скачать книгу бесплатно
Он улыбался, но в глазах его искрилась неприкрытая злоба.
– Можешь звонить кому хочешь – в ментовку, в ФСБ, хоть президенту. Я у себя дома.
В коридоре показался Леша.
– Привет, сынок, – сказал Кирилл. – Что стоишь? Не хочешь поздороваться?
Мальчик покачал головой, исподлобья разглядывая папу.
– Ну, как угодно. – Кирилл развел руками, положил на деревянную подставку для обуви какой-то леденец с наполовину содранной оберткой и сказал: – Это тебе.
Паренек даже не глянул в сторону конфеты. Он подошел к матери и прижался к ней, продолжая враждебно смотреть на непрошеных гостей.
– Мы сначала посидим на кухне, а потом расположимся в комнате, – объявил Кирилл. – Ты ведь не против? Все по закону, детка.
Дарья была настолько потрясена, что не нашлась с ответом. Ее так и подмывало вцепиться в лицо Кириллу, этому мерзко ухмыляющемуся скоту, ухватить его за волосы, выволочь из квартиры и захлопнуть за ним дверь. Но вместе с тем женщина понимала, что сейчас, пока их проблему не разрешит суд, Кирилл имеет точно такие же права на эту несчастную двушку, как и она.
Между тем Кирилл махнул рукой своим приятелям, уже начинающим осваиваться в квартире, и все трое прошествовали на кухню. Послышалось звяканье бутылок и смех.
– Они теперь у нас будут жить? – тихо спросил сын у матери, которая стояла в полнейшем оцепенении.
– Нет, конечно, – выдавила из себя Дарья и погладила мальчика по густым волосам.
Руки женщины дрожали, и она прилагала громадные усилия, чтобы Леша не увидел ее смятения.
– Я сейчас позвоню. Иди к себе.
Мальчик прошмыгнул в комнату, а Дарья схватила телефон. Подсознательно она понимала, что звонить в полицию, скорее всего, бессмысленно, но просто так сидеть и наблюдать, как в ее доме хозяйничают посторонние люди, не могла и не хотела.
Женщина набрала 112, услышала голос дежурного и как можно убедительнее обрисовала ему ситуацию.
– Ну и что вы от меня хотите? – устало поинтересовался полицейский. – Вас избивают? Насилуют?
– Нет. Но когда это произойдет, будет поздно!
Дежурный вздохнул и проговорил:
– Уважаемая, у нас за сутки одно убийство, два разбоя и два угона. Вашего участкового сейчас нет, он на выезде. Зайдите завтра в отделение. Когда напишете заявление по форме, тогда мы и будем проводить проверку.
Разговор оборвался, и Дарья мысленно выругалась.
Что делать? Устраивать скандал? В принципе можно, только вот перевес сейчас явно на стороне Кирилла. В ходе конфликта он с приятелями может ее избить, а то и изнасиловать. Она лучше отрубит себе руку, нежели позволит Лешке созерцать гнусные сцены семейных разборок. Он и так уже навидался гадостей, которые предшествовали не самому простому разводу.
Женщина глубоко вздохнула.
«Успокойся и поезжай к матери, – посоветовал ей внутренний голос. – Сейчас ты все равно ничего не сделаешь».
После недолгих размышлений она поняла, что это будет наилучшим вариантом. О том, чтобы провести ночь в компании этого сброда, не могло быть и речи.
Лешка все быстро понял и через пять минут был готов. Дарья с грустью смотрела на сына. Конечно, для него это что-то вроде неожиданного приключения. Вот только что будет дальше?!
Она уже открыла дверь, как из кухни появился Кирилл. Глаза мужчины поблескивали, припухшее лицо раскраснелось. Дарья поняла, что тот уже основательно принял на грудь.
– Заявление о разделе квартиры уже в суде, – сухо промолвила она. – Так что скоро все закончится.
– Всенепременно, – сказал Кирилл. – Мне по хрену твой суд. Он может тянуться годами, врубаешься? Ты ничего не сделаешь, если я буду все спускать на тормозах. С этого дня я включаю счетчик. Мне нужны бабки. Теперь мне нужно восемь лямов. У тебя еще осталась неделя.
