скачать книгу бесплатно
Арест
По дороге Павлов снова вспомнил, зачем он заезжал в охотничий магазин, набрал номер Шамиля и поздравил друга.
– Спасибо, Тема, – тепло поблагодарил его Саффиров. – Ты заедешь сегодня? – поинтересовался он. – Я отличное место знаю, нас немного будет. Посидим, как в добрые времена…
– Не обещаю, – честно признался Павлов. – Но в любом случае благодарю за приглашение. И, кстати, с меня подарок.
– Перестань. Это не так уж важно.
– Для меня важно.
– Ты все спешишь? – спросил Шамиль, по голосу Артема догадавшись, что он куда-то торопится.
– Н-да. Пока только не знаю зачем.
– Ладно. Звони, если что.
Через двадцать минут автомобиль Павлова уже летел по Садовому кольцу, свернул в нужный переулок и остановился неподалеку от здания банка. Артем присвистнул – похоже, дело действительно серьезное. Прямо возле входа был припаркован полицейский автобус, чуть поодаль стояла еще одна патрульная машина. У стеклянных дверей дежурил спецназовец, никого не впуская в здание.
«Значит, они еще внутри», – сказал про себя Павлов, выбираясь из автомобиля. Он уверенным шагом направился к банку, прокручивая в мозгу, чем же таким провинился Аркадий Соловьев, раз уж его персону удостоили столь усиленным вниманием. Заметивший его спецназовец насторожился, и Павлов широко улыбнулся в ответ. Однако прежде чем они успели что-то сказать друг другу, двери распахнулись, и наружу вывалилась целая процессия, которую возглавлял следователь Коренко. За ним шли двое спецназовцев, с обеих сторон крепко держа насмерть перепуганного Соловьева. Со взмокшими от пота волосами и разорванным воротником банкир затравленно озирался по сторонам, словно до последнего момента ждал чудесного избавления от свалившегося на него кошмара. Замыкал процессию еще один полицейский – он тащил кипу документов, изъятых в ходе обыска.
– Аркадий Алексеевич, – позвал Павлов, и Соловьев, рискуя сломать шейные позвонки, обернулся.
– Павлов! Артем! – закричал он, узнав адвоката, и на его измученном лице блеснул лучик надежды. – Павлов, вытащи меня! Это беспредел, ты посмотри, что…
– Заткни пасть, – процедил один из державших его полицейских и толкнул.
– Позвони домой, ты имеешь право на звонок! – успел крикнуть Артем, но он не был уверен, услышал ли его банкир. Несчастного Аркадия Алексеевича почти волоком дотащили до автобуса и швырнули внутрь, как мешок с картошкой. Из патрульного автомобиля неторопливо вылез еще один полицейский и подошел к Коренко, словно ожидая какой-то команды.
– Вот этих двух, – указал следователь на главбуха и секретаря, которые в безмолвном ужасе наблюдали, как обращаются с их начальником, – забирай к себе в машину. Доставишь к нам.
– Я не поеду! – взвизгнула Валя, но ее уже вместе с главным бухгалтером тащили к машине. С размазанной тушью и опухшими от слез глазами Валя выглядела настолько беспомощно, что у Павлова защемило сердце. Шагнув вперед, он обратился к Коренко:
– Я адвокат Артем Павлов, городская Коллегия адвокатов. Вы могли бы хоть в двух словах объяснить происходящее?
Коренко окинул адвоката смешанным взглядом неприязни и тревоги:
– А вам-то, собственно, какое дело?
– Кажется, я уже представился. Или вам удостоверение показать?
Следователь отрицательно покачал головой, давая понять, что верит Павлову на слово, и выдавил:
– Очень рад знакомству, господин Павлов. Моя фамилия Коренко. Вы все узнаете у следователя. Если, конечно, у вас будут необходимые полномочия.
– Они будут, – пообещал Артем. – Куда его повезут?
