скачать книгу бесплатно
– Хм… легче перышка…
А потом Джиэссэнэ вернулся, как и обещал. А потом с ними приключились весьма забавная ночь и еще более удивительное утро. А потом, не сразу, но очень скоро, Амиланд вдруг с ужасом обнаружила, что у нее тоже имеется сердце, как и у остальных смертных женщин.
Рассвет сотворил чудо, заставив успокоиться бушевавшее всю ночь неистовое море. И когда над горизонтом показался кусочек светила, его нежные розовые лучи легли на безукоризненную в своем совершенстве гладь. Волны тихо лизали камни у подножия старинного особняка, и только ветер, лениво шевеливший легчайший шелк занавесок, догадывался, что этой ночью в спальне хозяйки разразилась битва под стать буйству водных стихий.
– Разве есть необходимость сбегать прямо на рассвете? – спросила Амиланд.
Против ожидания, руки эльфа на завязках рубашки ничуть не дрогнули. Джиэс даже головы не повернул:
– У меня дела. Прости, дэлла.[3 - Дэлла – обращение к благородной замужней женщине в Дарже.]
Глядеть, как он одевается, было так же приятно, как и на раздевание, потому что даже самая опытная даржанская куртизанка не могла похвастаться столь гармоничными движениями. Под вызолоченной солнцем кожей перекатывались литые мускулы опытного бойца. Разворот широких плеч говорил о том, что сей муж способен одной рукой сломать подкову, не поморщив ровного породистого носа.
Об иных, более… мм… приятных способностях своего возлюбленного леди Чирот предпочитала молчать. И не столько опасаясь возможного недовольства своего высокородного супруга, сколько из ревнивого желания обладать эдаким сокровищем единолично. Амиланд оставалась эгоисткой до мозга костей и собственницей, каких свет белый не видывал.
– Я тебе не верю, Джиэс.
– Твое право… но я действительно должен уйти прямо сейчас, – мягко ответил эльф.
– Ты мог бы жить здесь, со мной, а не в своей дурацкой гостинице.
Джиэс промолчал, не желая вступать в бесполезный спор. Их взгляды разнились принципиально. Унанки не хотел становиться живой игрушкой, а Амиланд не считала зазорным любым способом сберечь каждый миг, который они могут быть вместе. Ибо у леди Чирот было все, чего она только могла пожелать, кроме времени, оставшегося у них с Джиэссэнэ.
Вот и сейчас буквально через какой-то миг он ловко вспрыгнет на подоконник и бесшумным, опасным хищником выскользнет прочь, а следом его легкая тень заставит колыхнуться занавеси. И все. Словно и не было безумной ночи, полной до краев страсти и нежности, словно не было слияния тел и душ под легким водопадом шитых серебром тканей полога. Проклятье!
– Проклятье! – Леди Чирот иногда говорила то, что думала. – Это какое-то ваше нелюдское колдовство, не иначе.
– Фи, дэлла, а я-то думал, что общаюсь с образованной дамой, – рассмеялся Унанки, подхватывая витым шнуром волосы жестом, от которого у Амиланд перехватывало дыхание. – Сразу – нелюди, колдовство.
– Ты хочешь сказать, я тебя просто люблю?
Эльф поглядел на женщину со странно замкнутым выражением на лице.
– Говоря по совести, я никогда так не думал, Амиланд, – сказал он серьезно. – Это было бы чересчур жестоко по отношению к нам обоим.
Он, разумеется, был прав, и не стоило, пожалуй, провоцировать Джиэссэнэ на подобную болезненную откровенность. Но что сказано, то сказано.
– Много ты знаешь о жестокости, эльф…
Леди Чирот не умела извиняться, тем более просить прощения.
– Практически все, что только можно знать, – заверил ее Джиэс.
– Тогда ты должен выполнить обещанное.
– Нет никакой нужды лишний раз напоминать о моем долге, Лилейная.
Это утро являлось точной копией всех предыдущих рассветов, когда после бурной ночи неистовых грез наступало жестокое похмелье реальности, наполненное множеством неприятных событий, имеющих так мало общего с недавним непередаваемым блаженством. Солнечные лучи растапливали хрупкий лед иллюзий, не оставляя даже следа от их сияющих вершин. Невзирая на свою многоопытность, Амиланд даже и не представляла себе, что именно такой оттенок горечи остается от любого, даже самого идеального романа с эльфом у каждой женщины. Такова уж природа долгожителей, и тут ничего не поделать, только определиться с выбором. Либо да, либо нет. И потом не сожалеть.