– Ты бездушная мразь, – холодно произнесла Дарья.
– Ты тоже далеко не ангел. Называй меня так, как хочешь. Хоть горшком. Только заплати за долю, а потом катись на все четыре стороны. – Кирилл посмотрел на мальчика. – Пока, сынок! Заботься о маме.
Дарья подхватила сумку с вещами, взяла Лешку за руку, и они молча вышли на улицу.
– Мама, ты что? – спросил паренек, пристально вглядываясь в ее побледневшее лицо.
– Ничего, сынок. Все у нас с тобой будет хорошо, – проговорила она, но голос ее предательски дрогнул.
– Не плачь. Пожалуйста!
– Я не плачу, – ответила Дарья, но в глазах ее блестели слезы.
Лишь поздно ночью она вспомнила, что так и не перезвонила Артему.
Недобрый знак
В полдень следующего дня в коттеджный поселок, расположенный в Истринском районе, неторопливо вкатил белоснежный «Хаммер».
Джафар Закирович Абиев, владелец подмосковного рынка стройматериалов, выбрался из машины и несколько секунд просто стоял, прикрыв глаза и глубоко дыша полной грудью. Раздражающая липкая духота, горячим маревом накрывшая город, в этих местах не ощущалась вовсе. Легкой прохладой веяло от студеной реки, протекающей рядом. Здешний воздух был наполнен запахами свежескошенной травы, лесной хвои и, конечно же, едва уловимым, бесподобным ароматом шашлыка, жарящегося где-то неподалеку.
Все было бы хорошо, если не считать небольшой заминки с деньгами, которые ему вот уже неделю кряду сулил Банкир. Обещания обещаниями, а воз, как говорят русские, и ныне там.
Джафар посмотрел на свой дом, высившийся вдали массивной громадой. Он сам контролировал стройку этого трехэтажного красавца из керамического кирпича белого цвета. Джафар терпеть не мог темные тона.
Он специально потребовал у водителя высадить его здесь, в сотне метров от жилища. Коммерсант не желал, чтобы этот разговор услышали дети, а тем более Самира, красивая молодая жена, находящаяся на восьмом месяце беременности.
– Олежа! – проговорил он, когда услышал голос Банкира. – Привет, дорогой.
– И тебе добрый день, Джафар, – осторожно проговорил тот.
– Ты меня обижаешь, дорогой. Я всегда считал тебя серьезным человеком, с которым можно иметь дело. Сегодня какое число, ты не забыл?
– Конечно, не забыл. Двадцатое июня.
– А ты помнишь, что обещал мне на прошлой неделе?
– На память не жалуюсь, Джафар.
С толстых губ азербайджанца сорвался вздох. Голос Олега звучал размеренно и спокойно, словно он давно подготовился к неприятному разговору. Это начинало понемногу выводить азербайджанца из себя.
– Мы давно знаем друг друга, – терпеливо произнес Джафар. – Я всегда уважал тебя за твой ум и умение решать проблемы, которые под силу только тебе. Я гордился тем, что мы работаем в одной связке, бок о бок. А сейчас что я вижу? Давай к делу, Банкир. Мне нужны деньги. Срочно, вот прямо сейчас. В крайнем случае – завтра рано утром.
– Джафар, я делаю все возможное, – отозвался Банкир. – Но сегодня никак. Боюсь, что завтра тоже вряд ли смогу. Я ведь объяснял тебе ситуацию. От меня мало чего зависит.
Абиев вынул из кармана скомканный платок и вытер взмокшую шею. В моменты волнения и недовольства он всегда начинал обильно потеть, даже если вокруг было прохладно.