– В Следственный комитет, – отвернувшись, сказал Коренко. Ему не доставляло удовольствия беседовать с этим настырным представителем адвокатуры, тем более что свою часть работы он сделал, и сделал, как ему представлялось, весьма недурно.
– Прошу прощения, надеюсь, вы помните, что Соловьев имеет право на телефонный звонок? – осведомился Павлов.
– Разумеется, – буркнул Коренко. – А откуда вы знаете, что он его уже не реализовал?
– В таком случае я был бы тут намного раньше, – заметил Артем. Намек дошел до Коренко довольно быстро, и его впалые щеки покрылись нездоровым румянцем.
– Вы, господин Павлов, полагаю, решили мне устроить экзамен по процессуальному праву?
– Никоим образом, – заверил его Артем.
Коренко некоторое время внимательно смотрел на адвоката, будто ожидая от него очередного подвоха, потом неуклюже засеменил в сторону служебного автобуса.
– Все по местам, – скомандовал он, садясь в автомобиль. Фыркнув выхлопом, полицейские машины не спеша, словно демонстрируя свое тотальное и непоколебимое превосходство, выехали с территории банка и вскоре скрылись из виду.
Павлов на мгновенье задумался. То, что он примчался сюда сломя голову, было скорее неким рефлексом, естественным порывом прийти на помощь, тем более тогда он вообще не имел представления, что происходит в «Сатурне». Сейчас он понимал, что ситуация более чем серьезная – ну не стали бы при задержании банкира использовать «тяжелую артиллерию» в виде спецназа. Артем невесело усмехнулся – они бы еще танки с вертолетом задействовали. И теперь он решал про себя, стоит ли ввязываться в игру. Он не мог сказать, что Соловьев входил в число его лучших друзей. Хотя в свое время Аркадий Алексеевич нередко выручал Артема, и, когда тому срочно нужно было совершить операции по счету (а бумажная волокита и прочие бюрократические формальности были смерти подобны), Соловьев без промедления приходил ему на помощь.
«Павлов, вытащи меня…»
Он вспомнил преисполненный мольбы крик банкира, и этот звенящий отголосок паниковавшего Соловьева поставил точку в его раздумьях. Какой бы тяжкий грех ни совершил банкир, он, как и любой человек, имеет законное право на необходимую в таких случаях юридическую помощь и защиту.
Если Соловьева повезли не в СИЗО, а в Следственный комитет, значит, его прямо сейчас будут допрашивать – уголовное дело наверняка уже возбуждено. И в интересах следствия допросить его, что называется, по горячим следам, когда клиент, то бишь банкир, еще «тепленький». Именно в такие моменты задержанных проще всего обработать и выбить из них «чистуху». Соответственно, нужно как можно быстрее оформить ордер на защиту Соловьева и приниматься за дело.
Артем взглянул на часы и покачал головой – времени, как всегда, катастрофически не хватало. А у него во второй половине дня еще запланирована телепередача на тему нарушений прав заключенных в местах лишения свободы. Павлов с собой даже все материалы взял, так как не был уверен, что успеет вернуться за ними домой. Так и вышло. А еще он хотел попасть к Шамилю…
– Слушай, у тебя закурить не найдется? – неожиданно услышал он голос.
Павлов обернулся и увидел перед собой охранника банка. Шмыгая разбитым носом, он держал в руках сломанную рацию, которую при захвате растоптали спецназовцы.
– Не курю, – сказал Артем. – Да и вам не рекомендую.
– Сволочи, такую вещь раздолбали! – возмущенно продолжал охранник, тряся рацией. – Видал, как они меня? – Он показал на нос, который к тому времени уже порядочно распух и напоминал перезрелый помидор.
– Дать обезболивающее? – предложил Павлов. – У меня в аптечке есть.
– Нет, спасибо, – с героическим видом отвечал секьюрити, но от гигиенической салфетки, предложенной адвокатом, не отказался и принялся вытирать лицо.