Орк-эш поджидал Джиэса в придорожном трактире, нимало не смущаясь тем, какие эмоции вызывает у окружающих его красивая, но лишенная татуировки физиономия. Сородичи, понятное дело, в его сторону даже глазом не вели. Дабы не замараться. А люди пялились вовсю. Еще бы! Орк-эш сродни чуду-юду из детских сказочек. А когда к нему присоединился наемник-эльф, то народ и вовсе потерял дар речи, в том числе нецензурной. Парочка вышла еще та. Смуглый черноволосый орк и светловолосый эльф. Оба зеленоглазые, только очи эльфа цвета юной травки, а орочьи – нефритовые кошачьи глазищи.
Они поздоровались церемонно, не скрывая взаимного дружелюбия. Эльф жестом приказал подать две чашки хассара.
– Я нашел то, что тебе нужно, мастер Джиэс, – сказал орк. – Две надежные женщины-полукровки. Они будут молчать при любых обстоятельствах.
Брови эльфа взлетели изумленными птицами.
– Отчего такая уверенность?
– Одна – немая от рождения, а вторая ради первой пойдет на любую жертву. Дочь и мать, – кратко пояснил орк. – Ребенок родился после изнасилования, и мать всю жизнь корит себя за немоту дочери.
– Печальная история.
– Это их история, Джиэс, не имеющая к нашим делам никакого отношения. Шинтан тренирована на защиту, она профессионалка. Грист, ее мать, будет следить за детьми, а Шинтан – их охранять.
Эльф обдумывал слова собеседника довольно долго, что-то мысленно прикидывая.
– Сийгин, ты им доверяешь? – напрямую спросил он.
– Как самому себе.
– Хорошо. Познакомь нас.
– Они живут в Храмовом предместье. Тут недалеко.
Сийгин не приврал ни единого слова. Стоило только увидеть, как полуорка встает с низкой скамеечки навстречу гостям, чтобы понять, какова она в деле. Кожа Шинтан, почти черная без всякого загара, лоснилась, под ней лежали тренированные мускулы бойца, а формы у нее были такие, что самому целомудренному монаху потребовалось бы шестидневье, чтобы молитвой и постом унять жар в чреслах. Во всяком случае, Джиэс даже после ночи с такой опытной любовницей, как Амиланд, ощутил острое, почти животное желание. Впрочем, женщина в собственном доме не отягощала себя одеждой. На ней не было ничего, кроме браслетов на руке. Однако на эльфа возбуждающе действовала вовсе не ее нагота. Кого в Дарже смутят обнаженные женские прелести? Разве только чужеземцев да матросов, изголодавшихся по женщинам. Шинтан держалась так естественно, совершенство ее было столь полным, а золотые глаза глядели так откровенно, что мысль соединиться с ней прямо на циновке возле очага приходила сама собой. Полуорка, дитя насилия, понимала речь, но сама молчала в ответ, кивая в знак согласия или покачивая головой в знак отрицания. У их с Сийгином народа был развит тайный язык жестов, которым они и пользовались. Точеные сильные пальчики Шинтан рисовали на ладонях Сийгина замысловатые узоры, которые тот без промедления переводил.
– Она спрашивает: как долго понадобятся ее услуги?
– Возможно, шесть раз по шесть дней, – ответствовал Джиэс.
– Долго. Но цена устраивает обеих.
– Спроси, полностью ли она согласна с условиями сделки, потому что потом уже ничего нельзя будет переиграть или изменить. Мне нужно знать точно.
– Она понимает.
– Все равно переведи. На всякий случай.
Сийгин выполнил просьбу.
– Половину денег вперед – и не будет никаких изменений.
Златоглазая красавица улыбнулась, сверкнув зубами-жемчугами, подтверждая свои слова энергичным кивком.
