скачать книгу бесплатно
Эр – теперь, сейчас; вувари – говорить, разговаривать, вув – сообщать.
Эста-хон* (джамр. приказная форма) – встать. Эстах – сокращённая версия.
«Эста-хон*!.. Не слушается. Придётся самой поднять… Срочно*!» – лингвистическая шутка, игра слов.
Эс – поднять, эста – подняться.
В сочетании с временным повелительным залогом «хон» слово «эстах» переводится с джамранского, как глагол управления – «встать, встань, поднимись».
Более полная изначальная версия значения «эста-хон» – немедленно подними нижнюю часть тела с насиженного места.
В интерпретации Жени: «Оторви свою задницу от стула».
1.1.2. – Земляне не сдаются!
Талех был настроен победить. Женя в этом и не сомневалась.
Накануне знаменательного дня она долго не могла уснуть. Вертелась, крутилась, наматывая на себя одеяло, и пялилась в потолок. Старалась не думать, что за стенкою делает Талех.
«Спит как медведь в берлоге! Только что лапу не сосёт»…
Евгения невольно прислушалась.
«Нет! Ну как так можно?! Дрыхнуть перед самым ответственным днём!»
Она таки уснула и проснулась с тревожными мыслями. Утро неумолимо забрезжило, и важный день наступил…
Вот они стоят в переходе на брачную арену, облачённые в свободные одеяния с разрезами в нужных местах… Глашатай джамм зачитывает брачный приговор… То есть, договор.
От волнения Женя почти ничего не видит, едва различая движущиеся тени под куполом круглого амфитеатра…
«Свадебный «Колизей»», – внезапно приходит на ум.
Почему-то темнеет. Она теряет ориентацию и наугад движется куда попало. Резко вспыхивает свет. И Женя обнаруживает себя, стоящей посреди брачного подиума в центре раскрытого цветка… Кто-то хватает её и опрокидывает на спину…
«Талех!»
Его лицо постоянно меняется, ускользает… Только глаза вспыхивают янтарным огнём. Отовсюду слышатся зловещие шепотки. Джамрану – изменчивый и чужой возвышается над ней… Костяные шипы вырываются из локтевых суставов, топорщатся острыми концами на предплечьях, пугающе украшают лоб… Крик застревает в горле. Лепестки подиума медленно смыкаются, отрастив на краях тонкие как иголочки зубы. В одночасье Женька становится пленницей хищного растения, находясь во власти джамма, одержимого генетическим обменом… Иголки превращаются в крючки и цепляются за ритуальные одежды, царапая похолодевшую кожу…
«Ааааааааааа!»
Женя подскочила в постели, всё ещё окружённая видениями из жуткого сна. Разноцветными кляксами кошмары подступали к кровати, пока глаза не привыкли к темноте… Мало-помалу вернулись привычные очертания комнаты, с потонувшими во мраке углами и силуэтами мебели.
«Приснится же всякое!».
Сон казался таким реальным, что от ужаса пересохло во рту. Евгения схватила из ниши у изголовья стакан с водой и выдула залпом. Отчётливо ловя каждый удар сердца. Биение в груди понемногу замедлилось, дыхание выровнялось.
«Нервы лечить надо!»
Темень стояла за окном. Только лучи фонаря с балкона проникали в комнату сквозь неподвижные полоски занавесей. Рассеивались пятнами, падая на пол и простенки. Безветренный мир, охваченный дрёмой, расслабленно погрузился в тишину.
«Всё останавливается, когда мы спим».
Странное чувство нереальности наяву. Женя отбросила покрывало, встала и босиком прошла на балкон, отдёрнув узкие занавески. Безмолвная ночь. Тёплый воздух, едва уловимо пахнущий пряностями…
Звёзды над Серендалом выглядели фантомными кругами. Затуманенные естественным атмосферным фильтром… Непривычно, но загадочно и красиво. Кольца, оборванные по краям спектра, тускло мерцали, как за чёрным пупырчатым оргстеклом.
Женя приблизилась к краю и прикоснулась к перилам. Неведомый материал, – то ли камень, то ли пластик, – приятно холодил пальцы. Вниз спускались выступы пирамиды и пропадали во тьме. Город вдали переливался огнями. Несколько светящихся точек отделились, пролетая под застывшими дугами поднебесных арок. Полуночные гондолы…
– Не спится? – на балкон вышел Талех.
Будущих супругов поселили в соседних комнатах с общим балконом. Если в этом и прятался джамранский потаённый смысл, то Женька чересчур утомилась от джаммовых намёков и аллегорий, чтобы его искать. Её просто всё устраивало…
Она обернулась.
– Тебе тоже?
– Я что-то слышал, – пояснил Талех, – сквозь сон. Кричали?
– Это я, – смущённо ответила Женя. – Мне снился кошмар.
Он стремительно пересёк балкон и остановился рядом, беспокойно разглядывая её. Ладонь командора легла на перила, чуть касаясь мизинцем Женькиной руки. В свете фонаря пальцы джамрану казались неестественно белыми и длинными. Хотя Евгения привыкла к его четырём фалангам, сейчас невольно вздрогнула… Он нахмурился, не сдержался и обнял её так, будто хотел согреть.
– Я не замёрзла, – раздражённо ответила она.
– Знаю… Чувствую тебя. Ты не должна бояться.
Евгения не ответила.
– Поговорим?
– Смотря о чём.
Она резко вывернулась, прислонилась к перилам и заглянула ему в лицо. Талех улыбнулся.
– Я сумею оградить тебя от кошмаров.
– Генетически?
– Пойми, – он снова привлёк её к себе. – Джамрану равны от рождения, а статус приобретается по мере становления в социуме. Но даже чёткая иерархия и строгая субординация не подразумевает генетического доминирования. Различия в генотипах. Взрослые джамрану делятся на рецессивов и доминантов.