Артем уже собирался уходить, как увидел спешно направлявшегося к банку высокого темноволосого мужчину лет сорока. Он кивнул охраннику в знак приветствия и зашел внутрь. К тому времени неподалеку притормозила «Газель» с логотипом «НТВ», и оттуда высыпали люди с камерами и микрофонами. Все они ринулись к зданию банка.
– А это кто? – задал вопрос Павлов, имея в виду вошедшего в банк мужчину.
– Валеев. Сергей Валеев, заместитель нашего шефа, – охотно пояснил охранник.
«Интересно, почему он появился только сейчас? – промелькнуло у Артема. – И почему им не заинтересовался следователь?»
Павлов не тешил себя иллюзиями насчет соблюдения органами правопорядка прав Соловьева, касающихся телефонного звонка, – он почти не сомневался, что такой возможностью ему вряд ли разрешат воспользоваться.
Узнав в банке телефон супруги Аркадия Алексеевича, Павлов тут же ей позвонил. Реакция жены Евгении была бурной и эмоциональной, но, нужно отдать ей должное, в руках эта хрупкая светловолосая женщина себя держать умела.
– Если бы я знала что-то сомнительное о его делах, Артемий Андреевич, то, бесспорно, все рассказала бы, – искренне сказала она. – Аркаша не особенно скрывал от меня то, что у него происходило в банке, и я почти всегда была в курсе, что там у них делается. Понимаете, когда что-то происходит, близкий человек сразу чувствует перемены. А мы с ним уже четырнадцать лет вместе.
– И все же нам, вероятно, придется увидеться в ближайшее время, – сказал Павлов. Евгения уверила адвоката, что в любой момент готова подъехать куда угодно.
– Да, еще, Артем… можно я так вас буду называть? У моего мужа сахарный диабет, и ему нужен инсулин. Я очень волнуюсь, так как сами знаете, какое отношение к задержанным в тюрьме. А ему нужна специальная диета и все остальное…
– Он пока еще не в тюрьме, – проговорил Павлов, про себя подумав, что для суда нужно успеть взять справку о состоянии здоровья банкира. – В течение сорока восьми часов с момента задержания ему, по идее, должны предъявить обвинение, а уж суд решит, достаточно ли доказательств для дальнейшего содержания под стражей или нет.
– Будем надеяться на лучшее, – грустно сказала Женя. – Как вы думаете, когда я смогу его увидеть?
– Сейчас вас однозначно к нему не пустят. Но я поговорю со следователем.
Он попрощался с женщиной, быстро заполнил ордер (заполненные бланки ордеров всегда были при нем, так как жизнь полна неожиданностей) и поехал в Бумажный переулок, где располагалось здание Следственного комитета.
На допросе
– Ждите здесь, – сказал Коренко, обращаясь к оперативникам, сопровождавшим Соловьева. Сам он подошел к двери, на которой была пришпилена табличка: «Заместитель начальника отдела по расследованию преступлений в сфере экономической деятельности Дрозд Геннадий Яковлевич».
Он постучал в дверь и, не дожидаясь приглашения, вошел внутрь. За огромным, практически пустым столом восседал тучный человек с массивной челюстью. Увидев Коренко, он оторвался от бумаг:
– Привет. Проходи.
Несмотря на внушительные габариты, голос его звучал мягко, даже как-то приторно, словно успокаивал.
Откашлявшись, следователь подошел к столу и положил перед Дроздом пухлую папку.
– Вот, Геннадий Яковлевич. Здесь все. И там еще опера тащат кипу, что из банка изъяли. А это, – он вытащил из пакета большой увесистый конверт, на котором сплошь и рядом синели свежие печати, – самое интересное.
– Понятно, – сказал Геннадий Яковлевич и потер переносицу. – Где он?
– Его сейчас приведут.
– Все, благодарю за службу, – произнес Дрозд. – Я вызову, если что.
– Да, еще, Геннадий Яковлевич…
Дрозд вопросительно посмотрел на подчиненного.
– Когда мы уезжали, там появился не кто иной, как Павлов. Ну, этот самый… В передачах выступает.
– Адвокат?