– Банкир, я тебе доверился, согласился стать учредителем банка, принял участие в создании филиала. Почти все мои деньги у тебя, брат. Ты сказал, что часть средств можно перевести в какой-то там инвестиционный фонд. Я снова тебе поверил, даже не смотрел в те бумажки, которые ты мне подсовывал. Я нисколько не сомневался в том, что ты не подведешь. Да, сначала ты всех радовал хорошей прибылью. Уж не знаю, какие дела ты проворачивал с нашими деньгами, но результат был налицо. Но потом вдруг стало очень грустно. Что в итоге?! Сегодня утром мне позарез были нужны деньги. Я пытался с тобой связаться, в ответ тишина, как в гробу. Мне пришел товар, за него нужно платить. Мои парни должны получать зарплату, чтобы кормить свои семьи. Да и у меня скоро будет прибавление. А ты только сейчас стал доступен. Ты меня слышишь, Банкир? Нехорошо себя ведешь, дорогой!
– Джафар, неужели ты считаешь, что я хочу вас оболванить? – усталым голосом спросил Банкир. – Ты меня давно знаешь. Ну да, возникли временные трудности, я решу все в ближайшие дни. Обещаю!
– За временные трудности, дорогой, ты получаешь премии, – напомнил Джафар, и его круглое рыхлое лицо вместо загорелого стало пунцовым. – И заметь, своевременно.
Банкир издал нервный смешок и проговорил:
– Потому что никто другой не станет проводить левые схемы с вашими деньгами, Джафар. Когда на одной чаше весов мешок денег, а на другой – решетка и нары с клопами, мало кто согласится рисковать свободой. Не обижайся, но ты сам прекрасно понимаешь, что я прав.
Джафар заскрипел зубами. Мало кто позволял себе разговаривать с ним в подобном тоне.
Он уже был готов взорваться, отбросить в сторону показное приличие, но Банкир словно предчувствовал это и заявил:
– Но я уважаю тебя. Поэтому поделюсь одной новостью, хотя меня просили не раскрывать эти сведения. Сам понимаешь, банковская тайна и все такое прочее.
– Ну?.. – процедил Джафар.
Он не мог не отметить, что словосочетание «банковская тайна» было произнесено с легким сарказмом, и это еще больше взбесило его.
– Сергей Черемесов, твой приятель, забрал у меня свой вклад. Я к этому был не готов, потому что планировал перевести тебе часть суммы, как и обещал, – проговорил Банкир. – Это произошло в начале прошлой недели. От него пришел запрос, он намекнул, что у него планируется какая-то крупная сделка по ценным бумагам.
– Серега? – спросил Джафар, растерянно моргнув. – Зачем он закрыл вклад? Мы ведь буквально на днях встречались.
– Мотивация клиента не входит в спектр моих обязанностей, – ответил Банкир.
Судя по тону его голоса, ему не терпелось побыстрее закончить этот неприятный и затянувшийся разговор.
– Спроси у него сам.
– Что?! Почему из-за прихоти одного дурака геморрой возникает у другого человека, вполне нормального? – задыхаясь от негодования, выкрикнул Джафар.
– Не знаю, Джафар. Извини, что подвел тебя. Деньги будут, просто немного потерпи.
Азербайджанец закрутил головой и заявил:
– Ни хрена, Банкир. Никаких «потерпи». Я тебя предупреждаю…
Договорить он не успел, услышал отрывистую фразу Олега:
– Извини, ко мне люди.
На этом разговор оборвался.
Джафар недоверчиво отстранил от уха руку с телефоном. Он разглядывал его с такой всепоглощающей ненавистью, словно эта прямоугольная штуковина, нашпигованная электроникой, была виновницей всех его бед. Если бы взгляд мог жечь, то смартфон наверняка превратился в спекшийся комок дымящегося пластика.
– Шакал вонючий! – хрипло выругался он. – Задушу!
Грузный азербайджанец был окончательно сбит с толку, испытывал гамму самых разнообразных чувств – от растерянной беспомощности до ярости, выжигающей нутро.
– Ну, Сережа! – прошипел он, тыкая толстым, как сарделька, пальцем в запотевший экран смартфона. – Если это правда!..
Ноги понесли его в сторону дома. Смысла в конфиденциальных разговорах уже не было – настолько зол был Джафар.
– Алло! Сережа? Узнал? – крикнул он, как только в трубке послышался знакомый голос партнера. – Мне тут интересные вещи рассказал один наш общий друг. Да-да, Банкир! Ты почему не предупредил, когда решил такие вещи с деньгами сделать?! Ты… – Внезапно Джафар умолк, опустил руку с телефоном.