– Ты говоришь о доминантных и рецессивных генах?
– О производном неравенстве… Сила генотипа проявляется с возрастом, точнее в процессе активного генетического обмена. Итог – брачный поединок, где и определяется доминирующий генотип.
– Всюду генетические заморочки, – пробормотала Женька, утыкаясь ему в плечо. – Без них никак?
– Нет, – он крепче прижал её. – Наш вид – результат генной инженерии. Для поддержания генетического здоровья расы, контроль над искажёнными генами необходим…
– Как бы ни так! – взвилась Женька, почти оттолкнув его. – Рецессивный не означает дефектный.
– Я этого не говорил, – нахмурился Талех. – У джамрану многоуровневая ДНК. На одном уровне рецессивный определяется как скрытый, а на другом, как слабый.
– То есть, детям передаются гены доминантного родителя?
– Обоих родителей. Лучшее из генофонда брачного кристалла. Но ведущими становятся гены доминанта.
– Однако большинство браков – равноправные.
– Кто тебе сказал?
– Сандер.
– Он тебя обнадёжил. Только половина… Джамрану не идеальны.
У Женьки как-то не укладывалось это в голове. Разве что одно – Талех определённо далёк от идеала.
Он настойчиво притянул её обратно.
– Не забывай. Мы – реформисты, а не традиционалисты. У нас сарх-кенох*. Всё не так уж и страшно.
Последние слова прозвучали с иронией.
Как там у традиционалистов, Евгения и представлять не хотела. Хорошо, что Талех не традиционалист.
– Зато у рецессивов свои преимущества.
– И какие? – язвительно спросила она. – Их носят на руках и кормят с ложечки?
Он рассмеялся.
– Размечталась!.. К примеру, от них не требуют сатисфакций.
– Какое счастье, – фыркнула Женька.
– Рецессив подчинён только своему доминанту. И ровня всем остальным. В обществе он занимает обычный статус, и может повысить его, если захочет.
– Я не джамранка, – напомнила Женя. – Мне тяжело раздвоиться.
– Тебе и не надо. Оставайся собой.
– Ага… А если, скажем, встретятся два рецессива?
– Скорей всего, они будут равноправны в супружестве и произведут сильное – доминантное потомство. Все дело в сочетании генов. А слияние слабых генотипов зачастую даёт ошеломительные варианты.
– А если доминанты сойдутся?
Жене почудилось, или Талех задержал дыхание, сжал на мгновение ладонь на её талии и отпустил…
– Тогда… Поединок бывает жарким. И… Либо ничья, либо одному приходится смириться. Всё относительно – один доминант может стать рецессивом более сильного доминанта. И не факт, что у них будет доминантное потомство.
– Бррр…
Она совершенно запуталась!
– Не забивай этим голову, – посоветовал Талех, указывая на горизонт. – Лучше посмотри туда. Светает…
Фонари на балконе постепенно тускнели и гасли. По кайме горизонта неспешно вспыхивали зарницы, сливаясь в ярко оранжевую полоску… На Серендале рассветало не так как на Земле… Вскоре нижняя линия потускнела до жёлтой, а выше загоралась другая, намного ярче… Так, чередуясь полосками, восход поднимался к зениту, словно кто-то зажигал по частям громадный полосатый светильник…
Так Женя с Талехом и стояли в обнимку, пока рассвет не зажёгся у них над головами, и небо засияло, разом осветив панораму: ступенчатое основание пирамиды, покрытые облаками впадины и затянутый прозрачным маревом город…
– Всё, – объявил командор. – Пора собираться. Каример обещал выслать за нами вихтрак*. Поторопись!
«Ну вот! Ещё не муж, а уже норовит подоминировать».
Талех разжал руки, Евгения отодвинулась от него и серьёзно заявила:
– Я не стремлюсь доминировать. Но учти, без боя не сдамся.
Лёгкая улыбка тронула его губы.
– На то и рассчитываю. Я не намерен играть в поддавки.
Через час гондола доставила их в Театр бракосочетания на телепатическую экспертизу к Каримеру. Заходили по очереди, как и полагалось. Талеху выпало идти первым, а Женя осталась ждать в пустом полутёмном коридоре с неработающими фонтанами кислородных шариков. Она волновалась, конечно, несмотря на заверения Сандера в лояльности Каримера. Вот так Морголина и застигла её врасплох…
Опекунша коварно явилась раньше назначенного срока. С улыбкой на выхоленной ГМИ-добавками физиономии, она вместо приветствия цапнула подопечную за руку, корябнув запястье ухоженными коготками. Женя на мгновение запаниковала, вспомнив ночной кошмар…И невольно вообразив Морри в облике джамма…
– Поздравляю!
– С чем?
– Ты ухитрилась дойти до четвёртого этапа.
– Спасибо.
– Рано радуешься, – усмехнулась Морголина, поблёскивая глазами.
– Пусти, – Женька с силой вырвала руку и, морщась, потёрла кисть.
От джамрану не так-то просто избавиться…
«Ну вот… Теперь будут синяки!»
– Ещё не поздно отступить… Представь, это на всю жизнь! Талех доминант… Какой ужас! Полный генетический контроль. Захочет в облике джамма или джаммогатрака и будешь как миленькая. А он всегда хочет. Гатрачья порода… – опекунша брезгливо скривила губы. – И генетический обмен всякий раз на его условиях.
«И чё она меня стращает?! Достала!»
Женя призадумалась. Вот Морри – наверняка доминант. Поэтому её так колбасит от Талеха. Она хотела доминировать, но понимала, что с его ДНК это невозможно… Самое время поддразнить опекуншу.