– Да. Между прочим, член городской Коллегии адвокатов. И, насколько я понял, он за этого банкира решил впрячься.
Брови Геннадия Яковлевича поползли наверх.
– А они что, знакомы? – недоверчиво спросил он и гулко забарабанил пальцами по столу. – Ладно, иди. Скажи, пусть Соловьева в сто седьмой отведут.
Когда Коренко вышел, Дрозд набрал чей-то номер.
– Алло! Толя? Доброго времени суток. Я тебе не мешаю? Ага, я тоже рад слышать твой голос. Скажи мне, свет очей моих, ты в курсе, кто «вписался» за этого «сатурновца»? Нет? Так вот, докладываю, это Павлов собственной персоной. Гроза и зубная боль всей правоохранительной системы, ха-ха…
Какое-то время Дрозд молчал, потом продолжил:
– Значит, опыт уже был? Ну, и чья взяла? Ха-ха, ладно, можешь не говорить… Но Земля-то круглая, а, Толь? Смотри, как оно получается…
После короткой паузы он сказал:
– Ты знаешь, я никому не верю на слово. Слова – ветер, фуфло. А про этого адвоката я много слышал, Толя. И не дай бог нам на узкой дорожке с ним повстречаться. Ну, ладно, на время ты меня успокоил. Все, пока.
Геннадий Яковлевич раскрыл папку и мельком просмотрел протокол обыска. Его тонкие губы раздвинулись в непроизвольной улыбке. Улыбка была неприятная, скорее похожая на ухмылку, такое выражение появляется у человека, которому доставляет удовольствие видеть страдания других.
Он накинул китель и, захватив папку с документами, направился в сто седьмой кабинет, где обычно проводились допросы задержанных.
Вид у Соловьева был еще хуже, чем при посадке в полицейский автобус. Бледный, со взъерошенными волосами и трясущимися руками, он напоминал параноика.
– Да уж, Аркадий… – Дрозд заглянул в документы, – Алексеевич. Вид у вас неважнецкий. А дела и того хуже, буду с вами предельно откровенен.
– Я… Пожалуйста, мне нужны лекарства… – задыхаясь, проговорил банкир. Он принялся судорожно расстегивать пуговицы на рубашке, но движения его были неловки, и он, отчаявшись, попросту рванул и без того разорванный воротник. Пуговицы россыпью полетели на пол.
– Вам плохо? – с деланым участием спросил Дрозд.
– Я диабетик… Мне нужен инсулин…
– Сейчас мы с вами немного побеседуем, а потом я к вам приглашу врача. А вы напишете, какие лекарства и в каком количестве вам нужны. Я передам эту информацию вашей супруге.
– Мне нужен… адвокат, – сглотнул Аркадий Алексеевич, словно у него в горле был комок.
При слове «адвокат» Дрозд поморщился, как будто испытывал сильнейшую зубную боль.
– Полно вам, Аркадий Алексеевич. У нас сейчас с вами простая беседа, приватная, скажем так.
– Что вам нужно?! Я совершенно… совершенно ничего не понимаю! – выкрикнул Соловьев.
– Пожалуйста, – следователь будто ждал этой эмоциональной фразы. – Начнем по порядку?
Он открыл папку, которую принес ему Коренко, и принялся зачитывать вслух причины задержания Соловьева. По мере того как Дрозд читал, и без того бледное лицо Аркадия Алексеевича стало белее простыни.
– Это… клевета! И вы за это ответите!
– Разумеется, – холодно сказал Дрозд. – Я только хотел вам напомнить про одну очень полезную для вас вещь.
– Ка… какую? – прошептал Соловьев, уже потерявший способность что-либо соображать.
– Чистосердечное признание.
– Нет. Нет, нет и нет. Я хочу адвоката, – уперся Аркадий Алексеевич.
– Ладно. Начнем с конца. Откуда у вас пистолет? – спросил Дрозд.
– Я никогда… у меня… это вы мне его подбросили! – вдруг завизжал Соловьев, уже не в силах себя сдерживать.