Взгляд налитых кровью глаз был устремлен на стальные двухметровые ворота его домовладения, на матово-черной поверхности которых громадными красными буквами было аккуратно выведено: «Сдохни».
Он, как в тумане, шагнул ближе, протянул руку и коснулся первой буквы. Ноготь сорвал шершавую корочку краски, и подушечка пальца окунулась в еще не застывшую липкую массу ярко-алого цвета.
Новые тревоги
Николай Коршунов вышел из ванной, запахнулся в банный халат. Ненавистный инцидент на дороге, после которого ему пришлось блуждать по лесу в чем мать родила, приключился с ним уже три дня назад, однако он при каждой выдавшейся возможности принимал душ. Николаю до сих пор чудилось, что он перепачкан землей вперемешку с сосновыми иглами, а в его босые ноги въелась чернота, которую он остервенело, чуть ли не до крови, стесал специальной теркой, одолженной у супруги.
Лицо вице-президента боксерской ассоциации выглядело непроницаемым. Угадать его соображения было так же сложно, как прочесть мысли мухи, жужжащей под потолком, которая каким-то чудом проникла в его питерскую квартиру, на окнах которой стояли москитные сетки.
– Я на боксе побывал, – пробормотал он слова недавно услышанной частушки. – Повстречал Валуева. – Николай уселся в кресло, закинул ногу на ногу и взял в руки блокнот. – Он автограф левой дал… Долетел до Зуева.
Он перелистывал страницы и остановился на закладке. Это был замусоленный, потертый на сгибах листок, который Коршунов обнаружил на рассвете там, в лесу Тверской области.
«Убийца».
С того дня не проходило и часа, чтобы он не думал об этом напоминании. Николай каждый раз вздрагивал от резкого звука автомобильного клаксона на улице и даже от трели собственного мобильника.
– Что мы имеем? – вслух спросил Коршунов. – Мы имеем трех жмуров в период с девяносто шестого по две тысячи первый год. – Он потянулся за механическим карандашом, с помощью кнопки выдвинул тоненький грифель и поставил в блокноте цифру 1. – Итак, первый.
Николай наморщил лоб, погрузился в воспоминания. Да, это был один коммерс, отказывающийся платить за крышу. Коршунов выждал момент, когда тот отправил семью на отдых, и пришел к нему ночью домой. Бедолага даже не въехал, что происходит, когда Николай придавил его лицо подушкой.
– Номер два, – объявил он вслух, сделав отметку в блокноте.
Второе убийство было совершенно случайным. В тот день Николай повздорил в кафе с каким-то кавказцем, но конфликт быстро удалось замять. Уже много позже, на стоянке, тот снова полез выяснять отношения, и в какой-то момент Коршунову показалось, что в руке этого типа блеснул нож. Не раздумывая, он выхватил из-за пояса ствол – газовый «Иж», собственноручно переделанный под боевой, – и изрешетил противника, как снайпер мишень в тире. Лишь через какое-то время всплыла информация о том, что убитый оказался уроженцем Грозного, довольно известным певцом или музыкантом, хрен его разберет. Но и тогда Николаю удалось выйти сухим из воды.
Был и свидетель убийства – Гена Назаров. Тот самый, которого потом отправил в мир иной сам Николай. Его попросил убрать Джафар. По мнению Николая, этот субъект не представлял никакой опасности для их бизнеса и к тому времени лежал в реанимации, однако азербайджанец настоял на своем. Кроме того, Коршунов неплохо заработал, хотя всего-то требовалось отключить клиента от аппарата ИВЛ.
Именно Назаров и замыкал список.
Николай потер подбородок и задумался.
Кого же именно имел в виду неизвестный мститель, провернувший эту дерзкую акцию с ним?
В первом случае свидетелей не было вообще, во втором – Назаров, который давно в могиле. Об убийстве Назарова знали только трое – он, Джафар и Сергей Черемесов.
Николай бросил блокнот на столик, откинулся на спинку кресла.