Мамаша полуорки поджидала их, сидя на корточках в густом тенечке старой твы. В отличие от дочки, Грист была закутана в покрывала по самые брови почище иной чистокровной тангарки. Но все равно было заметно, что она женщина невиданной красоты, только часть которой унаследовала Шинтан. Грист взирала на эльфа безучастно, улыбнулась вежливо, как уважаемому клиенту, тут же предложила разбавленный хассар и, услышав отказ, равнодушно пожала плечами.
– Мы будем ждать условленного знака от вас, – заверила она гостей перед прощанием, провожая их до калитки.
– Красивые женщины, – молвил Сийгин. – Шинтан ты понравился.
– Она тебе так и сказала? – полюбопытствовал эльф.
– Почти, – загадочно ухмыльнулся эш. – Ты не должен думать лишнего, потому что Шинтан не просто одаривает своим вниманием каждого встречного. Она долгое время служила жрицей в храме Сайлориан и посвящена во многие таинства Матери всех страстей. Она сама выбирает, с кем провести время. И никто не вправе судить ее.
– Я не сужу.
– Правильно. Шинтан достойна всяческого уважения.
Чистую правду говорил орк. Даже недолгое присутствие посвященной жрицы давало чудесное ощущение заполненности и цельности. Так и должно было быть. За этим и ходили в храмы Сайлориан мужчины и женщины всех рас. А вовсе не за тем, о чем шипели святоши из церкви Круга. За тем самым ходили в бордели. В Жемчужных храмах нет места для грубой животной похоти.
– Грист – мудрая женщина, – продолжал Сийгин. – Она не стала идти против судьбы и отдала ребенка, зачатого насилием и мукой, в услужение к богине учиться любви. Только так можно прервать цепь зла.
Джиэсу вспомнились восхитительные глаза Грист, точеные черты ее лица, и в душе вскипел гнев против того грязного ублюдка, который посмел мордовать столь прекрасное существо. Как всякому эльфу, ему претило попрание красоты в любом ее проявлении, будь то цветок, женщина или произведение искусства. Красота и гармония были и оставались единственной ценностью этого мира, достойной защиты.
– Приглашаю тебя отобедать со мной в «Грифоне», Сийгин. Хочу познакомить тебя с моим старинным другом, – сказал, неожиданно даже для себя, Джиэссэнэ.
– С большим удовольствием, – согласился орк.
В компании с эльфами он чувствовал себя более уверенно, да и в «Грифоне» ему всегда нравилось.
– Только ты не сильно удивляйся, – предупредил эльф.
– А что такое?
– У него в компаньонах… мм… оньгъе.
Орк сверкнул кошачьими глазами в изумлении, а ведь на него трудно было произвести впечатление.
– Твой друг, видимо, необычный… эльф, – молвил он глубокомысленно, не изобретя ничего более оригинального.
– Это ты верно подметил, – весело подмигнул Джиэс.
Он решил, что просто обязан преподнести Сийгину сюрприз после столь необычайного знакомства с жрицей-полукровкой. Потому что искренне считал знакомство с Ириеном настоящим подарком.
Довериться эльфу-наемнику, чужаку и вообще существу другой расы, в сугубо семейном деле – верх возможного риска, но Амиланд не зря слыла азартным игроком. Она умела делать высокие ставки и блефовать до конца. Джиэссэнэ стал ее «двуликим» в игре, где ставкой – жизнь и власть. Но никому больше доверить своих детей леди Чирот не могла. Слуги и друзья предадут либо из страха перед Кимладом, либо из жадности, либо по обеим причинам сразу. Эльфу же от семейства Чирот ничего не нужно. В случае неудачи он мог легко исчезнуть хоть на сто лет. Ну а в случае удачи… ему не пришлось бы исчезать. Амиланд редко кем дорожила, но Джиэс занимал в ее жизни слишком большое место, чтобы легко пожертвовать им самим и его столь приятным вниманием.
Кимлад, к счастью, глядел на увлечение сестры нелюдем сквозь пальцы, как, впрочем, на все остальные интрижки, ибо сохранить тайну свиданий в Дарже не смог бы даже сам Рудайс – Пестрый бог тайн и лжи. Зато Джиэс умел держать язык за зубами, и Амиланд после долгих колебаний доверила ему свой план. Она называла его «спасением моих детей» и изложила эльфу версию, близкую к истине, но в собственной интерпретации и немного сместив акценты. История о злодее-брате, насильнике, негодяе и извращенце, и его видах на невинных детей произвела должное впечатление на вовсе не склонного к сентиментальности нелюдя. Джиэс пообещал помочь и, судя по всему, держал свое слово, раз привел свой отряд для знакомства в условленное место, а именно в один неприметный дом на улице Ковровщиков. Без этой встречи Амиланд обойтись не могла.
