ет, – растягивая слово по слогам, изобразила отца Даша.
– Конечно. Из коллекции. Да кому ты врёшь! – Лиля от возмущения остановилась посреди тротуара и изо всей силы потянула подругу за рукав ветровки к себе. – Да если хочешь знать, я коллекцию дяди Димы знаю наизусть, в отличие от тебя!
– Да чего там знать! Ерунда какая-то! Сувениры, их и хранить не стоит, – держала оборону Даша.