– Хотела бы я знать, действительно ли вы, господа наемники, стоите тех денег, которые просите?
Женщины – мать и дочь, ее устроили целиком и полностью. Это хорошо, что они орки, еще лучше, чтоб немыми были обе, но даже одна молчунья вполне подойдет. А вот мужчины… Эльф, орк, тангар и трое людей, из которых один эрмидэ, а другой вообще оньгъе. От вида рыжего коренастого уроженца Святых земель Амиланд просто воротило, но эльф по прозвищу Альс произвел на нее самое отталкивающее впечатление. Эти жуткие шрамы, изуродованные руки и резкие черты лица вызывали у леди Чирот неприятное чувство беспокойства. Стоило только встретиться глазами с его серебристым хмурым взглядом, как сразу хотелось трусливо сбежать и спрятаться. Изумляло отношение к нему со стороны Унанки. Прямо как к брату родному. А ведь не брат. Всего лишь старый друг и даже не родня. Порой непонятно, кто главный в этой компании – Джиэссэнэ или этот отвратительный Альс?
Бронзового оттенка шелк, расшитый сложнейшими узорами, тихо зашелестел, когда обладательница голоса, вызывающего у мужчин нервную дрожь, поменяла положение своего великолепного тела в кресле. Она сквозь полуприкрытые в задумчивости веки рассматривала мужчин, застывших чуть в отдалении. Расстояние почтительное, но Лилейная была уверена, что им и оттуда прекрасно видны все изгибы ее совершенной фигуры.
– Мне не нравится оньгъе. Он слишком… слишком оньгъе, – молвила леди и поглядела почему-то в упор на Альса.
Унанки только склонил голову ниже, но в его молчании без всякого труда читалась непреклонность.
– Или с Пардом, или ищите других исполнителей, Высокая.
Другой вопрос, каких усилий стоило эльфу оставаться непреклонным. Скажем прямо – всего самообладания, а его у чистокровного сидхи имелись немалые запасы.
– Я добавлю еще двадцать золотых рахн, – попыталась надавить на него Амиланд.
– Вы так великодушны, – проворчал в ответ эльф.
Его глаза казались затертыми древними бронзовыми зеркалами.
Леди Чирот уже успела понять, что спорить с Унанки бесполезно.
– Ладно, господин Джиэссэнэ, будь по-вашему, – сдалась она под невидимым напором наемника. – Но я и спрошу с вас по всей строгости.
– Я даже не сомневаюсь.
Врожденная сдержанность, помноженная на мастерство и самоуверенность, это на самом деле коварнейшая смесь, будоражащая кровь почище самого крепкого тростникового вина. Синие и светло-зеленые глаза встретились в последнем жестком поединке воли. Победил эльф.
– Когда вы сможете отправить детей на прогулку?
– Завтра. А вы будете полностью готовы?
– Разумеется.
– В таком случае аудиенция окончена.
Наемники вышли так же молча, как и вошли.
– Джиэссэнэ, задержитесь.
Спорить эльф не стал и спокойно, тщательно прикрыв двери, приблизился к креслу.
– Я тебя слушаю.
– Дай мне слово, что мои дети вернутся ко мне из степи живыми и здоровыми.
– Даю тебе слово, дэлла, – без колебаний заявил эльф. – Мне поклясться честью и именем?
– Слова будет достаточно, – устало вздохнула женщина. – Мне совсем не нравится твой сородич.
– Ты ему тоже не нравишься.
– Ты потрясающе искренен, Джиэс, – усмехнулась Амиланд, но смешок вышел слишком нервный. – И тем не менее он согласился работать на меня. Ты ему доверяешь?
– Альс – мой друг, и я доверяю ему больше, чем самому себе, если хочешь знать.
– До такой степени, что даже подчиняешься ему? – не удержалась от поддевки леди Чирот.
– Альсу можно подчиняться без всякого ущерба для чести, – весьма серьезно ответствовал Унанки. – Как командиру ему нет равных.
